you deserve it, kim dokja.

— Ты не хочешь вернуться? — Сладкий, мелодичный шёпот заставил Ким Докчу содрогаться в спине. Это заманчиво, но он все равно знает, что это все галлюцинации. Времени, проведенного в одиночестве в пустынном метро, ​​было более чем достаточно, чтобы обмануть его разум иллюзиями. Он прекрасно знал об этом. И все же он все еще склонялся в объятия галлюцинации, не удивившись, когда она исчезла в тумане. На короткое время Докча переживает бессмертие. Он не знает, зачем кому-то это нужно — для него это скорее проклятие, чем подарок. Он задается вопросом, когда наконец его сердце перестанет стучать; задается вопросом, когда он умрет. Может быть, только тогда он освободится.  Он проводит годы, мечтая, зная о своей жертве. Даже если ему дадут еще один шанс, он знает, что вероятность повторения очень велика. Он знает, что мир вращается по замкнутому кругу. Он знает, что Древнейшая мечта был всего лишь маленьким фрагментом того, кем он был — тем, кого он ненавидел больше всего. Древнейшая мечта был его детской версией — тем, кто пережил больше всего травм. Тот, кто пострадал больше всего, даже когда не было апокалипсиса и когда все считалось нормальным. Это была его версия, которая читала «Пути выживания» как способ сбежать от своей реальности. Тот, кто постоянно говорил: — Я Ю Джунхёк. Но на самом деле Докча знал, что Древнейшая Мечта был просто трусом. Если он, наконец, выберется из этого, Докча думал, что он будет счастлив. Быть свободным и жить нормальной жизнью со своими близкими звучало мило. Однако, он не ожидал сокрушительного чувства вины. Из-за его эгоистичного желания всем пришлось пережить апокалипсис. Из-за его желаний гибли люди. Его отчаянное одиночество и любовь к Путям Выживания создали целый набор мировых линий. Он — источник мировых страданий. И уж точно не ожидал, что будет чувствовать себя бесполезным. Как будто он снова попал в мир, где его мать была заключена в тюрьму, в мир, где он пытался покончить жизнь самоубийством, и в мир, где он был доведен до суицидальной депрессии. Он ненавидел это. Он ожидал счастья или сокрушительного чувства облегчения. Но когда он открыл глаза, там была просто пустота. Его тело чертовски болело и было таким слабым из-за того, что он так долго находился в коматозном состоянии. Его взгляд остановился на цветах и ​​открытках, лежавших на столе. Мягко улыбаясь, он поднял его.   Хён,   Пожалуйста, проснись. Гильён   Аккуратным почерком. Это означало, что Гильён уже был подростком. Последний раз, когда Докча видел его почерк, это были разборчивые каракули. Сколько времени прошло с тех пор, как он уснул? Каким-то образом они это сделали. Его друзья-компаньоны нашли способ вернуть Древнейшую Мечту, не разрушив мир. Они нашли способ гарантировать, что Докча будет наслаждаться завершением сценариев вместе с ними, а не просто наблюдать за ними сзади. Они обеспечили способ убедиться, что Докча будет с ними, чтобы насладиться миром в конце сценариев. Конечно, он был бесконечно благодарен, и все же он хотел бы, чтобы они просто оставили его. Он не будет знать, как реагировать, чтобы оправдать их ожидания. Дверь щелкает, воздух наполняется какофонией шума. Шум. Слова. Звуки. Единственными звуками, которые Докча слышал в метро, ​​были тряска его ноги и его дыхание. В метро не было возможности определить время, поэтому он считал свои вдохи. Прежде чем они станут беспорядочными, неприятными и быстрыми. Шаги рядом с ним, и у Докчи почти возникает импульс нырнуть под простыни и закрыть глаза. Но он знает, что это было бы эгоистично. Он медленно поворачивается к ним и слегка улыбается. Шум в комнате сразу стихает, и корзина с цветами падает на пол. Докча пытается сохранить спокойное выражение лица, но зрачки в его глазах дрожат, и он сглатывает. — Я вернулся, — решает он сказать, и это выходит тихим шепотом. Тишина. До счастливого крика и людей, падающих в его объятия. — С возвращением, Докча, – Сеолва счастливо улыбается ему. Гильён и Юсунг прижимаются к нему и плачут от счастья. Ох, думает он, как они выросли. У него слезятся глаза, он отмечает это, зная, что не может наблюдать, как растут его любимые дети. Он должен быть счастлив. Это был идеальный конец, который он искал. Однако, по прошествии лет — даже столетий, в одиночестве в метро, ​​Докча просто ненавидит идею существования. Он устал. Он хочет остановиться. Звёзды, мерцающие на заднем плане, служат лишь напоминанием — насмешкой.  