Данное мной обещание

      Вдох. Выдох. Грязно-белый дым следует в темноту, постепенно в ней растворяясь. Одна из очередных тяжёлых недель близится к концу, сегодня нагрянул четверг. И ведь есть повод для радости: завтра пятница, большинство жильцов уже мирно спят в своих кроватях, готовясь к последнему удручающему дню.       Пф-ф, ну и пусть, раз в жизни можно и отойти от своей чересчур дотошной ответственности.       Парень покрутил прозрачный бокал с багровым вином в нём, наблюдая как то расплёскивается, подобно морских волнам в периоды штормов, бурь. Он вновь затянулся сигаретой, каждой частичкой тела ощущая, как это вредоносное вещество распространяется по его лёгким. – Чиби, прекрати это делать, – произносит парень удивительно тревожно, сводя брови к переносице.       Юноша рядом усмехается и после очередной затяжки выдыхает дым прямо в лицо шатену, отчего тот хватает мягкие ярко-рыжие волосы курящего, приближая его лицо еще ближе к себе. «Этот придурок всегда презирал моё курение. Идиот…», – размышляет парень, стоящий на балконе и глядящий на небосвод, усыпанный десятком звёзд.       Он судорожно выдыхает, прикрывая глаза. Морщится от последующей мысли, отмахиваясь от неё, словно от мухи. «Специально пытаюсь позлить его, несмотря на то, что его нет рядом». Ложь. Определённо…       Взгляд голубых глаз тянется к пепельнице, в которую он вжимает остатки сигареты, что мягко сгибается пополам от сильного натиска пальцев юноши. Она постепенно угасает, оставляя после себя лишь жалкое подобие дыма.       Парень делает глоток своего дорогого красного вина, и уголки его губ растягиваются в улыбке, когда он глядит на редко проезжающие машины по пустующей дороге. Он выпивает только по праздникам или, на крайний случай, по пятницам. Но сегодня он не мог по-другому. Душа и сердце постоянно такого ответственного и трудолюбивого Чуи требовали успокоения. А средства лучше чем размышления перед сном под бутылочку алкоголя попросту не существует. Точно не для него. Это идеальный момент, чтобы раскрепоститься, подумать, понять себя и вспомнить…       Накахара провёл своей рукой по волосам, передвигая её назад, дабы убрать мелкие мешающие пряди. К сожалению, это тот случай, когда воспоминания приносят ему всё больше боли. Хотя, если учесть тот факт, что сердце Чуи стало неспокойно сегодня по той же самой причине, что и обычно боль души, то это звучит как подобие замкнутого круга. Ну, или мазохизма.       Он зависает наедине с самим собой и всё никак не может выкинуть образ того самого человека, которого он бы хотел вернуть забыть. Но сердце не подчинялось, и вот он срывается на сигареты, по-прежнему отдаваясь воспоминаниям. А как бы всё было, если бы они сейчас были вместе?       Чуя издаёт протяжный вздох. И ведь сколько не отрицай, не спорь, он скучает по нему. Очень. Пытаться на протяжении двух лет найти кого-то другого, нет… Найти его в ком-то другом – нелепо. Всё оканчивалось полным крахом, который обуславливался тем, что сам же Накахара устраивал скандал, уходя от партнёра. Нет, никто его никогда не заменит. И он понял это давно.       Что ж, не повезло в любви – повезет в деньгах. Парень ушел с головой в работу, пытаясь забыть обо всех переживаниях. Просто сделать так, чтобы у него не было времени на свои мысли и размышления о былом.       Проносится холодный порыв ветра, заставляя юношу продрогнуть. Он обвивает себя свободной рукой в попытке согреть. Хочется просто просидеть здесь до утра, ведь ночь – до безумия красива. Но Накахара с тоской поглядывает на свой уже пустующий бокал и решает вернуться внутрь хотя бы для того, чтобы его заполнить.       