О проблеме модных тенденций

Изначально Фудо вообще не собирался посещать это собрание. Он оказался здесь по чистой случайности и, если честно, совершенно плевал на суть обсуждаемых вопросов, однако искренне веселился, так как всё его непонимание заключалось не в недостаточно развитых когнитивных способностях, а в том, что обсуждение это не имело какого-либо значимого смысла. Крохотный кабинет, по размерам напоминающий скорее подсобку, на данный момент выполнял функцию конференц-зала, где заседало несколько человек, среди которых сам Акио несколько выделялся своим совершенно несоответствующим обстановке внешним видом. Вопрос, тем не менее, судя по напряжению в телах всех присутствующих и нервному стуку пальцев о столешницу, казался остальным крайне важным. Но Фудо не воспринимал всё это всерьёз, а потому даже и не помнил, как он был сформулирован. Вроде как что-то о мерах, которые необходимо предпринять «Пятому Сектору» в связи с весьма успешным противостоянием «Сопротивления». Только вот каким-то странным образом дискуссия из обсуждения насущной проблемы и поисков её решения перетекла в совершенно противоположное русло. Докладчик говорил о чём-то обыденно нелепом и совершенно пустом: о бюджете, который нужно направить в улучшение символики организации, о том, что кто-то из подопечных «Пятого Сектора» подрисовал рога на фото Святого Императора, появившееся в каком-то спортивном издании, критиковал всех присутствующих в кабинете и за его пределами. И никто не пытался этот спектакль приостановить, что, в свою очередь, также забавляло Фудо, но виду он упорно не подавал. Акио опоздал, и ему повезло застать лишь эту странную часть всего выступления, поэтому он не знал, было ли всё так с самого начала. Вероятно, изначально всё шло более спланировано и соответствовало формулировке проблемы, поставленной во главу угла. Возможно, до прихода Фудо даже поднимались вопросы нормы и морали, всякого высокого и вечного, что было характерно всей риторике руководства данной организации. Выступавший — мужчина средних лет, экстравагантный, со сдержанно пафосной мимикой. По его жестам, чересчур наигранным телодвижениям и заученным, повторяющимся с периодичностью действиям, вроде резкого собирания рук в замо́к над головой, Фудо давно уже понял, что это обычный жадный до внимания лицедей, очевидно мучающийся от тяжёлого нарциссизма. Звали его Сенгууджи Дайго, и «Пятый Сектор» — дело его рук. Вся его речь, даже не имея какого-то глубинного смысла, так или иначе, была интересна Фудо в силу своей гротескной театральности. И действительным недостатком он считал лишь одно: перепрыгивание с кочки на кочку и переливание из пустого в порожнее. Логики не было с того самого момента, как Фудо осмыслил первое предложение, достигшее его сознания в этом помещении. Акио чуть было не засмеялся во весь голос, когда Сенгууджи внезапно коснулся в своём монологе современных модных тенденций. Он начал говорить об этом с таким пафосом и злостью, что на эмоциях переломал ручку, которую схватил минутой ранее. Складывалось ощущение, что в своё время Коко Шанель подожгла его дом и отравила собаку. Скучно не было, но, что к чему, Фудо не понимал, пока Сенгууджи не стал жонглировать реальными фактами. — И вот эта ваша мода, уважаемые, совершенно неуместна в большинстве жизненных ситуаций, а особенно в нашем коллективе. А кто, по-вашему, весь этот цирк сюда приносит? — Сенгууджи сделал многозначительную паузу и, окинув всех осуждающим взглядом, продолжил: — Вы! А Вы — между прочим! — взрослые и, по идее, ответственные люди! Ну это же Бог весть что! Вы с этими причёсками похожи на натуральных клоунов! Были люди как люди, а теперь мочалки какие-то! Кто-то из присутствовавших устало вздохнул, кто-то перекинулся шепотками, но Фудо не смог расслышать, о чём именно шла речь в этих перешептываниях. Возмущение, очевидно… Но без знания деталей размышлять об этом скучно. Акио окинул кабинет взглядом, выискивая среди немногочисленных присутствующих кого-нибудь с мочалкой вместо волос. В процессе наткнулся глазами на зеркало, висевшее едва ли не напротив, и игриво подмигнул своему отражению. Тем не менее, ему не удалось найти никого, чья причёска была бы прямо-таки откровенно похожа на муравейник. Да даже отдалённо напоминающих что-то непонятное причёсок не было. Выделялся разве что Святой Император со своими синими прядками. Фудо давно обратил внимание, что выглядят они странновато, хотя и потешно. Но он никогда не придавал этому большого значения: всё-таки хозяин — барин. — И я сейчас говорю про Ишидо, — продолжал свои неистовства Сенгууджи. — И не думай, что если ты тут Святой Император, то сразу самый важный! Вот честно, я, когда впервые это увидел, — возмущался он, подхватывая прядь волос Императора, — чуть кони не двинул! Фудо всё же засмеялся вслух, Ишидо тоже издал короткий смешок, закрыв лицо руками. Он откинулся на спинку стула и, скрестив руки на груди, направил взгляд на Сенгууджи, который всё никак не успокаивался. В какой-то момент Дайго всё же понял, что наговорил того, что не должно было озвучиваться на собрании, но вместо того, чтобы попытаться как-то реабилитироваться, лишь впал в ещё более сильную истерику. — Вот чего вы ржёте? Я, по-вашему, шутки здесь шучу? Может, я комик? Или мим, а? Когда на голове чёрт знает что, в голове тоже свалка! Ишидо со своими синими волосами вот до чего организацию довёл! Нам теперь специальные собрания проводить приходится! А всё именно