Вопросы доверия

То, что Фонарь влюблён поначалу было секретом, который вскоре невольно знала вся Лига. Потому что Хэл — не Бэтмен, чьё лицо до сих пор разве что Кларк видел, и то не подтверждённый факт. Он не мог удержаться от восторженного трёпа о своей любви, а зелёные сердечки, появляющиеся над его головой, быстро стали привычным явлением. Барри особенно любил их лопать, как мыльные пузыри. — И его одежда промокла насквозь! Посмотри на этот пресс! Просто взгляни! — Да-да, Брюс Уэйн очень горяч, мы поняли это ещё на прошлой неделе, когда он появился на… — Стрела пощёлкал пальцами, пытаясь вспомнить. — Соревнованиях по баскетболу между Готемом и Метрополисом, шестого апреля в… — Да, мы поняли, Хэл. Мы поняли, — с нажимом повторила Диана. — Ради фотографии он бросил мяч, попал прямо в кольцо, а его рубашка сексуально обтянула его тело. Мы. Поняли. Даже амазонка не могла выносить дифирамбы в сторону Готемского плейбоя в течение двадцати трёх часов. Один час в сутки наполнялся благословенной Афиной тишиной, потому что появлялся Бэтмен. И на этот раз мрачная тень скользнула к панели, и Джордан послушно умолк. Не потому, что Фонарь как-то боялся летучую мышь Готема, конечно нет. Но вот факт того, что и Брюс, и Бэтмен были жителями Готема, а учитывая то, насколько богат Бэтс, с огромной вероятностью знакомы… Хэл закономерно опасался, что невзлюбивший его герой вполне мог испортить первое впечатление о нём, пускай это было мелочно и совсем не в духе Бэтса, но чем Джокер не шутит, Фонарь порой сильно его раздражал. — Эй, Бэтс! — неожиданно воскликнул Стрела с горящими глазами, найдя неожиданное спасение в лице мрачной тени. — А ты случайно не знаком с Брюсом Уэйном? Если бы взгляд Фонаря мог убивать, подобно взгляду Супермена, который после вопроса подозрительно прыснул, то Стрела бы уже стал кучкой пепла. Пальцы Бэтмена замерли над голографической панелью, и он бросил взгляд через плечо на Лигу. Этот взгляд сквозь линзы мог означать как «Что за тупые вопросы?», так и «Я действительно не знаю, что делаю здесь, рядом с такими идиотами, как вы» и, любимое Хэла, «Бесите меня, придурки с суперсилами». О, и ещё «Ты жив лишь потому, что мне до бэтаранга далеко тянуться», но, так как вопрос задал не Хэл, а последнее всегда персонально к нему относилось, правильным был один из первых вариантов. — Генеральный директор «Уэйн Энтерпрайзис», — наконец ответил Бэтмен. — Он подозревается в чём-то? — О, да. В серьёзной краже. — Краже? Хэл мог бы присвистнуть, когда летучая мышь оторвался от компьютера и повернулся к ним всем корпусом. Заинтересовать Бэтмена — это было одной из его целей, и он бы радовался, не будь причиной то, что он так сильно хотел скрыть. Фонарь взглядом попытался показать Стреле, что убьёт его с особой жестокостью, но, к сожалению, это лишь Бэтмен умел пугать взглядом линз так, что потом поджилки ещё месяц тряслись. Никак не он. — Уэйн украл сердце нашего Фонаря. И, кажется, не собирается возращать. Хэл серьёзно ждал, что бэтаранг прилетит либо в Зелёную Стрелу, либо в него, либо в плохо сдерживающего смешки Супермена, но со стороны Бэтса была подозрительная тишина. Он неуверенно повернулся. Летучая мышь смотрел на него… ну, по крайней мере был повернут к нему. — Сочуствую. Хэл не успел ощутить шока, как остальная Лига, всё же, воу, Бэтс — и сочуствует, потому что подскочил к Бэтмену, пылая