Парень возвращается на кухню, тянется за бутылкой, но тут же останавливается, переводя взгляд телефону. Прошло уже достаточно времени, чтобы перестать наматывать себе эти все воспоминания и не накручивать себя. Но нет, он так не сделал. Мобильник попадает в руки, и Чуя заходит в Instagram, бегло просматривая полосочку сторис друзей, отчаянно ища нужный ему профиль. – Ну же, просто скажи это.       Рыжеволосый отводит взгляд в сторону, хмурясь, его щёки заливаются красным. Почему он вообще должен произносить это вслух? Будто это итак непонятно… – Дазай…       Шатен приподнимается со своего стула, подходя к Чуе. Сидящий юноша оглядывает руки парня, которые тянутся к его подбородку. Дазай касается его челюсти, затем нежно целуя в губы. Когда он отстраняется, на его лице появляется ухмылка. Ну, естественно, он доволен. Накахара делает глубокий вдох, хмуря брови, он поднимается и, хватая шатена за волосы, наконец грозно отвечает: – Я. Ревную. Тебя. И если я еще хоть раз увижу в твоей сторис какую-нибудь непонятную суку, я лично убью её своими руками.       Он сжимает тёмные пряди, угрожающе глядя в лицо Осаму. Тот морщится из-за хватки Чуи, отводя взгляд в сторону. – А следующей жертвой будешь ты, – произносит рыжеволосый, отстраняясь от юноши, нежно поглаживающего свою макушку.       Накахара закусывает губу, игнорируя боль в груди. Он с замиранием сердца касается на экране нужного профиля, ожидая появления сторис.       Фотография, выложенная «9 часов назад». Приятный сердцу обмудок обжимается с какой-то уродиной блондинкой, которая растерянно глядит в камеру. Ладно, Чуя ведь ничего другого и не ожидал увидеть. Видимо, это еще один аргумент в пользу того, что он моральный мазохист.       Рыжеволосый отбрасывает телефон в сторону, кладя голову на стол. Комочек в левой части груди сжимается, после ускоряя свой бит. Это больно. Смотреть как твой любимый бывший зажимается с каждой первой встречной. Он уже давно понял, что его выбор был ужасным, но он всё равно бы не хотел забыть о нем, будь у него такая возможность. Забыть все эти воспоминания… Нет. Ни за что.       Глаза краснеют от появления слёз в их уголках, и парень прикрывает веки. Из-за алкоголя все его мысли высвобождаются от цепей, нагло мучая своего хозяина больными воспоминаниями с вопросами «А что если…?». Но усталость всё-таки рано или поздно берёт верх, погружая Накахару в сон.       Внезапный звонок в дверь. Чуя вскакивает с места, сонно оглядываясь к входной двери. Он переводит взгляд к часам, не понимая кого принесло в такой час. Да и он никого, вроде, не ждёт. 1:36. Рыжеволосый нехотя встаёт, выползая к двери.       Парень привстаёт на цыпочки, вглядываясь в глазок. Нет-нет-нет… На лестничной площадке стоит до боли знакомый юноша: причина всех его бед.       Его шея, руки по-прежнему укутаны бинтами. Да уж, он не изменился за всё это время. Только вот в голове не укладывается одна деталь: как он здесь оказался? Если вспомнить все его посты в соцсетях, то он должен быть за границей, но никак не здесь. А сам-то выглядел дотошно прилично: белая рубашка, пиджак и чёрные брюки. Однозначно от какой-то дорогущей суки пожаловал.       Правильней в этой ситуации было бы игнорирование. Просто махнуть рукой и пойти обратно спать, ведь встреча вряд ли будет приятной. Но Накахара поворачивает ключи, открывая дверь. Его руки двигаются сами по себе, а в голове вертится лишь одна фраза: Я хочу увидеть его.       Рыжеволосый открывает дверь, меняя выражение своего лица с растерянного на хмурое. Он скрещивает руки на груди, злобно произнося: – Кто пожаловал… Какими судьбами, урод?       Осаму делает шаг вперед и заключает Чую в свои объятия. Крепко сжимает, утыкаясь лбом в его плечо. – Как ты, Чуя? – произносит он, шумно выдыхая. Дазай целует Накахару за ушком, затем покусывая его мочку. Рыжеволосый моментально краснеет, отталкивая шатена. – Т-ты… Держи дистанцию, ясно?!.. Я тебе не одна из твоих шлюх, которая готова отдаться при первой встрече или же возможности, – рычит он, оглядывая юношу. – Для начала ответь мне, зачем припёрся?       