Вилли struggle жизнь

– И-и-и-и это было ВИЛЛИколепно! – Вилли откидывается в кресле и поправляет наушники. – Впрочем, как и обычно. Спасибо, что наблюдали за этой горячей схваткой, утята, время отдохнуть и дать другим поблистать, пока я не на поле. Он смеётся, глядя прямо в камеру, и салютует. И тут же склоняет голову набок при звуке уведомления. На экране появляется танцующий утёнок в синей футболке и с кряканьем вылезает крупный донат. – О, мой дорогой green king, – голос Вилли звучит лукаво, с игривыми нотками, пока он зачитывает сообщение. – «Твои смех и улыбка лучшее, что я сегодня видел». Спасибо, спасибо, ты меня засмущаешь. Но ты выбрал язык фактов, я не могу спорить с этим. И на этом я с вами прощаюсь. Завтра, в то же время. Не прокрякайте стрим! Глазок веб-камеры гаснет вместе с экраном большого монитора, и в комнате на несколько минут воцаряется тишина. Вилли делает несколько больших вдохов, стекает с кресла и падает на диван рядом с близнецом. – Хоть бы раз посмотрел мой стрим нормально, – ворчит он, пихая Дилли ногой. – У меня там, между прочим, поклонник появился. – Да у тебя их и так толпы, – фыркает Дилли, продолжая скроллить ленту последних новостей. – Чего я там не видел? – Он особенный! – возмущается Вилли. – И прилично донатит. Наверное, стоит ему написать и поблагодарить лично. Он достаёт из кармана шорт телефон и пролистывает топ подписчиков, отыскивая нужный ник. И чуть не падает, когда Дилли резко вскакивает с дивана, едва не сталкивая брата. – Эй! Дилли оставляет его недовольство без внимания и торопливо выходит. «м.. привет? можешь чувствовать себя избранным я никогда раньше не писал своим фолловерам. но типа спасибо? за донаты. и остальное тоже». Молодец, Вилли, гениальное сообщение кому-то, кого ты не знаешь. Будет удивительно, если его вообще прочитают. Но не проходит и минуты, как в диалоге возникает «green king печатает». Вау, он что, не налажал? «Привет. Это тебе спасибо за тебя и такую честь. Неужели ты правда никогда не писал своим поклонникам?» Поклонник. Стойте, нет, это же была просто шутка. Он же не может реально... Или может? «тебя это удивляет? правда ни разу. и как тебя называть мой ВИЛЛИколепный поклонник-утёнок?» Это, пожалуй, стало его фишкой – называть своих подписчиков утятами. Забавно, мило, им нравилось. Позволяло почувствовать себя _ближе_ к нему. Стараться донатить и активничать, чтобы получить личную похвалу. Он же должен монетизировать свою красоту и харизму, в конце концов. «Можно просто Грин. Хотя понятия не имею, зачем тебе моё имя». «может я захочу отблагодарить тебя как-то по особому». Вилли закидывает ноги на подлокотник дивана, устраиваясь удобнее, и переводит взгляд в сторону окна. Он что, только что пытался пофлиртовать со своим фаном? Билли и Дилли бы посмеялись над ним, если бы узнали. Почти все считают его Мистером Популярность (и он старательно поддерживает этот образ), но из реально близких у него только братья, Поночка с Линой и Зигзаг. Он скорее Мистер Одиночество в сети, иронично. Тем более, не все вещи можно рассказать братьям, как бы открыто они не общались. И это точно не те проблемы, с которыми можно пойти к кому-то из взрослых. Особенно если дело касается... сексуальных предпочтений и самоидентификации. У Поночки всё было так просто, она ещё годы назад влюбилась в Лину буквально с первой встречи и в итоге добилась взаимности. «По-особому? Подожди, что именно ты под этим подразумеваешь. Звучит как-то не слишком прилично или мне кажется?» Пальцы Вилли замирают над клавиатурой. А потом он всё же нажимает кнопку «отправить» и жмурится. Щёки горят так, будто он впервые зашёл на сайт с порнухой и знатно удивился от обилия контента. «не кажется. могу скинуть нюдсы если хочешь». Сердце делает ту-дум и он думает, что это была глупая, глупая, совершенно глупая ошибка. Билли бы так не продолбался. А Дилли скорее бы завёл патреон или онлифанс и хорошенько бы на всём этом заработал. Телефон вибрирует, и во всплывающем уведомлении он видит только одно слово: «хочу». Вилли листает секретную, запароленную папку, пытаясь выбрать фотку, и ему кажется, что он переступает сейчас какую-то свою мысленную грань. И чёрт знает, к чему всё это приведёт. На отправленной фотографии он щёлкнул себя в зеркале: это начало лета, стояла адская жара и он только вышел из душа. Синие шорты сидят низко на бёдрах – бельё в такую погоду для слабаков – а на груди и животе ещё остались капельки воды. Лица – наверное, к счастью, – полностью не видно, только искусанные губы, изогнутые в лёгкой ухмылке. Чёрт, да Вилли тут синоним слова «горячий». Даже в толстенной энциклопедии юных сурков на странице про перегрев его портрет, а эта книга, как известно, содержит только реальные факты. «Эй, горячий стример, не боишься, что я солью нашу переписку и это фото?» Конечно, об этом он не подумал. Или подумал, но тут же забыл, какая разница. Но почему-то Вилли уверен – называйте это чуйкой – что он может доверять Грину. Как будто они знакомы уже миллион лет, просто долго не общались. Как будто он встретил старого приятеля, с которым можно поговорить обо всём. Возможно, он правда слишком одинок, раз хватается за призрачную возможность даже не знает чего. «реально считаешь что я горячий?» Следом улетает ещё одна фотка: эту он сделал в раздевалке, когда остался один после особенно напряжённой тренировки и, переодеваясь, залип на своё отражение в зеркале. «Я считаю, что ты самый горячий из всех, кого я видел». Вдох-выдох, Вилли. Он слышал кучу комплиментов и подкатов и от девушек, и от парней. Тогда почему сейчас всё ощущается иначе? На самом деле, он знает, почему. Когда не видишь собеседника, можно представить кого угодно. А с фантазиями у него всегда всё было потрясающе хорошо. «надеюсь ты видел достаточно. всегда хочется быть лучшим из большой выборки а не из пары человек ;)». **** Это затягивает. Вилли переписывается с Грином почти каждый день вот уже больше месяца и никому об этом не рассказывает. Маленькая тайна греет и одновременно стыдит: вдруг он не прав и делает что-то не то? Может ли Грин быть опасен для него и, что самое главное, для его семьи? Иногда Вилли слишком много болтает. Он плюхается на диван перед ТВ в гостиной и, взглянув на телефон, улыбается сообщению «ты был как всегда ВИЛЛИколепен». – Что ты там увидел? – лениво интересуется Билли, сидящий рядом и не отрывающийся от книги. – Я даже не глядя знаю, что ты улыбаешься как придурок. – Ничего, – Вилли охватывает дурацкое смущение, как будто его застукали за чем-то неприличным или криминальным. – Мем смешной увидел. – Тогда поделись в чатике, – со смешком предлагает Дилли по другую от него сторону. Он лежит на диване ногами вверх, опёршись ими о спинку, и, как и всегда, пялится в телефон. Вот уж кто среди них был гаджетозависимым. – Я уже пролистнул. Они встречаются взглядами. Дилли усмехается так, будто знает о Вилли всё. Это и бесит, и пугает и… И ему крайне сложно признать все остальные мысли, которые страшно озвучить даже в своей голове. Какого чёрта он улыбается так? Вилли это раздражает – этот изгиб его губ, прищур