Засыпай, самая лучшая боль

Что такое семья? Семья – это забота, любовь, верность, дружба, опора. Семья – это огромная мощь, благодаря которой можно преодолеть все препятствия, заготовленные судьбой. В полноценных семьях вырастают здоровые, уверенные в себе и крепкие духом люди. Семья... Значение этого слова знают все. В жизни бывают черные и белые полосы, а если рядом находятся любящие люди, то жизнь становится легче, важно помнить, что из любой ситуации можно найти выход. Главное не замыкаться и не старятся решить проблемы самостоятельно. Вдвойне приятней радоваться своим победам, удачам, когда рядом есть родные люди. В мире много людей и у каждого есть свои ценности, но самой главной ценностью для многих все же является их семья. Семья может состоять из трех и более человек, чем больше в семье любящих друг друга людей, тем легче жить и проще преодолевать проблемы. Семья может состоять не только из папы, мамы и детей. Но и из старшего поколения – это дедушки, бабушки, прадедушки, прабабушки. Так же семьей считаются дяди, тети, племянники и даже дальние родственники. Семья это не просто, где рождаются дети, это что-то больше, чем просто родственники. Семья – это каждодневная работа, поддержка и забота друг о друге. Ну, а если короче, то, семья – это пиздец, а родственники в ней как хрущевки посреди центра Москвы, портящие весь вид своим мнением и бесконечными фразами по типу «ну мы же родственники». Для Леры семья никогда не была главной, и она этому даже рада и, признаться, совсем не хочет, чтобы у нее столько было родственников и вообще посторонних людей. Семья – это пиздец. Особенно, когда это чужая семья. Особенно, если это семья твоего молодого человека, члены которой буквально мечтают с тобой познакомиться. Хочется начать с того, что Лера никогда, повторюсь, никогда не хотела знакомиться с родственниками своего парня, кто бы там ни был. И считала это нормой, как минимум потому, что сама бы никогда не решилась знакомить его со своей семьей. Это попросту лишнее, и ей бы не хотелось, чтобы ее выбор осуждали. Но у семьи Алишера, видимо, немного иной склад ума, более совковый и вообще, у него бабка в бога верит, о чем еще тут говорить-то (если что, автор не осуждает)? Лера вообще не понимала, зачем знакомиться, если они еще и двух месяцев не повстречались, блин? Это очень странно. Нет, конечно, девушка не тупая и тут и экстрасенсом быть не надо, чтобы понять, что все просто хотят ей косточки перемыть и обсудить, к тому же, в какой-то степени Лера понимает и маму, и бабушку. Ну, знаете, когда рядом с вашим сыном и внуком 24 на 7 крутится довольно интересная особа, как порядочных родственников их хоть как это должно заинтересовать. Лера понимала, что уже заведомо не понравится ни маме, ни бабушке, ни тетенькам, ни дяденькам, и даже глубоко сомневается, что ее оценит даже отчим, которому, как выразился Алишер, все до пизды. Уверенна она была только в Максе, потому что он действительно относился к ней хорошо. Ну, не каждый добрый человек будет рассказывать истории с подтекстом «Лер, а я твоего парня в детстве ебашил и конфеты его ел» или «как вообще такая красивая девушка, как ты, смогла на него посмотреть?». Семья у него большая, и девушка была уверена, что обсуждать ее будут долго. Леру настолько ебашила эта ситуация, особенно, после того, как Морген ей сказал, что они полетят в Уфу, мол, бабушка уже пожилая, сама до Москвы не доберется, так что она даже позвонила Диларке, чтобы все узнать. Как-никак, она довольно долго встречалась с Алишером и знала его семью, так вот пусть хоть просветит и расскажет, как правильно себя вести (с вероятностью 120% Лера будет вести себя ровно наоборот, чтобы всех выбесить). Собственно, такого ответа от Дилары она и ожидала. Зинатуллина тоже никому не нравилась, возможно, поэтому и свалила, хоть и продержалась дольше всех (ну, может потому, что почти единственная и была). Ее буквально захейтили мамка и бабка парня, так что она даже на глаза им показываться не хотела. Шлюхой девушка, конечно, побывать не успела, ну или может быть об этом ей не говорили. Собственно, Дилара посоветовала игнорировать любые провокации и буквально настаивала на этом, потому что знала Леру, которой только дай возможность с кем-нибудь поспорить. А ни то сразу деду позвонит – он Афган прошел, если кто забыл. Он-то за нее и молится, и свечки ставит, и каждого закопать готов, даже не смотря на то, что сейчас у них не самые лучшие отношения. Особенно не реагировать на фразы по типу «девушки должны вести себя скромнее, не то бог накажет», «ты ваще не подходишь ему», «что он в тебе только нашел!», «девушки не должны материться и крутить жопой на весь интернет!» и, конечно же, коронное «тебе от него только деньги нужны, да?». Еще Дилара попросила не говорить о том, что Лера атеист, потому что та в свое время как-то сказала... Так у бабки чуть инфаркт не случился, а Зинатуллина потом два часа голову сушила, потому что бабулька ваще из ума выжила и облила ее святой водой, мол, не девка, а исчадье ада какое-то. С этой истории Лера поржала, но потом ей стало не смешно. Она собиралась в Уфу ехать в черном и с сережками в виде пентаграмм и цепочке с перевернутым крестом. Опять же. В жизни она так не ходит, но позлить-то родню надо. Короче, из всего выше перечисленного девушка поняла, что самым верным и разумным выходом в этой ситуации будет то, чтобы свети любую агрессию в свою сторону к минимуму. А для этого ей нужно либо вообще с его семьей не пересекаться, либо Алишер, от которого отходить точно никуда нельзя. Ну, не будут же ее при любимом мальчике обижать? Это ведь не ее дед, которому буква-ю-абсолютно-похую. К тому же, давайте будем честными. Лера его семью побаивалась. Нет, даже не так. Она их боялась. И дело было не только в том, что это чужие люди, с которыми нужно будет говорить, а еще в том, что выслушивать о себе всякие того рода оскорбления ей совсем не хочется. Хватило этого от своей родни, а тут от чужой... В этой ситуации Лера молчать не будет точно, и, если ей только слово плохое скажут, она выскажет все свои недовольства и похуй, мать это, бабка, отчим, или вообще тетя. И ей плевать, что они семья Алишера. Себя унижать девушка не позволит. В день отъезда Лера приехала к Моргенштерну на его новую съемную квартиру в пять часов утра. Парень уже тоже проснулся и готовил себе кофе. Выглядел он, конечно, очень сонно, да и лицо было еще опухшим, но все же, уже встал, а это не могло не радовать. Самолет был в восемь, лететь где-то два часа, и ребята, по местному времени, будут там уже в двенадцать дня. Но ладно бы им просто ехать до центра города или в квартиру какую-нибудь в любой другой пизде, так нет. Им тащиться на дачу, где как раз и отдыхала сейчас почти (слава богу, не вся) семья Моргенштерна. Туда, к слову, пару дней назад и Максимка съебался, чтобы занять первые ряды и посмотреть на весь цирк, что тут будут устраивать несколько дней. Так сказать, если все хотят шоу, почему бы не дать им его? Не хватает только пива и чипсов. И это еще не самое страшное, что они едут на несколько дней и что там будет куча родни Алишера тоже еще не такая проблема, по сравнению с проблемами девушки. У Леры месячные сегодня начались. А еще у нее менталка не стабильная, и последние пару дней ее хуярит как проклятую, она с таблеток даже на три часа не слазает. Думаю, объяснять не стоит, какую бурю агрессии она сейчас испытывает... Уфа, дачный поселок, где еще хуже, чем в Томской области, его родственники и месячные, ебанувшие чат с ноги. К тому же, девушка совсем не знала, на какую дурь способна его семья... Все это напоминало очередной роман Стивена Кинга, но вот стать главной его героиней Лере что-то вообще не хотелось. Так сказать, съели не деда, а окончательно поужинали ее ментальным расстройством. Кстати, честно, как бы плохо это не звучало, но деда Алишерки, который умер еще несколько лет назад, она полностью понимала. Не каждый такую семью вытерпит... Пока Морген завтракал, Лера лежала на полу, буквально умирая от невыносимой боли внизу живота, да и вообще во влагалище. Материла все, что только можно, а потом все-таки радовалась, что, слава богу, не беременна, и лучше она несколько дней перетерпит эту адскую боль, чем что-то иное. Парень на нее уже даже странно не смотрит, привык к любым ее действиям. Буквально каталась по белоснежному ковру и чуть ли не плакала от невыносимых ощущений. Алишер предлагал ей выпить таблетку, но девушка только говорила, что уже выпила их три, да и вообще, уже перекачена ими, и ее не берет. И Лера пролежала так посреди квартиры все то время, пока парень завтракал, мыл посуду и даже одевался. А еще, когда у нее месячные, она дико злиться, и у нее частые перепады настроения, поэтому, сказав парню сначала, что завтракать ему хватит, она резко переключается, как только замечает, что он моет посуду и, почему-то, это кажется до пизды милым. - Ты такой хозяйственный малыш... – протянула она, продолжая лежать на полу. Морген вопросительно приподнял бровь вверх и обернулся к ней. – Сам приготовил покушать, а ещё ты мило выглядишь, когда так старательно моешь посуду, - она посмеялась, замечая его недоумение. – Я могу точно быть уверена, что мне всегда поможет Алишерка, которого я буду призывать как мистера пропера, когда у меня будет грязно! - Лер, ты чего...? – опешил парень. - Алишер, ты такой милый мальчик... – продолжала говорить она, пока башкир пялился на нее, как на торт после шести. Ну, этот обычно не пялится не после шесть, не после часу ночи, а просто хавает, но все же. – Может, поцелуемся? – игриво подергав бровями предложила Лера, рассматривая полуголого парня в одном белье. По его животу стекало пару капель водички, которые брызнули на него, когда он мыл тарелочку, а сейчас ее же старательно вытирал. – Ты мой сладкий зайчик... – девушка наигранно простонала, прекрасно зная, как же сильно это возбуждает Моргенштерна, и буквально видит и чувствует все его мурашки и вибрации внизу живота. От этого весело, и Лера немного смеется. – Ты выглядишь сексуально, когда делаешь домашние дела... – голос сходит на возбуждающий шепот, и Алишер буквально готов если ее не выебать, то подрочить точно, но времени ни на то, ни на другое у него нет. К тому же, у его девушки месячные, и он ебанутый что ли своим отростком в ее пизду лезть? Вот и я думаю, что нет. Ебанутый, конечно, но не до такой степени. - Лер, что ты делаешь со мной блин...? – он отставляет всю помытую посуду и быстро подходит к девушке, чтобы прилечь рядом и быть сверху. Лера нагло улыбнулась и, чуть приподнялась, чтобы поцеловать Моргена в губы. Поцелуй выходит легким, но при этом глубоким и чувственным, как и в принципе, все поцелуи с ним, но потом она отстраняется, первая пытаясь встать на ноги. - Собирай вещи и ничего не забудь, - попросила русоволосая и, скривившись от боли, интуитивно поправила волосы, которые чуть спутались, пока она валялась на полу. – Надеюсь, мы сможем позже заняться чем-то интересным даже дома у твоих родственников, - усмехнулась