Осаму резко замолкает под злобным взглядом рыжеволосого, пытаясь подобрать нормальный ответ. А действительно, зачем он притащился? Он и сам толком до конца не понимает, зачем пришёл. Дазай опять испортит ему всё, как и было ранее… Заслужить доверие Чуи было очень тяжело, это заняло у него несколько месяцев для того, чтобы он сам подорвал его за час. Но в любом случае ждать более Осаму не мог, время поджимает. Сегодня он торопится.       Шатен сглатывает, отводя взгляд. – Прости меня, – произносит Дазай, сжимая руки в кулаки. – Просто позволь побыть эту ночь рядом, пожалуйста…       Накахара удивлённо вскидывает брови, не веря своим ушам. Где-то внутри него борятся две стороны: согласиться, принять его или отказаться, выставить его за дверь. В любом случае оба варианта подразумевают боль и переживания. Так что ему терять?       Рыжеволосый стискивает зубы, подходя ближе, и утыкается в грудь Осаму. Он слабо ударяет того по плечу со словами: – Зачем ты вообще пришёл, Скумбрия… Просто ворвался в мою квартиру во втором часу ночи со своими «прости». Ты ведь всё равно провалишь под утро, я прав?       Дазай устало улыбается, поглаживая Чую по волосам. Это тяжелый разговор, у него нет желания начинать его сейчас. Шатен притягивает лицо Накахары и целует его, но уже не так нежно, а с напором. Рыжеволосый уже хотел начать возмущаться, мыча в рот, но Дазай… Чёрт, из-за него все мысли разбегаются, а разум мутнеет.       Его руки скользят под футболку, кончики пальцев мягко касаются выпирающих рёбер, пересчитывая их. А губы такие горячие и властные. Осаму переплетает их языки, уже мысленно пригребая себе роль доминирующего. По душе разливается тепло, когда он слышит приглушенный вздох Чуи, значит ему нравится, и он не против.       Шатен отстраняется, хватает руку парня и тащит его в спальню. Он давно здесь не был, но всё еще помнит, как расположены комнаты. Как только они оказываются в спальне, Дазай прижимает Чую к стене, начиная осыпать его шейку засосами. Рыжеволосый закусывает губу, не позволяя парню услышать его стоны. На некоторое время оторвавшись от своего занятия, Осаму вопросительно шепчет ему на ухо: – Ты с кем-то спал после меня?       Накахара переводит взор на взгляд карих глаз, оказываясь в растерянном положении. Не хочется раскрывать всю ситуацию, ведь тот определённо задерёт нос... – Да, – смело отвечает рыжеволосый, касаясь мягких волос Дазая. Тот вздрагивает, с удивлением глядя на Чую. – Ты.. с кем-то встречаешься? – следующий очевидный вопрос.       Чуя закусывает губу, рассматривая стену. – Нет, – произносит наконец рыжеволосый, вздыхая. Он смотрит на Дазая: тот стал мрачным, что странно, если учесть со сколькими спит он каждый день. Ревность? Шатен прикусывает кожу на шее рыжеволосого, заставляя Чую охнуть. Поглядев на красное пятнышко, Осаму облизывает его, как бы извиняясь за свою дерзость. – А у меня давно не было, – слова Дазая заставляют Накахару немного остолбенеть. Почему? Из-за него? Или у него что-то случилось? – Серьезно? А почем.. Ах! – начинает удивленно лепетать Чуя, но его речь прерывается стоном – Осаму коснулся его паха через ткань. Дазай выгнул бровь, поглядев на лицо Накахары. Немного странная реакция на такое невинное прикосновение того человека, который занимался сексом в эти два года. Дазай усмехнулся, утягивая рыжеволосого на кровать. – Значит занимался, что ж, вот мы и проверим, – хитро прищуривается Осаму, стягивая футболку с Чуи. Когда рыжеволосый остаётся в одном белье, он смущенно прикрывает своё тело, отводя взгляд в сторону. – Ты приехал, только чтобы заняться со мной этим? – с печалью в голове спрашивает Накахара.       