Виски в помощь!

Хлопок двери отрезал Котетсу от орущей надоедливой, бесконечно чего-то требующей и сияющей вспышками фотоаппаратов толпы. Журналисты… Журналюги… Акулы пера, чтоб их! Каждый раз после таких вот пресс-конференций он думал, что на свете есть все же десяток другой людей, которых он бы… ну, не бросил в беде, но выносил бы из горящего здания последними. - Ты был просто великолепен, Барнаби, - нежно мурлыкнула Агнесс, подхватывая под руку идущего впереди Банни, - После этой пресс-конференции рейтинги взлетят до небес. Господи, эта женщина думает еще хоть о чем-то кроме рейтингов своего канала? Или они ей и по ночам снятся? - Если бы ты еще согласился на ту фотосессию… Ты был бы на обложках всех журналов! - Включая порнографические, - тихо хмыкнул Котетсу. Последняя идея Агнесс об эротической фотосессии героев пользовалась большим успехом у всех, кроме самих героев, а у Котетсу вообще вызывала приступы тихой ярости, что было Тигру вообще-то не свойственно. - А ты вообще молчи! Сам не хочешь, так хоть других не отговаривай! - Молчу, молчу, - пришлось надвинуть кепку на глаза, чтобы скрыть легкое раздражение, а легкую насмешку в голосе Агнесс просто проигнорировал, - Я, пожалуй, пойду, а то плечо болит, - он двинул плечом и слегка поморщился. На самом деле плечо болело не так уж сильно, куда больше хотелось просто выбраться из холодно-белых стен телестудии и оказаться в уютном полумраке любимого бара, где возможно уже сидит Бизон, или начала свое выступление Синяя Роза. Где можно быть собой и не задумываться, почему зеленые глаза напарника последние пару недель смотрят на него с таким непривычным выражением. - Да, Агнесс, - Барнаби был предельно вежлив и доброжелателен, предпочитая не выказывать раздражения. В мире вообще было не много людей, способных вывести его из себя. Один из них вел себя сегодня на удивление прилично… Видимо, действительно плечо беспокоит. Брукс-младший немного поник – это он был виноват в том, что Котетсу ранили. Опять. Почему, интересно, с ним это постоянно случается? Ведь Тигр – самый неуклюжий из героев… но ведь восходящую звезду еще ни разу даже не зацепило по его вине, - мы, пожалуй, пойдем, Котетсу-сану требуется отдых. Неизвестно, сколько бы еще настырная продюсерша трепала им обоим нервы, если бы не звонок от начальства. Так что она просто махнула рукой на утомленную парочку и отстала. - Котетсу-сан… - Барнаби повернулся к напарнику, - это я виноват в том… - по глазам Тигра Кролик понял, что бесполезно извиняться – Тигр отмахнется, как делал всегда. Так что блондин просто выдохнул и улыбнулся, - Составишь мне компанию сегодня? - А?! Что?.. Я? Тебе? – Тигр аж подпрыгнул от неожиданности. Обычно это он пытался навязать Банни свое общество, да и то получалось это совсем не так часто. Обычно напарничек отговаривался очередным Очень Важным Делом, вежливо, но непреклонно пресекая все попытки сблизиться. А вот теперь ему приходиться панически искать какую-нибудь отговорку, не тащить же его в бар, в самом деле?! - Ну, я… по правде сказать… понимаешь… - вранье никогда не было сильной стороной Котетсу, и он это знал. Вот и сейчас, с каждым словом уверенность покидала его, а идиотские смешки рвались наружу, делая его речь похожей на монолог умственно отсталого. Взгляд Банни явно давал понять, что без четко сформулированной причины Тигру не отмазаться, и оставалось только устало выдохнуть: - Какие у нас планы? Смущение Тигра постепенно передавалось инициатору вечеринки. Ему не хотелось ставить Котецу в такое положение, из которого бы пришлось выкручиваться… Может у него встреча сегодня какая? И он теперь просто не хочет отказываться? Кролик не был профессионалом в поддержании отношений и растерянный взгляд Кабураги… - Просто хотел пригласить тебя к себе выпить, - предложение, еще пару минут назад бывшее хорошей идеей, теперь казалось ему глупостью… И выглядел он при этом глупо, - но если ты не хочешь… Я могу и один отдохнуть. - Да ладно тебе, - немного пришел в себя Котетсу. Чего он, в самом деле? Сам ведь хотел лучше узнать напарника, а что может сблизить лучше хорошей пьянки? Розу и Бизона он и так почти каждый день видит и пару раз в неделю в баре пересекается, а вот вечеринка в доме у Барнаби – событие исключительное. Он ведь так больше и не приглашал Котетсу к себе домой после того дела с ребенком мэра, - Пойдем, Банни! Закажем выпивки и будем кутить всю ночь, после сегодняшней битвы с акулами пера мы это заслужили. Теперь смех дался легко, Тигр хлопнул напарника по плечу и направился к выходу из телестудии. До дома Банни отсюда пешком минут десять, если их, конечно, не атакует толпа фанаток. - Меня зовут Барнаби, - по привычке одёрнул товарища Брукс. Он уже потерял надежду на то, что Тигр будет относиться к нему серьезно. В конце концов, он ни к чему серьезно не относился… Кролик нагнал напарника, и вместе они вышли из осточертевшего здания, сверкающего гранями стекла и пластика. Они шли молча. Блондин поначалу чувствовал себя странно. Тигр молчал редко. Чаще нес всякую ерунду и вел себя, как дурак… Сегодня же в нем чувствовался возраст. В такие моменты Кролику сильнее всего хотелось походить на этого человека. Сильного, отважного, готового на безоглядное самопожертвование, настоящего героя. Квартира Банни не изменилась за прошедшее время: стол с ноутбуком, кресло, дизайнерский изыск в виде цветов на стенах и огромное окно с видом на играющий огнями Штернбилд-Сити. Тигра еще с прошлого раза подмывало спросить, как напарник может тут жить, но он пока сдерживался. Не хотел обидеть или задеть этого странного парня, который только-только начал ему доверять. Кролик, как он уже успел убедиться, вообще был личностью ранимой, хоть и отлично это скрывал. В парне чувствовался стальной стержень, поддерживавший его в нелегкой борьбе, которую он вел со своим прошлым и настоящим, но Котетсу не собирался испытывать этот стержень на прочность. Боялся сломать и его, и ту связь, что