Лера, собираясь направиться в ванную комнату, где так же был и туалет. Морген судорожно смотрит на часы, надеясь, что они еще успеют заняться сексом, чтоб не ждать приезда в Уфу и того момента, когда родственники смоются, и они смогут уединиться. Ахах, ну какой же этот малыш наивный... - Лер, у нас еще есть время, пожалуйста, давай потрахаемся... – почти умоляет он, а потом замечает, как девушка, уже почти скрываясь в ванной комнате, тихо смеется. - Не получится, - сообщила она, кидая короткий взгляд на время. – Нам уже выезжать надо, так что торопись. - Ну, тогда давай я дома всех с дачи выгоню, или номер в отеле потом снимем... – упрашивал Моргенштерн, уже реально желая кончить только от одного взгляда на Леру. – Я хочу тебя пиздец... - Как ты себе это представляешь? – посмеялась девушка. – У меня месячные, ты забыл? - Ну, а... - Анальный секс – это чисто гейская тема, иди нахуй, - со смешком перебила Лера и скрылась в ванной. Квартира у Моргенштерна, конечно, в разы меньше, чем квартира девушки, но ему и три комнаты хватит. Большая спальня с большой кованной черной кроватью, так что, когда Лера оставалась у него на ночевке, Алишерка ей даже не мешал, просторная и светлая гостиная, совмещенная с кухней, где есть прекрасная мраморная барная стойка. Гостевая спальня и кабинет, где у парня стоял комп и вся другая аппаратура. Еще ванная, совмещенная с туалетом, и небольшой гардероб, где уместились все его вещи, коих очень мало. Студии тут не было, и это Моргенштерна очень расстраивало. Лера в своей что-то записывать ему не разрешала, потому что на этого неуемного парня вся память уйдет, а еще он ей чуть микрофон за сто тысяч не испортил – ваще ахуел, поэтому, если Алишеру надо было записать какую-то песенку, он ездил к Славику, где его всегда радушно (нет) встречала Карина. Но его волновала даже не студия, нет. На нее ему абсолютно похую, эту проблему всегда можно решить. Ебошило кое-что другое... Лера. А конкретно люди, с которыми она общается. И даже не люди. А парень. Один парень, его ровесник, только не водолей, а чертов телец, прости господи. Лера очень сдружилась с Олегом, и портить эти отношения особо не собиралась. Знала, что это бесит Алишера и, честно говоря, такую бурю эмоций с его стороны просто не понимала. Не сказать, что с Шепсом она общалась очень уж часто, может, переписывались пару раз в день, но Моргена буквально трясти начинало, если девушка хоть его имя произносила. Даже на Дамиано он реагировал спокойней, и Лера иной раз любила поиздеваться над ним, начиная выстанывать ему на ухо «ДаМи» вместо привычного «Алиша». Его это раздражало, но не настолько сильно, когда Лера начинала ему рассказывать что-то про Олега. Первое время он терпеливо слушал, потом лишь сухо произносил, что ему не интересен Шепс, а сейчас и вовсе пресекал любую попытку сказать что-то про этого странного парня, называвшим себя медиумом. Хотя девушка ничего такого, что могло было бы послужить поводом к ревности не рассказывала. И прямо таки Олегом не восхищалась. Просто говорила о том, что Шепс хороший парень, который присылает ей различные мемы, или у которого она спрашивает значение каких-нибудь карт таро, которые сама не знает, не более того. Но Моргена это все равно так раздражало, что парень буквально мысленно готов был расправиться с Олегом... И пока Алишер складывал в чемодан свои вещи, Лера даже не высказывала ему свои негодования о том, что он мог бы собраться с вечера, потому что залипала в телефоне. Она улыбалась, переписываясь с кем-то, и Морген сначала подумал, что это Карина или Ира, а потом вспомнил, что они не ебанушки, и в такое время еще спят. Тут же хмурится, уже понимая, что диалог идет не с кем иным, как с победителем 21 сезона «битвы экстрасенсов»... - И с кем ты таким веселым переписываешься? – чуть недовольно поинтересовался башкир и, не смотря на то, что все понимал, в глубине души надеялся, что это может быть кто угодно, но не Шепс... - Да, Олег мем смешной кинул, - все же, Лера сказала то, что так не радует Алишерку. – С котиками. Тебе показать? В его желудке появилось неприятное ощущение, а некогда легкие бабочки стали до ужаса тяжелыми, так что парню захотелось сесть. Алишер хотел заплакать от злости, которая, появившись из неоткуда, так резко ударила ему в голову. Парень не до конца понимал свои чувства, ему было неприятно от этого. Он буквально ненавидел Олега, даже не зная его лично. - Лер, а тебе обязательно надо переписываться с каким-то Олегом? – игнорируя ее вопрос, пробухтел Алишер. – Тебе что ли со мной общения не хватает? – хмыкнул он. – Я же вроде как тоже могу с тобой поговорить. И вообще этот Олег какой-то странный. Он ненормальный похоже, - заявил башкир. – Шизик! – он покрутил пальцем у виска. Лера на этот счет только скептично взглянула на парня и продолжила переписку. - Ты не слышишь?! – голос Морги сорвался чуть на истерику, и парень буквально злился от всей этой ситуации. - Я не прекращу общение с человеком лишь потому, что ты себе там что-то придумываешь, - отвечая на очередное сообщение, процедила Лера. – Я, конечно, понимаю, что есть те вещи, за которые теперь меня можно подозревать во всех деяниях, но не до такой степени. Алишер, я ведь не даю повода для ревности, - она как-то с укором посмотрела на него, а потом, заблокировав телефон, убрала его в сторону. – То, что я просто общаюсь с Олегом, не значит, что я прыгну к нему в постель. К тому же, у него девушка есть, - сказала Лера и тут же поднялась на ноги. Моргену тут же стало немного неловко за свои слова и какие-то грязные намеки. Он ведь по правде ревновал Леру к Шепсу, лишь боясь, что девушка уйдет к нему. Как бы обидно то ни было, но Алишер признавал, что Олег куда лучше него. Парень красивый, у него ахуенные скулы и пресс, к тому же, он экстрасенс (ахаха смешно, да?) – ну или актер, но дело даже не в этом. Шепс просто будет поумней башкира, хоть у них и разница почти два с половиной месяца. А Морген что? Тут даже говорить ничего про него не надо... К тому же, с Олегом ей может быть интересней, у них много общего, и вообще, Леру магия всегда привлекала, а Алишер за эту мистику не шарит нихуя вообще, и девушка с ним свои пророческие шутки старается не шутить, чтобы не пугался. Да и вообще. Подобный типаж парней ей нравится, а Алишер до этого «идеала» очень даже далек. Моргенштерн грустно осматривает себя и свое тело, вспоминает свои интересы, приходит к выводу, что они с Лерой разные, и грустно вздыхает. - Малыш, - тепло позвала его девушка, шумно выдыхая. Он поднимает на нее грустные глаза, видя, что Лера улыбается. – Почему ты так остро реагируешь на него? Это же просто Олег, ничего серьезного. - Просто, мне кажется, что он лучше меня, и ты просто можешь уйти к нему... – честно сказал башкир, виновато опуская глаза в пол и чувствуя себя при этом максимально неловко. Когда-нибудь он перестанет ревновать и расстраиваться из-за всякой хуйни, но не сегодня, видимо. - Ты такой глупый слоник, нахуй я с тобой связалась? – отшутилась Лера и поднялась на ноги, чтобы обнять парня. Он тут же нежно прижимает ее к себе, и вся злость тут же испаряется. – Куда я от тебя денусь, скажи? Ты меня из-под земли достанешь. Даже если я буду чилить со Сталиным в аду, и он будет кружить меня в танце, ты выхватишь меня из его рук и притянешь к себе, - засмеялась девушка. – И вообще, с чего ты взял, что я должна от тебя уйти? - Просто вы так похожи... – произнес он. – Я боюсь, что тебе может быть с ним интереснее, чем со мной... Мы с тобой разные очень... - Противоположности притягивают вроде, - улыбнулась она и погладила парня по ключице. Но на вот эти все нежности времени особо не было, и уже через тридцать минут сонный и недовольный ранним подъемом Азиз несся к аэропорту вместе с Лерой и Алишеркой. К слову, охранник тоже ехал в Уфу. А как иначе? Самолет, как и в прошлый раз, был личный – так удобнее, к тому же, как мы все помним, девушка шум не любит, и так ей никто не будет мешать. Тем более, ей совсем стало плохо, и она буквально висела на Алишерке, пытаясь не откинуться от невыносимой боли. Парень помог вылезти ей из машины и, пока возился с вещами, Лера терпеливо его ждала возле дверей. Азиз о чем-то пытался ее спрашивать, но девушка была не в настроении, чтобы с ним говорить. Да и просто хоть с кем-то говорить ей не хотелось, потому что так ее пизда решила! И, когда Морген, наконец, достал все вещи, он подскочил к девушке, хватая ее за талию и помогая зайти в здание аэропорта, пока она чуть ли не плакала от невыносимой боли – хоть бы не сдохнуть. - Если я умру от месячных, - паясничала Лера. – Ты должен выгравировать на моей могиле эпитафию что-то типа «она любила розы, но розы на морозе не прижились». Или «она была молодая, но пизда жила быстрее ее». А еще можно... – тут девушку че то понесло, но вот только на самом интересном месте ее Алишерка перебил. - Лер, че за хуйню несешь? – нахмурился башкир, потому что шутки про смерть ему не нравились. А вот Азиз, что шел рядом, тихо хихикал. – Никто от месячных еще не умирал! - Умирали вообще-то! – заявила она. – Ты биологию в школе не учил? Или скурил букварь еще в первом классе? – парень на ее едкие шутки только закатывал глаза и тяжело вздыхал. – Если маточное кровотечение будет сильным, можно и умереть. А еще тяжелое поднимать нельзя или спортом заниматься, если очень плохо. Я еще могу от жары в обморок упасть или от сильной боли. Голова может кружиться все такое... Так что, ты должен носить меня на руках, а то вдруг я умру или упаду неудачно, - отшутилась Лера, и Алишерка тут же берет ее на руки, осторожно укладывая. Девушка от неожиданности даже вскрикнула, вопросительно пялясь на Моргенштерна, явно не ожидав такого поворота событий. - О, ты такая легкая, - восхитился башкир, понимая, что в принципе способен девушку удержать и одной рукой. - Блядь, ты чо с дуба упал? – ахуела Лера. – Поставь меня на землю! – почти требовала она, но башкир продолжал нести ее к стойке регистрации, чтобы они уже могли пойти на посадку. – Сука, ты слышишь...? – но она тут же застонала, чувствуя очередной приступ боли внизу живота. - Вот, видишь, тебе больно. Лучше не дергайся лишний раз, - сказал Морген. - Ладно, неси меня, только аккуратно, не упади, а то я знаю, как ты под ноги смотришь, - сказала девушка. - Что ты такая сука брюзжащая? – засмеялся Аминович. – Он тебя на руках носит, а ты еще недовольна! - Всем довольна, - ответила Лера. – Просто ахуела чуть-чуть. - У тебя, кстати, все есть с собой? – спросил парень. – Я бы мог купить тебе прокладки или тампоны. - Все есть, - кивнула девушка. – Если бы не было, ты бы уже на кассе стоял. - В принципе, аргумент, - посмеялся Азиз. Все два часа того времени, пока самолет летит до Уфы, прости господи, Лера собиралась спать. К тому же, ей было очень плохо, особенно, когда они начали взлетать. Она итак еле стояла, пока регистрировалась, а сейчас вообще помирала от не самых приятных ощущений. Тянуло поясницу, болела и даже немного кружилась голова, а еще просто