Срочно собирайся!

      Ректор дремал в лучах заходящего солнца, лучи которого украдкой пробрались в его кабинет и теперь игрались с светлыми слегка перепутанными за день прядями волос. Впервые за долгое время он позволил себе отложить все рабочие дела, накопившиеся, пока он решал проблемы Никкаль в Уре, и наконец расслабиться.       Уже когда он взял огненную девчушку под свое попечительство, он знал, что с ней ему не придется так легко, как ему, возможно, хотелось. Но именно в ней он почувствовал родственную душу. Они легко нашли общий язык и понимали друг друга с полуслова. Ребенок, сам того не понимая, имел огромное влияние на своего наставника. Это особенно было заметно, когда ректор приходил в ярость от редких, но, как говорится, метких проделок студентов. Воздух становился таким густым и тяжелым, что становилось трудно дышать. В такие моменты ученики получали суровое наказание и отправлялись приводить его в исполнение, но Ниалл продолжал испытывать гнев, и тогда появлялась рыжеволосая малышка, которая подходила к высокому магу и ласково обнимала его. — Ниалл, ты несчастен? — Что? Почему? – недоумевал ректор, подхватывая девочку на руки и усаживая ее к себе на колени. — Ты говорил, что сердятся только те, кто несчастен и одинок. Я не хочу, чтобы ты так себя чувствовал, —крепко обхватывая мага за шею. – Ты не один. У тебя есть я. — Искорка… — прошептал он, целуя ее рыжую макушку, — я знаю, знаю. Но еще люди злятся от безвыходности, от того, что не могут предотвратить происшествие. Сейчас эти студенты делают все это ради забавы, не понимая, что тем самым подвергают  других, а главное себя опасности, да и к тому же мешают учебному процессу. А ведь неизвестно, какие знания им пригодятся в будущем. – Никкаль серьезно смотрела на него, чутко внимая каждому слову. – Искорка, пожалуйста, пообещай мне, что никогда не станешь ставить свою жизнь под удар и рисковать лишний раз. — Обещаю.       Ниалл сильно привязался к девочке, она могла одним взглядом заставить его улыбнуться, одним объятьем согреть разбитое сердце. Но вскоре она переступала через ворота Академии уже как студентка и из крыла ректора переехала в студенческое. С Поручителем она виделась лишь на уроках, поэтому они завели традицию встречаться в оранжереи в определенные дни за чашкой чая. Но время шло, и через пару лет хорошая традиция сошла на нет, ведь Никкаль слишком часто оказывалась в том же месте, но чтобы в очередной раз быть отчитанной. — Прежде, чем ты скажешь, что за сто лет, как заложил первый камень в фундамент Академии, не видел такого выдающегося неподчинения правилам… — мрачно и монотонно повторила она давно заученную фразу. — Прекрати перерекаться, — отчеканил ректор, продолжая наблюдать за волнами, разбегающимися по глади пруда от мощных потоков водопада. Да и огненной не нужно было видеть его лица: она знала его слишком хорошо. Напряженная фигура сама говорила за себя. – Никкаль, это никуда не годится. — От его стального и отстраненного голоса становилось не по себе. Хотелось провалиться сквозь землю и попасть в Иркаллу. Уж лучше быть в царстве Эрешкигаль, чем здесь, когда тот, кто поистине дорог, холоднее айсберга. — Ты пользуешься своим положением и ставишь меня в неловкое положение. Думаешь, что остальные не видят, сколько я тебе позволяю? Был бы кто другой на твоем месте, то давно бы уже был исключен. — Ты считаешь, что я сама ищу неприятности? Я знала, что в лесу именно на меня нападет ануннаки? Я, как и все остальные в группе, просто помогала собирать жителям хворост. Отправляя нас на задание, следовало ожидать, что такой исход событий возможен. — Остальные не заходили так далеко, потому что внимательно слушают на уроках. Но даже если ты пропускаешь занятия, то можно хотя бы думать о последствиях прежде, чем взяться за дело? О том, что в лесу ануннаки, вам твердят постоянно. —Рыжеволосая хотела возмутиться, но ректор не дал ей проронить ни слова. Развернувшись, он одним коротким резким движением разрезал воздух рукой, пресекая дальнейшие попытки объясниться. — Все, Никкаль, меня не интересуют твои оправдания. Что мне сделать, чтобы ты дожила до выпуска из Академии? —вздохнул он, пытаясь поймать ее голубые глаза. — Не спасать меня больше и дать мне умереть сейчас, потому что я погибну, как только самостоятельно покину пределы Дома Льва, — злобно буркнула Никки, опуская взгляд на каменную дорожку оранжереи. - Энки и четверо Первых, дайте мне сил!       Прежнее взаимопонимание незаметно растворялось, оставляя вместо себя лишь пустоту. Но из-за чего это происходило? И происходило ли? Я бы сказала, что причиной тому стало то, чему они пытались противостоять, во что не хотели верить, что могло испортить их отношения. Чувства сложно скрывать, особенно, когда находишься с человеком в постоянном контакте, видишь каждый день. Да и что бы сказало окружение? Как бы это повлияло на их репутацию? Слишком сложные вопросы. А может быть все было бы и гладко? В любом случае им рисковать не хотелось.       "Неопытную магичку соблазнил ее собственный Поручитель, ректор Дома Льва, бывший Генерал, сын Энки!", — одна эта фраза приводила в ужас обоих.       Приводила. Но что же сейчас? Разве поездка в столицу ничего не изменила?       Ниалл практически заснул, когда чьи-то руки стали гладить его плечи. Он не слышал, как она пробралась в его кабинет, но прекрасно чувствовал, как его волосы аккуратно откинули на другую сторону, и легкий поцелуй коснулся его шеи. Нежно поцелуи перешли на лицо: скулы, щеки, слегка приподнятые от улыбки уголки губ. — Никки, не нужно... — открывая глаза начал ректор. — Почему же? — наиграно удивляясь, поинтересовалась студентка и вновь припала к шее, устроившись на коленях ректора и медленно расстегивая пуговицы его белой, слегка помятой рубашки. — Потому что я твой Поручитель. Мы не должны... Это неправильно. — Но ты ведь хочешь, чтобы я продолжила, — Никкаль расстегнула ненужную вещь и положила ладони на тяжело вздымающуюся грудь, — хочешь касаться меня так, как можешь позволить только в своих фантазиях, — она гладила его торс, аккуратно пробегала пальчиками по многочисленным шрамам, — хочешь, чтобы я была только твоей. Я буду твоей. Я уже твоя. Я всегда была только твоей.       Ниалл не выдержал и, подавшись вперед, встретился с губами, вкус которых так давно хотел узнать. Он провел языком по ее нижней губе, после чего прикусил ее, слегка оттягивая. Разобравшись с застежкой платья, его слегка грубые ладони так ласково поглаживали девичью спину. Никки слегка приподнялась, принуждая мужчину откинуться на кресло. Она играла с ним, а он и не был против. Покрывая поцелуями кубики пресса, спускалась ниже и ниже, одновременно расстегивая ремень брюк. — Искорка, тебе не обязательно... Великая Тиамат... Ника...       Но уже было поздно. Он закатил глаза, когда ее влажные, нежные губы коснулись головки члена. Круговые движения языком вызвали глухой рваный стон, от чего девушка удовлетворенно улыбнулась. Когда Ниалл вернул на возлюбленную томный взгляд темно-зеленых глаз из-под полуприкрытых век, Никки опускалась по всей длине плоти языком, очерчивая контур пульсирующих вен. — Искорка... — простонал ректор. — Да, великий и ужасный маг?  — отстраняясь от головки с громким чмоком. — Я...       Она берет возбужденный член в рот, пытаясь захватить как можно больше. Неприятные ощущения в горле, подавление рвотного рефлекса стоят того хотя бы потому, что все это для того, чтобы добавить удовольствие ее Ниаллу, который сейчас положил ладони на ее голову, направляя. Но как бы осторожно он не пытался это сделать, Никки все же умудрилась подавиться, от чего отстранилась, напугано смотря на мага ветра. Тонкая ниточка слюны, протянувшаяся между ее губой и головкой члена Ниалла, моментально разорвалась. Но в следующее мгновение Никкаль, под пристальным взглядом ректора, продолжает, скользя рукой вдоль основания. Вскоре сладкая нега захватывает его, и девушка обхватывает головку губами, принимая горячую сперму, проглатывая все до единой капли, и продолжая двигать ладонью, продлевая удовольствие. С губ ректора срывается хриплый гортанный стон.       Спустя время, оправившись, два мага в обнимку провожали закат из окон кабинета, в котором до этого решались только дела Академии. — Я зря это сделала? — печально спросила рыжая макушка, к которой прижималась щека Ниалла. — Нет, Искорка. Я давно должен был сказать, как ты дорога мне.       Никки ничего не ответила, только сильней вцепилась руками в широкие плечи, на что ее крепче прижали к себе. — Ниалл! Срочно собирайся! - раздался крик, сопровождаемый оглушающим стуком в дверь.

