Поттер. Затмение

      Дождь усиливался. Он барабанил по усыпанному листвой берегу и по реке, журчавшей в темноте. Он нагонял еще больше напряженности в обстановку, хотя Гарри казалось, что больше уже некуда. Еще пару минут назад, будучи таким приятным, теперь этот день окрасился в мрачные тона. Рон говорил именно то, о чём Гарри подозревал и что боялся услышать от него.       — Дело даже не в том, что мне не нравится так жить, — сказал Рон. — Ну ты понимаешь: рука изувечена, жратвы нет, каждую ночь приходится зад морозить. Знаешь, я просто надеялся, что после нескольких недель этих бесцельных скитаний мы хоть чего-то добьёмся.       — Рон, — Гермиона сказала это тихо, так что Рон мог сделать вид, будто не услышал её из-за дождя, громко барабанившего по палатке, чем он и воспользовался, продолжая пилить Гарри взглядом.       — А я думал, ты знал, на что соглашался, — сказал Гарри.       — Да, я тоже так думал, — небрежно бросил Рон.       — Тогда что из этого не оправдало твои ожидания? — спросил Гарри. Он был зол на Рона и использовал всю эту злость в качестве защиты. — Или ты, может, думал, что мы будем жить в пятизвёздочных отелях? Или каждый день находить по крестражу? Или ты думал на рождество вернуться к мамочке?       — Мы думали, ты знаешь, что делаешь! — прокричал Рон, вставая с кровати, и эти его слова вонзались в Гарри как раскалённые ножи. — Думали, Дамблдор сказал тебе, что делать, и у тебя есть какой-то план!       — Рон! — снова возмутилась Гермиона. В этот раз она сказала это отчётливо, так, что было слышно сквозь шум дождя, барабанившего по крыше палатки, вот только Рон снова не обратил на неё внимания.       — Что ж, извините, что разочаровал вас, — сказал Гарри достаточно спокойно, хотя внутри он ощущал пустоту, которую постепенно заполняло гневом. — С самого начала я был честен с вами, я рассказал вам всё, что узнал от Дамблдора. А если ты не заметил, то один крестраж мы нашли.       — А о том, как от него избавиться, мы знаем столько же, сколько и о том, где искать остальные… Другими словами — ни черта не знаем! — громко возмущался Рон.       — Рон, сними медальон, — сказала Гермиона неожиданно высоким голосом. — Сними, пожалуйста. Ты бы так не говорил, если бы не носил его весь день.       — Да нет, говорил бы, — Гарри не хотел, чтобы кто-то оправдывал Рона. — Вы что, думаете, я не видел, как вы двое шептались у меня за спиной? Вы думаете, что я обо всём этом не догадывался?       — Гарри, мы не…       — Не ври! — крикнул ей Рон. — Ты сама говорила, ты говорила, что ты разочарована, говорила, что думала, что он знает что-то ещё, а не…       — Я так не говорила… Гарри, я не говорила! — прокричала она.       Дождь барабанил по палатке, слёзы текли по лицу Гермионы, Гарри и Рон сверлили друг друга недобрыми взглядами, как будто все эти семь лет они были врагами, а никак не друзьями. Меч Гриффиндора был спрятан неизвестно где, а они были всего лишь тремя подростками в палатке, чьим главным достижением было лишь то, что они до сих пор не погибли.       — Почему же ты до сих пор здесь? — спросил Гарри Рона.       — Сам этому удивляюсь.       — Ну так отправляйся домой, — сказал Гарри.       — Да, пожалуй, так и сделаю! — прокричал Рон и сделал несколько шагов в сторону Гарри, но тот не отступил. — Хотя бы точно буду уверен, что моя семья в безопасности.       — Рон, я уверена, что все хорошо! Вряд ли могло произойти что-то еще, о чем мы не знаем, — сказала Гермиона. — Нам ведь пришлось сделать вид, что ты болен! Возможно то, что ты слышал, было об этом.       — Ах ты уверена? Тогда ладно, тогда я не буду о них волноваться. Тебе вообще хорошо, твои родители где-то далеко в безопасности…       — А мои родители мертвы! — прокричал Гарри.       — И мои тоже могут умереть! — завопил Рон.       — Ну так иди! — проорал Гарри. — Возвращайся к ним и тогда мамуля и накормит тебя и…       Рон неожиданно дёрнулся; Гарри мгновенно отреагировал, но прежде чем их палочки покинули их карманы, Гермиона подняла собственную палочку.       — Протего! — прокричала она, и между ними выросла невидимая преграда, отделявшая её с Роном от Гарри. Силой заклинания всех отодвинуло на несколько шагов назад, и теперь Гарри и Рон смотрели друг на друга по разные стороны невидимого барьера так, будто видели друг друга впервые в жизни. Гарри ощущал к Рону едкую ненависть; что-то сломалось между ними.       — Оставь крестраж, — сказал Гарри.       Рон скинул цепочку со своей шеи и бросил медальон на ближайший стул. Он повернулся к Гермионе.       — А ты чего?       — В смысле?       — Ты идешь со мной или как?       — Я… — она выглядела совершенно измученной. — Да… Да, я иду, — она виновато посмотрела на Гарри. — Прости, Гарри, я не могу его оставить…       — Хватит расшаркиваний, — Рон взял Гермиону за руку, взял их вещи и аппарировал.       Гарри обессилено опустился на землю, держа в руках медальон. Он чувствовал себя разбитым и обессиленым, неспособным более ни на что. Потому что он остался один и даже не смел надеяться на то, что друзья, бывшие друзья, вернутся. Если бы ушел только Рон, если бы Гермиона послушала свой мозг, а не сердце, и осталась бы с Гарри, то не все было бы еще потеряно. Рано или поздно Рон нашел бы их и вернулся, они бы снова воссоединились и продолжили свой путь. Но друзья ушли вместе. Сейчас они вернутся домой, объявят в «Ежедневный Пророк», что Рон выздоровел, поедут в Хогвартс… А Гарри — нежелательное лицо №1 — останется тут совершенно один. Он не сможет вернуться, не сможет забыть эту войну, не сможет уйти в сторону и дать дорогу более опытным. Его судьбу решили за него, его путь был предсказан еще до его рождения, ему просто не позволят уйти. Он должен закончить эту войну. Он должен убить Темного Лорда.       — Почему я.? — тихо пробормотал Поттер, заходя в палатку.

***

      Молодой светловолосый человек с рюкзаком на спине зашел в грязный обшарпанный маггловскийй бар. Радуясь наличию такой полезной вещи, как чары гламура, которые позволили ему без всяких проблем выйти в свет, Гарри без колебаний подошел к барной стойке и заказал виски. Женщина-бармен богатырского телосложения щедро плеснула ему в стакан, сверля юношу подозрительным взглядом — вроде кажется молодым, но ему может быть как шестнадцать, так и двадцать. Такая уж сейчас пошла молодежь, хрен отличишь совершеннолетнего от ребенка. Но спрашивать о возрасте она была не в настроении, а Гарри не подавал виду, что ему еще нет восемнадцати. Тем более по законам магического мира он уже был совершеннолетним, а то, что сидел он сейчас в маггловском баре, Поттера не волновало. Он неспеша потягивал виски, ничего не видя перед собой, а в его голове крутились различные мысли с множеством вопросов о том, что же ждёт его в будущем и как же ему с этим всем справиться одному.