red door/красная дверь

      Решения как не было, так и нет, а огласить что-то нужно. Слухи о пойманной крысе распространяются. Джин верит Тэхену, верит доказательствам, что он предоставил, однако нет полной уверенности. Вдруг, младший тоже был обманут теми же федералами. Джин не станет выносить вердикт, пока не убедится в виновности старого друга. Придётся обратиться к особого рода специалистам, которые точно выяснят правду, в чём бы она ни была.       - где он? - спрашивает подручных Джин, заходя в пляжный дом Кабаяши, чтобы объявить ему о своём временном решении.       - наверху босс, не выходил с утра. - отвечает Ори, до трясущихся поджилок, боящийся облажаться, после того, что стало с Минхо, который кстати выжил, и уже приступил к новым обязанностям.       - было тихо сегодня?       - да босс, вокруг ни души. Прислугу отпустили три часа назад. Проверили, чисты. - один парень остаётся у входа, второй следует за начальником наверх. Тэхен заходит в дом чуть погодя, нагоняет на лестнице.       - это я, открой. - стучит Джин в дверь кабинета мужчины, откуда звучит приглушённая, классическая музыка. - Ута, нам нужно поговорить. - добавляет чуть громче, а после прислоняется ближе к красному дереву, ощущая едва уловимый запах. Дёргает ручку, толкает. - Ломай. - приказывает парню и отходит назад.       Через минуту, замок выбит, дверь скрипя открывается, подручный пропускает начальника. Джин проходит в комнату, Тэхен позади.       На полу, перед восточным окном, занавески с цветами лотоса, отдёрнуты в стороны, на правом боку, лежит Кабаяши Ута, спиной к вошедшим. Запах крови внутри комнаты, в разы сильнее. Ори прикрывает нос, делая шаг назад, Тэхен лишь морщится, глядя вопросительно в спину брату.       Липкая лужа вокруг тела, разошлась далеко, почти на четверть кабинета, и застыла. Она уже давно здесь, несколько часов. Джин обходит не спеша, не наступая. От стены, несколько сухих сантиметров, чтобы взглянуть в лицо. Вот и оно.       Глаза открыты, смотрят в окно, изо рта тянется дорожка крови. Распахнутая рубашка прямо под выпущенными кишками, что как змеи, кусающие свой хвост, начала и конца не видно. А короткий клинок предка, коим человек вспорол себе брюхо, лежит в раскрытой ладони.       Пока Джин, беззвучно смотрит на Кабаяши, Тэ подходит к рабочему столу, с другой стороны кабинета, медленно опускается в кресло. Представил, как это происходило. Как мужчина садится, подтыкает ноги под себя. Как расстёгивает белую рубашку, спускает её с плеч, как берёт в обе руки клинок, сжимает его крепко, набирается уверенности, заносит, и вспарывает себе живот, сначала слева на право, одним резким надрезом, не издавая ни звука, чтобы люди внизу не услышали. Затем, вытащив его, втыкает под рёбрами, режет до самого пупка. Заваливается на пол, на правый бок. Ему невыносимо больно, холодно. Он чувствует, как внутренности вываливаются из тела, но не умирает сразу. Это длится несколько минут.       Тэхен рад, что принял сегодня чуть больше таблеток, чем обычно, иначе стошнило бы. Он сделал это, приложил руку к смерти Кабаяши. Всё то, что Тэ представил сейчас, то же самое, видит у себя в голове и Джин. Старший будет винить себя, наверняка.       Взгляд цепляется за маленькую, сложенную вчетверо бумажку. Парень разворачивает её, шуршание бумаги единственный звук здесь, нарушающий тишину.       Преодолевая желание сейчас же сбежать отсюда, вдохнуть холодный воздух, и закончить этот затянувшийся для него спектакль, Тэхен унимает лёгкую тряску в ногах, подходит к Джину, и подаёт ему ту бумажку.       - это... предсмертная записка.       Старший читает про себя.       "Я горжусь вами Джинни, вами обоими. Вы достойные мужчины, и справитесь со всем, я уверен. Помни, Чонгу твоя семья, только он. Вы двое, покорите этот мир, я понял это ещё в тот момент, когда ты будучи босяком в Токио, настоял на своём под дулом пистолета мафии. Если встанет выбор, бороться за власть, или бежать, чтобы спасти жизнь, беги. Ты всегда можешь начать сначала. Я рад, что довелось пройти с вами этот путь!"       - он должен был дождаться моего решения. - Джин комкает записку, выпускает из руки, прямо в лужу запёкшейся, густой крови.