Дазай откидывает свой уж слишком сильно бросающийся в глаза пиджак в сторону и, поглаживая спину рыжеволосого, отвечает: – Нет, но давай поговорим об этом после.       Осаму проводит дорожку поцелуев на руке Чуи, но в районе предплечья останавливается. Он не припоминает мелких шрамиков в этом районе кожи. Дазай проводит пальцами по ним, вопросительно глядя на Накахару. Тот, почувствовав замешательство шатена, сталкивается с ним взглядом. Чуя тянет руку к ремню на его брюках, собираясь расстегнуть его. Дазай перехватывает его запястье, строго глядя на рыжеволосого. Накахара передразнивает его словами: – «Давай поговорим об этом после».       Осаму закатывает глаза, укладывая Чую на спину. – Но мы несомненно вернёмся к этому разговору, – отчеканивает Дазай, приближаясь к ключицам рыжеволосого.       Накахара изо всех сил держится, сдерживая стоны от поцелуев Осаму, дабы не показать свою слабость. Еще ведь потом отшутится об его фразе, что «у него уже был».       Но следующий вздох сдержать было крайне тяжело, почти невозможно. И это заставило шатена отвлечься от покусывания соска Чуи, чтобы взглянуть на его раскрасневшееся лицо. Рыжеволосый заметил его взгляд, поэтому прикрыл ладонью своё лицо.       Дазай со всей нежностью, на какую он только способен, поцеловал Накахару, протягивая: – Ты сейчас выглядишь так, словно я тебя заставляю это делать. Если ты не хочешь, просто скажи нет, и мы… – Всё нормально, – одёргивает его Чуя, неуверенно убирая руку в сторону, чтобы заглянуть в его карие глаза.       Осаму ухмыляется, вновь касаясь его соска, обводя вокруг него круги. Второй рукой он не оставляет без ласки и другую часть груди. Накахара пытается расслабиться, поэтому его дыхание становится громче и чаще. Дазай посасывает сосок и, спустя столько времени наконец наслаждаясь стоном Чуи, отстраняется.       Накахара чуть недовольно мычит, но, замечая хитрый взгляд шатена, хмурится и замолкает. Осаму стягивает его нижнее белье, касаясь пальцами полового члена. Рыжеволосый чуть дёргается, не глядя на шатена. Черт, он так долго не ощущал чужих прикосновений, что и забыл какого это. Чуя пытается несколько секунд собраться с мыслями, пока возбуждение не взяло верх, но последующим звуком является его несдержанный стон.       Ощущение чужих губ на своём члене заставляет щеки рыжеволосого пылать. Даже не чужих, а того чёртова Дазая… И боже, если отдаваться воспоминаниям, то он просто ахуенно это умеет делать. Накахара чуть отстраняется, укладывая свою голову на подушки, затем маня за собой шатена.       Осаму замирает, чувствуя пальцы Чуи, зарывающиеся в его волосах. Он поднимает на него взгляд, видя немое желание, мольбу о продолжении. И Дазаю не нужно объяснять дважды, вновь начиная движения, он насаживает своё горло всё глубже с каждым разом, поглаживая бёдра парня. Но он не ускоряет темп своих действий, делая всё это вполне умеренно. И даже когда рыжеволосый пытается ускорить его, он не поддаётся, по-прежнему растягивая удовольствие. И да, Осаму прекрасно знает, что для Чуи это ненасытно, и именно поэтому он и пытается вывести того на более смелые действия.       Накахара откидывает голову назад, поскуливая от жажды. Жажды большего. С каждым движением Дазая возбуждение всё больше выбивает из колеи, помутняя рассудок. Он стискивает несчастные пряди шатена до боли, что вызывает недовольное мычание Осаму. – Даза-ай… – наконец протягивает Чуя.       Дазай освобождает рот и взглядывает в глаза рыжеволосого. – Что такое, милый? – произносит он.       Накахара сводит брови к переносице и стискивает с двух сторон ладонями щёки шатена. – Прошу, ты можешь.. быстрее? – спрашивает Чуя, сверля Дазая взглядом.       