А разве дело важнее?

Снова тёмный кабинет. Возле огромного окна стоит Мори. Наставник слишком задумчив, а значит то, что он сейчас произнесет полностью повлияет на будущее всей Портовой Мафии. Дазай привык внимательно следить и подмечать детали, на то он и приемник, правая рука. Наследник огромной империи. Осаму молчит, ждёт и с каждой секундой где-то внутри растёт чувство того, что сказанное не понравится. — Скажи мне, Дазай, насколько ты предан нашему делу? — наконец слетает с чужих губ и пронзительные глаза Мори смотрят на шатена — Хотя ответ я знаю и так. Ты не глуп, мой мальчик, и понимаешь, что в нашей работе рисковать нельзя. Днем мы слишком рискуем своими людьми. Я хочу править этим городом в любое время суток. Глава Мафии подошёл вплотную к Дазаю и, положив руку на плечо, тихо и чётко произнёс: – Смерть Оды для тебя большое горе, я знаю. Как знаю и каждое слово, произнесенное им перед смертью. Ты все ещё возле меня и выбор твой мне понятен. Однако даже сейчас твой мёртвый друг может нам помочь. Дазай вопросительно поднял брови. Голос мог подвести, слова об Одасаку все ещё причиняли боль, слишком свежа была рана. Мори же продолжил: — Ты уйдёшь из Мафии, по крайней мере все должны поверить в это. Станешь сотрудником детективного агентства и дашь нашим людям волю в Йокагаме при свете солнца. Ты будущий Глава и должен жертвовать многим ради организации. Для полной гарантии успеха, мы не должны давать даже повода усомниться в твоём выборе. Поэтому я запрещаю тебе взаимодействовать с Чуей. Ни для кого не секрет насколько вы близки. Он может стать причиной провала. Вот они слова, которые разрушили душу Осаму в одну секунду. Да, Дазай прекрасно знал: "Дело важнее всего" и каждый раз нарушал это правило, ставил на первое место рыжего неугомонного паренька. Теперь этого сделать нельзя, как бы сильно не хотелось. — Он должен знать правду. Я хочу поговорить с ним прежде, чем покину это здание. — Нет