праведным гневом. Он сжал край чёрного плаща в кулаке. — Эй, ты что-то имеешь против Брюса?! — Да, Бэтс, — неожиданно подал голос Кларк, — ты что-то имеешь против Брюса Уэйна? Вот теперь Хэл мог узнать этот взгляд из-под маски из тысячи тысяч. Фирменный бэт-взгляд «У меня в поясе есть криптонит, и рука моя не дрогнет». Супермен аккуратно повернулся, вроде поменяв положение на более удобное, а на деле спрятавшись за Дианой. — Я ничего не имею против Брюса Уэйна, — медленно процедил Бэтмен. — Но для… любви это не лучшая кандидатура. Количество его пассий в месяц больше, чем количество всех Фонарей твоего корпуса. Бывших и нынешних. Потому и сочуствую. На это Хэлу нечего было возразить, фотки Брюса с очередной красоткой появлялись в газетах и журналах каждую неделю, а сколько их было между никто бы сказать не смог, даже сам Уэйн. Но Фонарь всё же проскрежетал зубами, грубо ткнув пальцем в грудь летучей мыши. — А вот это совсем не твоё дело, большая страшная мышь Готема. Просто кто-то умеет общаться с людьми, в отличие от тебя. Джордан бы очень хотел наорать на Бэтмена с большими эпитетами и не стесняясь в выражениях, но память о том, что этот мрачный мужчина не так и давно спас его, пускай и сильно пройдясь по умственным способностям, а иначе Бэтс просто не умел общаться, крепко вцепилась острыми коготками невольным чувством признательности. Так что Хэл просто выплюнул ещё пару фраз о том, что у Бэтса явно не было опыта в любви и ушёл по-английски. Супермен похлопал Бэтмена по плечу. — Он не со зла… — Всё в порядке. Фонарь как всегда слишком эмоционален. Нет, это просто ты льдышка бесчувственная, переглянулись Флэш и Стрела, но благоразумно промолчали. Бэтмен и так знает о своём равнодушии и мрачности, о которых уже притчи во всех языцех ходили, а вот жить с бэтарангом в спине тяжеловато. Поняв, что Бэтмену действительно нет дела до личных проблем Фонаря, пока тот не заявляется лично в Готем в своём зеленом одеянии и маске, благословенный час тишины Лиги пропал и теперь уже круглые сутки были вынуждены они слушать о том, как прекрасен Брюс Уэйн. Стрела хвостом ходил за летучей мышью, едва не на коленях моля познакомить Джордана с его мечтой. Жаль, что Бэтмен всё ещё оставался мудаком, который не раскрывал им свою личность, а значит эти мольбы были неисполнимы. Хэлу, конечно, безумно хотелось встретиться лично, а не восхищаться Брюсом издалека, но вот чёткое понимание, что без маски и кольца он лётчик-испытатель в потрёпанной жизнью отцовской куртке, а Уэйн миллиардер, находящийся на недосягаемой для него высоте, куда ни один самолёт, каким бы он ни был навороченным, не доберётся, крепко сковывало, не рыпнуться. Долетит разве что бэт-крыло, но Бэтс никогда не позволит ему одолжить свою технику. Бэтмен был проблемой и для того, чтобы появиться в Готеме в маске. Джордан, конечно, любил побесить его, но в голове горело чёткое осознание, что мышь убьёт его к чертям, раз уж даже Супс не рисковал лезть в Готем без причины уровня Апокалипсис. Хэл бы не смог сказать честно, что ему нравилось в Брюсе Уэйне. Красота? Да, но она не главное, хотя, конечно, приятно видеть каждый день столь прекрасное лицо рядом, целовать его, касаться… Так, он снова забывался. Тело? О, об этом теле явно заботились, пускай Уэйн и никогда не показывался даже полуобнажённым, всегда, абсолютно всегда хотя бы в рубашке с наглухо