Он прочищает горло, и его друзья начинают пятиться. — Сколько времени прошло? — спрашивает он, вздрагивая от звука своего хриплого голоса. Это как кошка царапает дерево.  — Пять лет, хён, — Гильён отвечает ему, и Докча чувствует боль в сердце. Голос снова поплыл в голову.  — Разве это не несправедливо? — Он спросил, — Для тебя прошло несколько сотен лет. Ты пострадал больше всех. Это просто несправедливо. Нет, думает Докча, сжимая рукой простыни. Это был мой выбор. Я должен жить с этим. — Так почему ты не счастлив? — Снова спрашивает, — Если ты сделал правильный выбор, ты должен быть счастлив, не так ли? Или, — он делает паузу, — ты сожалеешь о своем выборе? Докча немедленно останавливается. Счастлив. Был ли он счастлив?   — Нет, это не так, — Голос снова прошептал ему, и он открыл рот.   — Пошёл вон, — говорит он яростно. Кто был этот… голос, говорящий ему, что делать? Только когда возбужденная болтовня стихает, он понимает, что сказал это вслух. Он тут же открывает рот, чтобы исправить свое заявление, но Союнг уже скрестила руки на груди. — Давайте дадим ему место, ребята, — говорит она, прежде чем бросить взгляд гнева и беспокойства на Докчу. Это так похоже на него, думал Докча, разрушать счастье людей. Они начинают уходить, дети бросают на него обеспокоенные взгляды, и дверь закрывается. Остается только один человек. — Ю Джунхёк, — Он говорит легко, немного устало. Мужчина все еще стоит на углу и смотрит на него взглядом, которого Докча не может понять. Джунхёк начинает идти к нему, а Докча использует это время, чтобы посмотреть, как выглядит Джунхёк. На лице шрам, немного седины в волосах, но в целом он остался таким же, каким помнил. Да, уверяет себя Докча, ты еще помнишь. Докча боялся, что после всех этих лет в метро он забудет тех, кого любил. Прежде чем он это осознает, ладонь (теплая, отмечает Докча) оказывается на его щеке. Джунхёк мягко, с неожиданной нежностью гладит лицо Докчи. Докча сглатывает от его прикосновения, быстро восстанавливая самообладание. — Почему ты еще здесь? — Он спрашивает, но может угадать ответ. Но он хочет услышать это прямо из его уст. Джунхёк делает паузу, его красивые темные глаза пристально смотрят на Докчу. Это заставляет сердце Докчи трепетать. — Я скучал по тебе, Ким Докча, — выдохнул Джунхёк, и Докча выдавил дрожащую улыбку, — Я тоже, ублюдок-солнечная рыба.  Наступает момент комфортной тишины, прежде чем Джунхёк открывает рот, чтобы заговорить. Все, на что Докча может надеяться, это отсутствие неудобных вопросов.  — Ты останешься здесь, не так ли? — спрашивает Джунхёк, и этот вопрос заставляет Докчу открыть глаза.  Он не ожидал этого. Остаться?   Конечно он этого хотел. — Разве ты останешься? Возможно, ты откажешься от них, — голос упрямо продолжает звучать, и Докча выбрасывает эти мысли из головы. Отказаться от них? Это было бы эгоистично и трусливо с его стороны. С другой стороны, он был эгоистичным, трусливым ублюдком. — Да, — Он наконец отвечает, и бровь Джунхёка приподнимается. [Навык «Обнаружение лжи» был использован. ] [Утверждение было подтверждено, чтобы быть правдой. ] Сволочь. — У тебя есть место, где ты будешь жить? — резко спрашивает Джунхёк, Докча моргает. Улыбаясь, он указывает на больничную койку. — На данный момент, это практически мой дом, — Он шутит, и брови Джунхёка озабоченно хмурятся — Я надеюсь, что ты не навредишь себе, — он делает паузу, — намеренно. Боже. — Ты слишком много волнуешься, Джунхёк-а, успокойся, — он улыбается ему, позволяя легкий смешок.  Серьезно, когда Джунхёк стал так чрезмерно защищать? — Когда тебя выпишут, где ты будешь жить?— повторяет Джунхёк, и Докча пожимает плечами. Он никогда не рассматривал такую ​​возможность, потому что никогда не задумывался о том, что действительно проснулся. — Я не знаю, какие есть варианты? Джунхёк колеблется. — Мой дом.