глаз, эта ужасная прядь, вечно падающая на лицо и которую хочется поправить. Голос и смех. Весь отвратительный, прекрасный, бесящий, сводящий с ума Дилли Дак. – Эй, приём-приём, мистер популярность, Земля вызывает. Он вздрагивает, приходя в себя, и наконец замечает, что Дилли машет рукой прямо перед его лицом. – Я залип, сорян. О чём ты? – Повторяю для самых умных: ужинать идёшь? Вилли кивает и хватается за протянутую ладонь брата. Горячо. Лучше бы он остался в своей комнате, честное слово. **** «оннн меня бесит!!!» «И тебе привет, Вилли. Кто именно?» «ох прости я… да, привет. брат. я не вывожу всё это». «Который из». Вилли медленно выдыхает и переворачивается на другой бок. Уже за полночь, он лежит в постели, накрывшись с головой одеялом почти полностью. Как хорошо, что у них теперь у каждого своя комната и можно спокойно заниматься своими делами. С другой стороны, ему нравилось, когда они все были рядом. Сверху спал Билли, а снизу Дилли. Можно было разбудить любого из них, если ему снился кошмар, но чаще всего это был именно Дилли. Достаточно протянуть руку вниз и позвать шёпотом, чтобы почувствовать, как его хватают за ладонь и крепко сжимают, отгоняя все страхи и тревогу. Что с этим всем стало? «это Дилли кто же ещё». «Хочешь рассказать, что произошло?» О, он хочет. Невероятно сильно хочет рассказать, как все его сны занимает Дилли. Улыбается, снимая свою зелёную худи. Протягивает руки и зовёт к себе. Шепчет его имя прямо в губы и целует. Вилли правда не знает, что со всем этим делать и как избавиться от этого наваждения. От всех этих мыслей хочется исчезнуть. «очень хочу блин. но наверное ты посчитаешь меня психом или больным а мне слишком нравится с тобой общаться». Вилли, наверное, доверяет Грину. И очень хотел бы переключить все мысли на него: вдруг у них что-нибудь вышло бы? Он мог бы попробовать. «Не знаю, что такого ты должен сделать, чтобы я перестал с тобой общаться. Ты мне нравишься». «как стример? оо я знаю это всё потому что я ВИЛЛИколепен и передо мной не устоять :)». «Как человек. И ты уходишь от темы». Вдох-выдох. Повторить ещё несколько раз. Признаться. Признаться? «мне кажется мне нравится Дилли». «Конечно, он тебе нравится. Вы близнецы и провели всю жизнь вместе». «ты не понял. он мне нравится не как брат». Мир вокруг остаётся после отправленного сообщения прежним. Никакого апокалипсиса, магических взрывов, чумы или чего-то ещё. Никто не возникает рядом, чтобы упечь его в психушку или осудить. Только становится дышать чуть легче. Но всё так же страшно. Грин прочитывает сообщение и молчит. Проходит несколько минут. Ещё пять. Десять. Вилли охватывает паника и он жалеет, что вообще отправил это сообщение. Жаль, под рукой нет артефакта, который перемотает время назад. «О. А он знает об этом?» «Кнечно нет!! как ты вообще себе это представляешь. эй Дилли знаешь ты мне тут снишься и я испытываю к тебе не братские чувства? или эй Дилли я пиздец как хочу тебя поцеловать? хватит кусать свои чёртовы губы это должен делать я? что я должен сказать??» Чёрт. Чёрт-чёрт-чёрт, ну почему это происходит именно с ним. Лучше бы он влюбился в Вайолет. Или в кого-нибудь из спорт-клуба. В кого угодно. «эй-эй, тише, ты в порядке?» «конечно блять нет!!!» Написать следующее сообщение он не успевает: стук в дверь рождает новую волну липкой, удушливой паники. На часах половина второго ночи. – Эй, Вилли, это я. Ты же не спишь ещё? – голос Дилли всё делает только хуже. Вот только ответить ему Вилли тоже не успевает. – Я захожу. Сквозь приоткрытую дверь на пол падает полоса света, в которой появляется Дилли. Взъерошенный и полусонный, в полурасстёгнутой пижамной рубашке и чуть сползших штанах. Наверное, так и выглядит его, Вилли, смерть. Дилли закрывает за собой, снова погружая комнату в спасительный полумрак, и опускается рядом на кровать. – Что ты тут делаешь? – Не мог уснуть, – пожимает плечами Дилли, вертя в руках телефон. – А ты обычно поздно ложишься, потому что продумываешь следующие стримы. – Откуда ты… А, неважно, – Вилли откидывается назад на кровать и, раскинув руки, фокусирует взгляд на тяжёлой люстре. – Я был занят другим. Дилли придвигается ближе и толкает его коленом. А потом падает рядом и, зевая, потягивается так, что край рубашки задирается. Идеальный план по изучению резных плафонов катится куда-то в неизвестном направлении. Вилли не понимает, сложно ему дышать из-за их близости или всё ещё не отпускающей паники. Он понимает, что дрожит, только когда Дилли поворачивается на бок и обнимает его, сгребая в охапку. – Я здесь. Вилли окутывает тепло и запах чего-то свежего и сладкого, когда он утыкается носом в шею Дилли и цепляется за рубашку на спине. И ему так этого не хватало. Настолько, что страх и паника резко отпускают, оставляя за собой опустошение и бессильные слёзы. Кого он обманывает, никто не сможет заменить ему Дилли, и в этом главная проблема. – Ди… В горле комок, говорить слишком сложно, и он только шмыгает носом. Самая неловкая ситуация в жизни. Хуже той, где он случайно застукал Поночку и Лину. Намного. – Тш, помолчи, – Дилли запускает пальцы в его волосы и поглаживает. Пожалуйста, пожалуйста, можно это не закончится никогда? – Просто медленно дыши, я читал, что это помогает успокоиться. Вилли закрывает глаза, послушно медленно выдыхая. Объятия становятся крепче, и это немного помогает. По крайней мере, он перестаёт плакать и задыхаться. – Спасибо. – Ага, – так же негромко отвечает Дилли. – Спи уже. И он правда засыпает. Даже не замечает, как Дилли подтаскивает одеяло, укрывая их. **** Вилли просыпается утром от того, что ужасно хочет пить, и не понимает, почему ему так жарко, пока не открывает глаза. Дилли под его боком сопит, свернувшись клубком и цепляясь пальцами за край футболки. Вилли замирает, боясь даже дышать слишком громко, чтобы не разбудить его. И это слишком для его сердца. Он скользит взглядом по лицу брата – хотя казалось бы, они же всё-таки близнецы – и пытается представить, какими бы были его губы на вкус. Как любимая вишнёвая газировка Дилли или как сырные начос, которые он жуёт за просмотром очередной серии «Оттоманской Империи»? Дилли переворачивается на другой бок, стягивая с них одеяло и обнимая его. И под задравшейся на боку рубашкой Вилли впервые видит неровный шрам. Он чуть хмурится и осторожно кончиками пальцев трогает гладкий рубец: старый, значит. – Одна из ловушек, – сонно бормочет Дилли. Вилли резко отдёргивает руку, испуганный внезапным комментарием. – Да всё нормально, он уже не болит. И задирает рубашку выше, демонстрируя шрам полностью. – Я его не помню. – Да никто не помнит, потому что я никому и не рассказывал. Как-то не до этого было всем. – И как ты… – Пришлось его прижечь, чтобы не было заражения. – Ди, ты ебанутый, – бормочет Вилли и снова трогает слишком гладкую кожу, очерчивает границы мёртвого с живым. – Ты должен был сказать. – И всех затормозить? Вот ещё. На долю мгновения Вилли хочет его ударить. Потом – обнять. Он не может себе представить, насколько больно это могло быть. А потом вспоминает, как Дилли несколько дней почти никуда с ними не ходил