застёгнутыми рукавами и воротником, но изгибы то не спрятать. Чувство юмора? Серьёзно, даже он признавал, что оно было посредственным. Тогда… что, чёрт его подери, Джордана зацепило? Прежде, чем Хэл успел ответить на свой же вопрос, за углом раздался подозрительный смех Супса. Фонарь припомнил, что сегодня был день дежурства Бэтмена. Точно, Супс же всегда был единственным, кто не ощущал закономерного для обычных смертных нежелания общаться с мышью, порой специально оставаясь с ним наедине, хотя, о чём разговаривать-то с Бэтсом можно? — Насчёт того, Би, ты не прав, — продолжал Супермен какой-то их незаконченный разговор. Хэл бы прыснул от этого очевидно дружеского «Би», но раз уж ступил на скользкую дорожку шпионажа, пускай и невольного, приходилось молчать в тряпочку. — Меня устраивает анонимность. — О, ну серьёзно, Лига ведь… — Супс громко вздохнул. — Мы ведь друзья. Мы доверяем друг другу жизни. Ты можешь доверить свою жизнь, но не можешь доверить свою личность? — Кто сказал, что я доверяю жизнь? Последнюю фразу Бэтса одними губами одновременно с ним повторил и Хэл. Потому что, Бэтмен никому не доверял. Эта большая летучая мышь лишь недавно начала поворачиваться к ним спиной, не держа руку близко к поясу, и перестала сканировать взглядом помещение в поисках отхода. Хэл знал, видел это. Наверное, будь он сам обычным человеком, то есть не имея при себе кольца, то реагировал бы так же, ощущая постоянную опасность, находясь в обществе суперлюдей. Но и Супс прав, пускай Джордан и бесит мышь, но всё же считает его другом. Да, откровенно хреновым, с огромной паранойей и тысячей планов на случай провала предыдущего плана, способного уничтожить всю Лигу, если они когда-нибудь станут врагами, но другом. Фонарь почти ощущал разочарование от мысли, что это чувство не взаимно. Но Супермен на это насмешливо фыркнул. — Ты заказываешь фастфуд для Флэша. — Исключительно из-за его метаболизма. Если он будет не в форме, то… — В Башне есть высококаллорийные батончики. Но они на вкус, как картон, и Флэш ненавидит их. И поэтому ты закупаешь ему фастфуд, который он обожает. — Это не… Хэл хлопнул глазами. А ведь и правда. В первые дни после постройки Башни Барри всегда ныл, что батончики просто мусор, но выбора нет, если он не хочет свалиться с ног, а после открылся кафетерий, в котором Флэш пропадал. Но… разве это в стиле Бэтса? Нет, Бэтс, которого знал Джордан, должен был подумать, что человеческие наслаждения не нужны супергероям, если они спасают мир, он определённо должен думать как-то так! — Диана и Орлица ненавидели то, что после миссий приходится тратить время, чтобы добраться до дома и привести себя в порядок, или же сидеть в зале, воняя порохом и гарью. И у Лиги появились отдельные комнаты с душевыми. Бэтмен отчётливо и громко фыркнул. Бэтмен. Фыркнул. Мир Джордана рушился. — И да, в последнее время Брюса Уэйна совсем не застать с какой бы то ни было девушкой. Знаешь, я пытался взять интервью, когда он приехал в Метрополис, но он оправдался тем, что в последнее время хочет проводить больше времени с семьёй. Последнее Хэл знал даже лучше Супса, потому что ощущал иррациональную радость от того, что любовь всей его жизни больше не разбивает ему сердце, целуя очередную девушку. Только вот мысль о том, что Бэтмен мог угрожать Брюсу, чтобы тот не смел встречаться с кем-то… С одной стороны он ощущал ярость и