***

— У тебя очень красивый дом, Джунхёк-а, — прокомментировал Докча, оглядывая красиво украшенную гостиную. В основном он окрашен в чёрный цвет — любимый цвет главного героя. Джунхёк просто хмыкает в ответ, поддерживая шатающегося Докчу. — Упс. Я еще не очень стабилен, не так ли? - он шутит, и Джунхёк хмурится на это легкомысленное замечание.  — Просто отдохни. Докча никогда не думал, что переедет к Джунхёку. Эта мысль никогда не приходила ему в голову. Он думал, что просто будет жить на… свалке, может быть. Другой все более раздражающей вещью был тот факт, что он изо всех сил пытался нормально ходить. Основываясь на отчете Сеолвы, она сказала, что из-за коматозного состояния большинство его мышц сильно ослабли. Теперь ему нужно было научиться ходить, как младенец, делающий первые шаги. Он тут же нахмурился при этой мысли. Это было не так раздражающе, как Джунхёк, который ходил за ним повсюду. — Я могу спокойно ходить, ты это знаешь? — рявкает Докча, ожидая увидеть гневный взгляд Джунхёка. Хорошо. Сейчас он уже должен стрелять в меня убийственным взглядом… Вместо того, чего ожидал Докча, Джунхёк щелкнул его по лбу.   — Ой. — Ходить? Ты буквально спотыкаешься на ровном месте. Слова резкие, но голос Джунхёка мягкий. Возможно даже слишком мягкий. Докче приходится отвести взгляд, чтобы скрыть румянец на щеках. — Ты хочешь, чтобы он помог тебе, не так ли? — голос снова шепчет, и Докча делает паузу.  Черт бы побрал этот голос. Всегда портит такие моменты. — Я буду в порядке, - вместо этого он говорит, избегая взгляда Джунхёка. Ему трудно избежать магнетического притяжения этого напряженного взгляда. Поэтому он сосредотачивается на еде, которую приготовил Джунхёк. Помидоров не видно. — Нет, - Джунхёк настаивает, а Докча игнорирует это.  — Мне не терпится попробовать твою еду, Джунхёк. Держу пари, это очень вкусно. — Хватит игнорировать правду, — прямо говорит Джунхёк, и Докча оборачивается с обиженным видом. — Нет, — возразил он, — вспомни случай, когда я получил травму. Это неправильно. — Посмотрим. А как насчет того, что ты едва мог ходить, но отказался от моей помощи и упал с лестницы? Как насчет того случая, когда ты чуть не упал с балкона, потому что едва мог стоять? А как насчет… — Джунхёк глубоко вздыхает, глядя на виноватое лицо Докчи. — Я не хочу снова потерять тебя, — шепчет он. И вот снова. Самая маленькая из бабочек в животе. — Он тебе нравится, не так ли? — Голос звучит в его ушах, и он вздрагивает, роняя вилку на пол. Наклоняясь, чтобы поднять его, голос, во всей своей раздражающей, оскорбительной, славе, продолжая, — Как ты думаешь, ты достоин его? Сын убийцы. Нет, — голос прерывается, — убийца. Докча сжимает вилку в руке, из-за чего у него пошла кровь. Было бы неправильно, если бы ему нравился Джунхёк. Джунхёк был главным героем, который был практически идеален во всем, что делал. Докча был случайным читателем. Читатель, который из-за своих эгоистичных желаний разрушил весь Сеул. Кому-то вроде Сеолвы было лучше с ним. На самом деле, они должны были быть вместе, мрачно подумал Докча. Он разрушил это. Но опять же, он был эгоистом. Именно так. Чувство вины. Докча ненавидел эту эмоцию. — ...кча! Ким Докча! - Резкий голос выводит его из задумчивости, и он моргает.  — Что? — У тебя идёт кровь, - Джунхёк открывает кран, смывая кровь с пальцев. — О, да, — тихо бормочет он, — да. Джунхёк молчит, прежде чем встретиться взглядом с Докчой, — Вот почему я не могу оставить тебя в покое, - он говорит тихо, как будто пытается заставить Докчу понять. — Ты ведешь себя так, будто любишь меня, — шутит Докча, ожидая хотя бы легкого взгляда от Джунхёка, но наступает тишина. Лицо Джунхёка непроницаемо. Докча сразу узнает этот взгляд. — А если так и есть? — спрашивает Джунхёк после минутного молчания. Что, если бы это было так? Докча думает, будут ли они потом жить долго и счастливо? Но это не то, чего он заслуживает. Он заслуживает... ничего. — Ничего такого, - Докча бормочет, заставляя Джунхёка нахмуриться — Ничего не случится.  

**

Докча ворочается ночью. Он не может уснуть. Голос постоянно насмехается над ним. — Ты думал, что заслужил это? — Оно спрашивает, — ты? Это жалко, — хрипло шепчет он ему на ухо, и Докча молча ложится на диван. — Нет, - он отвечает. Он разговаривает с воздухом. — Лучше бы ты никогда не просыпался, прошептал он, ты просто обуза.   — Я знаю, - он снова отвечает. Часы тикают на стене. — Почему бы тебе просто не прыгнуть с крыши или типа того? - он насмехается, - Так мы освободимся от бремени, которое ты возложил. — Может быть — устало говорит Докча. Он игнорирует часть «ты». Он знает, что это только для того, чтобы усугубить ситуацию. Если бы он это сделал, он бы просто слушал насмешки голоса. Он будет кормить голос тем, что он хочет. Он даже не сомневается в происхождении голоса. — Я — твои истинные мысли, — шепчет голос, — то, что ты на самом деле думаешь о себе. Докча слишком устал, чтобы думать о том, что это влечет за собой. — Мне все равно. — Но тебе не все равно, — мягко говорит он. Часы за его спиной бьют полночь. Просто быстрая прогулка, думает про себя Докча. Чтобы избавиться от всех этих чувств. Все эти негативные мысли. Но его мысли продолжают блуждать по словам Джунхёка. Джунхёк влюблен в него. Он так и подозревал. Но он не тот, кого заслуживает Джунхёк. Джунхёк заслуживает кого-то лучшего, например, Сеолву.  Но он эгоист. Кажется, он не может отпустить то, как ласково смотрят на него глаза Джунхёка, с оттенком нежности в них, он не может отпустить теплую руку, которую он сам сжимал. Он не может отпустить все эти эгоистичные мысли. Потому что он хочет, чтобы Джунхёк был его. Ой. Он забрел на крышу. Он заглядывает через край, мысленно возвращаясь к тому времени, когда он спрыгнул в пятнадцать лет. Но, в отличие от того времени, сейчас он был счастлив. Так что он не стал бы делать такие вещи. — Ты несчастлив, - шепчет голос, - ты просто хочешь сбежать мирно. — Замолчи. — Это то, что ты думаешь о себе, ты знаешь это, - в голосе есть дразнящий оттенок. — Я знаю. Он ходит по крыше. Что произойдет, если он прыгнет, задумался Докча? Он бы точно умер. Но обретет ли он наконец счастье?  — Эгоистичный трус, - шепчет голос. — Я знаю, — повторяет он, глядя в небо. Оно усеяно звездами. Он стоит на краю, наблюдая сверху за небольшими трещинами и ямками в земле. Все, что ему нужно сделать, говорит он себе, это отпустить. Он закрыл глаза и сделал шаг вперед, прежде чем чья-то рука схватила его. Вернее, несколько. Они оттащили его назад, заставив Докчу издать резкий крик. Развернувшись, он поворачивается лицом ко всей группе людей, с которыми он дружил. Его глаза расширяются, а по спине пробегает холодок. — Тебе стыдно, - шепчет голос. Да, думает Докча, нервно сглатывая. — Что привело тебя сюда? — спрашивает он с улыбкой на губах. Он изо всех сил старается не отставать, а Хан Союнг смотрит на него с кипящей яростью. — И что ты собирался делать? - Она немедленно требует, и, избегая её взгляда, он встречает угольно-черные глаза.   