хотелось принять такую позу, чтобы было все нормально, и она не помирала от каждого неловкого движения. - Боже, Алиш, мне так плохо... – как только они взлетели, Лера тут же отстегнула ремень безопасности, и легла парню на живот, прикрывая глаза. - Ты так побледнела... – опешил Азиз, испуганно переглядываясь с башкиром. – Тебя не тошнит? – девушка отрицательно машет головой. – А сознание потерять не хочешь? - Аминович, отъебись и иди нахуй! – выругалась русоволосая и показала ему средний палец. – Сидишь тут напротив, ауру портишь мне! Ща с дедом свяжусь, он на тебя Сталина и красную армию натравит! - Ой, как мне страшно, - отшутился охранник, но девушка его проигнорировала. - Поспи немного, - нежно перебирая ее волосы, сказал Алишерка. – Тебе нужно чуть-чуть отдохнуть... - Потому что его родственники выжмут из тебя всю энергию, - отшутился Азиз, но, встретив укоризненный взгляд Моргена, тут же замолчал. - Что правда, то правда, - вздохнула Лера, соглашаясь с обоими. Приобняв Алишерку за крупную талию, девушка приподнялась к его груди, устраиваясь поудобней и намереваясь заснуть. Сам башкир тоже очень хотел спать и, как только Лера перестала вошкаться, буквально сразу отключился. Он обнял ее своими нежными руками, периодически поглаживая ее гладкие русые волосы, которые так приятно пересекают меж пальцев. Но заснуть девушка так и не смогла. Боли были настолько сильные, что ее буквально выворачивало изнутри, как только она пыталась расслабиться. Блядские ощущения. Блядские, худшие, просто отвратительные. Конечно, слава богу, что она не беременна, но почему бы просто не сообщать об этом какими-нибудь знаками свыше. Денег там скидывать, мол, вот тебе, дорогая, купи себе выпить за то, что не беременна, а не эти ваши менструации ебаные. А вот Моргену было хорошо, он спокойно себе спал, потому что тупо не выспался и встал в санную рань. Азиз даже как-то удивился, что он спит, а не ест, как это обычно бывает. Девушке было скучно – с охранником ей болтать не интересно, и она просто залипала на сладко сопящего рядом парня. Нежно перебирала его волосы, гладила по груди или плечам, когда он начинал немного дергаться, то ложилась на грудь, обнимая за крупную талию, и Алишер чуть успокаивался, или просто легонько дула ему на лицо, потому что парень мило хмурится, когда спит, и это вызывало улыбку. В конце концов, остаток полета, пока самолет не пошел на посадку, Лера просто лежала на парне, слушая его размеренное сердцебиение и спокойное дыхание. Х Х Х - Мы только прилетели, а я уже этот город ненавижу! – возмущалась Лера, пытаясь закрыться от палящего солнца. В Уфе ебануло +31, и помимо того, что это просто очень жарко, так еще и пизда девушки, которая решила устроить кровавый праздник, такую погоду не совсем может оценить. А упасть в обморок что-то как-то не хотелось. Тем более, при родне Моргена. Они итак заведомо Леру не любят. Уже в открытую Алише говорят, что она шлюха, раз позволяет себе слить себя (как будто бы она этот слив с Владом устроила еще хуеву тучу времени назад), и вообще выставлять такие откровенные фотографии и материться. Так говорят, будто бы сам Алишерка их любимый и ненаглядный закончил церковную школу на пятерки, прости господи. А еще Леру совсем не радовал тот фанфакт, что им до дачи долго ехать. Ну, даже если и не долго, девушка все равно не в восторге. - Да брось, - улыбнувшись, Алишер помахал ручкой какой-то дорогой машине, которую он несколько минут назад арендовал, и мерседес бизнес класса черного цвета свернул к ним. – Все нормально будет, если ты по поводу родственников переживаешь, - он обаятельно улыбнулся, и, как только авто притормозило, вместе с Азизом пошел укладывать все вещи в багажник. - Я про твоих НеДоРоДсТвЕнНиЧкОв и слова не сказала, - хмыкнула Лера и, сложив руки на груди, отвернулась от башкира. – Я просто говорю, что мне тут не нравится. - Ты только в аэропорту, а уже можешь судить обо всей Уфе? – чуть обидчиво спросил Моргенштерн и нахмурился. - Мне и не нужно центр посещать, знаешь, - усмехнулась она. – У меня как-то тур был, еще в прошлом году в ноябре, ну, я с Владом ездила выступать, - Морген скривился, как только услышал имя бывшего друга. – И, знаешь, в Уфу, как ни странно, нас тоже занесло. И я тоже была не в восторге! – хмыкает она. – А еще у вас люди дикие! Три пиздилки на концерте было, это слэма не считая! Меня Владик через черный выход выводил к машине, чтобы до меня не доебались. Тут один быдло! – подытожила она, пока в стороне тихо смеялся Азиз. - Я не был бы так категоричен, - пожал плечами башкир, укладывая ее чемодан. - Да? – в один голос засмеялись Аминович и Лера. - Ты это щас серьезно?! – скептично приподняла бровь вверх девушка. - Ты же сам говорил, тебя травили, когда весил много, - напомнил охранник, уже собираясь сесть на переднее сидение рядом с водителем, который, честно говоря, уже заебался их ждать. - Он был толстым, Азиз! – напомнила девушка, отчего Морген тут же помрачнел, потому что не ждал в свой адрес сейчас оскорблений. - Да один хуй, ни чо не поменялось, - отмахнулся охранник. - Да блин, тебя ебашили даже за то, что ты занимался творчеством! – сообщила Лера. Башкир тут же нахмурился, не желая вспоминать свое детство и юность. - Ты хочешь сказать, что меня бы в Томске не пиздели за вес, внешность и то, чем я занимаюсь? – хмыкнул башкир. - Если бы ты не был соседом моей бабушки, то нет, - отшутилась Лера, на что рядом сидящий Азиз только усмехнулся, а вот Алишерка снова хмурится. – Шучу, конечно. Может быть, и пиздили, просто я с этим не сталкивалась. В моем окружении было все похуй на вес и на внешку, а уж тем более на увлечения, - пожала плечами она. – Потому что гнобить кого-то просто так не нормально. Ну, ладно, на этот счет оправданий у башкира не было... - Может, ты и права, - вздохнул он и, взяв Леру за руку, помог ей сесть в машину. Девушка поцеловала его в щечку, потому что ей показалось, что Морги злиться, но он только тепло улыбнулся и потянулся к ее губам. Все ясно. Он не агрессивный, можно и подоебывать. Девушка потыкала его щечки, прекрасно зная, что парня это бесит, а потом легла на грудь, смотря, как он во что-то играет. Потом лежать на парне Лера заебалась и зашла в инстаграмм, чтобы снять красивую историю и повыебываться новыми сережками с пентаграммами и подвеской в виде перевернутого крестика. Ой, бабулька Моргена точно ахуеет, только увидев девушку... На Лере, помимо этой бижутерии, были надеты большие черные кроссовки с красными пентаграммами на подошвах, черный топик, который еле прикрывал ее грудь с небольшой надписью красными буквами «FOR THE GLORY OF SATAN!», что переводилось как «во славу Сатане», и черные длинные кюлоты. В общем, все по-христиански. Бабка точно оценит и будет в восторге! (Нет). С недавних пор в машине повисла тишина, лишь радио, которое слушал водитель, немного эту идиллию рушило. Азиз листал ленту в соцсетях, Лера что-то собиралась себе заказывать с какого-то интернет-магазина, а Алишерка просто залип в окно, рассматривая до боли знакомую дорогу к даче его бабушки, где сейчас были все его родные. Он так по ним соскучился, хотел с ними увидеться, и искренне надеялся, что с его новой девушкой все найдут общий язык, как бы то ни было. - Блин, я так рад, что скоро увижу своих родных! – восхитился он. – Соскучился уже, как будто миллион лет не видел! – Лера только скептично приподняла бровь вверх, честно не понимая, как можно скучать по семье. По своей она не скучала и, более того, даже не общалась. Да, собственно, и не о чем. – Особенно по бабушке скучаю и по её беляшам. Они такие вкусные были всегда... Да и она вообще готовит вкусно. - Лишь бы пожрать человеку, - усмехнулся Азиз где-то на переднем сидении. - Интересно как там мой брат поживает...? Наверное, он так подрос, уже какой класс заканчивает, даже не знаю, - задумался башкир. - А что Эмир тоже будет? – растерялась Лера, как-то не шибко рассчитывая на то, что ей еще и детей придется видеть, даже не смотря на то, что Эмирчик уже не такой уж и малыш. В любом случае, лишний шум ей не нужен. И вообще. Алишерка бы тратил время на братика, и ей бы хоть как пришлось тусить с его мамой и бабкой, а оно ей надо как будто бы...? Нет, она не эгоистка, просто боится его семью. - Нет, - грустно помотал головой он. – Мама не берет его на самолет. У него астма сильная, боится, что асфиксия может начаться, - по голос слышно, что Алишерку такая тема расстраивает. Девушка только пожала плечами, мол, ей похуй. А ей и на деле похуй. Меньше народу, больше водки. Даже если Эмирчик и пиздюк, которому даже пенку от пива не дают слизать и понюхать пробку от шампанского, то ора будет куда меньше. Почему-то Лера считала, что все пиздюки громкие, хотя башкир много раз рассказывал, что Эмир очень спокойный мальчик. Азиз на этот счет молчал, да и Лера не знала, что говорить, поэтому продолжила залипать в телефон, мысленно проклиная всех, кто только придумал эти месячные, потому что они собрали все блядь ямы, и на каждой, подлетая к потолку, боль с новой силой напоминала о себе везде, где только можно. - Кстати, Лер, - вдруг начал говорить Моргенштерн. Девушка, которая уже собралась оплачивать заказ, нехотя обернулась к нему. – Я бы хотел поговорить на счет того, как нужно вести себя при моих родственниках. Азиз, который в этот момент пил водичку, поперхнулся и закашлялся, и даже, наверное, сам водитель понял, что каким бы плотным Алишерка не был, он щас вылетит в лобовое на встречку за такие слова. Причем, Лера собственноручно его туда захуярит. И, если в лобовое еще хорошо, а ни то сейчас щелку со своей стороны откроет, и полетит кареглазый уже в кювет. Охранник обернулся к ним, потому что девушка как-то долго молчала, вопросительно и даже шокировано смотря на Алишера, который такими словами тут бросается. Похоже, бессмертный, что тут еще скажешь... - Что блядь!? – ахуевшим голосом переспросила Лера. – Ты собрался мне морали и правила поведения читать!? Ты что-то сильно в себя поверил, милый, - усмехнулась девушка и поправила волосы. - Просто ты же понимаешь, как к тебе могут отнестись... – шумно выдохнул башкир. – А я не хочу, чтобы тебя обижали. - А нахуя врать твоим родственникам, что я такая идеальная домохозяйка, идеально готовлю, убираю, стираю, еще и девственница, если они сами все видели!? – почти закричала от негодования русоволосая. - Алишер, у тебя такая умная девушка... – вклинился Азиз, но его даже не услышали. - Да блин, ты можешь не утрировать! – возмутился кареглазый. – Я не прошу тебя быть какой-то идеально, просто... - Просто что!? – агрессивно перебила Лера. - Не перебивай, пожалуйста... – шумно выдохнул Моргенштерн. - ... - Просто ты бы могла вести себя не так, как всегда, - пытаясь сформулировать свои мысли и донести их так, чтобы девушка не обиделась, сдавленно проговорил Алишер. - Как, например? - Я понимаю, прекрасно понимаю, что тебе не приятны мои родные и, в какой-то степени, они даже могли тебя обидеть, хотя вы даже не знакомы, - проговорил Морги. – Но ты