желание вцепиться в горло летучей мыши, а с другой… наверное, признательность? Нет, что-то близкое к щенячьему счастью. Сам факт, что, не смотря на грубые и жестокие слова, большая и мрачная летучая мышь так неумело, но искренне пытается порадовать его и остальных, был таким приятным. Тёплым, как огонь камина в холодную ночь. А он и не знал даже. Принимал, как должное. Наверное, Бэтмен был прав, называя их идиотами. Бэтмен за стеной заворчал. — Нет времени. — Ну да. У Брюса Уэйна то. И теперь разговор принял странное русло. Хэл уловил в словах что-то невысказываемое, что-то, что точно было Связано с Бэтменом и Брюсом. А значит несомненно важное. — Кларк, — предостерегающе. Хэл был на сто процентов уверен, что сейчас на супса кинули взгляд, связанный с криптонитом. — Неужели ничего? Совсем? То есть… Хэл ведь хороший парень. Серьёзно. Даже если он и треплет тебе нервы. — Я знаю. Он влюблён в Брюса Уэйна. — Это проблема? — Это проблема. Ты знаешь. О, как бы Хэл хотел сейчас вылететь, вцепиться в плащ летучей мыши, трясти его, криком или злым шипением интересуясь, что за проблема, чёрт подери. Но разговор затрагивал тонкие струны души Фонаря. Бэтмен точно знал Брюса. Иначе было трудно объяснить течение диалога. И Кларк тоже знал его, хотя это было менее невероятным, всё же он ведь журналист в жизни без костюма… — Би, было бы проще, сними ты маску. — Уже не проще. Теперь это только принесёт проблемы. — Ты же сам понимаешь, что рано или поздно придётся снять. Но если ты не сделаешь это в ближайшее время, то потом уже не удастся наладить отношения с Лигой. Тем более, с Хэлом. Бэтмен не издал ни звука. Джордан тоже замер, весь обратившись во слух. — Если понадобится, я готов покинуть Лигу… — Би. Нет. — Это будет… — Дерьмовым вариантом. Чёрт возьми, Бэтс, с людьми на самом деле общаться не так и сложно! Почему без маски ты способен на нормальные человеческие отношения, но стоит тебе стать Бэтменом, как ты просто равнодушный мрачный… Хэл скорее понял, чем увидел или услышал, как Супс поспешно умолк. Это была самая длинная возмущённая отповедь Супермена, которую он только слышал, по отношению к Бэтсу, и которую ранее позволял себе только сам Джордан. И то, очевидно Кларк затронул то, что никогда не должно было быть затронуто. Серьёзно, как бы сильно не бесился Хэл, даже он понимал, что для Бэтса его личность без маски была табу. Он мог оскорбить самого Бэтмена, ведь он действительно мудак, но это относилось всегда исключительно к летучей мыши, но никак не к тому, кем он притворялся днём. Притворялся, потому что Джордан был уверен, абсолютно уверен в том, что настоящий Бэтс — это мрачный и нелюдимый мужчина, цедящий кофе, чернотой способный потягаться с ночью Готема, а горечью — с концентрированной серной кислотой, и бросающий на него бэт-взгляды «Джордан, я не убиваю, но даже Бог меня оправдает, если ты не заткнёшься», но, как он теперь узнал, и к ночи узнает вся остальная Лига, грубовато заботливый, запоминающий незначительные мелочи… И… воу, кажется Хэл впервые был на стороне Бэтмена, а не Супса. — Потому что такой настоящий я, — процедил Бэтмен и даже Фонаря передёрнуло от могильного холода в его словах. — Прости, что тебе тоже нравится тот, кем я становлюсь без маски. — Бэтмен, я не хотел… не имел в виду… — Супермен, тебе пора возращаться в Метрополис. Прежде, чем Кларк успел бы закопать себя