"Крошка Роза и старик Исак"

Если Вы, по какой-то причине, известной лишь Вам самим, проходите по улице Белль-Рёв каждое утро, примерно с девяти до двенадцати дня (и кой чёрт Вас сюда занёс, ну! тем более в такую рань!), то Вы могли видеть этого господина. Вы, наверное, знаете дом на углу между Белль-Рёв и переулком Сверчков? Ну должны же знать: переулок, неестественным уродом приклеенный к роскошной Белль-Рёв. От него всегда несёт собаками и гнилым мусором. Знаете? Ну вот, я же говорил, что знаете! И прям впритык к этому отвратительному месту стоит дом Роубенсов: его фасад, красивый, белоснежный, с резными ставнями и изящной мозаикой, обращён в сторону Белль-Рёв, а правый торец – грязный, с полуразваленными стенами и обнаженным кирпичом – идеально дополняет убогий переулок Сверчков. Да, это странный дом, но менее странные в нём жители – вот этот господин, например, о котором я заговорил чуть ранее. Он сидит на веранде каждое утро и чинит сапоги. Он обожает чинить обувь: к нему ходят жители переулка и иногда, но только вечером, чтобы никто из благовоспитанных господ этого не увидел, и жители Белль-Рёв. Они отдают ему свою обувь на починку, чтобы он смог следующим (или каким там ещё) утром их починить. Теперь точно вспомнили? То-то! Так вот, работает этот господин только по утрам: рядом с ним, на столе, стоит медный кофейник и старая белая чашка – впрочем, она уже давно не белая, так сильно в неё въелись кофейные пятна. Он один из немногих, кто носит очки – это подарок его хозяев за добрую службу… что, думали, это он хозяин дома четы Роубенсов? Ха, ну Вы и насмешили меня! Нет, это старик Исак, их старый, покорный и верный слуга. Сейчас он нянчится с их дочерью, малышкой Розой, а раньше также нянчился и с мистером Роубенсом, и даже с его отцом. Вот такой он старый, наш Исак! Но его все любят, особенно малышка Роза – просто без ума от него. Это ведь её он идёт встречать в половину первого: у неё заканчиваются уроки в школе, и старик Исак ради неё откладывает своё занятие. А малышка Роза-то какова, господа! Это самая красивая девочка на улице Белль-Рёв: у неё самые прелестные косички и самые очаровательные платья. Если Вы не слышали, как мамы наказывают своих детей, чтобы они вели себя так же примерно, как Роза Роубенс, значит, Вы никогда не были на улице Белль-Рёв. О Розе Роубенс знают больше, чем о её родителях: эта девочка так мила, так добра и отзывчива, что все взрослые сходят от девочки с ума. Дети её, впрочем, не любят, а она считает себя слишком взрослой, чтобы играть вместе с ними. Она любит ходить в гости к многочисленным тётушкам, беседовать со старшими о прочитанных книгах, играть в беседке, а также - доброго Исака. А он любит её; только иногда бывает ею недоволен, но никогда не ругает строго. - О, ну дядюшка Исак! – молила его со слезами на глазах Роза: несмотря на то, что старик Исак всего лишь слуга, она обращалась ему, как к собственному дяде. – Пожалуйста, только не рассказывай папе с мамой! Этот мальчик первым меня обидел: противный Дэвид не дал мне ответить урок, и из-за него мне поставили на балл ниже. - Ну, дядюшка Исак, ну прошу тебя, не ругайся! Посмотри, какие красивые у Терезы бусы! Разве ты б смог устоять, будь у кого-нибудь такие бусы? - Ох, дядя Исак, я, правда же, больше не буду! Мне просто захотелось посмотреть её книги, а эта вредная Мими схватила меня за косы! Дядюшка Исак неодобрительно качал головой: но он любил малышку Розу и поэтому ничего ей не говорил. Только вздрагивал слегка, когда представлял очередного мёртвого ребёночка: старик очень любил детей, и эта картина доставляла ему немыслимые страдания. Но Розу всё-таки любил больше, и даже иногда помогал спрятать очередную забитую до смерти девочку, на лице которой оставались следы от твёрдых каблучков Розы или утопленного в пруду мальчишку. Бедные ангельские овечки. Но разве мог кто-нибудь из них так же очаровательно запрыгнуть расстроенному дедушке на шею и осыпать его сухое лицо поцелуями, как это делала малышка Роза? Разве ставили бы они свечку за упокой убитых деток, как это делает она по воскресеньям? Ах, нет на Белль-Рёв ребёнка очаровательней, чем крошка Роза, и нет на переулке Сверчков слуги благороднее, чем старик Исак!