***

— Нет! Этот ужасный сон. Изо дня в день. Сон, который постоянно возвращает в тот день. Осаму ушёл. Мафия процветает, а сердце шатена разбивается на тысячи осколков каждый раз. Нельзя увидеть, прикоснуться, услышать самый родной на этом свете голос. Оповещение на телефоне привело в чувство: *Неизвестный номер* Ненавижу тебя больше жизни! Видеть тебя не хочу! Незамедлительно последовал идентичный ответ. Улыбка расцвела на лице Дазая. Спустя столько лет, такие сообщения — единственное, что они могут себе позволить. Но ведь иногда случается и чудо. Дни стали одинаковы, Осаму живет по расписанию, наверное это единственный способ немного забыться. Встал, холодный душ, горячий крепкий кофе, брюки, рубашка, неизменное пальто. На лице ни одной лишней эмоции. Полный контроль над собой и образ "суицидыального маньяка". Перед выходом взглянуть в зеркало: идеален. Кто-бы мог подумать, что сегодня в агентстве его будет ждать неприятный сюрприз в виде Фукудзавы, хотя слова, произнесенные им дарят настоящее блаженство. Объединение "Двойного черного" на один вечер. Разве может быть что-то прекраснее в жизни Осаму за последние пару лет. Нет ничего удивительного в том, что два бывших напарника решили обсудить план действий, прежде чем кинуться в бой. И нет ничего удивительного в том, что сейчас Дазай вжимает Чую в стену маленькой кладовой и настойчиво пытается пробраться к нему под одежду. Пальцы дрожат и никак не желают растегивать пуговицы на жилете, а губы безостановочно блуждают по шее рыжего парня. Осаму ведёт от его запаха, от его тихих возбужденных всхлипов, от его присутствия. А Накаха млеет от всего, что происходит. Эти годы мучений и одиноких ночей в постели. Никаких разговоров, которые всегда перетекали в бурный секс, никаких поцелуев и засосов, которые приходилось прятать. Пальцы зарылись в волосы шатена, а в голове ни одной связной мысли. Чуе всегда было его мало, а сейчас тем более. Сейчас хотелось Дазая полностью и желательно в себе. — Долго ты будешь ещё возиться, чёртова Скумбрия!? — Заткнись, Слизняк! Ты отвлекаешь меня своей болтовней. — рубашка и жилет наконец растегнуты, а губы Осаму переместились на ключицы, быстрыми поцелуями прошлись по груди. Руки безостановочно проходились по ребрам, спускаясь к аппетитной заднице. Хитро блеснув глазами, Дазай растегнул брюки Накахары и спустил их вместе с бельём. Как и сам опустился на колени. Руки ласкают внутреннюю сторону бедер рыжеволосого парня, поднимаясь плавными движениями от колена к верху. Быстро облизав губы, Осаму кончиком языка круговыми движениями начинает ласкать головку. Первый протяжный стон из уст Чуи разорвался в голове Дазая фейерверком. Как давно он не слышал этих прелестных звуков. На задворках сознания одного и второго парней мелькнула мысль о том, что нужно быть тише, и затерялась в ощущениях. Шатен обхватывает головку губами, легонько водит головой из стороны в сторону. Все медленнее, медленнее, и потом все на миг замирает, а затем медленно опускает голову, забирая член почти весь, языком поглаживая его по сторонам. Потом так же медленно выпускает его, давая волю своему языку, который теперь порхает по члену: облизывает, гладит, касается струнки уздечки, пробегает по головке и ее краям. Дазай начинает быстрее работать головой, наращивая темп, руки скользят по яичкам и основанию члена. Пальцы Чуи впиваются в плечи партнёра, стоны становится громче. С громким звуком Осаму выпускает член изо рта. — Я слишком долго хотел этой встречи, чтобы позволить этому так быстро закончиться — парень поднялся и впился поцелуем в манящие губы. Прикусил нижнюю, провел по ней языком. Рукой лишь немного надавил на подбородок, чтобы наконец соприкаснуться с чужим языком, провести по кромке зубов. Стоны удовольствия соединились в один. Разорвав поцелуй, Дазай развернул напарника к стене лицом, надавил на поясницу, заставив прогнуться. Среди шорохов и возни послышался щелчок крыжечки. — Когда ты только успел, чёртов Дазай? — Я же знал, чем закончится это обсуждение — шёпот в самое ушко и холодные скользкие пальцы пустили толпы мурашек по телу Накахары. Осаму аккуратно вводит один палец, затем второй и третий. — Не я один знал, чем все закончится, правда? — мурлыкающий шёпот на ухо. Шатен не мог не наслаждаться тем, что происходит. Он сгибал и разгибал фаланги пальцев, двигал ими быстрее. Одной из подушечек он надавил на простату и услышал протяжный стон, ласкающий его слух. Чуя прикусил костяшки пальцев в надежде стать хоть немного тише, а Дазай продолжал двигать пальцами, хищно ловя каждый стон и движение. Пальцы Осаму резко остановились и покинули тело голубоглазого парня, послышался звук ремня и молнии. Разочарованный стон Накахары сменился на стон удовольствия, когда Дазай прижимается к нему сзади, прикусывает кожу у основания шеи и притягивает за бедра так близко к своим, что член проходит вдоль входа лишь слегка задевая колечко мышц. Резко и бесцеремонно Дазай ворвался в поддатливое тело и начал двигаться. При каждом толчке член проезжал по простате, не давая Чуе даже вздохнуть. Им не понадобилось много времени: слишком долго они не виделись и слишком яркими стали ощущения. Стоя в маленькой комнате в объятиях друг друга ни один, ни второй не могли прийти в себя. Тяжёлое дыхание у самой шеи, нежные поглаживания бедер. Представитель Мафии тонул в этом и не хотел отпускать Осаму. Но время безжалостно неслось мимо них. Уже через пять минут они сидели друг напротив друга с невозмутимыми лицами. Накахара поглаживал чокер в надежде, что тот спрячет след чужих губ на шее, а Дазай сжимал в кармане конфискованные перчатки. В Йокагаме царит Мафия и с каждым днем мощь её растёт, а вместе с ней и надежда Осаму на скорое возвращение