у них с Банни начала налаживаться последние парочку недель. - В следующий раз пойдем ко мне – там есть диван, - на правах гостя он занял единственное сидячее место в комнате. Довольно охнул – кресло создал гений не иначе, оно будто обволакивало и обнимало, давая отдых уставшим мышцам, - Хотя это креслице тоже очень ничего, жалко только, что оно тут одно. - Я его тоже люблю, - Кролик нырнул в соседнюю комнату, открывая бар, - оно одно, потому что эксклюзивное, сделанное специально для меня. И…. честно признаться, - Барнаби вынес бутылку виски, - у меня редко бывали гости, до того, как я… разобрался со своими проблемами. Бутылка опустилась на стол перед Котетсу. - Теперь, я надеюсь, все изменится, - видеть Тигра в своем кресле было странно приятно. Он смог открыться другим людям и впустить их в свою жизнь… Ну ладно… одного человека, но это уже победа, - Я сейчас принесу стаканы. Кролик удалился на кухню, в поисках тары и ведерка со льдом. - И захвати чего-нибудь перекусить, Банни! – крикнул вслед Котетсу, притягивая бутылку с виски к себе. С кухни донеслось «Не называй меня!..», впрочем, фразу так и не закончили, видимо Брукс просто махнул рукой. Скоро надо будет придумывать что-то другое, чтобы напарник не расслаблялся, а заодно, чтобы видеть, как его зеленющие глаза вспыхивают за стеклами очков. Как у девушки, услышавшей не совсем приличный, но от этого не менее приятный комплимент. Так! О чем-то не о том он задумался, совсем не о том… После смерти жены он совсем одичал, прямо как настоящий тигр в джунглях. Котетсу неловко рассмеялся и поставил бутылку обратно на столик. Плечо отреагировало на это простое движение крайне отрицательно – боль прошила руку до кончиков пальцев, заставив поморщиться и едва не уронить драгоценную тару с выпивкой. Ну, дела… Тигр ослабил узел галстука, скидывая его и вешая на спинку кресла, привнося толику беспорядка в упорядоченность этой квартиры, и расстегнул рубашку, запуская руку под ткань, поглаживая шершавую поверхность бинтов. Детский способ избавиться от боли – десять раз погладить болящее место по часовой и десять раз - против, а потом повторять пока не отпустит, не подвел и на этот раз. Правда, уйдя, боль оставила после себя сонливость. Кобураги почти уснул, поглаживая плечо, и поэтому едва не выскочил из кресла, когда прямо над ухом звякнули стаканы. - Котецу-сан… - Тигр выглядел нехорошо. Совсем нехорошо. Держался за рану и был бледен, да еще и напугал закрытыми глазами и обмякшим телом. Правда, когда Банни подошел ближе и поставил стаканы и лед на стол, Кобураги дернулся, словно очнулся, - С тобой все хорошо? – рука сама потянулась отодвинуть край рубашки, чтобы посмотреть, не открылась ли рана, не нужно ли менять повязки… Но все было в порядке, так что Барнаби покачал головой и выпрямился, - Может устроить тебя на кровать? Наверное, сегодня вообще было бы лучше переночевать в камере Сайто-сана… Подожди, сейчас я принесу закуску. Банни ушел на кухню за фруктовой нарезкой и парой бутербродов, а когда вернулся, Тигр уже пытался снова быть беззаботным и радостным. - Это нечестно, - вдруг сказал Кролик, ставя еду на стол и берясь за бутылку, - почему ты никогда не говоришь, что тебе плохо, только потому, что не хочешь, чтобы за тебя волновались… Мы же… напарники. Я имею право знать хотя бы, как ты себя чувствуешь… - Да нормально я себя чувствую, не переживай, - улыбнулся Котетсу. Боль и вправду отпустила, а зачем говорить о том, чего уже нет? Только лишние волнения для Банни, у которого и так вечно есть, за что волноваться. - И не думай, что раз я немного старше тебя, то уже не могу вынести одну ночную пьянку! Банни эти слова не сильно успокоили, его лицо оставалось все таким же серьезным, а между бровями залегла небольшая складка. Ну как можно быть таким… таким Кроликом? Хотя, тот факт, что о нем беспокоятся, действительно согрел Тигру сердце. Он подозревал, что Банни совсем не такой холодный, каким хочет казаться, но это внезапное оттаивание его поразило. Ему все-таки доверяли и о нем заботились. Приятно, черт побери! - Давай уже, наливай! – привычное хорошее настроение быстро возвращалось, Котетсу придвинул бутылку хозяину дома, предлагая разлить виски и начать уже их небольшую вечеринку. Кролик вздохнул и открыл бутылку. - Ты неисправим, старик… - лед стукнулся о стекло, и огненная жидкость залила его, заставляя сиять золотыми гранями. Барнаби поднял бокал, дождался, пока Тигр возьмет свой, - За твое выздоровление. Виски приятно обожгло горло, разливаясь жидким пламенем по усталому телу, перехватывая дыхание и заставляя забыть о рабочем дне. Кролик любил выпить. Другой разговор, что раньше он пил в одиночестве, желая хоть как-то успокоиться, расслабиться… забыть о вечной боли. Теперь он совсем другой. У него есть компания. Есть с кем поговорить… хотя этому тоже нужно будет научиться… Банни поднял глаза на Котетсу, протягивая руку за долькой персика. - За тебя, Крольчонок! – рассмеялся Котетсу, выпивая свое виски и даже не удивляясь, что ему в голову ничего не прилетело за «Крольчонка». Виски подействовало расслабляюще, он откинулся на это чертовски удобное кресло, скользнув взглядом по комнате. Увы, взгляду там было зацепиться совершенно не за что, ни полок с книгами, ни статуэток, ни самой завалященькой картинки на стене у Банни не было. Стена с цветком, стена с дверью, стена с экраном и стена с окном… Достойными внимания объектами в этой комнате были разве что ее хозяин, кресло и компьютер. Разглядывать кресло было бы глупо, хозяина квартиры – небезопасно, так что пришлось уставиться в компьютер. Интересно, Барнаби все еще собирает всю возможную информацию про «Уроборос»? Или после случившегося его немного отпустило? Нельзя же жить одной только жаждой мести… Чем он будет жить, когда сумеет осуществить ее? - Тебе нужно завести домашнее животное, - усмехнулся Кабураги, наливая им по новой, - Ну, или подружку. Кролик вздрогнул. Он не думал о том, чтобы впустить