и садился слишком прямо, постоянно морщась, но никто из них не спросил, в чём дело. Это же Дилли, что с ним могло случиться. И чувствует горькую вину. – Ты мог сказать хотя бы мне. Я бы помог. – Ты был занят с Поночкой. На это ответить нечего, он и правда много времени проводил с ней в поисках загадок и приключений. Это сейчас они намного реже куда-то выбираются вместе, если, конечно, не берут с собой Лину. Но ему слишком неловко находится в их компании, когда они только втроём. – Просто приходи ко мне, если что-то случится, ладно? – тихо просит он. – Пожалуйста, Дилли. – Ладно, хорошо. Но помни, что ты сам об этом попросил. И давай поспим ещё, а. **** «прости что вчера так сорвался я не планировал вообще делится этим с кемто». «ну, мы уже выяснили, что твои нюдсы я не стану сливать. об этом тоже никому не скажу, не волнуйся». «спасибо правда. хотя мне стало легче что я поделился этим, сложно постоянно держать всё в себе особенно когда он рядом. не думаю что когда-нибудь чтонибудь выйдет но и не знаю как от всего этого избавиться и… сложно». «ты всегда можешь выговориться мне, я выслушаю. Кстати, про что стрим сегодня? Ты по пятницам всегда устраиваешь музыкальное шоу, интересно, что ты выберешь на этот раз». «оооо я подготовился как следует все просто умрут от восторга!! Билли перетянул струны на моей укулуле и я выучил кое-что а ещё пройдёмся по моему новому плейлисту я намучу каверы. и спасибо!!» «хе-хе, укулуле :D» Вилли устраивается в кресле удобнее и проводит пальцами по струнам, проверяя звук. А потом лепит на гриф новый стикер из пака, который ему притащила Лина, и надевает наушники. – Привет, утятки! Как вы помните, по пятницам мы устраиваем музыкальные шоу, можете покидать свои заявки в чат. Он улыбается, наблюдая за летящими в чате сердечками и названиями песен, пока перебирает струны. А потом двигает микрофон ближе и, прикрыв глаза, начинает петь «Can't Help Falling In Love» из любимого кавера Пилотов. Через ещё несколько песен Вилли откидывается на спинку кресла и облизывает пересохшие губы. Скользит взглядом по чату и, увидев, что Green King онлайн, улыбается шире. А потом цепляется взглядом за предложенную песню и резко выпрямляется. – Вы только что подали мне прекрасную идею. Подождите пару минут, мне срочно нужно отправить сообщение, – Вилли хватает телефон и отыскивает нужный контакт. – Сегодня у нас будет гость на стриме. И-и-и вы все наверняка его знаете, мой, как говорится, злобный близнец, Дилли! Дверь за ним распахивается и Дилли, заходя внутрь, скидывает капюшон худи, приглаживает ладонью волосы и ухмыляется прямо в камеру. – Сколько, говоришь, обедов ты будешь мне должен? – Я угощу тебя мороженым, если будешь хорошо себя вести, – смеётся Вилли и двигает камеру так, чтобы их было видно. – Смотри, мой чат сходит с ума. – Хэй-хэй, утята, – Дилли машет им рукой и садится рядом, – шлите лучше все сердечки ВИЛЛИколепному Вилли, он этого заслуживает. Ну, и зачем ты меня позвал? Вилли, сделав глоток газировки, перехватывает укулеле и начинает петь: – I love it when you call me señorita, I wish I could pretend I didn't need ya… – Ох, нет, ты серьёзно? Думаешь, я помню текст, эй! – But every touch is ooh-la-la-la, It's true, la-la-la. Ooh, I should be runnin'... – Ты… – Дилли закатывает глаза, легко пихая его в бок, но Вилли знает, что победил. – Land in Miami. The air was hot from summer rain... Где-то на середине песни они перестают делить куплеты и просто поют вместе. Дилли приваливается к его боку, обнимая за шею одной рукой, и в эту секунду Вилли чувствует себя очень счастливым. – Может, ещё одну? – интересуется он, когда они заканчивают. Дилли всё ещё его обнимает, пока Вилли листает чат. – О, эту я вроде бы не слышал ещё. Он открывает скинутые аккорды с текстом, считывает начало и неуверенно замирает, но отступать уже поздно. – Эту песню я буду исполнять в первый раз, так что… Сами знаете, что надо делать, да? – Вилли медленно выдыхает. – I grew pretty attached to you. Let you get close to me. Thought you were everything I could ever have dreamed of... Кажется, голос его предаёт с каждой строчкой. Не шевелиться, главное, не шевелиться и смотреть в текст. Он сможет. – I could tell you I'll treat you right and never wrong. Tell you in my arms is where you belong… Он бросает взгляд на Дилли на этой строчке и сглатывает. Но ты любишь девушек, и придётся оставить тебя в покое. Дилли так близко, и, если ему не мерещится, шёпотом подпевает. Если бы в их доме остался артефакт, останавливающий время, Вилли бы хотел заморозить этот момент и смотреть на его губы так долго, как сможет. – Отличный стрим, – Дилли ерошит его волосы и хватает банку вишнёвой газировки (последней, между прочим!) с его стола, когда трансляция заканчивается. – Подразделение Дилли Инкорпорейтед «Дети Дилли» берёт все расходы на себя, можешь мне не платить. – Ди. – Пока-пока, пора бежать, серьёзные дела ждут, синьорита! Дилли хлопает его по плечу и уходит. Вилли только успевает убрать укулеле, как ему приходит новое сообщение. «Потрясающе поёшь, Вилли. Хочу слушать тебя бесконечно». Вилли гладит пальцем экран, жалея, что слышит это не от Дилли. **** Ему не нравится сегодняшний стрим, как будто что-то идёт не так. И только спустя час он понимает, что. Грин не онлайн, от него ни одного сообщения или доната (и это теперь меньшее, что его волнует, правда). Это странно, потому что тот не пропускает ни одного его стрима. Но ведь с каждым бывает, правда? Неотложные дела, внезапные гости, нашествие лунян или теней, да что угодно. Поэтому Вилли привычно улыбается в камеру и едва не подскакивает от распахнувшейся двери. Обычно его никто не беспокоит во время трансляций, все знают, во сколько он начинает и когда заканчивает. – Эй, я же просил! – Вилли оборачивается, глуша микрофон и собираясь высказать всё, что думает, но только беспомощно открывает рот. – Дилли? – Прости, что прерываю, – улыбается тот, и из лопнувшей губы сочится кровь. – Но мне больше не к кому было пойти. Чат на экране взрывается сообщениями и эмоджи. Вилли, медленно выдохнув, надевает наушники обратно и тапает на микрофон. – Что ж, утята, сегодня закончим пораньше, срочные дела зовут. По-ка-а! – он салютует и отрубает стрим. А когда всё убирает и встаёт из-за стола, Дилли уже сидит на полу у его кровати, запрокинув голову и зажмурившись. – Ди! Дилли, эй, что произошло? Вилли опускается на колени рядом с ним и встревоженно оглядывает, отмечая разбитую кровь и ссадину на скуле в придачу к губе. Костяшки, кажется, тоже разбиты. Дилли медленно открывает глаза и тихо, хрипло смеётся. – Привет, Вилли. Ты, как и всегда, ВИЛЛИколепен. – Не время шутить, – раздражённо отзывается Вилли, вскакивая и отыскивая аптечку. Старая привычка с их приключений хранить её рядом никогда не подводила. – Что-нибудь сломано? Дилли мотает головой и шипит, когда смоченная ватка прижимается к брови. – Я в по-о-о-олном порядке. Не говори только маме и дяде Дональду. И Скруджу. А лучше вообще никому. – Ты подрался с кем-то? – Вилли вздыхает, стирая кровь рядом с губами. – Не шевелись, я скоро