же знаешь, что у меня бабушка очень верующий человек, да и вообще она старой закалки, ты могла бы одеться по-другому... – он виновато отвел плечо, словно извиняясь за то, что не может угодить и Лере, и своей семье. Девушка чуть скривилась, потому что он напомнил ей сейчас свою родню, которая вечно рисуется перед друг другом, а на деле они совсем другие и даже трех копеек не стоят. Только вот Лера в этом спектакле участвовать особо не собиралась. Да, в какой-то степени она делала это специально. Сережки не самые удобные и довольно тяжелые, но какие заметные, вся Уфа восхититься, но вот подвеска ей нравится, и носила бы Лера ее постоянно, просто из дома не выходит. – Ты же понимаешь, что у тебя топик очень открытый, я бы не хотел, чтобы тебя оскорбляли... Можно было заменить его на что-то другое, к тому же, тут надпись... – он провел рукой по ее груди. - Во славу Сатане! – перевел довольный Аминович, уже жалея, что не взял попкорн, хотя догадывался, что будет такой театр. - На улице тридцатка ебанула, ты нормальный!? – ахуевшим голосом выпалила девушка, повертев пальцем у виска. – Почему я должна помирать от жары и падать в обморок из-за этого? Еще и от месячных вдобавок! Может, мне хиджаб надеть?! - Не утрируй, пожалуйста, - шумно выдохнул Алишер. - Нет, подожди! – завелась девушка. – Как будто бы у тебя женщины в семье купальники и лифчики не носят, а тут мой топик произведет фурор блядь! – стоит ли говорить, что Лера злиться? – У меня даже сосков не видно, вот блядь, смотри, лифак под низом! – она приподняла топ, демонстрируя Моргену черный бюстгальтер на прозрачных лямках. - Там будут еще мужчины, которые будут пялится тебе на грудь, - вздохнул Моргенштерн, смотря как раз таки девушке прямо на сиськи. - Алишер, мне тут не на что смотреть! – заявила она. – Ну, хочешь, я лифчик сниму, чтобы вообще плоско все было, у меня даже соски не выпирают блин! К тому же, не думаю, что мужчины из твоей семьи жалкие извращенцы! – процедила девушка. - Да даже не в твоей груди дело, Лер, - шумно выдохнул парень. – Серьги, подвеска... – он потрогал ее бижутерию. - И что блядь? – не понимала девушка. - Бабушка верующая, она не поймет... – расстраивался башкир. - Если Сатана все же есть, то дай мне сил... – шумно выдохнула Лера. – Алишер, пойми, я не собираюсь лицемерить и рисоваться перед твоей родней. Я имею права быть хуевой, в конце концов! – заявила она. - Но ты не хуевая... Я не хочу, чтобы о тебе так думали, - грустно выдохнул Морги. - Мне похуй, что твоя родня думает обо мне, - заявила девушка. - Еще, - перескочил на другую тему кареглазый. – Пожалуйста, не кури и не матерись хотя бы при бабушке, - тут девушка вообще ахуела, потому что, как Лере казалось, сам башкир так и делает. – И, когда будем выпивать, не пей ты что-то крепкое. Макс хорошее вино купил, Лера, я прошу тебя... – чуть ли не умолял башкир. - Максим умеет выбирать что-то хорошее? – посмеялся Аминович, а вот Лера молчала, тупо прожигая Моргенштерна взглядом. - ... - Я сам стараюсь не курить и лишний раз при бабушке не ругаться. Даже пить что-то крепкое в стороне стараюсь, - говорил он. – Лер, ну я понимаю, феминизм, все такое, но она еще стереотипами живет, ей за восемьдесят. Ну, бля, банальное уважение... – парень чуть ли не плакал, когда говорил обо всем этом, потому что ему действительно не хотелось, чтобы родные поссорились и возненавидели Леру. А вот девушка никаких эмоций не подавала. Более того, Алишер видел, что она злиться и морщиться от боли внизу живота, которая из-за гнева и нервотрепки, которую он ей тут устроил, только усилилась, так что девушка очень хотела в туалет. - Я не собираюсь уважать твою бабушку только за то, что она старый человек, к тому же, если она не собирается меня уважать, - сухо процедила девушка и отвернулась от Алиши, желая побыстрее закончить диалог. - Лер, пожалуйста... - Я все сказала, - коротко отрезала она, перебивая Моргена на полуслове. И Алишеру ничего не остается делать, как замолчать. Он прекрасно понимает, что Лера будет делать все назло. Закурит при бабушке, будет материться и водку с Максом на брудершафт пить, потому что тому тоже до пизды, да и бабка особо его не любит и ей все равно. А еще мама... Она блин тоже до всего доебется. Лера ей не нравится и, более того, она почти сразу назвала ее проституткой, а когда парень спросил, почему она так быстро переобулась, ведь Маринка считала ее довольно симпатичной и хорошенькой, то она ответила, что реально не думала, что Алишер с ней встречаться начнет. Они знают о ее проблемах со здоровьем, о депрессии и даже о том, что девушка атеист. К тому же, Лера довольно жесткая и обижать себя ну никак не позволит, как минимум потому, что дед всегда учил ебашить за себя до конца. Но все это, конечно, как говорится, только одна сторона медали, ведь еще ни Алишер, который так переживает за поведение своей девушки и отношения к ней, ни сама Лера, которая хочет всех позлить, ни Азиз, который едет сюда по большей части ради всего этого цирка, не догадываются, что будет происходить на даче в конечном итоге. Х Х Х Лера шумно выдохнула, наблюдая за тем, как Алишерка выгружает их вещи из багажника. Они только заехали в этот коттеджный поселок, как ее вся уверенность тут же пропала, а тревожность в геометрической прогрессии переросла в паническую атаку, так что последние несколько километров Лера ехала, крепко прижимаясь к парню. Он такой резкой смены настроения не ожидал, а чувствуя, как она дрожит, пытался успокоить. На это ушло пятнадцать минут, и весь этот пиздец кареглазый списал на месячные, но Лера уже, еще даже не зайдя во двор, чувствовала какую-то хуевую атмосферу и запах дома, от которого было тяжело и в буквальном смысле страшно. Лера к этому восприимчива. Она старалась быть с Моргенштерном как можно ближе, и чтобы он, дальше, чем на метр, от нее никуда не отходил, особенно, если они будут рядом с родственниками. Оставаться одной в доме ей тоже не хотелось, и девушка уже чуть ли не плакала, замечая, что все вещи парни уже вытащили, и Азиз пошел расплачиваться с водителем, потому что Морги возился с Лерой. Он поправил шнурочки на ее кроссовках, зная, как больно из-за менструации наклоняться, потрогал ее голову, спросил, не жарко ли ей и не боится ли перегреться на солнышке. Лера сказала, что нет, но на самом деле, даже не слушала, что там говорит ее парень. Она пыталась почувствовать запах, и ей не составила это никакого труда. Не смотря на то, что девушка еще даже людей не видела, она уже чувствовала запах каждого, и это вызывало не то чтобы отвращение, это вызывало панику. Страх. Ужас. И дикое желание забиться под одеяло, а лучше уехать домой. Домой в Москву. От его семьи пахло не так, как от самого Алиши. Он уютный, от него пахнет топленым маслом, а во время течки еще и ванилью, а здесь было все не так. Мокрое, старое дерево, с запахом плесени, воск от свечей и крепкий кофе – последнее, по всей видимости, от мужчины. Запах был жестким, но приятным и единственным, кроме запаха Алишера, который успокаивал. Этот запах был ей не знаком, и казался довольно взрослым, ну, явно больше сорока. Может, это папа Максима, а может, и отчим Моргена. Лера не экстрасенс, чтобы это угадать. Нельзя сказать, что все это было противным, но запахи смешались воедино, и получилось что-то очень мерзкое и тяжелое, отчего у девушки появилось дикое желание выблевать вообще все, что было внутри. Но блевать было нечем – она не завтракала. А еще ее дико трясло, особенно, от осознания того, что еще максимум минута, и они пойдут в этот дом, который Лера уже перенести не может, только глядя на постройку. Нет, дача очень большая и ухоженная. Возможно, будь они с Алишей здесь одни, девушке бы даже понравилось. Но ей тяжело от того, что тут так много людей. Буквально плохо. И Лера первый раз за все время, что они сюда ехали, ловит себя на мысли о том, что боится потерять сознание не от жары или менструации, а от морального истощения. Потому что, стоя только на парковке ей уже хочется забиться в угол и плакать, а это на нее еще даже никто не смотрит. Руки сильно дрожали, и девушка просто молилась на то, чтобы это блядское чувство тревожности, которое с каждой секундой опять перерастало в панику, уже било через край и, если дома Лера может от этого как-то отвлечься, и уже за минут тридцать или даже десять прийти в себя, то сейчас она не то чтобы нормализовать состояние не может, а просто даже справиться с ним, побыстрее прошло. Таблетки были в чемодане и валялись на самом дне, так что лезть за ними прямо сейчас вообще не варик. И самое ебаное, что это состояние было заметным. Его видел Алишер, смотря на нее с каким-то волнением и спрашивая, все ли хорошо. Его видел Азиз, тоже интересуясь, не хочет ли Лера отдохнуть или попить водички. Аминович даже пару раз хотел ее ловить, когда девушка, устав стоять, покачивалась из стороны в сторону, но она не падала. По крайней мере, сейчас. И Лера не давала никаких гарантий, что не упадет потом. Вообще не была уверенна, что сейчас, зайдя на территорию его дачи, у нее не случиться истерика, нервный срыв или паническая атака. Боже, она вообще не хочет туда идти и ее трясет все, будто бы на улице сейчас не +35, а все -40. - Ты не перегрелась случайно? – тепло спросил башкир, видя, как ебошит девушку, хотя стоит она прямо под палящим солнышком. – Ты вся дрожишь, - он опустился пониже, чтобы обнять Леру, но от того, что Морген обнимал ее, дрожь не проходила. - Это у нее на Уфу аллергия, а точнее на твою родню, - попытался разрядить обстановку Азиз и, махнув водителю, стал наблюдать, как машина разворачивается и уезжает, а внутри у девушки срывается последняя надежда на то, что она могла сбежать... Да нет, не могла бы. Чтобы у них потом между Алишером было? Только проблемы. А они ей нахуй не нужны ровно так же, как и эта поездка сюда. – Я вон уже тоже чешусь весь, - отшутился Аминович. Если он и чесался, то только от травы, хотя, может и от родственников Моргенштерна... - Азиз, иди к черту, - выругался Алиш и нахмурился, опускаясь к Лере на корточки. Он смотрел на нее таким внимательным и заботливым взглядом, держал ее за дрожащую ручку и гладил по волосам и хрупкой спине. И ему казалось, что еще секунда, и девушка просто расплачется. Так казалось и охраннику, да боже, сама Лера стояла и еле сдерживалась, чтобы не расплакаться, как последняя сука. Перестроить себя, как она делала это всегда, сейчас, почему-то, не получалось. – Лер, все в порядке? – гладя ее по плечу, спросил башкир уже более ласковым тоном. И как же девушка хотела высказать ему все, что думает об этой поездке, о его семье, и о том, что чувствует. Но сил не хватало даже на то, чтобы просто рот открыть и вообще, понимание того, что, начни она сейчас все это лить на Алишерку, расплачется сама, еще и парня расстроит. Он свою семью любит, это Лера здесь чужая. - Пить хочу, - шепотом прохрипела девушка, и Азиз тут же протягивает ей бутылочку «святого источника». Сделав пару глотков, она возвращает воду охраннику и, шумно