в свою жизнь кого-то по-настоящему важного… Это не значило, что у него не было женщин… Вот кого-кого, а их у героя, открывшего лицо, всегда хватало. А вот близких людей… - Мне хватает тебя, - хмыкнул Банни, наполняя стаканы заново, - на подружку не тянешь, конечно… а вот на животное, - он слегка улыбнулся, глядя, как плавится лед, - я могу считать, что работаю с одним диким зверем… и кстати говоря, я привел его к себе домой. Может ли он считаться домашним? Вторую порцию кролик опрокинул в себя без тоста. Быть человеком, живущим не только ради мести, здорово. Посвящать себя другим людям. Их защите… или таким вот шуткам… Раньше он не мог позволить себе ничего такого. Мир стремительно менялся вокруг меняющегося кролика. Котетсу удивленно покосился на напарника, но не успел поймать его взгляд – Кролик уже отвернулся к окну, глядя на простирающийся под ними Штернбилд-Сити. Едва ли он понял, насколько двусмысленно прозвучали его слова. Или понял?... Нет, нет! Что за глупости? У Банни просто не очень сильно развит навык общения с живыми людьми, а не с объективами телекамер, вот он иногда и может сказануть что-то такое. - Я не собираюсь менять псевдоним на Домашний Тигр, даже не надейся, - улыбнувшись, он налил себе снова. Виски пробежало по телу огненной волной, отдавшись жжением в краях раны и оставив после себя жар во всем теле. - Ты не против? – Котетсу снял жилетку и рубашку, отправив их к галстуку. - Тебе, кстати, не жарко в куртке все время ходить? - Я не все время хожу в ней, - возмутился Банни, расстегивая красно-белую куртку, и поставил стакан на стол. Как он сразу не заметил того, насколько жарко вокруг? У него, наверное, щеки горят… хорошо, что в полутьме не видно. Куртка пристроилась рядом с одеждой Котетсу. Понимал ли Кролик, что походит на напарника все больше, невольно копируя некоторые его черты? Разлив виски по стаканам еще раз, Барнаби помахал пустой бутылкой в воздухе. - Сейчас еще принесу… Когда распивали вторую бутылку, Кролик уже сидел на полу рядом с креслом, и они с Тигром наперегонки таскали с блюда кусочки яблока, наблюдая за собственными подвигами на огромном, во всю стену, экране, то и дело указывая на промахи друг другу. - Не понимаю, почему все дифирамбы тебе, когда я куда героичней! – алкоголь действовал на Котетсу благотворно, он уже сидел на кресле с ногами, скинув обувь и размахивая стаканом с выпивкой, пару раз едва не пролив ее на голову напарнику, - совершенно не понимаю, почему Каеде ты нравишься больше! Кролик тоже расслабился, хоть до раздевания у него не дошло, но последним кусочком яблока он в напарника запустил. - Эй, да ладно тебе, Кролик! У тебя и так полно поклонниц, верни папочке его дочь! – Тигр не любил оставаться в долгу, но попытка ущипнуть вредного блондина кончилась неудачей: раненое плечо прошила очередная вспышка боли, заставив охнуть и прижать руку к бинтам. Скосив глаза на плечо, он увидел, как по белой ткани расплываются пока еще маленькие темные пятнышки. - Котетсу-сан! – Кролик не помнил, как оказался на ногах, наклоняясь к напарнику. Голова закружилась, и он едва не упал на Тигра. - С тобой все… - взгляд зеленых глаз остановился на бурых пятнах, расползающихся из-под смуглых пальцев, - о нет… Нужно было что-то делать. Нужно было уложить напарника, остановить кровотечение, дать крови свернуться, потом сменить повязку. Все просто. Вот если бы его еще не шатало… - Давай, - Барнаби помог Тигру подняться и повел его в спальню к аптечке, - осторожней надо быть… какого черта ты руками размахался? Ты же ранен! - Да ерунда! Подумаешь - швы немного разошлись… - Банни потащил его за собой, то ли поддерживая, то ли держась за него. Парня немного шатало от выпитого, и Котетсу сильно сомневался, что хочет отдавать свое здоровье в руки напившегося напарника-врача-самоучки. Трезвого – хоть сто раз! А вот с пьяным Банни он дела еще не имел. В спальне Банни едва не упал, зацепившись об складку на ковре, но с курса не сбился, таща его к постели с таким упорством, с каким даже Агнесс не тащила героев на очередную фотосессию. Тигр продолжал поддерживать напившегося напарника, про себя думая, что никогда не узнаешь, насколько пьян человек, пока не пройдешься с ним едва ли не в обнимку хотя бы шагов двадцать. Наконец-то Кролик усадил его на застланную темным покрывалом кровать, при этом едва не упав сверху. Несколько секунд он практически сидел на коленях у Тигра, удивленно глядя на него своими зелеными глазищами и почти касаясь его лба своим. Тигр внезапно оказался так близко… Банни чувствовал его дыхание на своем лице, от Котетсу пахло алкоголем, фруктами и кровью. Медленно до Барнаби доходило, что он не должен находиться так близко к напарнику, не должен сидеть на нем, не должен получать от этого… удовольствие? Да ладно! Он просто пьян! - Извини, - Кролик поспешил подняться и отошел от напарника на пару шагов, переводя внезапно сбившееся дыхание, - мне определенно хватит на сегодня, - он отвернулся к шкафу, открывая дверь и останавливая взгляд на большой белой коробке. - Ложись. Сейчас я срежу бинты, остановлю кровь и наложу новую повязку, - Брукс обернулся, уже держа аптечку в руках, и увидел сомнения в глазах напарника. Ну что ж… они были справедливы, - у меня есть опыт, Котетсу-сан… - Ага, опыт… - протянул Котетсу. Опыт это конечно хорошо, но если у парня будут дрожать руки, то опыт не спасет Тигра от потери какой-нибудь части тела. Ладно, чего это он? Напарнику нужно доверять, а уж такой зануда как Банни точно не сможет сделать что-либо неправильно. Мужчина лег на кровать, вытягиваясь, раскидывая руки в стороны. Темное покрывало оказалось очень приятным на ощупь, просто льнуло к телу, помогая расслаблять напрягшиеся от боли мышцы. Тигр забрался на постель с ногами, довольно выдыхая и расстегивая верхнюю пуговицу на брюках. Все-таки закуски он скушал прилично, потом придется все это сгонять в спорт-зале. - Приступай, Банни. А то я сейчас усну… - Барнаби… - машинально