Гавайская акулка

Мелкие волны слабо бились о берег, приятный морской бриз обдувал загоревшее тело мужчины, неспешно шагающего по береговой линии. Подкачанный пресс, бронзовый загар и серьезный взгляд непременно привлекали взгляды, но сегодня их было как-то особенно много. Роб поправил чуть не слетевшую от ветра панаму. Снял, в очередной раз покрутил. Вышитая зелеными нитками семья лягушек будто смеялась над ним. Черт его дёрнул купить эту панаму. Теперь он выглядит нелепо. — Вам идет, мистер, — насмешливо произнесла проходящая мимо девушка с пятнами витилиго на коже. Роб узнал в ней детского аниматора, отвечающего за ежедневную утреннюю зарядку на гавайском пляже Каанапали. Никак не отреагировав на кривой комплимент, он продолжил идти, не зная определенного маршрута. Ноги сами несли его вперед по мягкому, сырому песку. Тело горело и нагревалось от солнца, но теперь он хотя бы не получит солнечного удара, как и хотел тот лавочник, всунувший ему эту несчастную лягушачью панамку. Незаметно для себя Роб пришел к знакомой палатке с лукавым, но очаровательным в своей манере общения черноволосым торговцем. Вьющиеся волосы его сегодня были собраны в нетугой хвост, отчего выбившиеся пряди, развеваясь от ветра, падали на лицо. Завидев Роба, неспешно прогуливающегося поблизости, он спросил: — Не хотите ли заглянуть? Роб в который раз отметил, как идеально голос подходил своему обладателю. Он даже мог представить, как тот смеется, как сдвигает брови, когда злится, или как закрывает рот ладонью, когда кашляет. Какой же абсурд, он видит его второй раз в жизни. К палатке подошла темнокожая девушка и, мягко коснувшись плеча продавца, произнесла: «Берт, закругляйся». Тот кивнул, но оговорился, что чуть задержится. Мэри же, как он назвал девушку, пожала плечами и ушла. — Будете опять пихать мне свое барахло? Берт оценивающе взглянул на подошедшего Роба, оглядев зачем-то с ног до головы. — Вам и правда к лицу. — Да ладно, что еще предложите? Магнитик? Мыльные пузыри? Плюшевую акулу? Мужчина за прилавком замер, будто задумавшись о чем-то, но тут же ответил: — Может быть, вам стоит присмотреться к этой акулке… — сказал он и достал откуда-то снизу нарисованную акулу с эльфийскими ушами. Издевался что ли? Они тупо смотрели то на акулу, то друг на друга, и в конце концов Роб спросил: — И что вы от меня ждете? А сам пытался понять, почему так сильно хочет забрать этот лист бумаги и почему в голову лезут всякие непристойности. Все же тебе понравилась моя акулка? Пытаясь отогнать странные мысли, прозвучавшие какого-то черта голосом Берта, Роб задал вопрос: — Вы художник? — Увлекаюсь, да. Нарисуешь меня, как одну из своих француженок? Да что за мысли! Не спрашивал он такого и не будет. Кажется, ему всё-таки напекло голову. Он снял панаму, чтобы хоть как-то отвлечься, и стал крутить ту в руках. Мужчина напротив внимательно следил за его действиями. Не найдя иного выхода, Роб прямо спросил: — Берт, мы с вами не встречались раньше? Мужчина улыбнулся, кашлянул в кулак, как обычно делал, когда смущался или терялся с ответом (Роб не понимал, откуда знает это) и, посмотрев в глаза, вглядываясь в их глубь, словно ищет там что-то, ответил: — Думаю, да. Но я не против встретиться еще раз и узнать вас еще лучше. В голове прозвучало «главнокомандующий», и Роб не понял, почему такой конец фразы казался ему правильным, уже звучащим когда-то. Однако, к его ужасу, Берт почти тут же с усмешкой добавил: — Вы могли бы быть главнокомандующим в ином мире. Вечно серьезный и задумчивый. — А вы художником или заносчивым принцем, расхищающим казну и сердца наивных дурочек, поведшихся на сладкие речи. — Мы бы поладили, — усмехнулся Берт, уловив, что мужчина напротив понял его, когда он и сам не верил в то, что говорил и о чем думал последние несколько дней. — Главное, не убить друг друга в конце концов. Роб, до этого державший дистанцию, подошел ближе к прилавку и сам осторожно коснулся пальцев Берта, вцепившихся в рисунок. Но стал смелее, когда почувствовал, что те дрожат от волнения. Он поднял взгляд. Мужчина смотрел на него, не отрываясь. — Мы же встретились, как и обещали. — Роб сам не верил, что говорил это, но слова против воли слетали с губ, а тело вело навстречу. Берт вышел из-за прилавка. — Теперь не избавишься от меня. — Только если не будешь предлагать эти ужасные панамы. — Ощутив жар и поняв, что покраснел, Роб отвел взгляд: перед глазами его был такой знакомый Берт в совершенно разных обстоятельствах, одеждах и… позах. — Я ведь все равно не смогу тебе отказать. Ответом ему был легкий поцелуй и родная ухмылка. Теперь он понял, что узнал бы ее из тысячи. — Идет.