выдохнув, всеми силами пытается успокоиться. С трудом, но, наконец, начинает получаться. - Мы можем идти? – робко спросил башкир, замечая, как она слабо кивает. - Да, - и Лера тут же крепко, насколько позволяли силы, хватает его за руку, переплетая пальцы, и держит так, чтобы Алишер не смог ее отпустить и оставить одну. Так девушка чувствует себя хоть немного в безопасности. Да нихуя на самом деле. Ее как ебошило, так и ебошит, особенно, с каждым шагом к этой ебаной дачи. По ту сторону уже слышаться чьи-то крики, смех, какие-то шутки, а еще какие-то возмущения. Собственно, как и в обычных семьях. Даже почти так же, как в семье у Леры. Только своих она не любила по-своему. Свою семью она хотя бы знает, и знает, на что каждый из них способен, а тут совершенно чужие и незнакомые люди, которые, к тому же, еще и даже не видя ее в глаза, ненавидят. Она просто боится неизвестности. Тупо боится неизвестности и того, что здесь может быть. Алишер понимает, наконец, почему ей так некомфортно и даже панически страшно, потому сильнее сжимает ее маленькую ладошку, отчего даже костяшки его пальцев начинают белеть. А Лера даже не чувствует, как косточки на ее пальчиках немного хрустят – так сильно он сжимает ее руку. Она полностью ушла в себя, чтобы успокоиться, и хотя, ускоренное сердцебиение нормализовать все же удается, дрожь в руках и противные ощущения внутри все же остались. Захотелось покурить. Чего-то крепкого, и далеко не сигарет. Ашку ей захотелось, но с собой только под на 20 мг и новая пачка сигарет, купленная еще вчера вечером. Ей хочется кричать. Кричать и плакать, буквально кататься по полу, как трехлетние дети у магазина. Но не может так. Смогла бы, будь сейчас одна дома, да даже дома с Алишером, но не тут. Не за тысячи километров от своей шикарной квартиры, не в Уфе, не здесь на даче с его родственниками. Лера о чем-то задумалась, пока они шли, а услышав голоса, буквально вздрагивает, и сердце снова грозиться выпрыгнуть из груди, или вовсе стучит уже где-то в глотке. Алишер, чувствуя это, на мгновенье отпускает ее руку и гладит по спине, пытаясь успокоить, а потом снова берет за запястье и, переплетая пальцы, вновь хватает за руку. Слышно, что его семье очень хорошо. Они отдыхают, весело о чем-то шутят и смеются. И еще Лера понимает, что, появись тут она, все это веселье тут же сгорит, как водка синем пламенем. Главное, чтобы саму девушку как ведьму на костре не сожгли. - Ой, щас Алишер приедет, еда вся дома закончится, - послышался звонкий голос Макса и чей-то мужской смех и шутки на фоне. - Ничего не закончится, я приготовлю ещё беляшей! – злиться кто-то, вроде, какая-то женщина. По голосу слышно, пожилая. - Тогда надо готовить целое ведро беляшей! – шутить какой-то мужчина, но это был не Максим. Голос более грубый и тяжелый; все снова смеются. - Что вы смеетесь над мальчиком? – возмущалась та самая пожилая женщина. – У него просто хороший аппетит! – заявила она. - Странно, что нас не сожрал, - снова отшутился Макс. – У него красивая девушка, вы видели? – резко переключился он. – Я бы советовал ему хавать меньше, потому что такие прекрасные дамы на дороге не валяются! Станет как таджичка из шаурмичной, так Лера точно к другому уйдет! – сказал брат парня. В голове еще проскочила шутка про итальянского папочку, но вслух озвучить ее парень все же не решился, поэтому смеялся мысленно. Каким бы Максимка не был, ТАКИЕ проблемы и обсуждения Лере он доставлять не очень-то и хотел, потому что как минимум уважал ее. - Она немного странная, - еще более недовольно произнесла женщина. – По крайней мере, одевается неприлично. - А то Алишер, я смотрю, церковноприходскую школу с отличием закончил, - проговорил еще один мужской голос. Лера тут никого, кроме Макса не узнавала, либо же банально не помнила. - Это другое, ты не понимаешь! – спорила она. – Алишерка родной мальчик, а эта девушка какая-то чужая, что ли... – прозвучало это довольно не уверенно. Скорее всего, на языке в адрес Леры оскорбления вертелись, только вот почему-то их озвучить женщина не смогла. - Мы вот с Димой тоже чужие были, - задумался мужчина. – Но вы же нас так не оскорбляли... - Или мы, может, чего-то не знаем, - произнес второй. Пожилая женщина на этот счет ничего не сказала. Лера заметно нервничала и, по правде говоря, сейчас свое состояние она даже не пыталась скрыть. Руки сильно дрожали, и Алишер, крепко сжимая ее ладошку, это чувствовал, и вся это дрожь буквально передавалась ему. Он смотрел на Леру по иному, не так, как в обычные дни. Понятное дело, за весь период отношений, да и просто за все то время, сколько они общаются, парень видел ее в разных состояниях, и порой даже в безумно страшных состояниях, вспоминая даже, когда девушка таблеток наглоталась и чуть не умерла, но сейчас... То, в каком ебейшем состоянии сейчас находилась Лера, пугало Моргенштерна до безумия. И, более того, это даже настораживало Азиза. Он знал, что может быть с Лерой и по рассказам Алишера, и по рассказам Славы, пару раз лично видел, и это действительно не самое лучшее, на что Аминович смотрел. Это довольно страшно. Она постоянно на таблетках, постоянно пытается не сойти с ума от ебаного окр, постоянная тревожности, панические атаки и сильнейшие нервные срывы. А еще селфхарм, от того у нее все тело в порезах и ожогах. Алишер привык видеть ее красивое тело в порезах и ожогах, привык, что девушка делает это, и даже почти внимания не обращает, а просто молча берет аптечку и обрабатывает их. А Азиза вот буквально дергало от них, и сейчас, когда на Лере красуется то ужаса короткий и открытый топик на тонких лямках, он понимает, что от родственников Моргена ей может достаться еще больше. Они, а в частности бабка и ее три дочери, включая мать Алишера, эту хуйню вообще не воспринимают. Лера не знала, но башкир говорил ему, что к ее депрессии и другим расстройствам они относятся на отъебись, и будут даже рады постебаться – так сказала мать Максима лично Алишеру. «Депрессии не существует», - говорили они. Зато блядь бог есть. Азиз шумно выдохнул, таща за своем плече небольшую спортивную сумку с вещами чуть больше, чем на неделю. Перевел взгляд на дрожащую и морально убитую девушку, которая тащила за собой свой черный большой чемодан на колесиках, доверху забитый ее вещами. Алишер вез свой, и ему попросту не хватало рук взять еще и вещи Леры. Да она и не выебывалась. Лучше она будет держать его за руку, и тащить свой чемодан сама, чем отпустит парня и пойдет с пустыми руками. И Азизу было ее жаль. Просто тупо жаль, ведь он понимал, на что способны родственники Моргенштерна. Какая бы не была Дилара, доводили даже ее, а тут блядь ребенок – а Азиз считал Леру ребенком, с убитой к хуям менталкой и другой хуевой тучей проблем. Ее вывести можно за пару минут, блядь. Девушка как бы сама в деда пошла, и доведет до истерики другого, но она одна, а их толпа. И Аминович, честно говоря, не был уверен, что Алишер сможет ее защитить. И это раздражало, почему-то, охранника. Башкира, конечно, тоже можно понять, это его семья, и разрываться между девушкой и родными тоже как-то странно, да и вообще, Морги сам их побаивается, столько в свой адрес слышал. Поэтому, чтобы там ни было, Азиз для себя решил, что, если Лере хоть слово плохое скажут, он, не смотря ни на что, будет на ее стороне, и хоть как будет защищать, чего бы оно не стоило. И что-то Азизу как-то похуй, если он что-то выскажет его бабке, матери или кому-то еще. Он подошел к Лере ближе и перехватил у девушки ее чемодан. Она вопросительно уставилась на Нуриллаева, но тот только улыбнулся и сказал, что донесет ее вещи сам. Лера только пожала плечами и отвернулась, даже не поблагодарив охранника. А разговоры между родней все продолжались, и Лера старалась идти как можно медленнее, оттягивая момент встречи, хотя она уже была неизбежна. Девушка уже видела большую беседку, накрытый стол и кучу родственников, которые тусовались внутри или рядом. Двор дачи был очень большой. Здесь и бассейн, беседка, собственно, где все и сидели, какая-то хуйня, чтобы на скейте кататься, и много клумб с всякими цветочками, отчего Лера невольно морщится, понимая, сколько же от них пчел и других насекомых, которых она до ужаса боится. - Интересно, где Лера и Алишер спать собираются? – задумался мужчина – теперь девушка могла его разглядеть, но, наверное, что не удивительно, она его не узнавала. Просто какой-то высокий дядька со светлыми волосами, в черных шортах до колен и белой футболке с рукавами до локтей. – Может, они в отеле номер снимут на ночь? - Каво? – возмутилась Маринка, та самая мать Алишера. Знаете, ее Лера точно видела и узнает из тысячи Марин. – Какой номер? В гостевую пойдут! Нечего таскаться туда-сюда. - Главное подальше от холодильника! – вставил свои три копейки этот самый мужчина, но потом заткнулся, встречай злой взгляд Маринки. - А вы знали, что Рома, который раньше ещё раньше с Алишей общался, новую квартиру купил? – вдруг спросил Максимка. - Это тот Рома, который избил нашего любимого Алишерку на вписке? – нахмурилась бабушка, переставляя стаканы с чаем и какие-то тарелочку с едой с краев на середину. - Да тот самый, - кивнул Макс. - Фу, я тогда еще разбираться с его бабушкой ходила, противная семья! – злилась бабка. - Вот за это его еще больше избили, - вздохнула Маринка и потянулась к вазе с конфетками, чтобы взять одну. - А помните, его девки били раньше? – посмеялся Максим, у которого, видимо, всегда настроение хорошее. На этот счет засмеялись и двое мужчин. Молчали только бабушка и мать Моргена. – Даже от Дилары ему доставалось! - Лера интересно как его наказывает? – задумчиво протянул светловолосый дядька. - Лере все равно, она козерог, - пожал плечами Макс. – Ну, хотя, когда она Алишера бухого забирала с тусовки, она злилась, и он всю ночь проспал у нее на полу в коридоре. - Какой ужас! – опешила бабушка. – Бросить бедного мальчика и оставить спать на полу... - Не такой он уж и бедный, - пожал плечами Максим. - Он раньше вообще в кустах валялся, - напомнил мужчина и потрепал волосы Марины. Скорее всего, это и был отчим Алишера. – И я его по всей Уфе бухого искал, а тут, считай, прогресс! Валяется не на улице, а уже дома! Лера последний раз смотрит на Моргенштерна, а он на нее. Немного улыбается, давая понять, что все хорошо и ее никто не тронет, и они уверенней подходят к беседке, пока сзади плелся Азиз со своей сумкой и ее чемоданом. - Всем привет, а вот и мы, - счастливо проговорил парень, и его родственники тут же замолкают и оборачиваются на гостей. А у девушки аж мурашки по коже бегут, когда все взгляды устремляются на нее... Секундная тишина, кажется, длиться целую вечность, а потом все тетки разом начинают кричать, отчего Лера даже дергается, не ожидав крика, и чуть отстраняется назад, все так же держа башкира за руку. Потом бабушка и мама соскакивают со своих мест и бегут к Алишерки, вешаясь ему на шею. И сначала его крепко обнимает мать, отчего Моргену приходится отпускать руку Леры, чтобы обнять ее в ответ. И девушка отходит поближе к