* * *

      - сердишься? - опустив голову, Джун поглядывает из подлобья, на розовощёкого кузена, всю дорогу хмурившего ухоженные брови.       - это вопрос? Мы только поговорили об дистанции, личном пространстве, о том что мне нужно капельку времени, и ты заверял, что понимаешь, подождёшь, а всего через пять минут, приставал ко мне под столом. Да, я сержусь блядь! - и грозный, и милый. В глазах Намджуна, Юнги просто маленький тигрёнок с красной резиночкой в волосах, щипящий и выпускающий коготки.       - прости, я... мне правда стыдно за это. Просто, не могу держать себя в руках, когда ревную тебя. Сразу дурею на всю голову. Чимин говорит это потому, что я жуткий собственник.       - опять этот твой Чимин! Я говорю тебе одно, а ты мне совсем другое, снова. Такое чувство, будто мы на разных языках разговариваем. Ты вообще понимаешь мои слова Арджун?       - аа? Что за Арджун? - "оговорился? Разница то небольшая. Наверняка просто оговорка."       - бляя! Это... я просто. - "твою ж мать, Арджун? Какого хуя?!" - Я случайно. Это мой бывший.       - в каком смысле бывший? Кто он? Вы встречались? Были вместе? Как долго? Почему встречались? Чем занимались? Куда ходили? Вы целовались? Спали вместе? Он видел тебя голым?! Что ещё вы делали? - парень наступает, оттесняя старшего дальше в дом.       - хватит! Остановись, бога ради. Попорядку. Да мы встречались. Полтора года. Много чем занимались, много где бывали, и всё было круто. И да, целовались, но дальше поцелуев дело не зашло. - защитным жестом, Юнги держит руки перед собой, словно боится брата.       - почему? Он импотент, этот твой Арджун? - только неполноценный может не хотеть Юнги, по мнению Нама. Других причин быть не может. Нет ну вы видели вообще это лицо, а ноги, попку? Не говоря уже о руках, волосах, и запахе сводящем сума.       - со здоровьем у него, всё в порядке. Он очень хотел, и всячески подталкивал меня к... этому, но я не был готов к близости, из-за стыда. Я стыдился того, кто я есть, и каждый шаг в отношениях, давался очень тяжело, а Арджун этого не понимал. Он принял себя как гея ещё подростком, и его семья поддержала, в отличии от моей. Он считал, что я просто не хочу быть с ним, раз отказываюсь заниматься сексом. - не может смотреть в глаза. Юнги до сих пор считает себя виноватым в разрыве, хоть и не жалеет теперь о нём. И перед Намджуном себя винит, за эти чувства. Как всё сложно.       - какой урод, этот твой Арджун. И я делаю, то же самое сейчас, да? Я знаю. Хотя и месяца не прошло, а я наседаю, давлю, продохнуть тебе не даю. Ты имеешь полное право сердиться, или оттолкнуть меня. - ком в горле от горечи. Хочется снова просить прощения, просить не делать этого, заверить что исправится.       - но тебя я люблю, и не хочу терять, ни за что. Я... люблю тебя, Намджун. - "я действительно сказал это, осознанно!" - Я люблю тебя! - улыбается на выдохе, радуется своей смелости. Наконец-то получилось, смог!       Как нашкодивший школьник, знающий что его простили, иначе не поставили бы огромный шоколадный торт перед глазами, Намджун сомневается ровно пять секунд, перед тем как наброситься, и сжать в крепких объятиях, своё бесценное сокровище. Конечно же отрывает от пола, трясёт в своих ручищах, и покрывает поцелуями всё лицо, не оставляя сухим, ни единого сантиметра.       - ну хватит! Я весь мокрый, пусти. - пытается вырваться Юнги, отталкивая его за плечи, и рискуя упасть. - У тебя губы как сосиски.       - что? - неожиданное сравнение действует так же. Нам выпускает из тисков кузена. - Почему как сосиски? Что это значит вообще?       - но я люблю сосиски. - издевательски хихикает чертёнок.       - что происходит? - Джун начинает подозревать, что-то нечистое в этом взгляде.       - ты мне столько своих идей накидал, а хочешь опробовать одну мою?! - вопрос не вопрос, но точно подвох.       - даа. - сомневается немножко младший.       - хотел секса? Любишь красный цвет? Так получай всё и сразу китёнок! - лыба чеширского кота, с дёснами. Джун уже знает, что ему пизда, и страшновато как-то, но Юнги его точно не убьёт, а остальное он как-нибудь переживёт. Главное, у них теперь взаимная любовь! Старшего ведёт от внезапно нахлынувшей уверенности, и капельку от крепкого алкоголя, выпитого ранее в баре, процентов на десять.       - что конкретно ты задумал? - вместо ответа, Юнги уходит в свою ванную, быстро возвращается с предметом в руке, грушевидным, с длинным, острым наконечником. - Что это?       - правильнее сказать для чего. Это клизма. Иди в ванную, нальёшь сюда тёплой водички, присобачишь наконечник обратно, можешь смазать любым маслом из шкафчика, а потом суй в свой зад, впрыскивай оттуда всю воду, как следует сдвинь булки, и жди минут пятнадцать. Просрёшся, помоешься, иди в мою комнату. - бесовские огоньки в глазах, трущиеся друг о друга бледные, венистые ладони.       - ты хочешь... ты хочешь меня выебать? - просто уточняет Нам.       - нуу, не совсем. Однако, если пойдёшь до конца, твоей жопе придётся не сладко, я думаю. Никогда не делал этого раньше... с другими. Хочу, чтобы ты познал, какого это, быть мной. - Мин выглядит довольным, и даже нетерпеливым, хотя на деле жуть берёт от своей идеи.       - я не понимаю. Может ты просто пьян?       - уже идёшь на попятную, не так сильно хочется жертвовать своей шикарной попкой?!       - готовься! - басит младший, забирает уверенно клизму из руки Юнги, и направляется в ванную. - "Вот и возможность узнать, что мне больше подходит, активная позиция или пассивная. Не будет ли перебором, если я позвоню Чимину, пока сижу на толчке в ожидании?"       - он реально готов на это, даже не зная на что именно! - со всей накатившей ответственностью, Юнги выжидает пока не захлопнется дверь за младшим, и пулей бежит к себе, в душ. Отступать нельзя, Юнги же не трус какой.       - привет Чимин, извини что поздно, и извини что из туалета, но это срочно. - поставив мобильный на корзину для белья, упёртым в ополаскиватель, Джун извиняется перед растрёпанным другом. - Я тебя не отвлекаю?       - уже нет. - ленно отвечает блондин блондину, отпивая воды из стакана. На лице играет расслабленная улыбка.       - ты неважно выглядишь, всё хорошо?       - ага, слегка утомился просто, после свидания с вибратором. - жаль Намджун не слышит, этот сонный, хрипловатый голос, чтобы прочувствовать всю соль момента. - Что у тебя там детка, расскажи папе?       - Юнги дал мне клизму, сказал что моей жопе придётся не сладко, и вот я сижу на толчке, жду пока просрусь. - Чимин выпрямляется на своей кровати, тут же просыпается хорошенько. - Я как бы... волнуюсь. Он не сказал, что именно будет. Кажется, это проверка, на что я готов пойти, чтобы быть с ним.       - не-а, это проверка на то, насколько ты серьёзный, взрослый, и знающий чего хочешь мужчина. И ты её пройдёшь с достоинством малыш. Я в тебе не сомневаюсь.       - а я да.       - это нормально Намджуни, ты же только только познаёшь мир секса с любимым человеком. Чтобы всё было гладко, сначала нужно узнать друг друга.       - думаешь я смогу?       - конечно! Уверен, однажды, вы двое станете настоящей парочкой геев, до банального сладкой и липкой.       - однажды... Я справлюсь, да. - Чимин ободряюще улыбается ему, и пока ещё есть время, даёт несколько полезных советов.       Это было... освобождающе! Чувствуя непривычную лёгкость в теле, расслабленность в заднем проходе, и приятное покалывание в кончиках пальцев, Джуни в лёгком предвкушении поднимается по лестнице. Толкает приоткрытую дверь, в просвете которой видел, расхаживающего в ожидании по комнате Юнги.       "В наш первый раз, я стал инициатором, застиг его врасплох. Теперь, начинает Юнги, и он волнуется. Юнги любит меня, так же, как я его. Всё будет хорошо!"       - не передумал? - его белая, полурасстёгнутая рубашка, кажется серой на фоне его кожи. Мягко улыбается ему, сминая в одной ладони другую, сжатую в кулак.       - нет.       - иди сюда Джуни, садись. - переплетает пальцы рук, в животе что-то трепещет и шуршит приятно, поднимается теплом. Тянет к постели, толкает в грудь усаживая. - Если тебе будет больно, или неприятно, ударь меня слегка, так я пойму, что нужно остановиться, или изменить что-то.       - ладно.       Пальцы чуть подрагивают, расстёгивая маленькие пуговки на чужой рубашке. Юнги так нравится золотистая кожа под ней. Верх летит в сторону, совершенно спокойно. Старший жмётся коленом в пах Нама, а губами присасывается к тем "сосискам", грубо врываясь в рот, и стукаясь больно зубами о чужие. Отстраняется чтобы сглотнуть, оглядывая высоко вздымающуюся грудь, целует вновь. На этот раз, аккуратнее исследует своим языком, трётся им об неумело вертящийся, шустрый язычок. С нажимом массирует плечи неотрываясь от губ, которые терзает, полностью забирая контроль, успокаивая. Намджун не смеет шевельнуться, послушно принимая долгожданную любовь. В брюках уже давит больно, а острая коленка добавляет.       - ляг. - парень внимательно следит за Юнги, выполнив просьбу. Тот наклоняется, забирает с изголовья кровати нечто. Джун невольно заглядывает в рубашку, под которой видно всё, вплоть до ремня на брюках. Хочется просунуть руку, провести ей от шеи, до самого пупка, чувствовать под своей чуть мазолистой кожей, его нежную и мягкую, нарочно задеть сосок. - Это для тебя. - старший перетягивает внимание на небольшой красный предмет в своей ладони, с колечком на конце. Нам не понимает что это такое. - Анальная пробка, моя. Чистая, не бойся. - словно читает все мысли Юнги, кладёт её в руку Наму, а сам ведёт ладонью по груди, очень медленно, прослеживая за тем, как она движется по коже.       Прежде чем встать, старший забирает ещё и подушку, откладывает её к ногам парня, затем расстёгивает ширинку на брюках, Джун приподнимается, помогая стянуть с себя их вместе с бельём. Возбуждение обдаёт холодком на воле, и сочится естественной смазкой. Юнги трясёт рубашкой, пытаясь остыть, зачёсывает распущенные локоны за уши. Шлёпает по бедру резко, Намджун понимает без слов, вздёргивает пятую точку вверх. Юнги подложил подушку под него, протянул одну руку к смазке, пока другой гладит по бедру. Расслабляет.       Один палец почти не чувствуется внутри, два - уже странновато, но совсем не больно, три - ощущается реальнее, приятно даже. Юнги разводит их, тугие стенки хорошо поддаются растяжке. Подливает смазки, и добавляет четвёртый палец. Вот это уже дискомфортно, словно в зад вставили ручку бейсбольной биты, чем дальше заходит, тем шире. Медленно, но верно мужчина трахает пальцами партнёра, всё больше заводится, и наслаждается процессом.       Время движется как вода, незаметно, непонятно, но оно есть. Намджун уже поджимает пальцы на ногах, кусает свои пухлые губы, и сжимает простыни руками. До одури нравится, хочется больше. Ещё больше Юнги. Вопрос встал серьёзный. Кем же всё таки, лучше быть?       Эти прекрасные, узловатые, длинные пальцы, исчезли куда-то. Сфинктер сжимается жадно, требуя заполнить созданную нагло пустоту. Юнги не спешит раздеваться, смазывает пробку, и заталкивает её туда, где только что были его пальцы. Холодная, тело дрожью мелкой покрывает.       - мне нравится, как хорошо ты справляешься со всем Джуни. Ты умничка! - ох, у Юнги есть развратная улыбка, Намджуна ведёт от его образа, властности. Раствориться бы в нём, полностью.       Он вытирает руку, испачканную в смазке, о свою рубашку, закатывает рукава до локтя. Джун ожидает чего угодно, правда, но точно не того, что делает Юнги, когда вбирает головку члена в рот, и начинает посасывать её, слегка царапая зубами. Опускается чуть ниже, мычит, прикрывает свои веки. Младшенький не выдерживает больше, в немом стоне, ударяется головой об изголовье кровати. Юнги остановился, встал и отошёл, оставив его загнанно дышать в горячем и потном одиночестве. Наму еле хватает самообладания, чтобы снять очки с глаз, протереть их простынёй, и надеть обратно, дабы найти взглядом свою любовь. А он уже вернулся обнажённым, примостился теснее чем раньше, аккуратно вынимая красную пробку из дырки. Смазки добавлять нет никакой нужны, льётся водопадом.       "Вот сейчас, это случится. Прямо сейчас. Юнги меня трахнет!"       Слишком много мыслей заполоняет голову, когда головка касается входа. Кажется старший почти перестал дышать, совсем чуть-чуть проталкиваясь внутрь, и понимая, сопротивления нет, он идёт дальше. Стенки теснят, всего ничего.       - Юнги мой! - выкрикивает слишком высоко как-то Джун, и тот хочет наклониться, оказавшись внутри целиком, поцеловать в губы, прижаться просто, но не тут то было.       - ты... кончил?! Вот же блять! - Юнги поверить не может, приятно охуевая, и всё таки исполняя задуманное.       В бреду эйфории приближающегося оргазма, целует в подбородок, не дотянувшись до губ, обнимает, опутывая покрепче руками, разваливающееся на мягкое тесто тело, делает пару экспрессивных толчков, и изливается внутрь. Он подумает о последствиях потом. Ведь честно, настолько хорошо, что кристаллически похуй.