поправил блондин, усаживаясь рядом с раненым, устраивая на прикроватной тумбочке аптечку. - А если уснешь, то я допью все без тебя… Тигр выглядел… лучше не думать. Кролик с трудом оторвал взгляд от накачанного пресса напарника, вытаскивая ножницы из ящика. Срезать бинты оказалось немного проблематично, однако, руки слушались беспрекословно. - И все-таки не вздумай уснуть, старик. Шов действительно разошелся совсем немного, но без внимания это было оставлять нельзя. Банни вытащил стерильную влажную салфетку и принялся отирать кровь с плеча Тигра. Белый материал быстро напитывался алой влагой, приходилось часто менять салфетки, очищая края раны. Тигр даже не вздрагивал, хотя больно, наверное, все же было. Лежал себе с прикрытыми глазами, словно Барнаби Брукс-младший всю жизнь только и делал, что обрабатывал его раны. Кровь, наконец, остановилась. В последний раз проведя салфеткой рядом с разодранной кожей, Банни оценил масштаб трагедии и решил ограничиться стандартным набором действий: обеззараживание, мазь и повязка. - Эй, Котетсу-сан, - Тигр только бровями двинул в знак того, что слушает, видимо, все же засыпал, - я сейчас продезинфицирую рану… - не дождавшись реакции, Кролик плеснул на ватный тампон перекисью водорода и приложил его к разошедшемуся месту. Горячие пальцы Банни порхали над раной, чуть касаясь кожи, но не причиняя боли. Прохладные салфетки создавали резкий контраст с тем тяжелым огнем, что разлился по телу. Когда-то Томое точно так же обрабатывала его ссадины и раны – сначала согревала нежными пальцами, потом прикладывала холодную, пропитанную антисептиком ткань. Потом целовала кожу возле ранки и уголок его губ. От этих воспоминаний в паху ворочалось тяжелое, огненное чувство возбуждения. Низ живота свело легкой судорогой, которую занятый своими медицинскими манипуляциями Банни принял за судорогу от боли, а почти заснувший, не до конца понимающий, что с ним сейчас происходит, Котетсу просто проигнорировал. Ему хотелось, чтобы кто-то положил руку на ширинку его брюк, погладил член через ткань… Резкий тычок пропитанного какой-то гадостью тампона немного развеял жаркое возбуждение, заставив поморщиться. Котетсу сжал тонкое запястье напарника, немного отстраняя его руку. - Нежнее… - С ума сошел? – Барнаби выдернул руку резче, чем следовало, и нервно поправил очки. Должно быть он сейчас красный, как собственная куртка, - я все-таки не медсестра, которым ты глазки в медпункте для героев строишь, - Кролик потянулся за мазью, - а будешь дергаться – так вообще не пожалею, - но что бы он там ни говорил, с мазью он был уже осторожнее, аккуратно касаясь пальцами краев раны, - я тебя, кстати, предупредил… Поднимайся… наложу повязку. - Прости, - смущенно пробормотал Тигр, приподнимаясь и проводя ладонью по лицу, пытаясь скрыть заливший щеки румянец. Господи, чуть не опозорился… Хорошо еще, что Банни пьян, неопытен и ничего не заметил. А то наутро стыдно было бы в глаза ему смотреть… Жалко, что до душа он сейчас просто не дойдет, много-много холодной воды, льющейся на голову, ему не помешало бы. Банни размотал упаковку бинтов и, заставив его сесть нормально, начал накладывать перевязку. Действовал он профессионально и быстро, блондинистый затылок то и дело оказывался перед носом Тигра, когда его напарник почти прижимался к нему, обматывая торс бинтами. Котетсу правда старался не замечать прикосновений лихорадочно-горячих рук и терпкого запаха виски, исходящего от напарника. Правда, старался… У него просто давно не было подружки.. Давно не было кого-нибудь, в его спальне, пусть этот кто-то и задержался бы лишь на одну ночь. Просто… - Заканчивай, а? – едва выдавил Кабураги, - Этого хватит, чтобы я дожил до утра. Банни поднял голову, сталкиваясь взглядом с Котетсу, снова оказываясь слишком близко так, что можно было разглядеть узор на радужке карих глаз. - Я… сейчас… - он поспешил отвести взгляд и вновь принялся за перевязку, уже закрепляя бинты. Пришлось опуститься на колени, чтобы было удобнее обхватить торс напарника. Эти объятья невероятно смущали, хотя не должны были. Кролик замер, поворачивая голову и прижимаясь щекой к здоровому плечу Тигра, пропуская бинт под рукой, чтобы сделать узел. Плечо Котетсу было твердым и невероятно горячим. Может у него жар? Барнаби снова поднял голову, ловя взгляд Кабураги. Тот смотрел на него как-то странно. Словно боялся чего-то. Рука легла на лоб Тигра, пытаясь выяснить температуру, и Банни смог в очередной раз удивиться контрасту их кожи. Лоб, как и весь Тигр, просто пылал, - У тебя жар… - только и смог проговорить блондин. В следующую секунду бледные пальцы зарылись в темные волосы. Алкоголь и желание швырнули непослушное тело вперед, заставляя прижаться губами к пересохшим губам Котетсу… Бинт он так и не зафиксировал. Подумать «Эй, Банни, ты чего?» Кобураги еще успел, а вот произнести это вслух – уже нет. Паренек навалился на него, прижал пахнущие алкоголем губы к его губам. Поцелуй вышел немного неумелым, но целовали Котетсу искренне. Страстно. Горячие пальцы сжимали здоровое плечо, пульсируя в такт со взрывами в голове Тигра. Язык Барнаби пробежал по губам напарника, но проникнуть дальше не попытался. - Эй, прекрати… Мы… - Тигр и его разум вообще не так часто действовали в одной команде, обычно самый геройский герой больше полагался на силу, храбрость и принципы, но в этот раз разум все же попытался взять контроль над телом, вопя на всю черепную коробку, что происходящее - неправильно! Безуспешно. Если губы и язык еще как-то слушались, сбивчиво шепча, что им надо остановиться, то всему остальному телу было глубоко плевать на доводы рассудка. Хотя принципы тоже помахали ручкой, спасовав перед покрасневшим, тяжело дышащим Барнаби. - Мы слишком пьяны… - сделал последнюю попытку разум, - Завтра мы… - Тигр подался вперед, обнимая Банни за талию, - Пожалеем… - К черту, - Барнаби стянул с себя очки и отправил куда-то за спину. Целовать Тигра было безумно