башкиру, переглядываясь с ним. Тот только пожимает плечами. Знаете, девушке даже легче стало, что ее не замечают, но к ним сразу подходит Макс, пожимая сначала руку Азиза, а потом здороваясь с Лерой. Он нормальный, так что девушка на него никак особо не реагирует. Но для полной безопасности, конечно, хотелось бы, чтобы хотя бы одной рукой Алишерка держал ее за запястье. - Ой, слава богу, Алишер приехал, сыночка мой любимый! – верещала Маринка, постоянно обнимая и целуя щечки парня, отчего тот счастливо улыбался. – Как я по нему соскучилась! – заявила она. – Наконец хоть кто-то нам кровать и шифоньер передвинет, у нас таких дома крепких больше нет! – женщина посмотрела на светловолосого мужчину, который в ответ вопросительно уставился на нее. - Марин, я же сказал, что потом передвину, ты чо паясничаешь? – выпалил он, ближе подходя к пасынку. - Вот как я скучала по сыночке моему, а ещё вспоминаю, что его три дня рожала, прям слёзы на глазах наворачиваются, - отшутилась она и погладила его по щечке, на которой была татуировка. – Еще у нас столько еды в холодильнике завалялось, хоть выбрасывать не придётся, есть, кому подъедать! – она крепко обняла его за крупную талию, а потом отстранилась. - Привет, Алишер! – поздоровались какие-то две женщины, и парень в ответ помахал им ручкой. Лера спросила у Азиза, кто эти люди, и он посветил ее, что это две тети Моргена, одна из которых мать Максимки. Девушка сделала вид, что ей не похуй. А потом вешаться на парня подошла очередь бабушки и, ровно в тот момент, когда Лера подошла к Алишеру снова, пожилая женщина ее отталкивает и лезет к внуку обниматься. Девушка вопросительно смотрит на парня, а потом Азиз бережно берет ее за плечо и чуть оттаскивает, чтобы ее никто не ударил в порыве ЛюБвИ к Алише и вообще не навредил. - Алишерочка, внучок мой любименький! – заорала она. – Я уже думала, забыл о своей единственной самой лучшей бабушке! Я только записаться к нотариусу хотела, чтоб наследство на Максика переписать, а тут ты приехал мой хороший мой сладкий внучок! Давай я тебе беляшей положу, какие ты у меня с детства кушал всегда! – она указала на стол, вокруг которого вились мухи и другие насекомые. – Я вот сижу, бывает, вечерами, открываю альбомы, где ты маленький был, и нарадоваться не могу. Самый красивый ребёнок на свете и это мой внук! Лера только скривилась, вопросительно приподнимая бровь вверх и смотря на то, как они крепко обнимаются. Вот честно, она даже не помнит, как смогла сдержать смех, а вот Максу похуй, он ржал стоял, потому что он внук не любимый. Алиш, счастливо улыбаясь и сильнее прижимаясь к бабушке, поднял глаза на Леру и ручкой поманил ее к себе. Она сначала потушевалась, потому что подходить близко что-то ей вообще не хотелось, но когда Морги протянул ей ручку, чтобы взять за руку, она все же сделала пару шагов вперед и взяла его за запястье. На них косо посмотрели все, кроме Макса, Азиза и еще каких-то двух мужчин. Алишер улыбнулся и отстранился от бабушки, но отходить она никуда не спешила. Она потянула его за шею к себе и поцеловала в щечки, а потом просто трогала их, отчего парень улыбался. - Ты так похудел, ужас просто! – возмутилась бабка, на что Лера, Азиз и Макс просто переглянулись, а какой-то мужчина засмеялся, но, получив чапалах от Маринки, замолчал. Точно муж... – Садись скорее, я тебя покормлю! – и она поспешила к столу. - Да, только расположимся, - закивал он. Мужчинка, который все еще от смеха отойти не мог, и по всем соображениям приходился отчимом Алишеру, подошел к ним ближе. - Ооооо, а кто это такие пришли к нам, - посмеялся он и пожал башкиру руку. – Алишер, давно не виделись, ты похудел? – отшутился мужчина, видя, что это вообще не так, и ударил парня по животу. – Ты мне почти как сын, и я тебе как отец могу сказать, что это не так! – Маринка уже было хотела возмутиться, но он лишь от нее отмахнулся и, наконец, хоть кто-то обратил внимание на Леру. Ей аж не по себе стало, мало ли, чо щас в свой адрес услышит. Но мужчина только улыбнулся, немного наклоняясь к ней. – А кто эта красавица с тобой пришла? – тепло улыбнулся отчим, смотря на девушку с каким-то трепетом и теплом и, почему-то, ей показалось, что вот этот красивый мужчина, мужчина красивый, плохо делать ей не будет. - Это моя девушка, - приобнимая русоволосую за плечи, гордо заявил башкир. - У тебя отличный вкус! – заявил отчим. – Ты же Лера? – и она уверенно кивает. – Я уже слышал о тебе. А еще мы всей семьей смотрели твое видео, где он прожрал твои 12 тысяч рублей! Знаешь, за такое в Уфе пиздят! - В Сибири тоже, - наконец, хоть слово проронила Лера. - Думаю, мы с тобой подружимся, - улыбнулся отчим и отошел от них. Он еще как-то представился, но девушка его имя даже не запомнила, да и посчитала лишним как-то засорять свою память. Но, давайте будем объективными. Конкретно этот мужик не плохой, и обижать Леру явно не собирается. И теперь все снова осматривают девушку с ног до головы, особенно, пялятся на ее порезы и аутфит... Бабка, округлив глаза, даже интуитивно перекрестилась, глядя на ее топик, серьги и подвеску. Маринка театрально поморщилась, на что Лера поморщилась в ответ и тут же посмотрела ей на обувь, а потом резко в глаза, заставляя женщину при этом чувствовать себя максимально неловко. Бабушка начала молиться и постоянно креститься, на что девушка тоже взглянула очень странно и подергала Алишерку за руку. Он лишь отмахнулся и сказал, что это нормально. Лера лишь пожала плечами, смотря на то, как тети башкира тоже воротят от нее нос. Девушка только скептично приподняла бровь вверх и отмахнулась. А вот Максим, его дядя и отчим Алишера очень даже приветливые и гостеприимные люди, которые смотрели на нее с каким-то восхищением, но все же очень озадачено. Потом Лера осмотрела себя, вспоминая, что покрыта порезами, и только шумно выдохнула. - Я бы хотел вас познакомить, - видя всю реакцию на нее, сдавленно начал Моргенштерн и указал на девушку, которая, мягко говоря, была в ахуе, смотря на всю его родню. – Это Лера, и мы встречаемся, - так говорит, будто этого никто не знает. Затем он представил каждого члена своей семьи, кроме Макса, но девушка их даже не запомнила, посчитав информацию ненужной. Честно, даже не смотрела на них, потому что ей похуй. До пизды. До алмазных хуев, кто там племянник или кто там кому третья по счету тетя. А еще у девушки очень сильно болел живот из-за месячных, и вообще она хотела спать и чтобы от нее отъебались, и сказала об этом Алишеру, после чего он сразу попросил бабушку показать им спальню, где они могут расположиться, пока Азиз со всеми здоровался. Охранник сейчас идти не захотел и, отставив сумку, присел рядом с отчимом башкира, который уже предлагал за что-то дерябнуть, вроде даже за приезд, но тут появился злая Маринка с укоризненным взглядом, мол, ахуел так рано закидывать, и мужчина, наконец, успокоился. Мама Алишера предложила Аминовичу что-то перекусить, на что тот сказал, что не отказался бы от чая, и ему тут же пододвигают кружку с ароматным напитком. Он бесцеремонно тянется к какой-то сладкой булочки и с наслаждением откусывает ее. Лера взяла свой чемодан и, пока Алишерка о чем-то разговаривал со своей бабушкой, она еще раз окинула всех присутствующих взглядом, и пошла следом за ними. Ее движения были резковатые и какие-то слишком уверенные что ли, так что сразу можно понять, рада она тут всем или нет. Как только Лера подошла к башкиру ближе, она тут же взяла его за руку, чувствуя себя так намного лучше. Он переплел их пальцы, продолжая о чем-то говорить с бабушкой. Вроде, она рассказывала о том, что хвастается всем подружкам своим самым любимым внуком, прости господи. Девушка особо не слушала и лишь пыталась контролировать себя, потому что руки снова дико тряслись, особенно, когда они подошли к дому. Лера буквально физически ощущала на себе всю тяжесть, а когда ребята зашла внутрь, поняла почему. Везде были иконы. Сука, блядь, да, абсолютно везде стояли, и весели образа и кресты, и девушка почувствовала себя максимально плохо. Она до истерики не выносит ни церкви, ни любую другую такую вот атрибутику, и ей реально от этого плохо. Камон, у нее дома с ее же крестиком, который она изгрызла, когда ее заставляли его носить еще будучи ребенком, зацвела святая вода. В общем, Лера всю эту хуйню боится и не любит, но это понятно и по ее сережкам с подвеской. - Я думаю, что вы можете пожить в комнате на втором этаже, - сказала бабка и первая пошла к лестнице. Алишерка заботливо подтолкнул Леру вперед и, когда девушка сделала шаг, послышался какой-то грохот. Парень и его бабушка вздрогнули, и почти одновременно с Лерой обернулись на шум. Бабку чуть инфаркт не хватил, а Морген непонимающе смотрит на все это... - Что...? – ахуевшим голосом выпалил Морги, смотря на разбившиеся и упавшие образа, а крест, что висел над входом в дом, чуть наклонился в бок. Если что, перевернутый крест означает присутствие дьявола, а упавшие иконы наличие нечистой силы. Алишера аж дернуло, и он переводит вопросительный взгляд на Леру, а та, тоже не менее шокированная, смотрит на него. - Иконы упали... – тихо процедила девушка, смотря на крест. - Сколько себя помню, - начал башкир. – Этот крест висел тут всегда и даже от ветра не дергался... – он поспешил его тут же поправить, пока бабка в шоке смотрела на все происходящие и как-то недовольно косилась на Леру. - Ну, поживешь со мной, еще и не такие вещи происходить начнут, - нервно отшутилась девушка. - Господи прости! – громко замолилась бабка, начиная креститься, и подбегая к упавшим иконам, чтобы их собрать. – Тебя осветить срочно нужно! – смотря на Леру, заорала бабушка, на что та только скептично приподняла бровь вверх. – В тебе бесы! – она попыталась потянуть ее за подвеску и серьги, но Лера с визгом отпрянула и отошла за Алишера. – Святой водой побрызгать хотя бы! - Не надо меня трогать! – закричала в ответ девушка, сильнее прижимаясь к башкиру, так как чувствовала себя защищённой именно рядом с ним. – И вообще, я атеист! – Алишер уже было хотел, чтоб Лера замолчала, но было поздно. Бабушка ее услышала. - Господи... – она положила руку на сердце и присела в кресло, что стояло рядом с небольшим столом. – Алишенька, ты кого в дом привел...? Она же суккуб... Боже, что теперь с домом будет... – запричитала бабка. - Что такое суккуб? – тупо спросил Алиш. - Я не дьявол! – заявила Лера. Ну, с этим даже бы Моргенштерн поспорил, но промолчал, понимая, что ща в окно полетит. – И вообще. Нужно проще реагировать на людей, - сказала девушка. – Все разные, и не все верят в Иисуса. Кто-то в него не верит вообще, и придерживается теории Дарвина, конкретно бога. - Боже, замолчи!! – возмутилась бабка. – Ты ничего не понимаешь в этом...! Тебя бог покарает за такие слова! - Как может покарать то, чего нет? – задумалась Лера, но Алишер толкнул ее в бок, аля, закройся, а то щас в костер кинут. - Ты попадешь в ад!!!!!! – заявила женщина. - Круто, наконец, познакомлюсь с Сатаной, - отшутилась девушка. Бабка только отмахнулась и, положив все