Ой.   Джунхёк.   — Я гулял, - Докча солгал, скрестив руки на груди, — Вы, ребята, ведете себя как моя личная охрана, - он шутит, и Союнг прищуривается. [Навык «Обнаружение лжи» был использован. ] [Утверждение пользователя было подтверждено как ложное. ] Чёрт. — Хорошо, я прогуливался и поскользнулся, - Докча поднял руки, начиная пятиться. Он не понимает, что стоит на краю. — Край прямо здесь, - говорит ему голос, - просто прыгай. — Ким Докча. Не смей, - голос Союнг резкий, полный ярости. Рядом с ней другие члены компании Ким Докча. Он задается вопросом, что будет с компанией Кима Докча, если он умрет. Он не понимает, что озвучил эту мысль вслух. Наступает ошеломленная тишина. До того, как его прервет всхлип Союнг и Гильёна. Дыхание Хёнсона. Джихе хмурится. Неловкое подергивание пальцев Хивон. Слёзы Сангах. А Джунхёк… молчит. Абсолютная тишина. — Ты собирался… действительно спрыгнуть? — наконец спрашивает Союнг, и в воздухе витает надежда. Пожалуйста, — думает он, — пусть эта дурацкая детекция лжи обойдется ему полегче. — Нет. [Навык «Обнаружение лжи» был использован. ] [Утверждение пользователя было подтверждено как ложное. ] — Ты глупый ублюдок, — тут же выпалила Союнг. — Подумай об этом реалистично. Все умирают, - Докча слегка отмахивается, пытаясь улыбнуться, но не смог. Ему было жаль. — Сожалеешь о том, что тебя поймали? — Но ты пытался умереть раньше, — сердито говорит Союнг, — Почему? Разве ты не видишь, что мы пытаемся тебе помочь? Разве ты не видишь, что мы любим тебя? Но он этого не заслуживает, думает Докча.  Он ничего не заслуживает. — Я вижу это, — медленно говорит Докча, — вы, ребята, делаете это очевидным, - в его тоне есть намек на смех, и это еще больше злит остальных. Почему он всегда шутил о смерти? Почему он всегда был таким самоуничижительным? Союнг делает паузу, прежде чем она и остальные начинают собираться и говорить низкими, приглушенными голосами, а она внимательно следит за ним. — Докча, — говорит она, — сценарии закончились. Тебе не нужно заниматься всем этим самоотверженным дерьмом. — Я знаю, - Докча недоверчиво смотрит на Союнг, и она издает раздраженный вздох, сосредоточенный на беспокойстве. — Итак, — медленно говорит она, — мы хотим, чтобы ты объяснил. — И ответил на наши вопросы. — И не пытайся повторить это снова, — добавил Джунхёк. — Я просто совершал небольшую неторопливую прогулку. И поскользнулся. — Просто солги, - посоветовал голос, - ты не заслуживаешь их беспокойства. — Докча, — прерывает Хивон, — Если бы было… — она быстро сосчитала на пальцах, — если бы было девять мест при десяти человек, ты бы стоял? Что это за вопрос такой? — Да, я полагаю, - Докча неуверенно отвечает, выглядывая из-за края крыши. Если он просто… — Ты снова жертвуешь собой. — Но я не умер? — Но ты почти сделал это намеренно! Союнг взрывается, а Докча вздрагивает. —Видишь?  