приятно… Прихватывать губами шевелящиеся губы, мягко прикусывать кожу на щеке, скользить кончиком языка по смуглой шее. Банни не помнил, кто первый додумался стянуть с него футболку. Сам он потащил ее вверх или нет… Не имело значения. Прижиматься голой кожей к крепкой груди Тигра было еще приятнее, чем целовать его. Если бы еще не эти дурацкие бинты, которые он накладывал с таким старанием. Кролик снова подался вперед, укладывая Котетсу обратно на кровать, нависая над ним так, чтобы не тревожить рану. Барнаби замер, разглядывая тяжело дышащего напарника. Что он делает? Зачем? Почему с ним? В брюках стало тесно и невыносимо жарко. Интересно… Тигр испытывает то же самое? Кролик прижался своими бедрами к его и не сдержал стона. Это было лучше, чем рука… Лучше, чем он мог мечтать. Черт побери! Лучшее, что случалось с ним за очень долгое время. Темное покрывало на кровати Брукса снова приняло его в свои объятья, а сверху на нем сидел человек, которого видит во сне половина женского населения Штернбилда. Возбужденный, покрасневший, трущийся об него, все еще затянутым в ткань, членом. Похожий на девчонку со своими громадными глазами, белыми завитками волос и нежно-розовыми сосками. Он никогда не думал, что это случится не во сне… Такие сны иногда беспокоили Тигра. Сны, о которых он бы не рассказал никому. Сны, в которых все было так же как сейчас – Банни сидел на нем, полуобнаженный в капельках пота и позволял делать с собой такое! Это и есть сон! Неожиданная догадка, как молния прошила мозг. Он спит, и это снится ему. Надо пить меньше виски, лежать в лазарете, раз уж потерял много крови, а не шляться по гостям! Котетсу протянул руку, поглаживая живот Барнаби, оглаживая влажную кожу, во сне можно, в конце концов. Поднеся руку ко рту, он слизнул солоноватый пот, свой и этой прекрасной эротической фантазии. Сны иногда так легко спутать с реальностью… Особенно, когда в голове гудит от выпивки и потери крови. Наверное, настоящий Банни ушел ночевать в свое прекрасное кресло, оставив пьяного напарника валяться на кровати. Но это только к лучшему. - Позволь мне снять это, - руки Тигра легли на пояс чужих штанов и, не дожидаясь ответа, расстегнули его, - Хочу увидеть тебя совсем без одежды, Крольчонок. Банни только всхлипнул в ответ, помогая Котетсу разобраться с ремнем и расстегивая молнию. Крепкие руки обхватили ягодицы, заставляя приподняться, и Барнаби едва не застонал, так не хотелось ему расставаться с горячим твердым телом Тигра. Но пока тот был занят снятием с него брюк, Кролик получил возможность освободить от штанов самого Котетсу. Они заворочались, раздевая друг друга, пришлось отползти в сторону, чтобы избавиться от мешающей ткани. Дикий Тигр был покрыт шрамами. Сколько раз он мог погибнуть… Сколько раз… еще до того, как они встретились… И тогда бы, страшно подумать, он не мог бы прикоснуться к этому человеку… К будущей легенде. К своей… первой любви? Смешно. До слез смешно. Никогда еще после смерти родителей у него не было никого ближе. А теперь они еще и в одной постели. Плевать. - Котетсу… сан… - Банни вернулся на бедра Тигра. И когда их члены соприкоснулись, Барнаби словно током пробило. На фоне темных рук Котетсу кожа Банни будто светилась изнутри. Весь он был какой-то светящийся... Этот свет выдавливал алкогольные пары из головы, тут же заменяя их диким возбуждением. Парень поелозил по его бедрам, усаживаясь поудобней, скользя влажной головкой члена по животу напарника и постанывая. В его глазах читалась неуверенность и смущение. Будто он не мог решить, что ему делать дальше. - Иди сюда, - Котетсу притянул напарника за светлые волосы, поцеловал снова, успокаивая, надеясь, что он не почувствует его собственную нервозность. Впервые за долгое время Тигр чувствовал себя настолько неуверенно в постели с кем-либо. Он хотел заняться сексом с Банни, хотел, чтобы его белокожее тело выгибалось в смуглых руках, хотел почувствовать его жар. Но не хотел причинить боль… Даже если это всего лишь наваждение пьяного разума, этот мальчик уже и так слишком много боли пережил. - Ляг вот так, - он уложил Банни на спину, скользнул здоровой рукой по его груди, погладив сосок большим пальцем, - и попытайся расслабиться. Тигр начал с живота – прикусывал кожу на прессе, ласкал места укусов языком, опускался все ниже вдоль полоски жестких волос, лишь чуть более темных, чем на голове. Провел языком по твердому, будто раскаленному члену, прихватил губами яички и спустился еще ниже. Колечко мышц судорожно сжалось, когда твердый язык попытался в него проникнуть. Пришлось успокаивающе погладить Банни по бедрам, показывая, что надо расслабиться. Брукс судорожно выдохнул и забросил ногу ему на плечо, открываясь навстречу. У него уже были мужчины. Но это было давным-давно в академии на младших курсах… Но сейчас с Тигром… Это был не жадный подростковый трах, лишь бы унять бушующие гормоны. Барнаби вдруг подумал, что давно этого хотел. Что думал только об этом, когда смотрел на руки и губы напарника. Сейчас, когда эти самые руки и губы вытворяли с его телом что-то невообразимое, эта мысль даже не казалась непристойной. Это же было естественно, как дыхание… Желать этого человека, способного подарить столько ощущений его живому телу, в котором просыпается очерствевшая душа, было правильно. Необходимо. И Банни дрожал под напором его ласк, стараясь раскрыться для него, отдаться и забыть обо всем. Котетсу начал помогать себе пальцами, осторожно растягивая вход в его тело. Не удержавшись, блондин застонал, подаваясь навстречу жестким пальцам, требовательно дергая бедрами. Тело взяло все на себя, позволяя разуму парить где-то далеко. В мозгу билась мысль, что он все-таки сошел с ума, что слишком уж часто пробивал стены буквально головой, что… К черту. Он бы мог продолжать ласкать Банни часами. Проникать в него языком и пальцами, дразнить, лишь слегка задевая бугорок простаты, чувствовать ответную дрожь от каждого движения языка. Он бы продолжил