Осаму приподнимается на локтях и, достаточно приблизившись, шепчет: – А ты попроси как следует. Так, чтобы меня удовлетворил твой ответ.       Не слушая возражений юноши, шатен принялся за своё незаконченное дело, еще медленнее обводя языком половой орган Чуи. Рыжеволосый уже не сдерживает свои стоны, не в силах выдерживать всё это. Ему не делали минет очень долго и почувствовать такой резкий натиск после сколького времени… Хотя, это ведь от Дазая, поэтому неудивительно.       Накахара сжал волосы шатена до боли, тем самым вызвав у парня недовольное мычание. Бесит. – Даза-ай, ты, придурок, умеешь приходить в нужное время, – протянул Чуя сквозь пелену возбуждения. – Скажи, ты правда после оставишь меня навсегда?       Осаму вздрогнул, чуть отстраняясь от возбуждённой плоти юноши. Снова этот непонятный пустой взгляд. Что за ним кроется? Боль? Печаль? Гнев? Или, может, негодование? Парень замешкался, пытаясь найти оправдание. И в следующий миг по комнате разнёсся протяжный стон Чуи. Осаму отвёл тему подло: воспользовавшись возбуждением юноши, бодро взяв член Накахары до самого конца. Рыжеволосый закусил губу, мысленно проклиная Дазая за всё его существование. В уголках глаз блеснули слёзы, но Чуя сразу же смахнул их. Вот каково заниматься сексом с садистом…       Рыжеволосый сдвигает брови к переносице и, хватая шатена за ворот рубашки, притягивает его к себе. На лице Осаму проявляется его привычно бесячая ухмылка, которую так жутко хочется стереть, и Чуя заваливает Дазая на кровать, уютно умещаясь на нём. – Раз ты так… То теперь я веду, – рыкает на шатена рыжеволосый, потираясь об его пах сквозь ткань брюк, победоносно слушая приглушенные постанывания Осаму. И как ему вообще не тесно в столькой одежде?       Чуя расстёгивает ширинку его брюк, подмечая себе мысленно, что разработать себя нужно хорошо, так как, ну… Член Дазая маленьким не назовёшь. Пока рыжеволосый был занят размышлениями, он не успел заметить руки Дазая, сжавшие его бедра.       Накахара шумно выдохнул, встречаясь с взглядом карих глаз. Осаму успел уже приподняться, обхватывая Чую, и юрко коснуться пальчиками кольца мышц, медленно вводя один палец. Накахара вздрогнул, и этого действия хватило, чтобы понять ложь рыжеволосого о том, что не так давно он занимался этим. Вот и обвалился план Чуи об активе.       Шатен с лёгкой улыбкой покачал головой, понимая: завтра у кого-то будет болеть каждая мышца в теле. Дазай добавил второй палец, внимательно оглядывая взволнованное лицо Накахары. Его пальцы крепко сжимали плечи Осаму, а ногти сладко впивались в кожу. Дазай коснулся губами бледной кожи на шее Чуи, в попытке хоть как-то «успокоить». Придётся немного потерпеть, он ведь не хочет, чтобы Чибику было больно. Дазай поморщился, вспоминая их первую ночь. Лучше немного ущемить себя, нежели целый месяц слышать напоминания о том, что партнёр он хреновый и вообще, «пусть забудет о сексе». – Чу-уя, где у тебя тут смазка? – со всевозможной нежностью в голосе поинтересовался шатен, вытаскивая свои пальцы. Он не спрашивал «есть ли она», так как был полностью уверен, что есть.       Накахара резко выпрямился, собираясь с мыслями. – В той тумбочке, – кивнул он, слезая с Дазая.       Пока Осаму поднимался за тюбиком, Чуя сжимал простыни на кровати, ненавидя себя за свою открытость перед шатеном. Когда-то и он был активом, пока этот придурок не появился в его жизни. Но дело то не сколько в этом, столько в том, что они сейчас даже не общаются! Однако, Осаму по-прежнему остаётся единственным, кому удаётся прогнуть Накахару, и прикосновения которого разжигают тепло в груди. Хотя на данный момент Дазай припёрся, чтобы потешить своё эго и кинуть Чую на следующее утро. Он уж это точно знает. Может, у него наступил недотрах, и его никто не удовлетворяет. А, может, свои проститутки ему надоели.       