иконы на стол рядом, поднялась на ноги, снимая с ног кроксы, а потом все же уже направилась к лестнице. Морген тоже последовал ее примеру, и уже через несколько секунд стоял в одних белых носочках. Лера чуть смутилась, а потом посмотрела на свои кроссовочки. Затем перевела взгляд на башкира, что вопросительно пялился на нее, пока бабка уже поднималась на второй этаж. - Ты идешь? – спросил он. - Да, - кивнула девушка и, подумав, что она в лучших домах Парижа (нет), решила не разуваться, и просто потащила чемодан на грязных колесиках следом за собой, оставляя пыльные дорожки на светлом ламинате. У Алишера аж глаза на лоб полезли. - Бабушка тебя убьет, ты что делаешь!? – опешил парень. – Тебе надо разуться, Лер! Срочно! Пока никто не видит. Девушка брезгливо осмотрела пол, да и вообще все помещение. На первом этаже располагалась большая кухня столовая и гостиная, еще несколько гостевых спален, ванная и туалет. На втором этаже тоже были спальни и уборные, так что ничего не обычного. Дом как дом, только весь иконами завешан, будто в храме находятся. - У вас тут не прибрано, - заявила Лера и, оттолкнув Алишера, первая пошла следом за бабкой. Алишер немного начинал злиться, потому что поведение Леры ему крайне не нравилось. Нет, конечно, он прекрасно понимал, что она себя так и будет вести, но не до такой степени. Лера относится к его родным не плохо, она относится к ним брезгливо. Так сказать, вчера у меня во рту был вкус грязи, а сегодня песка – не думала, что буду скучать по вкусу грязи. Так и здесь. Лучше бы девушка их просто ненавидела и относилась плохо, чем со всей своей брезгливостью. Алишер просто знает, как больно было ему, когда девушка так к нему относилась, а тут его семья... Бабка, конечно, не будь собой, очень даже возмутилась тем, что Лера не разулась и даже влажной салфеточкой не протерла колесики на чемодане. - Это что такое!? – возмущалась бабушка, глядя на обувь русоволосой девушки, и вставая в агрессивную позу. - Это мои кроссовки, - заметила она. - Что за бесстыжая девка!? Ты могла хотя бы разуться!? – женщина разозлилась. – Как не стыдно быть такой дрянью, я не понимаю! - Ба, перестань! – чуть повысил голос башкир, потому что ссориться в самом начале их приезда совсем не хотелось. Честно, ссориться желания в принципе не было, но тут он что-то размечтался... - В смысле перестань!? – перепиралась она. – Я в диком негодовании от того, что это твоя девушка, Алишер! Я думала, что тебе нравятся более скромные девушки, а не такие проститутки! - Э, женщина, вы в своем уме? – возмутилась Лера, потому что как-то не рассчитывала на оскорбления в свой адрес. - Она не проститутка, - нахмурился Морген, не желая слушать оскорбления в адрес девушки, которую он любит. - Лично я думала, что у тебя будет жена, которая будет готовить стирать и убирать за тобой. А ты будешь, как барин на диване лежать и телевизор смотреть. Вот такую жизнь я тебе представляла! – на этот счет Лера только усмехнулась. – Понимаешь, Алиш, твоя девушка должна быть скромнее, одеваться проще, краситься не так ярко...! И девушка уже было хотела возмутиться, но тут за нее вступился башкир и, честно говоря, Лера тупо не ожидала, что он бабке хоть слово против сказать может. - Никто никому ничего не должен, - твердо сказал он. - Но... – хотела что-то сказать бабушка, но Алиш ее перебил: - Пожалуйста, если ты не хочешь, чтобы мы с тобой поссорились, не смей даже осуждать Леру ни за ее внешний вид, ни за ее поведение, ни за ее проблемы со здоровьем! - Я, пожалуй, разуюсь... – ахуев, потому что девушка тупо не ожидала, что сейчас будет происходить что-то такое, она присела на кровать и стала снимать кроссовки. - Я поняла тебя, Алиш, - покачала головой она и, посмотрев на Леру, которая так старательно снимала обувь, тяжело вздохнула. – Располагайтесь пока и спускайтесь в беседку. Тебе надо покушать, ты, наверное, устал с дороги... И вышла из комнаты. Никто на эту тему диалог заводить не стал. Алишер спокойно переоделся, в прочем, он просто сменил штаны на шорты, и решил походить без футболки – ему так комфортнее, хотя парень и понимал, что сейчас миллион шуток от отчима услышит. Лера переодеваться не захотела, только сменила тяжелые кроссовки на кроксы черного цвета. Поправив волосы и макияж, она подошла к Алишеру и прижалась к его груди. Он шумно выдохнул и тоже обнял Леру, нежно проводя по ее волосам, как бы успокаивая. Девушке было не комфортно в этом доме и с этими людьми. Нет, даже не так. Ей было страшно. До безумия не комфортно, и она буквально боялась отойти от Алишера хотя бы на метр. На нее так смотрели здесь... Будто бы оценивали пищевую ценность. Особенно бабушка и его мать, они доставляли Лере буквально физическую боль своими осуждающими взглядами, а сейчас, находясь в доме, полного образов, она чувствовала себя буквально на грани нервного срыва или любой другой хуйни. И мысль о том, чтобы после возвращения в Москву съездить на прием к Олегу, чтобы почистил ее, больше не кажется такой абсурдной и глупой... Наоборот. Теперь это буквально цель. - Пожалуйста, не оставляй меня одну, ладно? – дрожащим голосом попросила Лера. Алишерка поцеловал ее в лоб, сильнее прижимая к своей татуированной груди. - Мне страшно тут одной, - продолжала девушка, и парень буквально на себе ощущал весь ее триггер, дрожь и животный страх и ужас. – Я не хочу, чтобы мне что-то говорили... - Я не дам тебя в обиду, - пообещал Моргенштерн. Х Х Х Пока Алишер с удовольствием съедал все то, что только можно было найти на столе, Лере кусок в горло не лез. На ее тарелочки лежал какой-то салат, но она лишь ковырялась в нем, не решаясь и грамма себе в рот положить. Даже к чаю не притронулась, и он, вероятнее всего, уже остыл. - Спасибо большое! – последняя ложечка была опустошена, и парень отодвигает от себя пустую тарелочку, а после вытирает ротик салфеткой. – Как всегда, все очень вкусно, - он обаятельно улыбнулся маме и бабушке. Маринка взяла его пустую тарелочку и поспешила отнести ее на кухню, и на ее место тут же присел отчим. Алишерка откинулся на спинку стула и посмотрел на Леру, которая только морщила носик, глядя на еду в своей тарелочки. - Может, ты чай хочешь? – спросила у него бабушка, на что парень только отрицательно помотал головой, мол, больше не хочет. - Алиш, доешь мое, - Лера поставила перед ним свой салат и уже остывший чай, больше напоминавший мочу ебаную. Морги шумно выдохнул, но все же взял в руку вилку, накалывая на нее помидоры и куриную грудку. - Как в тебя столько влезает вообще? – засмеялся отчим. – Мать тебя без желудка что ли родила? - Вот Маринка не слышит, щас бы получил! – огрела его тряпкой бабка Моргенштерна. – Пусть кушает мальчик, тебе то че? - Да мне вообще фиолетово, - усмехнулся мужчина. – Просто у моего друга свиньи в свинарнике столько не жрут, - отшутился отчим. - А что это ты свиньями интересуешься? – засмеялся Дима. – Себе завести хочешь? - Мне с таким пасынком и не надо, - Алишерка вопросительно уставился на отчима, но тот только посмеялся и потрепал его щечки. – Ужас, проесть деньги своей девушки, это только ты так можешь, - сказал мужчина. – Лер, ты его хоть иногда палкой в зал гоняй, как Диларка раньше делала, а то он из твоей хаты выкатываться скоро будет, ахаха! - Перестань над пацаном издеваться, - хмыкнула вернувшаяся мать Алишера. - Да нет, мне как-то все равно, - пожала плечами русоволосая. Не, ей не все равно. Ей похуй. - А ты почему не ешь? – спросила у нее какая-то тетя, вроде, даже мама Максима. - Не хочется, - отмахнулась Лера и отвернулась от надоедливой женщины. - А она у нас дворянских кровей, только в дорогих ресторанах питается, - ядовито протянула Марина и, сложив руки, косо уставилась на нее. – Да, Лерочка? - Да, а как вы узнали? – паясничала она, и тоже сложила руки. - Ну, по тебе видно, - заявила женщина. – Прямо дворянка чистокровная! Не то, что мы, простые крестьяне кривозубые... - Вы правы, у меня у прабабки корни дворянские, даже не знаю, как меня с вашей семьей жизнь свела... – недовольно проговорила Лера. Алишер аж поперхнулся, и Азиз любезно постучал ему по спинке. - Мам, не лезь к ней, - нахмурился башкир, доедая салат и уже понимая, что есть больше точно не хочет. Он с трудом поднялся из-за стола из-за тяжести в животе и, взяв грязную посуду, потопал в сторону дома. – Я помою пока посуду. - Алиш... – Лера обернулась к нему и с надеждой посмотрела в глаза, потому что ей не хотелось оставаться с родственниками наедине. И вообще. Ей уже хотелось домой в Москву... – Не уходи... - Сейчас я приду, солнышко, - он наклонился и поцеловал Леру куда-то в макушку, а потом скрылся за поворотом к входу. Она нервно выдохнула, зарываясь пальцами в волосы. Двери захлопнулись, и вся родня уставилась на Леру, как Ленин на церковь. Хотя, здесь, скорее всего, как попы на Ленина... Повисла долгая тишина, от которой даже в голове зашумело. Леру так долго и пристально рассматривали, что девушке стало не комфортно и появилось дикое желание разрыдаться. Прямо здесь и сейчас. Просто заплакать и убежать к Алишерке, чтобы он прижал ее к себе и успокоил. Чтобы просто не позволил ее обидеть и полностью нес ответственность за ее состояние. - Парни, - обращаясь к Азизу, Максу и Диме, вдруг произнес отчим Алишера. Они тут же уставились на него. – Пошлите, поможете мне угли принести на мясо, - и мужчины тут же расходятся, и Лера остается вообще без поддержки. Так бы ее смог хотя бы Аминович спасти, а сейчас она одна с этими мегерами. Все уходят, и дамы остаются наедине. Лера старалась даже глаза на них не поднимать, чтобы не заплакать тупо от тяжелых взглядов его родственников, но тут бабушка решила спросить... - Лерочка, - как-то слишком тепло и наигранно начала она. Девушка вопросительно подняла глаза и уставилась на женщину. – А как твое здоровье? В смысле, психическое. - ... Лера вообще щас нахуй потерялась. - Все нормально, - сухо ответила она, а голос предательски срывается и дрожит. – Я пью таблетки, и мне... – девушка промолчала и лишь тяжело вздохнула, понимая, что сейчас будет врать. – Становится лучше, - пиздит как дышит, ей богу. - А ты чем-то болеешь? – спросила одна из теть. Лера еле заметно кивнула. - У меня депрессия и окр, - пояснила она. – Еще тревожность, панические атаки и... - А эти порезы? – спросила бабка, указывая пальцем на ее руки. – Ты сама их сделала? Девушка осмотрела себя и снова кивнула. - Да, но я бы не хотела, чтобы вы акцентировали на этом внимание, мне это неприятно. На этот счет женщины только усмехнулись. - Боже, да ты просто привлекаешь к себе внимание! – заявила Марина. – Депрессии не существует, ты просто любишь, когда Алишерка за тобой бегает, унижается, следит за тобой, как за маленьким ребенком! – остальные родственницы только поддакивали. - У меня депрессия была и до него, не поверите, - огрызнулась русоволосая. – К тому же, я не вижу смысла обсуждать с вами мое здоровье, мы не поймем друг друга, - пожала плечами она. - Почему ты думаешь, что мы тебя не поймем? – спросила мать Максима. – Выговорись, если