глубже, Хэл влетел внутрь, отчаянно зевая, словно только вернулся в Башню. Супс скомкано поприветствовал его и скрылся. Джордан не знал, о чём можно говорить с Бэтменом, потому молча сидел, сверля попеременно взглядом то его спину, то Землю сквозь стекло. Признаться, что слышал их разговор? И подписать себе смертный приговор. Хэл почти физически ощущал, как бэтаранг входит в его грудную клетку. Попытаться поговорить о чём-нибудь повседневном? И нарваться на один из бэт-взглядов, адресованных лично Хэлу. — Для справки, камеры установлены везде, кроме личных апартаментов, — неожиданно подал голос Бэтмен. Хэл хлопнул глазами, прежде чем понять смысл слов мыши. Оу… — Почему я всё ещё жив? Наверное, разговор с Супсом так потрепал Бэтмена, что на Фонаря даже не взглянули особенным бэт-взглядом. Хэл ощутил потерю, словно Кларк украл у него что-то. — Эй, Бэтс… ну, я не могу говорить за всех, но… Я тебе и так доверяю, даже с маской. То есть, я знаю, что ты мне никогда не доверишься, но я тебе точно позволю прикрывать спину, то есть… Говорить по душам с Бэтсом — смешнее не придумаешь, анекдот прямо для колонки журнала Титанов. Хэл растрепал волосы. Говорить с любым человеком на Земле было бы проще, чем с Бэтменом. Но он впервые хотел говорить именно с ним. — Плевать мне, кто ты там под маской. Настоящий ты — это Бэтмен, я уверен в этом. Другого нет и не надо. То есть, серьёзно, я не смог бы вынести двух Бэтменов, вы бы оба смотрели на меня своими бэт-взглядами «Джордан, ты редкостный идиот» или «Можешь хоть раз в жизни послушать меня и следовать плану?!» Нет, мне хватает одного. Бэтмен чуть сменил позу, повернувшись к нему. — Я говорил вслух? — Нет. Но я чувствовал, о чём ты думаешь. И… просто, ты хорош в своём деле. Да, с тобой трудновато общаться, а о твоей паранойе ходят легенды, но… просто оставайся собой. Мы привыкли к тебе такому, какой ты есть. — Но без маски было бы лучше. — Если тебе это не нравится, то забудь, — серьёзно ответил Хэл. — Мы переживём. — Тебе не понравится, — неожиданно продолжил Бэтмен и, будь Джордан в обычном состоянии, он бы восхитился, что они уже около пяти минут разговаривают спокойно, не пытаясь наорать или оскорбить друг друга. — Моё лицо. — Какая разница, что мне нравится, а что нет? Погоди, а почему мне должно не понравиться? Ты что, красивее меня? Бэтмен, под неверящим взглядом Фонаря потянулся к лицу, проходясь кончиками пальцев по краю маски. Хэл сглотнул. Пусть он и говорил, что плевать… Чёрт, да сейчас могла сбыться одна из его сокровенных мечтаний. Кто же под маской летучей мыши?! Серьёзно, узнать кто же под маской Бэтмена, желал каждый член Лиги. Кроме Кларка, ведь он точно знал, да. Словно ныряя в прорубь, Бэтс глубоко вздохнул, и сдёрнул с себя маску, словно не позволяя себе передумать. Челюсть Хэла упала вниз. Брюс смерил его взглядом, в котором плясали черти. — Красивее? — Твою мать, — наконец смог просипеть Хэл. — А я ведь восхваливал Уэйна в течение месяца. И ещё ляпнул, что он лучше тебя во всём. Я же всерьёз был уверен в этом. — Не ты один. Хэл молчал, пожирая взглядом его лицо. Брюсу стало почти неудобно. — Я не могу связать вас. Я никогда не смогу представить, что Бэтмен действительно способен смеяться и дерьмово шутить, а после флиртовать. Бэтмен, ты сломал меня. — Бэтмен не может. Брюс Уэйн может. — А ты чётко разделяешь свои жизни… Брюс… Нет, Бэтмен