закончу. И от тебя пахнет алкоголем. – Угу, – Дилли вытягивает ноги по бокам от его колена, опираясь на кровать сильнее. – Оказалось, на вечеринке, где я был, тусил и кто-то из Гавсов. Они застали меня врасплох. Вилли не знает, что на это сказать. Да, иногда длинный язык Дилли не доводит до добра, но тут он вряд ли был в чём-то виноват. – Дай руку, – он аккуратно обрабатывает костяшки и легко на них дует под ойканье брата. И так же осторожно целует. – Скоро всё пройдёт. Подожди, принесу тебе воды и пижаму. Дилли только благодарно кивает, снова закрывая глаза и откидывая голову на край постели. К возвращению Вилли он умудряется уснуть, и это, пожалуй, вторая такая неловкая ситуация в жизни Вилли, потому что Дилли нужно переодеть и уложить нормально. То есть, сначала, конечно, раздеть, и он на такие испытания не подписывался. – Ладно, что я там не видел, – бормочет он сам себе, берясь за верхнюю пуговицу зелёной рубашки. – Мы же близнецы. Легче от этого не становится, и Вилли по привычке начинает тихонько напевать под нос, пытаясь утихомирить дрожащие пальцы. На строчке «I get dirty thoughts about you» он берётся за край джинсов и невольно криво усмехается, понимая бессознательный выбор песни. – Does that mean that I'm going to hell? – ремень щёлкает, и Вилли садится на пол. Он склоняет голову, оглядывая спящего Дилли в белье и распахнутой рубашке, и сглатывает. Наверное, он действительно отправится в ад за такие мысли. И ему очень, очень сильно хочется провести ладонью по чужому животу вверх, по груди, к горлу. Хотя бы просто потрогать, ничего больше. Ничего страшного ведь не произойдёт, верно? Кожа под его пальцами такая горячая и гладкая, с ума сойти. У Вилли сбивается дыхание, когда он очерчивает сосок и ведёт выше, прямо к пульсу на шее. Его колено упирается в пол прямо между бёдер Дилли, и он медленно склоняется ниже. Настолько, что их губы почти соприкасаются. В комнате настолько тихо, что слышно, как оглушительно бьётся сердце Вилли где-то в горле. И если он подастся ещё немного вперёд… – Вилли? Он шарахается, когда слышит своё имя так тихо и хрипло, и падает на пол. – Ты уснул, и… – Дай попить, ты вроде уходил за водой. Вилли вскакивает, чувствуя, как горят щёки. Он просто король неловких ситуаций, блин. И это ужасно. – Да, я… Да, держи, – он протягивает бутылку и смотрит в сторону. Недолго, терпения не хватает. – Ди, ты можешь… И замолкает, потому что Дилли скинул рубашку и, запрокинув голову, жадно пьёт. Вилли прослеживает, как дёргается его кадык и несколько капель стекает вниз, к груди. Ему хочется их слизать прямо с горячей кожи, в горле пересыхает. И, кажется, у него большие, просто огромные проблемы. – Спасибо, – Дилли встаёт и плавно подтягивается. – Я переночую у тебя, ладно? Пижама остаётся брошенной на полу, Дилли просто в одном белье падает животом на кровать и закрывает глаза. И Вилли не знает, где он так успел согрешить, что ему досталось это всё. Этот изгиб спины и ямочки на пояснице, которые хочется поцеловать. Все эти мелкие шрамы и даже синяк на плече. И… он смотрит на туго обтянутые тонкой тканью ягодицы и сглатывает. Уровень терпения настолько быстро стремится к нулю, что на мгновение становится страшно. – Вилли, ну ты идёшь? – сонно зовёт Дилли, ёрзая и устраиваясь удобнее. И всё-таки, газировка или начос? Он переодевается и садится рядом. И охает, когда Дилли хватает его поперёк живота и роняет. Вжимается в бок и утыкается носом в шею, жарко дыша. Вилли кажется, что прямо сейчас у него остановится сердце. Или, что ещё хуже, у него встанет. Но он, придавленный, не шевелится и кусает губы. – Классный гель для душа, – бормочет ему Дилли куда-то в изгиб плеча. И это совершенно не помогает. – Вкусно пахнешь. Он… Что? Святые волынки, ну почему он не умер в последней их поездке в пустыню и должен сейчас переживать всё это. Дилли его проклятье, не иначе. – Дилли, ты… – Шш, – Дилли прижимает пальцы к его губам. – Лежи спокойно, всё хорошо. Это «хорошо» звучит убийственно лживо, потому что Вилли нихуя не хорошо. Ладно, ему хорошо от того, что Дилли прижимается к нему почти голый, но. Огромное, болезненное но. Его пальцы солёные на вкус, как последние крошки чипсов в пачке. Вилли касается кончиком языка подушечек и надеется, что Дилли ничего не вспомнит утром. Или из жалости сделает вид, что ничего не было. Только вместо того, чтобы отшатнуться в ужасе, Дилли едва слышно стонет в его плечо и кусает сквозь пижаму, проталкивая пальцы глубже. И Вилли, жмурясь, сжимая губы вокруг них, чувствует себя благословлённым всеми богами, что он знает. Прижимает пальцы языком и скользит вдоль. Влажный звук, с которыми Дилли освобождает руку, прошибает, словно разряд. Вилли хватает его запястье, не давая отстраниться больше, и втягивает в рот сразу три пальца, вбирает по самые костяшки, шумно выдыхая через нос. И это так заводит, что голова кружится. – Вилли, ох, чёрт. Он распахивает глаза, осознавая, что делает, и резко отстраняется. – Я сейчас вернусь, Ди, пару минут, ладно? Я быстро, я попить, мне надо. Он тараторит, вставая с кровати, и радуется тьме вокруг. И сбегает в ванную подрочить, потому что на языке всё ещё этот солёный вкус, а плечо горит от укуса. Хоть бы Дилли уснул до его возвращения и забыл это всё навсегда как страшный сон. **** «господибожеэтокакойтопиздецятакойтупой». Вилли сидит на полу у своей кровати, вцепившись в телефон, и строчит единственному человеку, которому вообще может рассказать всё это. «тынепредставляешькакяхочуумертьэтоэтоэто». Он медленно выдыхает, слыша, как завибрировал упавший под кровать телефон Дилли. Всё, что успевает увидеть Вилли – значок стримингового сервиса, и после этого экран гаснет. Вздохнув, он ставит телефон на зарядку и снова опускается на пол. «я чвуствую себя однвоременно ужасно и хорошо и не знаю что изэтого хуже». «я просто хочу поцеловать его». На часах только десять утра, и он не надеется получить ответ прямо сейчас. Поэтому просто притягивает колени к груди и утыкается в них лбом. Осознавать, что Дилли сейчас прямо за ним, в его постели, классно и пугающе. И хочется залезть обратно к нему под одеяло и обнимать так долго, как получится. – Доброе… утро? Вилли вздрагивает, поднимая голову. О, нет, его кошмар проснулся, и, кажется, сейчас будет очередной неловкий момент. – Вернись сюда, хорошо же было. Вилли очень медленно встаёт, боясь, что ноги его предадут, и оборачивается. От вида того, как Дилли приглашающе приподнимает одеяло, сердце пропускает удар. – Давай быстрее, холодно. Он отмирает и забирается на кровать. Садится рядом, глядя куда-то в сторону и пытаясь соблюдать хоть какую-то дистанцию. – Тебе лучше? – Мгм, даже вроде ничего не болит, спасибо. Ты не видел мой телефон? Вилли сначала кивает на тумбочку, а потом сам отрубает смартфон и протягивает брату. Тот прикусывает губу, что-то читая, хмурится и резко садится. – Ди? Ты чего? – Умираю, хочу в душ. Встретимся за обедом. Дилли спрыгивает на пол, просто собирает брошенные вещи в охапку и уходит. И через несколько минут приходит сообщение от Грина. «и тебе привет! что произошло?» И как это объяснить. Вилли даже не знает, как ответить так, чтобы это не показалось странным. «ну… ну. короче ди ночевал у меня и так вышло что… да мне даже писать про это сложно пиздец. он меня обнял но он кажется был совсем пьяный и я…….. случайно….