Монолог

Каждый раз, когда небо готово разверзнуться, распахнуть на всеобщее обозрение темные абажуры облаков, мне неизменно становится смешно. Знаешь ли, мой дорогой собеседник, я слишком привык разговаривать сам с собой, чтобы сейчас взять и рассказать тебе все, что планировал накануне. Хотя, подождите, а, собственно, в чем причина? Наверняка в том, что никто меня не поймет. Не запомнит мой особый язык и не вникнет в мои особенные обороты речи. И, скорее всего, вовсе не услышит: мои интонации неподвластны человеческому слуху. А было бы неплохо, если бы хоть кто-нибудь из этих маленьких фигурок на красочной шахматной доске мог услышать то, о чем я неустанно шепчу. Я ведь не Бог, чтобы слушать чужие молитвы, но тогда, когда ты знаешь ход событий, почему бы не шепнуть на ухо искушенному: сверни в сторону, иначе не отмоешься! Те крохи понимания, которые могут уловить сказанное, тут же сворачиваются в болезненную корочку, отвергаемую сознанием, потому что религия гласит: бойся лукавого. А разве я лукавый? Нет, ничуть. Просто у меня всегда есть ход конем, что не скажешь об обезображенной ведомой жизни пешек. Пешки. Звучит как-то пафосно. Ты, мой дорогой друг, просто посиди рядом и посмотри на все моими глазами. Можешь выбрать ту леди в красном, ил и вон того мужчину в полицейской форме. Или же ты хочешь заглянуть под плотное одеяло стонущего от холода разнорабочего? Выбор за тобой, да он и не важен. Важно лишь то, что каждый из них рано или поздно оступится так сильно, что сломает не каблук и даже не ногу – а свою собственную жизнь. Ее перерубить проще, чем Гордиев узел, на самом деле, просто некоторым везет, а кто-то упрямо не хочет слушать того, кто знает лучше. Ведь каждый раз от раза слышит голос в своей голове. «Бог? Дьявол?» - думают они, придумавшие себе перебитые в щепки идеалы. Такие же далекие от истины, как правый от левого. Ты видишь, как аккуратно та леди обходит лужу? Если бы она меньше заботилась о носках своих лаковых туфель, заметила бы, что неадекватный юноша в своей машине сейчас несется на всех парах. Не закрывай глаз, понаблюдай. Ведь именно в тот момент, когда ужас сиюминутной молнией ударяет в самую суть, когда неизбежность смерти читается на лице, человек понимает одну важную вещь: он – сошка в огромном мире. Пустое место. Жаль, что осознание приходит лишь со смертью. Тебе понравилось? О, я не сомневался. А теперь позволь мне обвиться вокруг древа Познания и продолжить свою флегматичную игру.