Эти мысли заставили рыжеволосого растянуть губы в улыбке. Хоть в этом плане он ему не безразличен… Заметив мешканье Чуи, Дазай подсаживается к нему на кровать, вертя в руках бутылёк со смазкой. Накахара откладывает свои мысли в сторону, пересаживаясь на колени Осаму, с вызовом глядя в любимые глаза кофейного цвета. Шатен усмехается, спрашивая: – Неужели ты всё еще надеешься на место актива?       Рыжеволосый повторяет своё движение, касаясь своим пахом члена Дазая, и отвечает: – Пф-ф, а кто мне запре..       Осаму не даёт ему закончить, касаясь губами его губ. Накахара начинает бурчать, пытаясь отстранить Дазая, но в итоге все попытки остаются тщетными, и он опять плавится в его руках… Чёрт.       А затем век касается прохладная ткань галстука, вызывая у Чуи замешательство, пока Осаму преспокойно, и даже с удовольствием, завязывает свой аксессуар на затылке юноши. Эту ночь он должен запомнить надолго, и Дазай это ему устроит. – Зачем это?.. – в растерянности бормочет рыжеволосый. Шатен усмехается и, выдавив на свои пальцы достаточно смазки, вставляет два пальца в узкий проход Чуи. По комнате разносится стон, рыжеволосый теряет равновесие и падает на Осаму, хватаясь за его плечи.       Как только Накахара оказывается так близко, Дазай приступает к его уху, покусывая мочку. Его проворные пальцы ускоряют темп, вырывая из юноши жалобные стоны. Из-за ткани действия Чуи ограничены по вине зрения, но и ощущения более острые. Он не может предугадать следующий шаг Осаму вслепую, поэтому не поддаться жажде тела становится еще тяжелее. Рыжеволосый сжимается, уже не понимая начинает ли он чувствовать приятное ощущение или всё еще ощущает боль.       Накахара закусывает губу, кладя голову на плечо шатена. Ему не нравится данное положение, но Дазаю хочется довериться и отдаться полностью. Что идёт поперек законам его гордости. – Это… невыносимо, сними эту… повязку, – в перерывах между вздохами взмолил Чуя, целуя шею Осаму. – Нет уж, она тебе слишком идёт, Чиби, – улыбнулся Дазай, мыча от ощущений, получаемых при оставлении засоса Чуей.       Шатен скользнул взглядом к уже давно вставшему половому органу Накахары и протянул свободную руку, лишь слегка его касаясь. Чуя непроизвольно двинулся вперёд, шикая на себя после и занося свой кулак в ребро Осаму. Снизу неприятно тянет после горе-минета Дазая, жаждя больше внимания. – Ну что? Ты наконец готов попросить меня как следует? – интересуется шатен, опаляя ухо Чуи горячим дыханием. Рыжеволосый сглатывает, сжимая и разжимая кулаки. Осаму целует мягкими губами засосы на его шее, оставленные ранее, с гордостью подмечая, что они на видном месте, и скрыть их будет довольно тяжело. Затем он идёт ниже, проводя горячим языком по груди Накахары, нарочно задевая соски да выбивая более громкие стоны, чем те обычные, что Чуя уже не сдерживает. Подходит всё ближе, прокладывая дорожку поцелуев вдоль пресса, целуя каждый кубик на животе. И уже доходя до полового органа, отстраняется, вглядываясь в выражение лица рыжеволосого.       Губы юноши поджаты, и он их покусывает, но его тело чуть дрожит, ожидая продолжения ласк. Осаму ухмыляется – эмоции Накахары идут вразрез с желаниями его тела, так долго не получающего внимания от кого-то. Он касается пальцами набухшей плоти, невинно глядя, как Чуя вздрагивает. – Просто попроси, и я сделаю то, чего ты так желаешь, – произносит Дазай, убирая руки от тела Чуи, с интересом наблюдая, как эмоции на его лице меняются. Накахара тяжело вздыхает, и через некоторую паузу произносит: –...Пожалуйста? – Пожалуйста что? – вскидывает бровь Осаму, разглядывая свои ногти. – Я не обязан этого произносить, если не хочу, ясно?! – рычит Чуя, чуть поддаваясь вперёд, по голосу определяя с какой стороны шатен.       