… облизал………. его пальцы…….. и……… звучит странно я понимаю. а ещё он давно мне говорил что у него нет акка и он не смотрит стримы но я увидел у него значок приложухи». «подожди, ты сделал что». «Я ЗНАЮ ОКЕЙ???? я просто надеюсь он ничего не помнит». «Вилли, просто поговори с ним». – Просто поговори, – передразнивает Вилли вслух, откидывая телефон на подушку. – Как ты, блять, себе это представляешь. Вот и я никак. Он падает рядом, сгребая под себя одеяло, и утыкается в подушку, на которой спал Дилли. **** – Так, значит, у тебя есть аккаунт! – Телек загораживаешь, отстань. – Ты видел эту серию! – Вилли встаёт прямо перед Дилли, развалившемся на диване. – Аккаунт, Дилли. – Да с чего ты взял? – хмурится тот и кидает в брата чипсы, а потом облизывает пальцы. Вилли на секунду залипает, наблюдая. Солёные. И встряхивает головой. – Дай свой ник, Ди. Я добавлю тебя в друзья и смогу звать на стримы! – Отъебись, – негромко просит Дилли, хмуро уставившись на него. – Или я кину в тебя всю тарелку. Вилли возмущённо вспыхивает и, схватив пульт, вырубает ТВ. Он становится совсем вплотную, так, что они соприкасаются коленями, и тычет брата пальцем в грудь. – Дай. Свой. Чёртов. Ник. Миска с чипсами летит на пол, и Дилли пихает его, роняя спиной на ковёр и нависая сверху. Выглядит он очень недовольным, и Вилли пыхтит, упираясь ладонями в его грудь. – Чего ты прикопался? – Я просто хочу знать. Дилли склоняется совсем низко, почти прижимаясь, и выдыхает в губы короткое «нет». У Вилли, кажется, коротит мозг. Он хватает Дилли за края худи и дёргает на себя. Они сталкиваются зубами, ойкая, и в следующий момент Вилли кусает его за нижнюю губу почти до крови, шумно выдыхая через нос. В голове просто белый шум. Он зализывает ранку и целует Дилли нормально, толкаясь языком в рот и сжимая пальцы крепче. И правда вишнёвая газировка. Вилли не сразу понимает, что ему отвечают. И от того, что Дилли вжимается в него, кусая в ответ, мир вокруг отключается нахрен. Он жмурится, целуя так отчаянно, будто это его первый и последний раз. Украденный шанс, которого не должно существовать в природе, но что-то пошло не так. Как и всё в его жизни. – Эй, – их губы разъединяются с влажным звуком и Вилли мгновенно начинает не хватать этого, – Вилли. – Ничего. Не. Говори. Ему надо сбежать. Исчезнуть из этой комнаты, дома, города, вселенной. Стереть этот момент и не забывать никогда одновременно, чтобы прокручивать в мыслях на вечном повторе. Но ведь пара секунд уже ничего не изменят, да? Вилли урывает ещё один короткий поцелуй, почти невесомый. Толкает Дилли в грудь, спихивая с себя, и сбегает в свою комнату словно в убежище. «кажется я тлько чт совершил самую страшную ошибвку в своей жизни но целовать его было так охуенно хорошо я ненавижу его губы». Клик по «отправить». Накрыться с головой одеялом. Он невольно широко улыбается в спасительной темноте и трогает свои губы. Лучше бы он никогда не знал, каково целовать Дилли, потому что теперь ему хочется сделать это ещё раз слишком сильно. **** Вся следующая неделя проходит странно. Это только «Дилли, будь добр, передай соль», «Вилли, кинь ещё банку газировки», «Потусите сами, я разучиваю новые аккорды» и «Эту серию без меня, надо порешать дела». Даже с Грином он переписывается меньше обычного, каждую ночь видя во снах только одно: их максимально дурацкий поцелуй. Пожалуй, если бы не Лина, взявшая с них обещание составить им с Поночкой компанию на выступлении нового диджея, ночь этой пятницы он провёл бы так же бессмысленно и печально. Поездка по вечернему городу, когда мимо проносятся огни домов, а в машине негромко играет что-то лёгкое, на удивление успокаивает. Зизгаг подпевает не в ритм, постукивая пальцами по рулю, а Билли делает какие-то пометки на полях в книге. Лина и Поночка встречают их на входе, цепляют на запястья бумажные браслеты с пометкой VIP и обнимают. – У меня кое-что для вас есть! И не пытайтесь отмазаться, даже Дилли согласился. – Поночка размахивает перед ними крошечными прозрачными баночками, а потом кидает одну Лине и встаёт перед Вилли. – Вы сегодня будете блистать. Она наносит на его лицо крупный голубой глиттер и, отступив на шаг, оценивающе оглядывает свою работу. Удовлетворённо кивает и, схватив Лину за руку, тащит обратно, внутрь. Стоит Вилли переступить порог, на него обрушивается музыка. По танцполу мечутся цветные пятна подсветки, кто-то улюлюкает, и Вилли мельком осматривает толпу. Он замирает, даже не почувствовав, что кто-то задевает его плечом. В самом центре танцует Дилли под только начавшую играть Red Lights. Его уложенные волосы растрепались, на лице от вспышек света блестит изумрудный глиттер, и он выглядит настолько красиво, что Вилли чувствует себя загипнотизированным. Они встречаются взглядами всего на мгновение, в тот момент, когда Дилли ведёт ладонью по груди вниз, соблазнительно улыбаясь и выгибаясь. А потом его загораживает какая-то парочка и всё становится таким… обыкновенным? Словно он посмотрел на произведение искусства, а потом – в окно, на обычный мир. Звук возвращается, как и способность двигаться. Вилли пробирается к барной стойке, и, благодаря знакомствам Лины, ему наливают коктейль. «странно что ты меня ещё не заблочил я только и делаю что ною о том какой дилли красивый но пиздец ты бы видел его сейчас я–». – Эй, братишка, тебя Поночка тоже не обошла? – Вилли вздрагивает, когда Дилли приваливается к его боку, обнимая за шею, и без спроса отпивает из его бокала. – Мм, хороший выбор. Дайте ещё один! Кому пишешь? – Никому, – бормочет Вилли, пряча телефон и допивая коктейль в два больших глотка. – Ты давно здесь? – Около часа, и друг Лины прекрасен. Мне срочно нужно запустить в «Дилли Инк» свою студию звукозаписи и намутить с ним альбом. А потом затащить тебя и заставить петь, пока я не устану слушать, это будут охуенные каверы! – Дилли взмахивает рукой, и этот коктейль, видимо, у него не первый. – ВИЛЛИколепные каверы, только прикинь! Будем выпускать их под моим лейблом и пропихнём тебя во все чарты, на этом можно хорошо заработать! – Ди, это вряд ли сработает. – Ты же и так популярный стример, ты знаешь, как твои альбомы будут разлетаться? А если ты ещё и будешь делать мерч, то… – Ты же не смотришь мои стримы, – хмурится Вилли, не замечая, что бокал вновь пустеет. – Ну, не смотрю, конечно, у меня и так дел полно, просто слышал кое-что… И какая вообще разница, идём. Спасибо, Чейз, запиши на мой счёт! Он хватает не успевшего воспротивиться Вилли за руку и утягивает на танцпол. Биты и алкоголь делают своё дело: его отпускает. Вокруг хаос, никто не обращает на них внимания, и Вилли просто плывёт по течению. Дилли что-то кричит ему и смеётся, запрокинув голову, и он так близко, что становится жарко. Танцует рядом, почти прижимаясь, сияет так, что всё вокруг становится неважным. Вилли не знает, сколько времени прошло – несколько