Смекаешь?

      Обнимая за спину Мицую, Хана думала о том, что произошло сегодня. Она успела побегать от подозрительного парня, который казался ей даже опаснее чем те отморозки, словившие ее по дороге домой. Умудрилась получить признание в симпатии от человека, который ей очень нравился, но сама она ему никогда бы первой не призналась, ибо боялась получить отказ или что еще хуже издевку над ее чувствами. Не успела она опомниться от этого, так еще и повезли на собрание банды, откуда хотелось бежать без оглядки. Хулиганы заметившие ее под ручку с одним из командиром пускали сплетни хуже чем девчонки, и от этого хотелось истерично смеяться и биться головой об пол. Такахаши чувствовала, что ее нервная система немного перегружена. — Ты в порядке? — обеспокоился Мицуя ее заторможенным состоянием. Парень слегка потряс ее за плечи, пытаясь обратить на себя внимание. — Странный день выдался, — задумчиво ответила она, смотря в его ясные глаза. — Не могу отделаться от ощущения, что это сон. Слишком нереально. — Почему? — удивился Такаши, все еще обеспокоенный ее состоянием. — Ты сказал, что я тебе нравлюсь, и вот я стою поздним вечером перед своим домом в твоей толстовке невозможно счастливая, ожидая, что все это повториться вновь, — тихо проговорила Хана, не зная куда себя деть от теплого взгляда Мицуи. Ей казалось, что она начинает таять словно сливочное масло оставленное на солнце. — Что именно ты хочешь повторить? — улыбнулся парень, аккуратно обхватывая ее холодные ладони. Такаши немного хмурится, пытаясь отогреть застывшие пальцы. Ласковые и нежные касания поднимают бурю внутри смущенной Такахаши. Она чувствует как сердце резко прыгает и улетает куда — то вниз, образуя новые, невероятные ощущения. Как — будто легкая щекотка. До одури приятная. Ей хочется чувствовать это снова и снова. И даже больше. — Хочу снова услышать, что нравлюсь тебе, — неожиданно для себя откровенно призналась Хана. — Ты мне нравишься, — послушно произнес Мицуя. На его щеках выступил едва заметный румянец, который девушка все же увидела. Ей хотелось запечатлеть этот момент навечно. Спрятать как дракон в своих глубоких подземельях и наслаждаться им изо дня в день. — Мне даже интересно, как давно я начала тебе нравиться, — поинтересовалась она, увлеченно смотря на их переплетенные пальцы. Руки у Такаши были красивыми с тонкими и длинными пальцами, но Такахаши чувствовала их шершавость и грубые мозоли. Было ли это от домашних дел, его хобби или от частых драк, она не знала. Это и не было важно. — С тех пор как ты разобралась с надоедающими моему клубу парнями, которые очень любили распространять нелепые слухи, — хмыкнул парень, замечая какие маленькие у девушки руки. Они буквально утопали в его больших ладонях. — Знаешь, мне даже казалось, что они хотят к тебе в клуб, — посмеялась Хана, вспоминая группу парней, которая все свое свободное время терлись около кабинета, где находился кружок шитья. И если по началу она думала, что они там высматривают девушек, то после их громкого шептания ее мнение кардинально поменялось, ведь сплетничали парни о Мицуе. — Вот уж нет! — возмутился парень, закатывая глаза, от чего Такахаши засмеялась еще громче. — После этого я стал чаще наблюдать за тобой. И чем больше я узнавал о тебе, тем сильнее ты мне нравилась. — Попахивает сталкерством, — Хана бросила на него выразительный взгляд и коротко хихикнула от оскорбленного вида парня. — Шучу, шучу, но это как — то несправедливо получается. Ты может знаешь обо мне больше, чем я о тебе. — Я весь твой, — от лукавого взгляда Мицуи ее вдруг бросило в жар. — Можешь спрашивать, что угодно и когда угодно. — Принято, — смущенно кивнула девушка и тяжело вздохнула, заметив у двери свою маму, которая с хитрой улыбкой на все лицо наблюдала за новоиспеченной парочкой. Хана уже было думала, что день прошел отлично, несмотря на то, что пришлось порядком так понервничать. Вечер вот подкачал, ведь маман опять начнет устраивать допрос. Такаши заметив ее недовольный взгляд, обернулся. Быстро поняв, кто перед ним стоит, парень воспитанно поклонился и громко представился, про себя надеясь на то, что женщина не обратит внимание на его форму. — Так ты парнишка Изуми, — задумчиво протянула она и широко улыбнулась, при этом довольно кивая головой. — Отлично, не хочешь зайти, Такаши — чан? — Вы знаете мою маму? — смущенно спросил Мицуя, переглядываясь с побледеневшей девушкой, которая пыталась глазами сказать ему, чтобы он отказался. — Конечно, мы ведь работаем в одной компании, только в разных отделах, — ответила женщина и насмешливо хмыкнула, заметив эти молчаливо — говорящие переглядки. — Хана, хочешь что — то сказать? Я не слышу тебя. — Уже поздно, Такаши заждались его младшие сестры, — выпалила Такахаши, толкая ничего не понимающего парня в сторону