хочешь, - женщины скривились. - Я не хочу говорить о своем здоровье, - вздохнула Лера, мысленно моля вселенную о том, чтобы Алишер поскорее вернулся, а он все где-то ходил. Ее голос срывался на истерику, и девушка еле сдерживалась, чтобы не заплакать. – Пожалуйста, можно хотя бы при мне меня не обсуждать... – слыша, как женщины начинают перешептываться, попросила девушка. Те только скривились, но замолчали. - Ты вот у нас даже к еде не притронулась, - заметила бабушка, вспоминая, что, тот салат, что она приготовила для Леры, сожрал ее внук. – Мы тебе настолько противны? - Я же сказала, что не хочу, - сообщила девушка. – Не буду же я через силу есть. - Из уважения хоть ложечку могла бы съесть! – усмехнулась Маринка. Лера только приподняла брови, снова складывая на груди руки. - И вообще, ты слишком остро на нас реагируешь, - заметила Марина. – А мы просто хотим с тобой поговорить и узнать тебя поближе, - но русоволосая только пожимает плечами. – Вот, откуда ты приехала? Как с Алишером встретились? Кто твои родители? Вопросов было слишком много, и отвечать на них, по естественным причинам, Лера не хотела от слова совсем. К тому же, его родственники оказывали на нее нереальное давление всем, чем только можно – взглядом, построением предложений, интонацией и голосом, отчего девушку передергивало. «Блядь, где этот долбаеб?» - упоминая Моргенштерна, пронеслось в голове, и послышался хлопок двери. Лера, нервно дернувшись, обернулась на шум и на выдохе улыбнулась, замечая крупный силуэт парня. Облегченно вздохнув, она продолжала смотреть на него, пока Алишер не сел рядом, а он улыбался ей. И, как только Морген присаживается на свое место рядом с Лерой, она тут же кладет ему голову на плечо, чувствуя запах корицы с молоком и медом от его шеи. От этого запаха интуитивно хочется прижиматься к нему ближе, особенно, когда парень сам крепко обнимает ее за талию, прижимая ближе к себе. Девушка шумно выдохнула и обняла его левой рукой за плечи, а правую кладя ему на грудь, нервными окончаниями пальцев ощущая его сердцебиение. Он зарывается пальцами в ее волосы, и она уже не дергается. Это фактически единственный человек, которому можно трогать ее волосы. Ну, и то, наверное, когда Лера в настроении. Но сейчас ее настроение ужасное. Ей просто страшно. - У вас все нормально? – заметив, в каком состоянии находится его девушка, поинтересовался Моргенштерн, вопросительно смотря на мать, да и вообще на всех РоДсТвЕнНиКоВ. - Да, все хорошо! – тут же пиздит Марина, не желая раскрывать то, о чем они только что говорили, но с вероятностью 99%, Лера сама об этом расскажет Алишеру. Парень вздохнул и перевел взгляд на девушку, у которой сильно дрожали руки, собственно, как и сама Лера. Каким бы Морги дураком не был, он понимает, что здесь явно не все хорошо. Нет, конечно, он не исключает того факта, что Лере может быть просто плохо, или такая реакция у нее из-за месячных, но он хоть и не экстрасенс, но каким-то шестым чувством понимал, что это его семья довела его девушку. Он еще раз осмотрел родных, останавливая взгляд на матери. - Что ты так на меня смотришь? – нахмурилась Маринка. – Никто твою Леру не трогал, она сама себя накрутила! – заявила она, а остальные тут же соглашаются с этим. – Мы просто поинтересовались на счет ее здоровья. Это что, какая-то запретная тема? – ну, вообще-то, да, а кто захочет обсуждать свою ебанутую психику с чужими людьми? Лера иной раз не хочет об этом говорить даже с подругами или с тем же Алишером, а тут его родственники, прости господи, которые только своим взглядом давят на ее психику так, будто бы она на приеме у психиатра в государственной больнице. - Мам, я же тебе говорил, что не надо лезть к Лере, - нахмурился башкир. - А что такого мы сказали!? – выпалила тетя, и Алишер переводит взгляд на нее. – Мы просто спросили, как ее здоровье и чем она болеет. Что в этом такого? - Зачем вы надоедаете, и давите своими тупыми вопросами? – чуть агрессивнее задал встречный вопрос Моргенштерн. – Я позвал ее к нам не для того, чтобы она вышла отсюда с паническими атаками, - да чо уж, она с ними сюда зашла. - Никто ни на кого не давил! – заявила мать. – Просто мне бы хотелось, раз она назвалась твоей девушкой, - скорее, это Алишер назвал себя ее парнем. – Чтобы она вела себя прилично! – женщина указала на Леру. – А не относилась к нам, как к каким-то холопам. - Она относится к вам ровно так же, как вы к ней, - сказал Алишер, и ему даже на мгновенье стало неприятно, что его родные позволяют себе так вести себя при Лере. - Алиш... – девушка похлопала его по плечу, аля, закройся уже, но парень че то разозлился и продолжал ругаться со своей семьей. А Лере это нахуй надо? Ее итак недолюбливают, даже если не сказать, ненавидят, а он и вовсе сейчас добьётся того, чтоб бабка ее в церковь повела. Ну, спасибо месячным, в этом случае точно. - Почему нельзя спокойно посидеть, а не устраивать скандалы из ничего? – продолжал возмущаться парень. – Вы просто не даёте нормально человеку посидеть и познакомиться с вами, - мать скептично посмотрела на него и переглянулась с бабкой, которая тоже выглядела довольно злой. – Своим поведением вы просто отталкиваете от себя. Я просто не вижу смысла так обо всем расспрашивать. А ещё вы выбираете специально такие темы, на которые просто говорить не хочется! - А что такого? – недоумевала Маринка. - Действительно, - усмехнулся Морги. – Вы просто унизили человека и доставили ему дискомфорт! А так, правда, все нормально! – злился он. - Нет! – протестовала его мать. - Да! – огрызнулся парень. - Ты что совсем что ли? Родной матери перечить! – вступилась за дочь бабушка. – Я тебя не таким воспитывала! В детстве ты был такой хороший мальчик, а сейчас так испортился. Мы вот в детстве с уважением к маме относились, грубого слова не могли сказать, а сейчас что молодёжь делает? - По-моему, тебя эта Лера и испортила, - покосившись на девушку, процедила мать Максима. - Я... – уже было хотел поругаться Алишер, но Лера его перебила: - Алиш, мне плохо, - тихо сказала она, и парень тут же перевел свой взгляд на русоволосую, и тут же его эмоции меняются на волнение. – У меня голова кружится и руки трясутся. - Таблетки, - шумно выдохнул он, поднимаясь на ноги и помогая Лер подняться тоже. Она кивнула, хватая башкира за руку. – Пойдем, я посижу с тобой, тебе отдохнуть надо, - он приобнял ее за талию, отдаляясь вместе с девушкой в сторону дома. - Алиш, почему я им так не нравлюсь? – спросила она, крепко держа его за ручку, как будто бы старшего братика или вовсе отца. А еще она выглядела как ребенок. Как ребенок, которого сильно обидели, которого никто не любит, который постоянно один. И Алишер хотел, просто мечтал помочь ей. Чтобы Лера чувствовала себя хорошо, и чтобы ей никогда не было одиноко. Потому что одиноко ей было всегда, даже когда перед ней толпа народа, даже если она на вписке, даже если вокруг толпа человек. Она даже с ним чувствует себя одна, хотя парня настолько много, что он способен заполнить любую тишину и пространство собой. И Морги, правда, видел в ней ребенка... Маленькую, четырёхлетнюю девочку, которой хочется подарить куклу или большого плюшевого мишку. И Алишер был для нее этим мишкой. А еще сердится, когда парень называет ее ребенком, хотя сама девушка иногда ведет себя как настоящая малышка. Парень тяжело вздохнул, сильнее прижимая ее к себе. - Я не знаю, честно, - пожал плечами он. И Алиш на самом деле не знал, почему Леру так провоцируют, почему к ней так относятся. – Пожалуйста, постарайся не обращать на это внимание, тебе не надо лишний раз волноваться. Как себя чувствуешь? - Плохо, - честно сказала Лера, а потом резко застонала, скручиваясь буквально пополам и кривясь от сильной боли. – Ааа... - Черт, - он осторожно подхватил ее на руки, стараясь держать ее как можно аккуратнее и не доставить девушке лишние неудобства. - Ебучие месячные! – выругалась она, сильнее прижимаясь к парню. - Тебе отдохнуть надо, - шумно выдохнул башкир. - Как меня заебало все! – Лера нервно дернулась от злости, и боль снова напомнила о себе, из-за чего она почти заплакала. Морген успокаивающе поводил по ее волосам и зашел в дом. Отпускать девушку он не захотел, поэтому потащил на второй этаж в спальню на руках и, честно говоря, наверное, первый раз за всю жизнь Лера не паясничала и даже не шутила, а тем более не спорила, мол, она сильная и независимая. Просто молча прижималась к башкиру сильнее, чувствуя себя так максимально комфортно. Он занес ее в их спальню и аккуратно посадил на кровать. Лера быстро стянула кроксы, ставя их на пол, и залезла на кровать с ногами, сразу ложась на подушку, сворачиваясь от боли калачиком. Алишер присел рядом и, устало выдохнув, провел по ее исполосованным плечам ручкой, мысленно надеясь, что Лере станет хоть немного легче и не будет больно. - Солнышко, тебе надо хоть немного расслабиться и отдохнуть, - сказал кареглазый и лег рядом с ней, но девушка только отрицательно машет головой. – Я волнуюсь за тебя. - Алишер, дай мне таблетки, - почти простонала она, и парень тут же соскакивает с места и подходит к ее чемодану, где и была аптечка. Открывает его и достает заветную коробочку с кучей лекарств, которую Лера всегда таскала с собой, особенно, если была далеко от дома. Она выпила обезболивающие и успокоительное. - Ты же не бросишь меня одну со своими родственниками, - как только Морги снова ложиться рядом, спросила русоволосая. – Я боюсь их. - Все будет нормально, я обещаю, - заверил башкир и обнял ее. – Не думай о плохом, я всегда рядом. Если тебя кто-то обидит, сразу говори мне, - попросил он. Лера только кивнула и, шумно выдохнув, пододвинулась ближе, чтобы быть с парнем почти вплотную. Алишер обвил руками ее талию, чувствуя, как девушка обнимает его в ответ, нежно проводя рукой по его телу, выводит пальчиком контур татуировки на его шее. Потом потыкала его щечки и чуть улыбнулась, замечая, как хмурится Морген, потому что ему это не нравится, а затем погладила за ушком, отчего у парня мурашки по всему телу. Она бы могла и дальше его доебывать, пока бы ей не надоело, но тут Моргену позвонил Азиз с вопросом, не хочет ли он подойти и культурно выпить пиво, а после долго смотреть на то, как разгораются угли, чтобы пожарить мясо. Башкир вопросительно посмотрел на Леру, потому что был уверен на сто процентов, что, если согласиться, поступит плохо по отношению к ней, но она кивнула, мол, шуруй, мне похуй. Морги ответил, что через несколько минут придет, а потом отключился и посмотрел на девушку. - Ты побудешь пока здесь? – спросил кареглазый. - Да, - ответила Лера. – Скажи своим, чтобы меня не трогали, - нахмурилась она, намекая на женскую часть его семьи. - Хорошо, - кивнул он и направился к двери, а потом резко обернулся. - Что-то еще? – растерялась девушка. - Лер, я люблю тебя, - тепло улыбнувшись, сказал кареглазый. Она невольно улыбается тоже, и настроение как-то меняется, но в лучшую сторону. - Иди уже, - ответила русоволосая, и Алишер, сказав что-то еще, выходит из спальни.