Потанцуй со мной

       Итадори честно старается не пялиться, но это просто невозможно, когда Фушигуро такой.               Черный смокинг сидит на нем, как родная кожа, и даже для таких невежд, как Юджи, выглядит непомерно дорогим и стильным. Белоснежная рубашка тщательно выглажена. Она смотрится слишком красиво, чтобы Итадори не пускал слюну. А эта зеленая бабочка одного оттенка с глазами и платком в петлице? Юджи все время порывается ее поправить, хотя сидит она и так идеально. Мегуми сам по себе — идеальный.               Торжественная часть уже позади, и это напрочь рушит все тормоза Итадори. В спортивном зале нет инвентаря и света, но зато тут полно украшений и вечериночных прожекторов. У стен чередуются лавки и столы с выпивкой, но Юджи даже не обращает на это внимания: он уже слишком пьян от красоты своего лучшего друга.               Музыка стучит по ушам, и сердце Итадори бьется ей в такт — так гулко, что Юджи даже больно. Но эта боль сладкая, приятная — она появляется каждый раз, когда внимательные карие глаза видят взмах чужих пушистых черных ресниц.               Фушигуро стоит рядом. Ему никогда не нравились подобные мероприятия, но Итадори смог уговорить его прийти. Возможно, просить Нобару угрожать ему — не лучшая идея, но Юджи доволен результатом: Мегуми обещал пробыть здесь минимум час. У Итадори есть целый час, чтобы набраться смелости и пригласить этого чертовски красивого парня на танец. Хотя бы под электронику, но в идеале — на медляк.               Выпускники беснуются, и Юджи хочется подхватить их настрой, но он слишком влюблен, чтобы отвлекаться от Фушигуро. На его бледных щеках яркий румянец — или так бликуют прожекторы? Итадори хочет сказать Мегуми, что он слишком прекрасен для этого мира, но мгновение такое хрупкое и волшебное, что Юджи только приоткрывает рот и смотрит. Смотри-смотрит-смотрит.               Бесподобно.               Все песни — о любви и юности. Итадори понимает. Он сам такой. В его груди бурлит счастье — так сильно, что хочется куда-то деть эту энергию, поделиться со всем миром. И особенно — с Фушигуро. Юджи хочет кричать, улыбаться, смеяться — совсем по-идиотски, но искренне. Ярко, необузданно, великолепно.               Итадори уверен, что уже через полчаса после вечеринки пожалеет об этом, но сейчас в голове бушует адреналин вперемешку с эндорфином, поэтому он хватает Мегуми за руку и тянет на танцпол.               В центре толпы Юджи оборачивается к нему — и пропадает. Фушигуро выглядит пьяным. Пьяным в хлам, в дрова — не важно во что, он просто пьян. И это выражение его лица так совпадает с тем, что творится в душе Итадори, что он не может сдержать шальной улыбки.               Танцевать с Мегуми — лучшее, что только мог вообразить себе Юджи. Они совсем не попадают в ритм какой-то попсовой песни, но так даже лучше: они танцуют не для правильности, а просто потому что хотят. Хотят танцевать друг с другом. Итадори кроет от этого еще сильнее, и он жалеет, что надел пиджак: становится так жарко, что его мозги плавятся.               Песня меняется, и Юджи начинает подпевать раньше, чем осознает это. Но все в порядке — Фушигуро тоже выкрикивает слова, и Итадори краем сознания выбирает, подарочный сертификат из какого спа-салона подарит Кугисаки в благодарность. Отрывающийся Мегуми — лучшее, что мог увидеть этот чертов мир.               Кто-то запустил дым-машину, и так стало еще круче. Белая дымка добавляет какой-то вязкости, интимности. И в этом мареве Фушигуро — божество. Юджи даже замирает на секунду, чтобы насладиться этим зрелищем. А потом — придвигается ближе, заглядывая в зеленые глаза.               Они — сумасшедшие, плывущие, почти что слепые. Итадори уверен, что выглядит сейчас точно так же. И это единение такое классное, что Юджи глотает ртом воздух, словно только-только вынырнул из воды.               Песня сменяется на что-то пошлое, и, неожиданно, это отрезвляет. Итадори и Мегуми, не сговариваясь, идут к лавочкам. Но все пространство рядом с ними занято подростками, желающими легально напиться, поэтому Юджи утягивает Фушигуро в угол. Тут людей нет, и есть свободное пространство. Немного, но его достаточно, чтобы держать дистанцию в три с половиной шага.               А потом события заставляют Итадори схлопотать микроинфаркт.               Следующая песня — долгожданный медляк. Это понятно по первым аккордам: пианино звучит так романтично, что бушующая энергия Юджи превращается в нежность, теплым одеялом обнимающую его. Итадори смущенно улыбается и осматривается по сторонам. Страшно от реакции Фушигуро, если он узнает. Врежет в нос и больше не будет присылать фотографии своих собак. Но Юджи так влюблен, что хочет поделиться этим чувством — чтобы Мегуми хотя бы знал, что эту песню Итадори хочет посвятить ему, ему одному.               А затем… Фушигуро осторожно улыбается и протягивает ему руку, чуть поклонившись.               — Позволь пригласить тебя на танец, — говорит Мегуми, и Юджи слышит его даже через шум подпевающей толпы.               Слышит, не верит — и вкладывает свою ладонь в протянутую руку.               Пальцы Фушигуро уверенно, но до слез нежно ложатся на его талию, и Итадори едва вспоминает, как дышать. Он кладет ладонь на плечо Мегуми, инстинктивно сжимая ткань его пиджака, и не может сдержать влюбленной улыбки.               К пианино присоединяются барабаны и гитара, и Фушигуро начинает медленно вальсировать — Юджи послушно следует за ним, во все глаза глядя на Мегуми. Танцевать он умеет совсем чуть-чуть, и этого явно мало, чтобы не наступать на ноги Фушигуро, но Итадори не стыдно. Мегуми не злится, и это самое главное.               У него танцевать получается куда лучше. В их углу так мало места, но больше и не надо: Фушигуро притягивает его ближе и перемещает обе ладони на талию Юджи. Это почти как объятия, но… лучше. Потому что сейчас Итадори дозволено положить щеку на плечо Мегуми. И он делает это.               Песня, наверное, длилась не дольше пяти минут, но Юджи словно вечность был в раю. И Фушигуро, судя по улыбке — тоже.               — Я в тебя влюблен, — шепчет Итадори, даже не думая. Слова рвались из его сердца, и он сам хотел их отпустить. Донести до Мегуми, чтобы он знал, что… что его любят. Просто любят, и все. Искренне, сильно, по-настоящему — так, как это бывает только в первый раз.               Глаза Фушигуро на секунду распахиваются, а после он улыбается — тоже влюбленно.               — И я в тебя, — отвечает он.               И Юджи, наплевав на толпу, электронику и свои страхи, целует. Коротко, неумело и быстро — но целует. Со всей душой целует, в самый-самый первый раз.               Мегуми отвечает. Точно так же — неловко, смазанно, неромантично. Но влюбленно.