ждущего мотоцикла. — И вообще, мам, какие гости в такое время? Детское время уже закончилось и нам уже пора расходиться по домам. Правда ведь, Мицуя — кун? Хана подавала ему всевозможные сигналы, намекала голосом и делала абсолютно все, чтобы он отказался от этого отнюдь не заманчивого приглашения. Она прекрасно знала свою мать. Аяме вытащит из него всю душу, а потом примется и за нее. И что еще хуже будет рассказывать ему все позорные истории, которые произошли с ней. Этого Такахаши допустить уж точно не могла. — Действительно, уже довольно поздно, — Мицуя прекрасно понимал намеки, но с другой стороны ему все же хотелось узнать ее семью поближе. — Ну что ты, Такаши — чан, я могу предупредить Изуми, что ты немного задержишься у нас, — предложила Такахаши старшая к великому ужасу Ханы. — Мама, у него завтра с утра дела, — сам Такаши уже не знал куда себя деть от такого давления с двух сторон, но в конце концов решил поддержать Хану. — Да, действительно, друг просил ему помочь, — смущенно почесал затылок парень и поклонился еще раз, — Был рад с Вами познакомится, Такахаши — сан! — Что ж, очень жаль, до встречи, Такаши — чан, — наигранно расстроилась женщина и все же решила зайти в дом, чтобы более не смущать детей и дать им нормально попрощаться. — Прости за это, — вымученно простонала Хана. — Ничего страшного, — тепло улыбнулся ей Мицуя, — Но если честно я бы остался, если бы ты попросила. Почему ты так испугалась? — Мама любит ставить людей в неловкое положение, она сдала бы тебе все мои секреты, — девушка явно была раздражена. Такаши давно заметил, что Хана начинает непроизвольно размахивать и дергать руками, когда ее заставляли нервничать. Он находил эту черту довольно милой. — Тогда я сам постепенно их узнаю, — парень вновь взял ее руки в свои и ласково заглянул в темные глаза, которые сразу забегали, показывая ее смущение. — Сегодня был, наверное, самый лучший день. Я рад, что ты позвонила мне сегодня. Ты ведь согласна быть моей девушкой? — Да, — пораженно распахнула глаза Такахаши. Этот вопрос терзал ее с того самого момента, когда она оказалась в темном храме в компании огромного количества незнакомых ей людей. И она не знает, сколько бы она так себя изводила, если бы Мицуя сам не обозначил их отношения. Неужели было видно, как она нервничает? — Эмма мне немного помогла, — будто прочитав ее мысли, ответил он. — Не хочешь сходить куда — нибудь на следующих выходных? — Это свидание? — широко улыбнулась Хана, чувствуя как сердце делает очередной кульбит. — Теперь у нас будут исключительно они, — сиреневые глаза Такаши хитро прищурились, улавливая волнение девушки. — Но в любом случае мы встретимся в понедельник утром. Ты же не думаешь, что будешь ходить одна? — Не думала, — Такахаши неловко отвела взгляд и застенчиво убрала за ухо упавшую прядь. — Может я сделаю тебе бенто и мы пообедаем вместе? — Вау, я думал для этого требуется время, — Мицуе казалось, что все происходящее очередной его сон, но довольно болюче себя ущипнув, обрадовался, что девушка до сих пор перед ним и это не обман его мозга. — Я буду только рад. — Хорошо, тогда до понедельника? — Хана робко подняла на него взгляд. — До скорой встречи, — нежно улыбнулся парень и с явной неохотой отпустил ее руки. — А, твоя толстовка, — резко опомнилась девушка и принялась снимать ее с себя, но была оставлена Мицуей. — Пусть будет у тебя, — напоследок произнес Такаши и тронулся с места, провожаемый взглядом Ханы. Она еще стояла некоторое время на месте, пытаясь унять рвущиеся наружу чувства. Первая любовь. Чувство будто готов летать, парить, прыгать и кричать о своих чувствах на каждом шагу. Сердце бьется так сильно, словно пытается кого — то обогнать. Хана чувствует невероятный прилив сил и насмешливо хмыкает, понимая, как были правы ее одноклассники. «Старые как мир грабли — домашняя девочка и плохой парень». Хотя Мицую язык не поворачивается назвать плохим. Ох уж эти стереотипы о великих и ужасных хулиганах. Только зайдя в дом, она отмахивается от хитрого взгляда своей матери и просит оставить ее в покое. — Я не против того, что ты встречаешься с мальчиком, Хана, почему ты не разрешаешь даже познакомиться с ним поближе, — Аяме напускает на себя обиженный вид. — Мам, если ты пообещаешь не рассказывать ему всякую ерунду обо мне, то я может быть подумаю об этом, — устало отвечает Хана и под еле слышное ворчанье матери поднимается к себе в комнату. Она снимает с себя чужую толстовку и просто прижимает ее к себе, вдыхая знакомый аромат. От этого довольно интимного занятия ее отвлекает звук входящего сообщения. Такахаши читает его и как последняя дурочка визжит в подушку, пытаясь сдержать в себе рвущееся наружу счастье. «Сладких снов, Такаши» — отправляет она в ответ и засыпает с идиотской улыбкой на лице. Продолжение следует…