пытать напарника, если бы не боялся, что протрезвеет и прекрасное наваждение просто растает. Когда он отстранился, Банни разочарованно застонал и подался бедрами вперед. Хотел его. Был счастлив от чужих прикосновений. Тигр не мог оторвать взгляда от раскрасневшегося лица напарника, от того, как он дрожит и чуть вскидывает бедра, будто просит, чтобы к нему прикоснулись снова. На бедрах у него остались следы от рук Котетсу. - Ты, правда, хочешь меня? – наверное, ничего глупее спросить было нельзя, но поверить в то, что это ходячее совершенство действительно хочет быть рядом с таким стариком… - Правда? Не дожидаясь ответа, он направил член в раскрасневшийся, растянутый вход Банни. Оперся на здоровую руку, нависая над блондином, склоняясь к его шее и оставляя на ней первый засос. Когда Тигр, наконец, вошел в него, Барнаби уже мало что понимал. Долгожданное ощущение заполненности прокатилось от бедер к мозгу, заставляя каждую клетку тела отозваться на то, что они теперь одно целое. Было немного больно, тело поддавалось с трудом, стремясь вытолкнуть Котетсу… Глупое тело. - Я хочу тебя, - он шептал это на ухо Тигру, пока тот боролся с этой глупостью, с каждым медленным движением входя в него все глубже, - правда… Котетсу тяжело дышал, терзая его шею, ему было тяжело - рана давала о себе знать, но отступать было уже некуда. Банни бы его просто не отпустил. Бледные руки обвились вокруг смуглой шеи, пальцы зарылись в темных волосах. Барнаби целовал ухо Тигра, тихо постанывая. - Щекотно, - рассмеялся Котетсу, немного отстраняясь. Двинул бедрами, входя глубже, раздвигая неуступчивые мышцы. Начал двигаться, сначала медленно, растягивая Банни, заставляя напарника поддаваться, стонать глухо от каждого движения, потом задвигался быстрее, отвечая стонами на стоны. В комнате удушливо пахло алкоголем и сексом, Тигр чувствовал, что, возможно, все происходящее неправильно и что все должно было случиться по-другому, но, черт побери, он не поменял бы эти мгновения ни на что! Глаза Банни были закрыты, светлые ресницы трепетали, раскрасневшиеся губы приоткрылись, выпуская стоны в такт толчкам Котетсу. Когда чужие пальцы стали размазывать капельки смазки, падающие с члена по его животу, он прикусил губу и свел тонкие брови на переносице. Тигру чертовски нравилось такое выражение лица, оно открывало ему новые грани натуры Банни, о которых он раньше и не подозревал. Те грани, которые этот парень не мог контролировать, хоть и хотел. Но по-настоящему Кролик потерял контроль, когда его член сжали в кулаке, почти грубо, почти болезненно… Банни вскрикнул, выгибаясь и хватаясь за единственную надежную опору – замотанное бинтами плечо напарника. Кролик понял, что поступил неправильно, только когда любовник глухо застонал, дергаясь назад, а на его грудь упали горячие темные капли. - Котетсу-сан! На миг показалось, словно и не было опьянения или возбуждения. Он потревожил рану, и теперь бурые пятна расползались по бинтам. Снова. Они замерли. Барнаби ждал, когда Тигр отстранится, чтобы помочь ему… Но тот и не подумал, начиная медленно скользить рукой вдоль его члена. Теперь, желая освободиться, дернулся Банни. - Что ты делаешь? Перестань… - сопротивляться твердым рукам, однако, не хотелось. Вот только он не мог себе позволить… - ты же… м-м-м-м-м-м! Тигр не дал ему договорить. Наклонился и закрыл рот поцелуем. Кролик был готов поклясться, что Котетсу улыбался, лаская его рот. Вот ведь старый упрямый дурак. Новые капли ударились о его грудь, слились в тонкий ручеек и соскользнули в бок, щекоча кожу. Тигр двинулся снова, заставляя блондина стонать и вздрагивать. Теперь к запаху алкоголя и секса добавился еще и запах крови. Банни это, похоже, беспокоило, Котетсу – ничуть. Маленький кролик боится крови, а для Тигра она вполне привычное зрелище. Ему даже нравилось, как капли густой жидкости падают на белую кожу, стекают по ней ручейками. Наклонившись, он подобрал несколько красных капель губами. Продолжая двигаться и ласкать член напарника, он наклонился к его губам, не целуя, просто размазывая немного собственной крови по ним. - Я не умру от такой пустяковой царапины, я тебе уже говорил, - он шепнул это на самое ухо Кролику, и от этого шепота парень задрожал еще сильнее. Котетсу снова задвигался, врываясь в уже растянутое тело, зная по реакции Банни, что каждый толчок достигает цели, что каждый раз его член бьется о простату. Парню хватило еще нескольких минут в таком ритме, чтобы снова сорваться с катушек, вцепиться в плечо Кабураги и толкаться членом в его руку. Лицо Барнаби стало очень юным, совершенно беспомощным, когда он кончил себе на живот, задыхаясь и сжимаясь внутри. Он лежал придавленный горячим телом, перемазанный кровью и собственной спермой, и обнимал Тигра. Когда Котетсу бился в оргазме, врываясь в его тело, Банни думал, что умрет от наслаждения. - Котетсу… сан, - он едва коснулся здорового плеча Дикого Тигра, и тот сам поднял голову, внимательно вглядываясь в его лицо. Банни смутился. Алкоголь почти выветрился из головы, и теперь ситуация, в которой они оказались… Кобураги метался между желанием завалиться рядом с напарником и желанием сбежать, это читалось в его глазах. Кролик сглотнул, приподнялся и поцеловал жесткие губы, слегка царапаясь подбородком о жесткие волоски на лице Тигра. «Все же не наваждение» первая трезвая мысль за этот вечер. Хорошо хоть он вслух этого не сказал. Поцелуй Банни все еще отдавал кровью, и Котетсу едва удержался от того, чтобы униженно попросить прощения. В конце концов, все только что произошедшее действительно больше напоминало схватку животных в дикой природе, чем… Чем что? Секс между двумя пьяными мужчинами? Тигр тихо застонал, скатываясь с Банни. Ну, Крольчонок сам этого захотел и он взрослый мальчик уже… Оставалось только надеяться, что на их профессиональные отношения это никак не повлияет. - Тебе хоть понравилось, а? – он поднял глаза на напарника. Судя по все еще тяжелому дыханию Барнаби