минут или целый час – и, когда Дилли снова тянет его за руку за собой, он послушно идёт следом, словно в трансе. В коридорчике темно и музыка звучит не так громко, лишь изредка мигает свет. – Зачем мы… – Заткнись, – бормочет Дилли, торопливо оглядываясь по сторонам. – Или я заткну тебя сам. – Чт… Вилли охает, когда Дилли толкает его к стене и, вжавшись всем телом, жадно, глубоко целует. Его руки под футболкой обжигают, и Вилли стонет, цепляясь за чужие плечи до побелевших костяшек. Это настолько неожиданно и крышесносно, что он сначала теряется. Словно ожившая фантазия из всех его мокрых снов, а не реальность. Он хнычет, запрокидывая голову, и всё ощущается так сильно и остро, что ещё чуть-чуть, и колени подогнутся. Дилли скользит ладонями по его телу, оглаживая и сжимая, и кусает за шею, сжимая зубы до хриплого, тягучего стона. Хоть бы, ловит последнюю мысль Вилли, остался засос, и он будет знать, что ему это всё не снится. Он обхватывает лицо Дилли ладонями, снова притягивая в поцелуй, практически вылизывает его рот – так сладко, что с ума можно сойти – и прижимается бёдрами к бёдрам. Чёртовы чёрные узкие джинсы Дилли, чёртов ремень, и это чёртово зелёное поло, так много лишней одежды, так мало обнажённой кожи, которую он хочет попробовать на вкус и заклеймить своими следами. Пальцы Дилли касаются его ширинки, но рядом начинает оглушающе резко звонить чей-то телефон, и они отскакивают друг от друга, тяжёло дыша, понимая, где находятся. Губы наверняка распухли и болят от поцелуев, но этого мало, так мало, что он почти тянется обратно. – Я забыл свой телефон на барной стойке, – вдруг хрипло бормочет Дилли. – Я сейчас… – Стой! – Вилли хватает его за руку, шумно сглатывая. – Стой. Не уходи никуда, я сам принесу. Подожди здесь. Он боится, что если Дилли уйдёт, то больше не вернётся, и это зыбкое марево времени только для них просто испарится, всё станет таким, как прежде – только лишь его глупые, неосуществимые мечты и миллионы снов. Вилли пятится назад, взгляд прикован к размазавшемуся глиттеру на лице Дилли – голубой и зелёный на скулах, носу и даже, кажется, на губах. Слишком красиво. Он проталкивается через танцующую толпу, машет Билли в компании Лины и Поночки, но благоразумно не подходит. Телефон находится у – кажется, его зовут Чейз? – бармена. Вилли случайно нажимает на экран и видит висящее уведомление о непрочитанном сообщении. «странно что ты меня ещё не заблочил я только и делаю что ною о том какой дилли красивый но пиздец ты бы видел его сейчас я–». Его. Непрочитанное. Сообщение. Грину. Такое ощущение, что кто-то клацнул тумблер и выкрутил мир до минимума, до гулкой звенящей тишины на одной ноте, блеклых цветов и одного сообщения. Он трезвеет мгновенно, облизывая пересохшие губы, и на автомате идёт обратно, больше ничего не замечая вокруг. Дилли стоит там же, пытается пригладить растрёпанные волосы, и вскидывает голову, заслышав шаги. – Ты долго, всё ок? Вместо музыки – она же вроде ещё играет, почему он её не слышит – в ушах просто однообразно шумит. В горле сухо, и что-то так больно царапается внутри, будто проглоченное разбитое стекло. – Классный вечер, спасибо, – его голос холоднее всех ледников мира. Он вкладывает телефон в протянутую ладонь и разворачивается. – Вилли? Эй, стой! Не оборачиваться. Идти прямо к выходу. На это уходят абсолютно все силы, которые у него есть. **** Он стоит в ванной, упёршись ладонями в раковину, и смотрит на своё отражение. Остатки перемешавшегося в поцелуе глиттера, начавший появляться укус на шее и опухшие глаза. Намёк на засос, который, к сожалению, остался. Вилли даже в самых страшных кошмарах не представлял, что всё может получиться так. Дилли знал, чёрт подери, знал всё это время и читал все эти сообщения, смотрел его стримы, делал… всё это. Паззл в голове складывается очень медленно: если бы он больше обращал внимания на детали, то понял бы раньше, кто такой Грин. Но легче от этого не становится. Вилли смотрит на свои зацелованные губы и видит губы Дилли. Костяшки обжигает болью, а осколки разбитого зеркала сыпятся в раковину и на пол. К чёрту всё это. И его тоже. Его будит стук в дверь. Вилли, не отпуская одеяло, сползает на пол и открывает. – О, наконец-то, – в его комнату проходит Билли с подносом. – Ты пропустил завтрак, обед и ужин. И не запустил стрим, что ещё страннее. Поэтому я просто принёс тебе еду. Вообще, я хотел сначала отправить Дилли, но он так убийственно на меня посмотрел, что я решил сделать это сам. Поешь, и выглядишь ты ужасно, кстати, ты в порядке? – Перестань так много говорить, голова болит, – бормочет Вилли, отворачиваясь и мешком падая в кресло. – Я не хочу есть. – Тогда я оставлю это здесь, – Билли ставит поднос на стол и опускается перед ним на колени, пытаясь поймать взгляд. – Что случилось? Хочешь поговорить? – Не хочу. Просто оставь меня одного. Он не выходит из комнаты несколько дней, молча принимая подношения Билли, не запускает ни одного стрима и по большей части лежит и смотрит в потолок, перебирая струны укулеле. Телефон вибрирует в очередной раз – его количество непрочитанных сообщений перевалило за сотню. На экране мигает «давай поговорим» от Гр… От Дилли. Он не отзывается ни на одну из просьб. В субботу Билли теряет терпение. Он без стука заваливается в комнату Вилли, стаскивает с него одеяло, игнорируя возмущённый вскрик, и недовольно смотрит. – Хватит лежать и ныть, вставай уже. Нормально поешь, сходи в душ и иди подруби стрим. Это поднимет тебе настроение. – Я не… – Мне плевать, что у тебя нет настроения, Вилфорд Дак. Ты же не хочешь потерять аудиторию своего канала? – Ты отвратителен, – ворчит Вилли, сползая на пол. – Угу, я тебя тоже люблю. Иди. В момент возвращения из ванной его комната уже пуста. Только на столе горячий чай и пирожные, его любимые. Билли реально самый лучший старший брат на свете. Вилли запихивает одно в рот, свободной рукой вытирая волосы полотенцем, и подрубает комп. На полноценный, долгий стрим его вряд ли хватит, но провести некоторое время в игре он, наверное, сможет. За последний донат от Грина – Дилли, это чёртов Дилли, он охренеть сколько денег спустил на него за это время – он в прошлом месяце покупал несколько хорроров. Видимо, самое время запустить один из них. – Привет, утята! Кошмар, не виделись всего неделю, а я по вам всем ужасно соскучился. Простите, что так резко пропал, умудрился заболеть. Но сейчас я выгляжу уже ничего, да? – он улыбается, встряхивая ещё влажными волосами, и щёлкает пультом, погружая комнату в полумрак. Единственный источник света – крошечная настольная лампа, меняющая цвета. – Сегодня поиграем по чиллу в хоррор. Обещаю от страха не разбивать клавиатуру о монитор и не кидаться мышкой. Спустя полчаса Вилли перестаёт сдерживаться в выражениях, игра действительно держит в таком напряжении, что он вздрагивает от резких звуков. – Обернись? – читает он в чате. – Да ладно, вы меня не запугаете, за спиной нет никаких монстров. Тем более, я только что вышел из этого коридора и… Твою мать! Он едва не подпрыгивает, когда на его плечо опускается ладонь и прямо за ним раздаётся