Дазай несколько секунд просто разглядывает его, а затем немного отходит со словами: – А я не обязан тебя трахать и могу спокойно уйти.       Накахара чуть вздрогнул, комкая пальцами простынь. – Но ты хочешь этого, – уверенно объявил он, вслушиваясь в тишину вокруг. – Ты что, серьезно свалил? Скумбрия!       Шатен сдержал смешок, находясь в двух метрах от Чуи. Он расстегивает пуговицы на своей рубашке со еле слышным вздохом. В этой одежде слишком тесно… – Даза-ай? Не уходи… – произносит Накахара несвойственно жалобно для себя.       Тишина. Рыжеволосый мнётся, в то время как шатен снимает с себя и брюки. – Ладно! Я скажу это, слышишь?! – выкрикивает Чуя, уже собираясь снимать повязку. – С-ка… Дазай, пожалуйста сделай мне ми-!       Наконец Осаму подходит к нему, удерживая галстук завязанным на его глазах. Он начинает смеяться, а Чуя замолкает в растерянности. Рыжеволосый смахивает слезинки, стискивая зубы. Он повёлся на выходку Дазая… Опять.       Когда шатен отходит от смеха под смущённое выражение лица Накахары, Дазай целует его в висок, шепча в ушко томным голосом: – Извини.       Рыжеволосый не успевает опомниться, как очередной стон вырывается из его уст – Дазай провёл пальцами по его уже подёргивающему члену. Он берёт его в рот и, знакомо ощущая руки Чуи в волосах, позволяет управлять своими движениями.       Осаму чуть поддаётся вперёд, взглянув на Накахару, покусывающего губы. Его резко толкают глубже, уже изнывая от желания. Ну да, он долго его мучил, но это определенно того стоит. По комнате раздавались хлюпающие звуки да покашливания Дазая. Рыжеволосый отдался возбуждению, уже не задумываясь приятно Осаму или нет. Шатен почувствовал как он начал дрожать, натягивая Дазая глубже, задевая членом гортань. Осаму начал откашливаться, но тут же почувствовал жидкость у себя во рту. Накахара одной рукой прикрыл своё лицо, а второй продолжал удерживать парня за волосы. Дазай, конечно, не был против и не брезгал, потому спокойно и принялся всё глотать до капли. Однако, такого напора от Чуи он всё-таки не ожидал. Изнылся весь от желания, бедняга.       Как только рыжеволосый ослабил хватку, шатен отстранился, вытирая тыльной стороной ладони свои губы. Накахара пытался отдышаться: его грудь часто поднималась и опускалась. Некоторое время погодя, Чуя потянулся к Дазаю вслепую, пытаясь найти хотя бы его лицо. Он коснулся его бока и, чуть оглаживая, повёл рукой выше. Осаму не дёргался, стараясь не мешать, лишь наблюдал, как он сможет двигаться в таком положении. Накахара нащупал его ключицу и затем приблизился к ней губами, оставляя засос. – У меня к тебе достаточно вопросов, ну когда же ты ответишь? – спросил он, на секунду отрываясь от своего занятия. – Как только мы закончим, ты же не думаешь, что это конец, м? – усмехнулся шатен, прижимая Чую поближе к себе.       Он усадил его к себе на колени, прислушиваясь к неравномерному дыханию юноши. Ощутив опору, Накахара чуть более осмелел и, приблизившись, прикусил мочку уха шатена. – Я беру с тебя обещание, не смей сваливать, пока его не выполнишь, – отчеканил он, проводя языком за ушком парня.       Осаму усмехается и, приподнимая его, насаживает того на свой член. Рыжеволосый вздрагивает с вскриком, обнимая Дазая покрепче. – Какого хрена это так… Раньше было намного легче… – протягивает Чуя, тяжело дыша. – Ага, два года назад. И еще мы занимались этим регулярно, – фыркнул шатен, придерживая Накахару за бёдра. – Его в тебе ещё даже половины нет, а ты уже так дрожишь, уверен, что хочешь продолжить?       Рыжеволосый уверенно кивает и отвечает: – Мы же только начали, да и кончил только я. Не томи и продолжай.       Осаму цыкает, закатывая глаза. Когда он уже смирится с тем, что он проявляет к нему нежность?