вернулся к работе, но уже не надев маску. Хэл молча пожирал взглядом это знакомо-незнакомое лицо. У Брюса Уэйна не может быть столь серьёзное и мрачное выражение. У Брюса Уэйна не может быть мёртвого взгляда человека, который надеется, но уже не верит в лучшее. У Брюса Уэйна не может быть никаких проблем, кроме как в выборе костюма на вечеринку. А у Бэтмена может. У Бэтмена, у которого огромные проблемы с доверием, а так же неумелая, но искренняя забота, в которой он не признаётся даже самому себе. У Бэтмена, на плечах которого целый город и планета. А ведь плечи-то человеческие, кости тоже, а всё равно… держит. — Эм, Бэтс? — в руках Хэла появился букет из зелёных роз. — Пойдёшь со мной на свидание? Без маски стало в тысячу раз увлекательнее наблюдать, как меняются эмоции на лице Брюса, и как появляется тот самый бэт-взгляд, адресованный исключительно Джордану. Но Джордан уже всё для себя решил, чтобы его мог остановить обычный взгляд. — Брюс — это лишь маска. Настоящий я… — Да-да, настоящий ты — это Бэтмен, большая мрачная мышь Готема. Мне всё равно. Я зову на свидание именно Бэтмена. Сам в шоке, но я действительно хочу пойти куда-нибудь с тобой. А не с Брюсом Уэйном. Стрела и Флэш с неверием поняли, что уже привычные дифирамбы в сторону Брюса Уэйна пропали. Без них было как-то… тихо. Слишком тихо. Лига ощущала себя, как на пороховой бочке, готовой взорваться в любой момент. Разве что Дж’он вёл себя отстранённо, со своими ментальными способностями тот точно знал, в чём дело, но не в его правилах рассказывать о чужих тараканах… К сожалению, а может и к счастью. — Фонарь, возможно тебе стоит повторять каждый план отдельно? — Я не против, если ты будешь рассказывать мне лично. — Джордан, ты можешь не отвлекаться?! — Прости-прости, засмотрелся на тебя. — Хэл, чёрт возьми, что ты делаешь?! — Планирую наше совместное будущее, мышка. — Эй, Хэл, — Барри с округлёнными глазами остановил Фонаря в кафетерии после совместной тренировки, больше напоминающей попытки Бэтмена скрыться с глаз Джордана, и попытки того поймать летучую мышь. — Друг, с кем ты сражался недавно? Может, кто-то из ребят, способных контролировать разум или что-то подобное? Тебя прокляли?! Или… — Я бы предположил, что Бэтс шантажирует тебя, — вмешался Оливер, — но даже он сам в ужасе. Я никогда не видел, чтобы он так от кого-либо бегал! — А как же Брюс? — неуверенно поинтересовалась Диана. Хэл открыто усмехнулся им, поднимая руки, заметив край чёрного плаща, поспешно проскользнувший в сторону личных апартаментов. — Я просто понял, что с Брюсом Уэйном мы не сойдёмся характерами. Два клоуна на одной территории не уживутся. А вот Бэтс! Что может быть лучше, чем когда тебя всегда слушают? Меня даже мама не могла выносить так долго, а Бр… Бэтс очень даже неплохо справляется, даже иногда вникает! Над этим мы ещё поработаем. А теперь простите, мне нужно успеть перехватить его прежде, чем Бэтс скроется в своей бэт-пещере, а он точно убьёт меня, если я снова сломаю стену, когда попытаюсь войти! В тишине, нарушаемой лишь приглушёнными смешками Стрелы, раздался неуверенный голос Барри: — Погоди, а откуда он знает, где находится бэт-пещера?.. — Поверь, ты точно не хочешь знать ответ… Лига в унисон вздохнула, в тайне молясь о том, чтобы Бэтс ответил на глупые ухаживания Фонаря. Ладно ещё Брюс Уэйн, но дифирамбы в сторону летучей мыши они не вынесут…