***
Город. День. Люди спешат по своим делам, машины работают во всю, бегают собаки и кричат на прохожих. Признаки того, что все живое имеются. Ассасин стоит в центре всего этого балагана в своей ночной одежде: хлопковая белая, словно крыло ангела, футболка, алые, как кровь, шорты, до колен, белоснежные носки и распущенные волосы, которые развивались на ветру, хотя до этого его не было. Дама осматривалась по сторонам, пытаясь разобраться где она, как оказалась здесь. Маки делает свои первые шаги и движется в неизведанном направлении. Благо люди не обращают на неё внимание, это и к лучшему, ведь она может спокойно смотреть на других, не слушая обсуждений в её адрес и прочее. Но вдруг, в дали послышался до боли знакомый, но такой родной голос. Такой громкий, твердый и слышалась уверенность. Да, это был он. Человек, который поверил "воспитательнице", изменил её жизнь на до и после — Кайто Момота. Он стоял в конце улицы и ждал, когда девушка подойдёт к нему. Светило звёзд был одет в больничное одеяние для больных, а в левой руке он сжимал капельницу. Было некое ощущение того, что ещё чуть-чуть и от неё и живого места не останется. — Маки-ролл! — раздался громко голос астронавта. Харукава тут же подняла голову и увидела его. Удивительно, что прохожие и ухом не повили, всем плевать, а оно и к лучшему, ведь только для красноглазой доносился голос. Лишь длинноволосая могла подбежать к нему и крепко обнять, будто видятся в последний раз. Маки побежала к нему, со скоростью света, пока на глазах наворачивались слезы счастья. Но красноглазая бежит, только так медленно, словно и не делает этого. Вдруг, алый цвет заполнил небо, облака стали черными, а на асфальте были капли крови и вокруг неё трупы. Харукава остановилась и осмотрелась вокруг. Все мертвы. Ни единой живой души не осталось. — « К.. как? Я же.. » — перепуганная Маки не знала, как на это все реагировать. Она не могла этого сделать или быть может это все её жертвы, которым она резко оборвала жизни. Можно было отмазаться тем, что сами виноваты, что делали что-то ужасное, по мнению заказчика, но девушка не святая. Соглашаться быть ассасином тоже не лучшее решение, хотя это могло быть и не по собственной воле. Вдруг, послышался хрипящий голос, который был достаточно близко, чуть ли не под ногами. Это снова он. Светило звёзд. Но в ссадинах и крови, которая шла изо рта. Больше не было этой капельницы, лишь рана в районе живота, по размерам похожая на чёрную дыру. Как же Кайто остался ещё в живых, не ясно. Момота прохрипел: — Маки-ролл...зачем ты убила меня? Зачем? А ведь и вправду. В руках ассасина был нож, с гравировкой её инициала на лезвии, которая была в крови. Харукава посмотрела на него, а затем и на собственные руки. Они дрожали. Этого и стоило ожидать, но девушка не верила в это и не хотела. Ведь прекрасна знала, что не из-за её хрупких рук Кайто умирает. Маки откинула нож в сторону и, садясь напротив астронавта, аккуратно приподняла его тело, прижимая голову к себе. Слезы скатываются по щекам, а голос дрожал. – «Этого не может быть.. я..я не могла сделать это..» – повторяла «воспитательница» из раза в раз. Снова и снова. Была некая надежда успокоить себя этими жалкими словами, но ничего не происходило. Это не помогало Харукаве, лишь усугубляло ситуацию. Все трупы ползли к Маки. Они повторяли хором одну и ту же фразу: «Почему ты его убила? Почему ты его убила? ПОЧЕМУ ТЫ ЕГО УБИЛА? ПОЧЕМУ ТЫ ЕГО УБИЛА????????» Девушка плачет, а Момота уже лежал в её руках мертвым. Восставшие схватили её за волосы и повалили назад, начиная пожирать её тело, отрывая каждый кусок тела. Маки кричит и чувствует, как она начинает медленно умирать, но пытается проснуться и…***
Красноглазая резко очнулась в холодном поту. Очи были мокрыми от слез, как и щеки. Девушка провела рукой по лицу, вытирая их. И снова этот кошмар, доводящий её до такой степени, что тело Маки начинает трястись, а сердце начинает биться куда быстрее. Ассасин посмотрел в окно. Все ещё ночь, но уже три часа и двадцать минут. Длинноволосая уткнулась в собственные колени и, обнимая их, заплакала горькими слезами. Это ужасно. Это больно. Это отчаянно.