Дазай кладёт голову на его плечо, так будет лучше слышно стоны Чуи. – Только вот не ной потом. И не забывай, что на твоих милых глазках всё еще повязка, что добавляет больше веселья, – с улыбкой протянул шатен, зарываясь носом в шею Накахары.       Рыжеволосый начинает недовольно возмущаться, поэтому Дазай больше не медлит, отпуская его бёдра полностью. Чуя со шлепком падает, насаживаясь полностью на его длину. Осаму морщится от громкого вскрика в его ухо и оглядывает Накахару, целуя того в щёку. Под повязкой проскользнула слеза, и сердце Дазая сжимается от боли.       Он закусывает губу, гневая себя за свою дерзость, и осыпают шейку парня поцелуями, пытаясь извиниться и хоть как-то заглушить боль. Но в следующий миг Осаму скулит от боли – Чуя с всхлипом впился ногтями в его плечи. Нц-нц, так и царапины могут остаться.       Шатен уже собирается придержать Накахару за бёдра, помогая освоиться, но рука Чуи его останавливает. – Как-нибудь без тебя обойдусь, окей? – грубо отчеканивает рыжеволосый.       Дазай убирает руки, уже пытаясь чуть отстраниться от Чуи. Но его шею обвивают крепкие ручки, и заставляют простонать. Накахара сделал резкое движение вниз, наплевав на боль и на то, что завтра будет болеть поясница, ради того, чтобы отомстить шатену. Осаму смеётся и после прижимается своими губами к его.       Лёгкий, вроде, незначительный поцелуй, и далеко не стоящий с прошлыми страстными, мокрыми. Но именно сквозь этот поцелуй Дазай раскрыл всего себя, свою истинную душу без масок. И эта часть его любит мелкого рыженького парнишку перед ним, но также эта часть боится сделать ему больно. Он уже твёрдо решил: Чуе будет легче без него. Этот приход был несдержанным последним желанием, прихотью перед его смертью. Чувства к Осаму делают Накахару уязвимей, они делают ему больно, и сам Дазай тоже. Как и тогда…       Чуя отвечает на поцелуй, и внутри душа его радуется. Он безумно рад, что эта ночь обернулась именно так, и Осаму пришёл к нему.       Вся боль пропадает, и возбуждение нарастает с новой силой, заставляя два жаждущих тела насладиться друг другом сполна. Дазай отстраняет свои губы от губ напротив, делая маленький передых. Но Накахара не даёт ему отдыхать: он снова затягивает его в поцелуй, не желая отрываться от него. Он нужен ему сейчас, как никогда больше, как глоток кислорода. Как он будет жить, если… тот просто уйдет?...       Осаму обнимает Чую за талию и, чувствую ближайшую разрядку, падает спиной на кровать. Шатен развязывает галстук, откидывая его в сторону, и, целуя лоб рыжеволосого, со стоном достигает пика возбуждения. Накахара шумно выдыхает в ответ, обильная смазка стекает по его члену, а сам он опускает голову на грудь Дазая, прикрывая глаза. Осаму кладёт ладонь на голову рыжеволосого, поглаживая. – Я хочу знать о твоих шрамах, – прерывая тишину, произносит Дазай. – А я хочу знать причину твоего приезда, – усмехаясь, отвечает Чуя.       Шатен закатывает глаза и говорит: – Сначала ты ответишь – потом я.       Накахара вздыхает, наконец открывая глаза. Он отодвигается от шатена, ложится рядом. – Из-за тебя. Я скучал по тебе. Всё это время, – горько усмехнулся Чуя.       Дазай широко распахивает глаза, начиная уже сомневаться в своей затее. – Кхм… Я тоже, – лишь произносит он через некоторое время.       Накахара разглядывает его ореховые глаза. Когда он так последний раз глядел в них? Вживую, а не на фотографиях с его шлюхами. – Ты… Говорил, что уйдешь, – произносит Чуя, отводя взгляд в сторону.       Осаму улыбнулся, обняв рыжеволосого. Никогда еще он ни принимал решения так легкомысленно. Но сердце рвалось от счастья лишь от одной мысли об этом. Губы сами по себе открылись, и слова преобразовались совершенно необдуманно: – Я больше никогда не уйду. Обещаю.