***

— Ниалл! Срочно собирайся! - раздался крик, сопровождаемый оглушающим стуком в дверь.       В кабинет влетела Никки. На ней было легкое белое платье, расшитое серебряными нитками, копна рыжих волос слегка растрепалась, пока девушка бежала через всю Академию к магу ветра. Ниалл встрепенулся в кресле, не понимая, что происходит. — Ты тут дрыхнешь, а там все ждут, когда грозный ректор скажет речь на празднике, который ты, позволь напомнить, и организовывал. А говоришь, что я безответная! Давай, вставай! Мы и так пытаемся отсрочить твою болтовню, а все только ее и ждут, потому что все хотят танцевать!       Ниалл, не отойдя от сна, встал из-за своего рабочего места, накидывая на плечи парадный плащ такой же расцветки, как платье ворвавшейся студентки, прикрывавший одно плечо. — Ты мой должник, — хитро улыбнулась девушка, ткнув пальцем в грудь сына Энки. — Понял. Чего ты хочешь? — М-м-м... Много чего. Надо подумать. — Ну думай.       Ниалл приобнял Никки за талию и повел на открытие торжества. Знала бы Никкаль, о чем сейчас думал ее собеседник, и насколько он был серьезен, приняв решение признаться в своих чувствах. Но вот сон...