Они ненавидят тебя, они ненавидят тебя, — повторяет голос. — Непреднамеренно. Я клянусь, - его голос дрожит, и в этот момент он убежден, что пытается убедить себя. Однако это их не убеждает. Союнг схватила его за воротник, вызывая кашель. — Ты… ты дурак, — шепчет она, прежде чем бросить его на землю, в опасной близости от крыши. — Мне уже все равно — делай, что хочешь! - она выплевывает, и остальные следуют за ней. Только один человек задержался позади. — Докча, - он говорит тихо, и Докча вздрагивает от его любящих прикосновений, нежных и аккууратных. На самом деле, он склоняется к этому. — Джунхёк-а, ты ведь тоже не видел Союнг такой сумасшедшей, верно? - он слабо улыбается, и Джунхёк подхватывает его и несет. Он надевает свое пальто поверх Докчи, и в его глазах отражается множество эмоций — страх. Разочарование. Злость. Любовь. Он тут же осознаёт жестокость своих действий. - Ким Докча. Расслабься, — шепчет Джунхёк, — мы можем поговорить позже. - ...Хорошо, — Докча тихо говорит в ответ, делая паузу, — Большое спасибо. За всё. На лице Джунхёка есть что-то похожее на привязанность и нежность. — Это потому, что я люблю тебя. На этот раз Докча прислоняется к нему. Голос молчит.

**

Когда он возвращается, голос снова вернулся. Он ненавидит его. Поэтому, когда Джунхёк предлагает поспать с ним, он соглашается. Он устал от того, что произошло той ночью. Когда он прижимается спиной к груди Джунхёка, руки Джунхёка обвивают его тонкую талию, Джунхёк нежно целует его в затылок. — Что ты слышишь? — спрашивает он, пока Докча играет с его волосами. Ах, даже его волосы были идеальными. — Голос, — бессознательно говорит он, и Джунхёк большим пальцем рисует круги на спине Докчи, успокаивая его. — Что за голос? И, может быть, потому, что Докча устал, он решает сказать ему. Каждую мельчайшую деталь. Джунхёк просто слушает. Закончив, Джунхёк молчит. — Ты заслужил это, Ким Докча. Все это, — тихо говорит он, и Докча немного скулит, зарывшись лицом в грудь Джунхёка. Голос пока тихий. — Это не так. Я стал причиной всего этого, — сказал он, и слезы потекли по его щекам. Как неловко. — Едва. Союнг и я виноваты не меньше, — начал Джунхёк, — и ты жертвовал своей жизнью ради нас десятки раз. Тебе больше не нужно этого делать». Мне больше не нужно этого делать, говорит он себе. Джунхёк прав. Он действительно заслужил все? — Спи, - Джунхёк говорит ему, и Докча кивает. Он делает паузу, прежде чем закрыть глаза. — Я тоже тебя люблю. Затем он засыпает. ** Он просыпается в мертвой тишине. Он не знает, что произошло перед включением света. — С возвращением, Ким Докча! - Раздается восклицание, и он моргает глазами. Огромный торт смотрел на него. — С возвращением, ублюдок-кальмар, — неохотно говорит Союнг. — Я думал, ты злишься на меня, — начинает он, и Союнг закатывает глаза. — Это правда. Рядом с ним все болтают во весь голос, как будто вчерашнего дня и не было. Хивон подпрыгивает к нему. — Операция: заставить Докчу чувствовать себя настолько любимым и достойным, насколько это возможно, чтобы он больше не вел себя неловко, - она болтает, и Докча позволяет себе легкую улыбку. Так вот что они планировали. Это, наряду со словами Джунхёка прошлой ночью, каким-то образом заставляет его беспокойные мысли утихнуть. Кто знал, что так мало нужно, чтобы утешить десятилетия мыслей? А может, думает он, дело в том, что он все равно никогда не хотел умирать. Была причина, по которой он никогда не прыгал с крыши. Джунхёк целует его в верхнюю часть лба, вытирая слезы, которые, как он и не подозревал, скатились по его щекам. Голос пропал. Тихо. Наоборот, это как поощрение. — Ты заслуживаешь всего этого, - сказал он Докче. — С возвращением, Докча. — Ты заслуживаешь этого, Ким Докча.