смех. – Ты проиграл, тьма тебя поглотила. – Дилли! – Чат взрывается сердечками и влюблёнными эмоджи. Вилли закатывает глаза, нажимая на паузу. – Чего тебе? – Пришёл поддержать, чтобы тебе не было так страшно, – пожимает плечами Дилли и выходит из поля зрения камеры. – Не буду мешать твоим поклонникам любоваться тобой, иначе весь экспириенс пропадёт. А они должны видеть ка-а-аждую твою реакцию. Он толкает коленом стул Вилли и, опустившись, залезает под стол. Устраивается удобнее, коротко взглянув снизу вверх из-под ресниц, и облизывает губы. Вилли округляет глаза и уже собирается спросить, что происходит, но вовремя вспоминает, что его трансляция, чёрт бы её побрал, онлайн. И ему приходится вернуться к прохождению. – Ладно, знайте, что Дилли тусит тут рядом в виде моей моральной… – он прикусывает щёку изнутри, вздрагивая, когда Дилли оглаживает его бёдра ладонями и требовательно тянет домашние штаны вниз. – Поддержкой, да. Давайте продолжим. Он сползает ниже в кресле и так сильно жалеет, что не может хотя бы одну руку опустить вниз, чтобы вцепиться в растрёпанные волосы Дилли. Только сам не знает, чтобы остановить его или умолять продолжить. Дилли кончиками пальцев проводит по его животу, тихо усмехаясь, и поддевает резинку белья. Стягивает до колен так медленно, словно устраивает пытку, и касается губами нежной кожи на внутренней стороне бедра. Обжигающе сладко. Проводит языком выше, слегка дует на влажный след, и накрывает ладонью член. Вилли, кажется, умер от голода и попал в рай. Или свой персональный ад, зависит от того, с какой стороны посмотреть. Всё это слишком нереально, слишком… Слишком. Он несдержанно ругается прямо в микрофон, невольно разводя бёдра шире, и щурится, упрямо глядя в монитор. Промахивается мимо кнопки хилла и сворачивает не туда. Едва не погибает. Как он вообще должен… Он жмёт на мьют, с трудом удерживая бёдра на месте, когда Дилли вбирает его член в рот, давая встать полностью, и прикладывается затылком о спинку кресла. Это какой-то пиздец. – Простите, технические шоколадки. – Его голос почти не дрожит, когда микрофон снова работает. – Поночка на днях откуда-то притащила утку и я не ожидал, что она впустит её в мою комнату в такой напряжённый момент. Прикиньте, сидишь такой, готовый выстрелить в любой момент, а твоих ног касается что-то гладкое. Так можно и умереть со страха. На самом деле, он почти не понимает, что делает и что болтает, все его мысли стекают вниз, в пах. Он даже не может посмотреть, как это выглядит. А ему катастрофически необходимо видеть, как смотрятся губы Дилли вокруг его члена. Как наверняка покраснели его щёки, закрыты ли его глаза или нет. Остаются ли следы на бёдрах от его пальцев. Он может только слышать. И эти мокрые звуки будут преследовать его всю следующую вечность. Вилли кажется, что Дилли позаимствовал у Поночки книгу пыток, иначе как он может так сводить с ума? Его горячий язык скользит по всей длине так мучительно медленно, кружит по головке, надавливая, повторяет весь путь назад. Губы сжимаются плотнее, сердце в груди стучит как бешеное, и в комнате настолько пиздецки жарко, что почти нечем дышать. Он с трудом доходит до следующего экрана загрузки, слишком крепко сжимая мышку, и щёлкает на сохранение. – И на этом, думаю, мы сегодня закончим. Завтра в то же время на том же месте! Пройдём следующую главу, обещаю в конце устроить что-нибудь по вашим заявкам, утятки. Пока! – Вилли скидывает наушники на стол, отталкивает мышку, отрубая стрим и вебку, и опускает обе руки вниз. – Дилли, бля-ять. Ты! Он вцепляется в волосы Дилли, сползая ниже и вскидывая бёдра навстречу, наконец позволяя себе бесстыдно застонать и толкнуться ещё глубже. Вилли опускает голову, как мечтал последние – сколько там прошло, он не может думать вообще – минут и встречается взглядом с Дилли. Эта картинка отпечатывается в его памяти одним ярким, бесстыдным кадром, и он, всхлипывая, кончает. Дилли шумно сглатывает, отпихивает его кресло и наконец поднимается. – Ну, теперь мы поговорим? – хрипло интересуется он, утирая рот тыльной стороной ладони. – В таком виде тебе некуда бежать. – Я тебя ненавижу, – бормочет Вилли, в пару глотков допивая давно остывший чай. – Ты всё знал с самого начала. Прямо сейчас он не может разозлиться, даже если бы очень хотел. А если опустить взгляд чуть ниже, на бёдра Дилли, и на эти его штаны, не скрывающие стояка… В горле снова пересыхает. – Я собирался тебе рассказать, – Дилли садится на край стола и опирается ладонями позади себя. – Я правда собирался, Вилли. Просто все эти твои сообщения… Я не мог придумать, как сказать. Ответить на твоё «Дилли охуенный», спасибо, я и есть Дилли? Я не ожидал, что наша переписка зайдёт так далеко. – Он склоняет голову и ухмыляется. – Кстати, спасибо за нюдсы, я оценил. – Иди на хуй! – возмущается Вилли, ударяя его по колену. – Мог бы вообще не отвечать на самое первое сообщение! – В таком виде ты ну вообще не страшный, – взгляд Дилли снова опускается вниз. – Значит, я реально тебе нравлюсь? Ну, прям нравлюсь? – Я тебя поцеловал первым, придурок, – Вилли подтягивает бельё, и это максимум, на который его хватает. – Стой, ты куда? Дилли, легко спрыгнув, отходит к разворошённой постели и вытягивает укулеле из-под смятого одеяла. Садится с ногами на самый край и нежно касается струн, откашливаясь. – I wanna ruin our friendship, we should be lovers instead, – Он смотрит только на свои руки, и голос всё ещё немного охрипший. – I don't know how to say this, 'cause you're really my dearest friend. Вилли замирает, жадно глядя на него. Он настолько редко слышит, как поёт Дилли, что это подло – воздействовать таким способом. И ужасно, ужасно трогательно. Вилли стряхивает с себя штаны на пол, под стол, чтобы встать нормально, и отходит к двери. Невольно фыркает, слыша, как Дилли сбивается с аккорда – наверняка подумал, что он сейчас просто уйдёт – поворачивает замок. – Не думай, что ты просто так отделаешься, Ди, – Вилли подходит прямо к нему, смотрит сверху вниз, сощурившись. – Ты очень крупно облажался. – А ты вроде очень сильно хотел меня поцеловать, – укулеле осторожно перемещают подальше в сторону. – Хочешь, начну компенсировать прямо сейчас? Дилли притягивает его за бёдра к себе на колени, и, обхватив затылок ладонью, затыкает Вилли поцелуем. С чего-то же надо начинать. **** Впервые за очень долгое время Вилли просыпается счастливым и спокойным. Дилли всё ещё спит, закинув руку поперёк его груди и прижимаясь к боку. Вилли утыкается носом в его макушку и тихо выдыхает. От волос Дилли пахнет их кокосовым шампунем и это так уютно и расслабляюще. – Мм, доброе утро, – хрипло и сонно бормочет тот и трётся щекой о его плечо. – Ужасно хочу есть. Вилли всё ещё не верит, что может просто касаться его. Целовать. Чувствовать. Отметить как своего. – Привет. У Дилли ужасно мягкие и сладкие губы после сна. Он тихо довольно выдыхает в поцелуй, снова закрывая глаза, и скользит ладонью по груди. Легко задевает ногтями сосок и медленно опускается ниже, к животу. – Могу съесть и тебя, – усмехается Дилли и прихватывает зубами нижнюю губу Вилли. – Хочешь