и дымке в его глазах, вопрос не нуждался в ответе. Тигр просто поцеловал припухшие губы, на этот раз куда медленнее, наслаждаясь тем, как переплетаются их языки и, пытаясь распробовать то, что упустил пока находился во власти выпивки. Тигр – это не просто тело в постели, про которое можно забыть на завтра… Рядом с ним было… хорошо. Можно было всегда надеяться на то, что о тебе позаботятся, тебе подставят плечо, тебя не забудут, тебя будут любить. От последней мысли у Кролика закружилась голова, и он распахнул глаза, уставившись на напарника так, словно видел его впервые. Котетсу растерялся, столкнувшись с твердым взглядом, и уже готов был ляпнуть очередную глупость, но Банни его опередил. - Я… совершенно четко понимаю, что сейчас произошло, - он говорил тихим спокойным голосом, но Тигр все равно вздрогнул, - и мне понравилось, - Кролик помолчал и добавил, - и я хочу еще. Я благодарен судьбе за то, что именно ты встретил меня на пороге моей новой жизни, Котетсу… - он улыбнулся, приподнимаясь, слегка покачиваясь - еще по стаканчику? Чужая искренность всегда трогала Котетсу до глубины души, а Кролик сейчас был искренен, как никогда до этого. Надо же, «…благодарен судьбе». Губы сами с собой сложились в улыбку. Он смог, он растопил сердце этого юного дурака, он смог показать ему, что в мире есть что-то еще кроме мести. Главное, чтобы Кролик теперь не взялся за него с тем же остервенением! Тигр накинул темное покрывало на бедра и чуть потуже затянул бинты. Кровотечение почти остановилось, но лучше быть осторожным, а то завтра ни один из них не сможет нормально стоять на ногах. Кролик вернулся достаточно быстро, замер на секунду на пороге, давая возможность полюбоваться на себя. От вида его подтянутого тела и золотистых волосков в паху, член Котетсу предвкушающее дернулся. Банни успел заглянуть в душ и смыть с тела красно-белые разводы, так что обратно на постель он опускался уже чистым, немного влажным и абсолютно расслабленным. Отодвинул аптечку и устроил рядом очередную бутылку виски. Золотая жидкость плеснулась в стаканы. Барнаби протянул один из них Тигру. Нужно было что-то сказать, но он не смог. Только улыбнулся и чокнулся со стаканом Котетсу, после чего опрокинул жгучий виски в себя и упал на кровать под бок к напарнику. Что же будет теперь? Как все изменится? Зачем это все было? Он, правда, счастлив? Кролик повернулся к Кобураги и понял – не важно. Он просто подался вперед и поцеловал его в уголок губ, обожженными виски губами. Банни слегка прикусил его подбородок, заставив Тигра заулыбаться, и начал спускаться все ниже, оставляя следы на шее и ключицах. Даже бинтам досталось несколько поцелуев. А потом все ниже по животу к полоске волос, растущей ниже пупка. Котетсу мог только блаженно постанывать, раскинувшись на кровати и предоставляя напарнику полную свободу действий. Он даже не хотел знать, где Кролик научился всему этому. Бурная юность была у «хорошего мальчика» Барнаби Брукса… Впрочем, Котетсу и сам в молодости отжигал, пока не встретил Томое. Мысль о жене неожиданно не вызвала раскаянья или стыда. Столько лет прошло… Она бы только порадовалась, что ее Тигр снова может стать счастливым. Отвлекшийся на собственные мысли и удовольствие, он даже не заметил, как Кролик снова потянулся к бутылке виски, но вместо того, чтобы отхлебнуть и поставить обратно, перевернул ее над животом Кабураги, щедро поливая его янтарной жидкостью. - Дезинфицирую… - улыбнулся Банни на немой вопрос Котетсу, после чего убрал бутылку и наклонился к лужице, образовавшейся на животе Тигра, окуная в нее горячий язык и разглядывая из-под челки его лицо. Кролик провел языком от живота до бинтов и вернулся обратно к жгучим каплям, чтобы повторить этот путь. Пряный вкус Тигра, приправленный огоньком виски, заставлял его самого вздрагивать и искать новых прикосновений. Одна рука опустилась на напрягающийся член Кобураги, а другая – сжала его кисть, заставляя переплестись с собой пальцами. - Лучше бы меня изнутри продезинфицировали. Он сжал бледные горячие пальцы, поглаживая ладонь Кролика, притягивая его к себе. Напарник, умница, захватил с собой и бутылку… Отпил из нее и, наклонившись к губам Котетсу, перелил алкоголь ему в рот. От запаха алкоголя и молодого тела у Тигра закружилась голова. Он нахально раздвинул его губы языком, слизав с них вкус виски, и столкнувшись с языком Банни. Кролику пришлось отступить под напором «царя джунглей», позволить чужому языку скользнуть к себе в рот, разделяя на двоих дыхание и последние капли виски. Оторвавшись от губ напарника, Банни уткнулся ему в плечо носом, обжигая кожу своим дыханием, жадно хватая воздух. Котетсу тоже все не мог отдышаться, а уж когда Барнаби снова спустился к паху и обхватил напряженный член губами, с кислородом вообще возникли серьезные проблемы. Доставлять ему удовольствие было… очень увлекательно. Каждое движение Тигра говорило о том, как ему хорошо. Банни обводил языком головку и заглатывал член так, что она упиралась в самое горло, а язык скользил по вздутым венкам, заставляя Котетсу дрожать все сильнее. Кролик двигал головой, втягивая и выпуская твердый член, помогая себе рукой… Он все еще держал напарника за руку, позволяя сильным пальцам сообщать обо всем, что он чувствует. Вот пальцы сжались сильнее – ему хорошо, и тут же расслабились – он сдерживает себя. Бедра Тигра дрожат, он готов вот-вот сорваться и начать толкаться ему в рот… рано. Барнаби медленно разорвал этот влажный, сводящий с ума поцелуй и поднялся на руке, переползая выше, чтобы снова поцеловать пересохшие губы. Этот парень просто играет с ним! Котетсу не знал, откуда у напарника такие способности в области минета, но едва не заплакал, когда его член выпустили из горячих губ. Банни почти лег на него, так что его член терся о живот, и с наслаждением целовал, прикусывая его нижнюю губу. Тигр чувствовал свой вкус на этом человеке, это невероятно заводило, заставляло чувствовать себя почти