так, потому что вы под влиянием своей странной моды работать совершенно разучились! — Это неправда, — не выдержал-таки Святой Император. — Я работаю хорошо и прекрасно организовываю всех внутри «Пятого Сектора». Я поддерживаю отлаженную систему. Более того, к нам приходят новые люди. Очень сомнительно, что все наши беды вызваны моим внешним видом. Фудо удивился, потому что Ишидо говорил об этом, заметно сдерживая смех. Акио всегда думал, что этот человек способен скрыть любую, даже самую сильную, эмоцию. Но до чего же абсурдными были обвинения Дайго, если даже Ишидо позабавился, выслушивая их? Интерес Фудо к происходящему лишь усилился. Но через какое-то время он понял, что Сенгууджи всё же сел в лужу, подняв вопрос о современных тенденциях, так как после этого всё обсуждение начало крутиться только вокруг волос Святого Императора. Уцуномия Торамару активно защищал Ишидо и всячески пытался остановить переходящий границы дозволенного спор. Он пытался доказать, что его начальнику такая причёска идёт, да и не имеет значения, что у человека на голове, если он компетентный и целеустремлённый. Пытался объяснить Сенгууджи, почему тот не может так агрессивно относиться к чужому внешнему виду. Всё это лишь сильнее разжигало конфликт. — Вы думаете, что абсолютно всё в мире можно контролировать? — выкрикнул он, пресекая очередной надуманный аргумент Дайго. — Вы даже с футболом справиться не можете, хотя столько сил, времени и денег вложили в свою аферу! Давайте мы для начала разберёмся с более значимыми вопросами хотя бы… Кто-то из присутствующих эмоционально выкрикнул: — Так может быть ты тоже голову в синий окунешь? — Я и так себя нормально чувствую. — Конечно, нормально! С синими-то прядками ходят только те, кому ненормально. Наверное, Ишидо, вам действительно таблеточек стоит попить, а не так издеваться над собой. И пошло-поехало. Чем дальше — тем яростнее становилась эта бессмысленная полемика. А завершилось всё неожиданно: кто-то заметил, что на протяжении всего заседания Фудо ничего не сказал, и его попросили высказать свою позицию в данном конфликте. Акио немного растерялся. Все взгляды тут же устремились к нему, и он оказался в ситуации куда более сложной, чем обсуждение проблем более глобальных, как, например, истребление китов и дельфинов. Что тут можно сказать? Он часто попадал в ситуации, когда кому-то не нравилась его причёска. Но в данном случае это никогда не становилось причиной для столь жаркой дискуссии. Поэтому, собравшись с силами, Фудо просто поддержал позицию Торамару, разбавляя речь о свободе самовыражения характерными его манере общения многозначительными прибаутками. В процессе он как бы невзначай демонстрировал всем прилично одетым собравшимся свои уродские треники, что, по идее, должно было усилить влияние его слов на окружающих, обозначить мировоззренческий вектор, но все были так сильно вовлечены в этот абсурдный конфликт, что на эту риторическую деталь было плевать с высокой колокольни. Когда Фудо завершил свой перфоманс, кабинет заполнили шумные аплодисменты. Даже Дайго сделал несколько ленивых хлопков. На следующий день Акио мирно прогуливался около одного из стадионов, спонсируемых «Пятым Сектором». Было слышно, что там идёт тренировка, и Фудо решил, что хочет посмотреть, поэтому он зашёл на нижний ярус и упёршись в ограждение, стал наблюдать за отточенным занятием крайне дисциплинированных юных спортсменов, готовых на всё ради победы на поле. Фудо сразу же заметил Ишидо, стоявшего неподалёку от него. Святой Император так же наблюдал за тренировкой со зрительской трибуны. Он практически не моргал, вокруг него почти что осязалось напряжение. Теперь он явно не пытался сдержать смех, вызванный всем тем абсурдом от Сенгууджи, который им довелось выслушивать вчера. Да и других эмоций, в принципе, тоже не нужно было прятать. Но он прятал. Фудо подумал, что это, вероятно, просто привычка. В конце концов, Ишидо Шууджи всегда был таким, ещё до того, как пришёл в этот мир в качестве творения «Пятого Сектора». Фудо повернулся в его сторону и хотел уж было подойти. Но Ишидо заметил его и сам направился к Акио неспешным шагом, предварительно махнув рукой в приветствующем жесте. Подойдя, он кивнул в сторону тренировавшихся детей и, остановив на них взгляд, сказал: — Они молодцы. Но им здесь не место. — Не скажи. Не похоже, чтобы они не справлялись… — Но они не справляются и не справятся. Повисло молчание. И хотя Фудо и Ишидо стояли здесь до самого конца занятия, наблюдая за игрой, это молчание не прервалось ни на секунду. А когда поле опустело, Император развернулся и направился к выходу, но Фудо, продолжая смотреть на поле, максимально серьёзным тоном задал глупейший вопрос, чем остановил его. — И всё-таки, Гоенджи, зачем тебе эти синие прядки? Ишидо усмехнулся и пожал плечами, продолжая стоять спиной к Фудо. — Да мне и не надо, в общем-то, — непринужденно ответил он. — Сестра захотела проверить краску — я и согласился. К тому же, это ещё и назло Сенгууджи — уж больно он загоняется из-за всякой ерунды. «Так вот оно что! Теперь-то всё кристально ясно», — пронеслось в голове Фудо, и он, как бы невзначай, спросил: — А Сенгууджи же разведён, вроде, да? — Разведён, — спокойно ответил Ишидо, но тут же резко повернулся к Фудо, который в свою очередь так же повернулся к собеседнику. На лице Акио сияла издевательская улыбка. В расширившихся глазах Императора вспыхнуло осознание. Они поняли друг друга без лишних слов.