побыть моим завтраком, горячий стример? – Ди! – Вилли шумно сглатывает и упирается ладонью в его грудь, чуть отпихивая. – Дай хотя бы сходить умыться. Дилли негромко смеётся и садится на кровати. Сдувает упавшую на лицо чёлку и склоняет голову. На него падает свет сквозь незадернутые до конца шторы, подсвечивая и сглаживая острые линии. Вилли любуется им как самым ценным сокровищем, попавшим в его руки. – Я уже это писал, но ты пиздец красивый, моё сердце не выдерживает. – Мы близнецы, – дразнит его Дилли. – так что это относится и к тебе. – Но мы разные, – Вилли кидает в него подушку и встаёт. – Мог бы просто сказать спасибо, ты ужасен. – Ужасен и прекрасен, я знаю! Когда они оба спускаются к завтраку, Билли довольно улыбается в чашку, а Поночка что-то ему шепчет и смеётся. И, кажется, день обещает быть замечательным. Вилли обещал сегодня провести длинный стрим, но все его мысли только о том, что вчера вытворял Дилли под его столом, и что он очень хочет увидеть его без этой чёртовой одежды. Стонущего, раскрасневшегося, просящего ещё. Или, может, наоборот, шепчущего ему что-то совершенно бесстыдное во время ласки. Интересно, выглядит ли он так же, как сам Вилли, когда кончает? – Хэй! Вилли невольно вздрагивает, слишком погруженный в свои мысли. И ему требуется несколько минут, чтобы осознать, где он находится. – Вилли, приём, о чём задумался? – О тебе, – честно отзывается он и крутится в кресле. – И… и том, что… бля. Как сложно всё это говорить вслух, почему ты не можешь просто прочитать мои мысли. – Ты, – Дилли останавливается рядом с его столом и стягивает худи. – Хочешь, – стягивает спортивные штаны и остаётся в одном белье. – Это? Вилли сглатывает, жадно его разглядывая. Тянет руки и проводит ладонями по бокам, легко оглаживая, и тянет к себе. Дилли тихо стонет, когда он прикусывает его сосок. И да, именно так Вилли это себе и представлял. Только в жизни намного охуеннее. – Да, – под ключицей остаётся яркий засос. – Тебя. Они меняются местами, и Вилли садится на колени у устроившегося в кресле Дилли. И контраст того, что один из них одет, а второй нет, заводит ещё больше. – Исполняю твои желания, – Дилли толкается бёдрами вверх, подхватив Вилли под ягодицы и впившись пальцами. – Так что поговори со мной. – Поговорить?.. – Вилли трётся о него, и будь прокляты эти три слоя одежды, разделяющие их. – У меня мозг отключился, что я должен тебе сказать? Он нетерпеливо ёрзает, пытаясь раздеться, и от того, что Дилли под ним шумно выдыхает, крышу сносит ещё больше. Вся его одежда, включая бельё, летит на пол. – Что угодно. Что мне сделать с тобой? – Дилли обхватывает его член и сильно оглаживает, очерчивая большим пальцем головку. – Хочу слышать тебя. Вилли всхлипывает, толкаясь в его ладонь и цепляясь за плечи. – Дилли, пожалуйста. Пожалуйста. – Пожалуйста «что»? – Дилли кусает его за шею, продолжая мучительно медленно ласкать. – Конкретнее, Вилли. Или у тебя язык отнялся? Вилли ненавидит его в этот момент. Или обожает. Он сам не понимает, голова кружится от возбуждения, и он не в состоянии соображать адекватно и говорить что-то. – Ты меня сейчас капец как бесишь, – бормочет он, сжимая коленями бока Дилли, запрокидывая голову и подставляясь под поцелуи. – Я хочу тебя. Доволен? – Мгм, – на нежной коже шеи остаётся ещё несколько отметин. – Я чувствую. – Дилли, блять! – он уже почти хнычет, двигая бёдрами резче и чувствуя, как стоит у Дилли. – Ты же сам заведён, твой член упирается мне… Он не договаривает, Дилли затыкает его поцелуем, скользит пальцами между ягодиц и просто легко касается. Дразнит всего мгновение и ведёт рукой ниже. Это выводит из себя и одновременно сводит с ума, и Вилли, и так нетерпеливый, кажется, сейчас кончит от дрочки и касаний. Он пачкает живот Дилли и его бельё, крупно вздрагивает и утыкается в его плечо, тяжело дыша. – Мало, – слабо бормочет Вилли. – Твои пальцы, ох чёрт. Пиздец потрясающие. Ещё, Ди. – Подожди, – Дилли, придерживая его за талию одной рукой, тянется второй к столу и вытаскивает баночку смазки. – Откуда ты… И хочу ли я знать вообще. Наверное, нет. И всё же… а, к чёрту. – Я буду нежным, – тихо говорит Дилли, снимая крышечку и окуная пальцы в смазку. Вилли впервые слышит от него что-то такое, и у него не возникает ни одной мысли об отказе, хоть он и не знает, чего ждать. И когда Дилли осторожно толкается в него пальцами, в голове остаётся только одна бегущая строка огромными буквами: «я пересплю с Дилли». Он слишком давно видит это в мокрых снах. Дилли тяжело дышит в его плечо, напряжённый, волнующийся, но так уверенно его растягивающий, что Вилли просто закрывает глаза, отдаваясь в его руки. И когда Дилли – ох, ну наконец-то – снимает белье, у Вилли без шуток рот наполняется слюной. И он мог бы… не мог бы, да, сейчас всем рулит Дилли. Тот раскатывает по члену резинку, а потом приподнимает бровь. Его взгляд мутный от желания, волосы после пальцев Вилли торчат во все стороны, губы искусаны. И такой Дилли – только для него. – Ты правда хочешь? – его голос это сумасшедший микс желания и сомнения, с хриплыми нотками. – Можно мне?.. – Да, – Вилли не сомневается ни секунды. – Я пиздец как хочу почувствовать тебя во мне, Ди. Пожалуйста? И он даже не может найти слов, когда Дилли, удерживая его за бёдра, медленно толкается. Вилли прогибается, подставляясь больше, трётся членом о его живот, и задыхается, задыхается, задыхается. Его переполняет миллион эмоций, от чувства вины до острого желания и осознания происходящего. – Горячий, – Дилли лижет его губы, легко толкаясь глубже, давая им обоим привыкнуть. – Я не… бля, это так пошло и глупо. Но так хорошо в тебе. Тесно. Двигайся сам. Вилли прижимается к нему всем телом, приподнимается и опускается снова, толкается ещё. Сжимает пальцы на плечах Дилли и жадно смотрит на его лицо, ловя малейшие изменения, чтобы сохранить их в памяти. Ему хорошо и жарко, и наконец достаточно. Чувствовать себя так. От стона Дилли, который он так ждал, мозг отключается окончательно, и он отдаётся желанию. Движется резче, сильнее и грубее, выкручивая на максимум их ощущения, ловя стоны Дилли с его губ, наслаждаясь тем, как его крепко держат и одновременно отдают контроль. Под конец ритм становится настолько отрывистым и хаотичным, что Дилли впивается пальцами в его ягодицы, разводя шире, и вбивается сам, глубоко и почти жёстко. Хрипло матерится и что-то лихорадочно шепчет между укусами, и Вилли вдвойне охуенно, что это он довёл его до такого состояния и потери самоконтроля. Он кончает первый со всхлипом и сжимается, двигая бёдрами ещё раз и заставляя Дилли кончить следом за ним. – Твоё стримерское кресло, – хрипло смеётся Дилли, все ещё держа его и не выходя. – Ты его испачкал. Мм, весело будет стримы вести. – Заткнись. Дилли снова его целует, коротко и мягко, а потом встаёт, перехватывая Вилли удобнее, и идёт в сторону ванной. – Эй! – Не ворчи, я просто хочу о тебе позаботиться, – Дилли легко бодает его в лоб. И Вилли сдаётся. Он чувствует себя счастливым желе и готов согласиться на всё, что ему предложит Дилли. И сейчас, и во все следующие миллионы раз.