Я рад, что мы пережили те времена...
1999 год
Снова. Это повторяется снова. Военные действия, которые, казалось бы, закончились ещё в 1996-ом году, оставив от Грозного лишь руины, воспроизводятся вновь. Спустя три года, города Чечни вновь стали жертвами людских конфликтов, и инструментами, для достижения чьих-то целей. Перед ним сидел Москва. На столе лежала карта Чеченской Республики Ичкерии, а на кону стояла судьба всей постсоветской Чечни и ее независимости, отчасти находившаяся в руках самого Московского. — ...Сейчас Чечня вновь на пороге кровопролитной войны,— Московский встал со своего места и тяжело выдохнул. — И, что бы не усугубить ее мы хотим вторгнуться и освободить Грозный. Военным путём. — Разве этого нельзя избежать? Прошло всего три года, Джовхар ещё не оправился от предыдущих бомбардировок! — Асада нервно поднялся со стула. Перспектива подвергнуть своего брата очередному ужасу, мягко говоря, пугала. — Асад, пойми, Грозный потерял рассудок! — Москва развернулся на пятках и сделал пару шагов в сторону парня. — Он уже вторгся в Дагестан, и если мы его не остановим, он не оставит тебя в покое, пока не захватит! — Московский закипал. — Что мне делать?! Он ведь мне брат! Джовхар не выдержит ещё одну войну, очередной бомбардировки-... — Московский в два шага преодолел расстояние между ними, схватил Асада за плечи и встряхнул, прерывая эмоциональный поток Махачкалы. — Ему придётся! Начальство отдаст приказ бомбить, но обещаю, я верну его тебе прежним. Нам лишь нужна твоя помощь, — Махачкала удивлённо вскинул брови, взглянув в глаза Москвы. — Асад, пожалуйста, доверься мне. — Джовхар может сильно пострадать морально... — начал Асад. — Михаил Юрьевич, пообещайте, что вернёте мне его. — Общаю, — последние слова Москвы, перед началом второй чеченской войны....трудные времена
2000 год
— Джовхар! Вот он, перед ним. Заломанные за спину силовиками руки, наспех перебинтованный глаз и... кровь. Кровь, кровь, кровь, много крови. Волосы, лицо, кофта, земля под ним, всё залито этим алым цветом. Таким же, как и его глаза. — Чью сторону ты выбрал, Асад?! — его пронзительным криком разрывает сердце. Всё внутри сжимается от вида Джовхара. Махачкала хотел как лучше. Он хотел лучшей участи для них всех, и для него в том числе. Губы сжались в тонкую линию, брови изогнулись в сожалении. — Почему ты поддержал Москву, предатель?! — выплюнул Джовхар. Яд, обида и злость сквозили в его голосе. «Предатель» глухим обухом ударило по голове. Больно, очень больно. Такое едкое, сквозившее ненавистью из каждой буквы слово, заставляющее сердце обливаться кровью. Уголки глаз наполнились влагой, застилая взгляд. Джовхара увели куда-то в сторону, Асад уже не следил. Все, о чём он сейчас думал, это о предательстве. Он ведь знал, о состоянии Дожовхара, он знал, что он еле жив, но всё равно поддался на уговоры Московского. — Не переживай, — сзади подошёл Михаил Юрьевич, и похлопал Асада по плечу. — Это было неизбежно. Я все ещё обещаю, мы вернём его тебе прежнего.И, поверь, я счастлив, что ты рядом.
2009 год
Девять лет прошло. Казалось бы, так много для людей, и мало для городов, с многовековой историей. Этот ужас так же останется в памяти всех тогда участвующих в этом кошмаре. Однако, все закончилось, относительно... хорошо? Грозный был восстановлен, став одним из самых красивых городов кавказа. С восстановлением инфраструктуры пришло и восстановление прежних взаимоотношений. — Ого, Джовхар, отлично выглядишь! У тебя так быстро восстановился глаз... —Хах, да. Москва проспект в центре усиленно отстраивает, глазки мне чинит, — Джовхар усмехнулся, посмотрев в глаза Асаду. Однако, сколько бы времени не прошло, сталкиваясь с Джовхаром взглядом, Асад тонет в этих алых омутах, а в висках начинает пульсировать едкое «Предатель».Хоть и понимаю...
— Ты такой дурак, Асад, — каждый раз произносит Грозный, замечая как дёргается Махачкала, когда сталкивается с ним взглядом. Каждый раз. И Асад прекрасно понимает, что эта фраза не всегда относится к происходящей ситуации. Прям как тогда, в детстве. — Д-Джовхар, там волк идёт? —Асад зарылся лицом в складки одежды Джовхара. — Чего боишься? Старший брат тебя защитит! — приобнимая Махачкалу за плечи, пытался приободрить его Грозный. — Я всегда буду рядом! — Ты, наверное, расскажешь дедушке Дербенту, что я испугался... — Асад стушевался. — Не выдумывай, ничего я не разболтаю, — Джовхар потрепал парня по голове. — Ты такой дурак, Асад, — Грозный вновь притянул брата к себе и легко чьмокнул того в лоб. И, вроде, всё как раньше. И взаимоотношения те же. Но всё равно, сталкиваясь взглядом с Джовхаром, в висках пульсирует пропитанное ненавистью и обидой «Предатель»....что Москва мне тебя не вернул.