животным… Он чуть привстал и скользнул рукой вдоль позвоночника Барнаби, вниз, на его ягодицы, раздвигая их и надавливая пальцами на анус. Теперь настала очередь Кролика метаться и стонать от дразнящих ласк. Котетсу не давал ему насадиться на свои пальцы, убирал их каждый раз, когда парень толкался назад. Дразнил напарника. - Котетсу… - Барнаби почти захлебнулся умоляющим стоном, уткнувшись носом в смуглую шею. Он хотел спросить, что же Тигр такое с ним делает? Почему не дает ощутить себя? Но не мог… Безумная лихорадка трясла тело, заставляя дергаться за ускользающими пальцами. И Банни не выдержал: прогнулся в спине, откровенно подставляясь под ласкающую руку, и поднялся, усаживаясь на бедра Тигра, заводя руку за спину и обхватывая его член, - я хочу тебя… - он едва мог говорить из-за тяжелого дыхания, тело не слушалось, когда он заставлял себя приподняться. - И этот человек так отчаянно вопил недавно, что ему не нужен напарник, - рассмеялся Котетсу, помогая парню приподняться, поддерживая его за талию здоровой рукой. Банни ничего не ответил на подначку, только нахмурил тонкие брови и направил член Кабураги в себя. Он опускался на бедра напарника медленно, на лице читалась смесь боли и удовольствия. Тигр чувствовал его внутреннюю дрожь, ему казалось, он держит в своих руках электрический провод, по которому гуляют заряды энергии. Приподнявшись, он прикусил сосок парня, и Банни обхватил его голову руками, прижимая его к себе. Дав парню немного отдышаться от новизны ощущений, Котетсу слизнул капельку пота с его ключицы и опустил обе руки ему на бедра, резко надавливая. Барнаби был такой узкий внутри… слишком узкий для такой позы. Его тело, похоже, быстро забывало чужие вторжения, но Котетсу поклялся, что уж себя-то он не даст забыть. Он хочет заниматься сексом с этим парнем каждый день. Хочет узнать, каков он на вкус, где находятся такие местечки на его теле, лаская которые можно довести Банни до безумия, хочет его всего… Он думал, что с ума сойдет, пока привыкал к боли. Но наслаждение уже брало его за горло, заставляя двигаться на чужом члене, придерживая свой, выгибаться и стонать в голос. Барнаби слишком давно не позволял этому коварному хищнику сомкнуть лапы на своей шее. Теперь он брал свое, заставляя выплескивать нерастраченную энергию, ловить каждое движение партнера, запрокидывать голову в громком стоне и сжимать сильные пальцы. - Я хочу… чтобы ты… был со мной. Ты мне нужен… - Я с тобой… Он поддерживал Банни за ягодицы, когда тот приподнимался и опускался на его член. Смазки было маловато, и парень действовал медленно, шипя от боли каждый раз, когда насаживался на член Котетсу, и счастливо выдыхая, когда его бедра соприкасались с бедрами любовника. Тигр сам едва удерживался от восторженного поскуливания, когда его член полностью входил в Барнаби, растягивая его до предела. Когда тело напарника немного поддалось настойчивым движениям, он убрал руки с ягодиц Банни и наконец-то откинулся на спину. Кровопотеря давала о себе знать: перед глазами все немного плыло, по телу разливались волны жара, и источником их было то место, где их тела соприкасались. Протянув руку, Котетсу погладил член любовника от головки, до основания, напоследок нежно сжав упругие яички. - Ты мне тоже нужен, Банни. Я даже не знал насколько нужен… Он, кажется, сорвался… Окончательно сошел с ума от радости неодиночества, насаживаясь на Котетсу, все быстрее. К черту боль. Тигру сейчас больнее. К черту гордость и упрямство. Они должны стать одним целым. Тигр должен остаться в его жизни, в его работе, в его постели… быть рядом столько, сколько сможет, и верить… безгранично верить... Голова кружилась, губы пересохли, тело двигалось само, стоны лились прямо из груди, заставляя задыхаться, а он все ускорялся, уже чувствуя, что не сможет вернуть себе контроль над телом, пока Тигр не заполнит его собой. Котетсу уже не слишком понимал, на каком он свете… Перед глазами мелькали разноцветные искры и круги, член скользил внутри горячего, тугого тела, каждый стон Банни отзывался дрожью в животе. Он тонул в удовольствии, в прикосновениях чужих рук. Крепкие пальцы снова схватили его за больное плечо, но и эта боль не заглушила гуляющего по телу жара, наоборот… Огненные кольца все туже затягивались в паху, заставляя выгибаться и толкаться вперед, навстречу этому великолепному телу. В какой-то момент Тигр понял, что он просто не выдержит и умрет или… Рывком поднявшись, он притянул Банни к себе, целуя и одновременно сильнее сжимая его член, надрачивая его сильнее. Брукс, похоже, тоже был на пределе, его тело сжалось так сильно, что Котетсу застонал от легкой боли, и Кролик кончил ему в руку. Собственный оргазм привел Тигра почти на грань обморока, он снова упал на кровать, ощущая себя бессильным, опустошенным и счастливым. Идеальный Барнаби Брукс герой Штернбилд-Сити лежал в своей мокрой от виски, крови и спермы постели и тоже был совершенно счастлив. Тигр, кажется, вообще отрубился… Нужно посмотреть, что с ним… А то он себя плохо контролировал… Руки снова были в крови. Немного придя в себя, он приподнялся, оглядывая сильное тело. - Замучил я тебя, старик, - улыбнулся Брукс, проводя пальцами по вспотевшей шее Тигра, - ты слышишь меня? - Угу, - пробормотал Котетсу сквозь сон, - то есть, нет! Я готов повторить хоть сейчас! И повторять - он широко зевнул и ткнулся лицом в подушку, - до самого утра. Банни аж прыснул со смеху, но было уже как-то лень доказывать, что это не шутка. К тому же впервые Котетсу осознал, что, похоже, как следует наврал напарнику. А тот все равно не поверил, глупый Кролик! На плечи легло что-то теплое и мягкое, а под бок кто-то теплый и мягкий. Сонное дыхание любовника смешивалось с его дыханием, перед слипающимися глазами маячили белые волосы. Тигра быстро затягивало в омут сна, несмотря на все его желание сказать все-таки Банни о том… Ладно, утром. Или днем. Или… Да он, наверное, и так знает насколько Кобураги Котетсу его любит.