Максим Кольцов
Интернет-издание “Моська.ру”.
Фил несколько минут крутил визитку в руке, не решаясь забить номер в контакты. Его знакомство с Максом пару дней назад в баре теперь навсегда отпечаталось в памяти. Кольцов подкатил к Никитину, едва тот переступил порог и заказал себе выпить. Быстро выяснилось, что красавчик на самом деле журналист из Москвы, и пишет статьи для некоего сайта «Моська». Удивительное комбо, конечно. И откуда он такой возник в их дыре? Обычно Фил осторожничал и не общался с писаками, тем более, если пил алкоголь. Он слал их нахуй сразу же после того, как те между делом упоминали род занятий или издание, в котором работали, потому что знал: одно неверное слово или движение может стоить ему карьеры. Но в тот вечер настроение было слишком хорошим (еще бы — «Ястреб» отыграл два успешных матча подряд), и поэтому Кольцов стал исключением — Никитин все-таки назвал свое имя, и уже спустя полчаса они глушили текилу на пару. С каждым следующим шотом дистанция сокращалась, а Максим наклонялся все ближе. Фил ловил на себе внимательный взгляд пьяных голубых глаз и чувствовал, как внутри что-то переворачивается. — Так и, — градус бил в голову, и Фил старался не терять фокус на лице Макса. Смешной он, все-таки, и эти кудри, за которые так и хотелось подергать, — часто ты клеишь тех, у кого берешь интервью? — Клею? С чего ты взял, что я клею кого-то? Может, ты один мне такой понравился, — в ответ на это Фил лишь фыркнул от смеха и поднял вверх очередной шот. В реальность Никитин вернулся, когда Макс уже затащил его в туалетную кабинку и грубовато прижал к стене, выбивая из груди стон не то боли, не то удовольствия. Фил был не из тех, кто предпочитал нежности. Ему нравилось кусаться, тянуть за волосы и ощущать, как чужие пальцы сжимаются вокруг собственного горла, поэтому он наслаждался тем, что происходило в тесном помещении. Он наконец позволил себе то, чего хотел еще совсем недавно, у барной стойки, и с наслаждением запустил пальцы в густые светлые кудри, оттягивая голову Кольцова назад. Одним широким движением провел языком по адамову яблоку, собирая соль с кожи. Пиздец, он реально был готов трахнуться с малознакомым журналистом в толчке, но текила в сочетании с острым возбуждением не дала ему пожалеть об этом на месте. Если Волкова или Данин узнают, ему не…Потом, все потом. Они целовались грязно, как обычно снимают в порнухе, то и дело сталкиваясь зубами и не отвлекаясь на неудачные попытки стянуть друг с друга одежду. Хорошо, что они были не в каком-нибудь клоповнике на отшибе, а в одном из самых лучших мест в городе. Даже в хлам пьяный Фил успел мысленно поблагодарить сотрудников бара за то, что сейчас он обжимается с мужиком в идеально чистой кабинке. Задрав серую футболку Кольцова к груди, Никитин пошарил руками по оголенному торсу и радостно выматерился. Под пальцами ощущалась непривычно бархатная для мужчины кожа и охуительные кубики пресса. Ровно шесть, все на месте. Скользя руками по сильным плечам, Фил мысленно пообещал себе выяснить, ходит ли Макс в качалку или просто оказался в нужном месте, когда мать-природа раздавала подарки. — Ты такой пиздец, — Кольцов слышал эти слова уже откуда-то снизу и потянулся руками навстречу, пытаясь нащупать тело Фила, так и не разомкнув глаз. Ему было плохо и, может, немного больно физически. От губ футболиста, которые ощущались горячими даже через оставшуюся на нем одежду, крыло как никогда. Вместе с тем, Никитин, к счастью, оказался не слишком болтливым и вместо ненужного трепа Макс ощущал лишь жадные прикосновения. Вообще, он ненавидел, когда много болтают. Известно, что рот во время секса должен быть занят отнюдь не разговорами. В кабинке была достаточно хорошая звукоизоляция, чтобы не слышать происходящее через перегородку, но за дверью то и дело раздавались приглушенная музыка, гул голосов и шум воды в раковинах. Посетители, которые появлялись в уборной, даже не подозревали, что прямо за дверью капитан «Ястреба» опустился на колени, чтобы, наконец, избавить горячего журналюгу от в миг ставших тесными джинсов. Прямо через тонкую ткань простых синих боксеров Никитин пару раз провел ладонью по напряженному стволу. Оценил, прикинул размерчик и тихо присвистнул, чтобы Макс не услышал. Если повезет, думал он, то вся эта роскошь сегодня побывает не только у него во рту. Высунув язык, Фил подтолкнул тяжелую головку языком. На языке тут же осел пряный вкус максового возбуждения. Обалдело глядя на это сверху вниз, Кольцов аккуратно взял Фила за челюсть, немного поворачивая его голову, и ему явно нравилось то, что он видел. В тусклом освещении потолочной лампы у Никитина масляно блестели глаза и губы, и хотя он даже не успел полностью взять в рот, выглядел при этом как первостатейная блядь. В спущенных до щиколоток джинсах Кольцов неловко переступил с ноги на ногу. Неудобно, им бы сейчас в его гостиничный номер. Там-то уж места достаточно, хоть в ванной, хоть на просторной кровати. Вернувшись к начатому, Фил обвел языком увитый венками ствол, приласкав чувствительное местечко под головкой. Он ждал, когда Макс опустит тяжелую ладонь на его макушку, чуть толкнется вперед и покажет, как надо. Его всегда заводило делиться контролем. Помогая себе рукой, Никитин быстро двигал головой и был уверен, что Кольцову сейчас так же охуенно, как и ему. Журналист, будто бы читая мысли, отзывался сверху хриплым стоном. — Иди-ка сюда, — не попросил, а будто бы приказал. Фил, хоть и считал, что еще не время, все равно послушно отстранился, оставляя ниточку слюны, тянущуюся от налитой головки к его припухшим губам. Когда Кольцов жадно поцеловал Фила вновь, он стремительно подался вперед, притираясь и ощущая жар чужих рук на своей пояснице. — Ты охуенный, знаешь? Сколько раз я уже об этом сказал? — Никитин хмыкнул, услышав комплимент. Конечно, он знал. Лучше кого-либо другого. — Я бы сказал… Что ты, ммм… Тоже. Но давай мы не будем соревноваться, кто из нас охуительнее, и ты просто трахнешь меня без лишних разговоров? — плотное кольцо из пальцев обхватило член Макса. Кольцова не нужно было просить дважды. Развернув Фила на сто восемьдесят градусов, Макс впечатал его щекой в стенку кабинки и, навалившись сверху, грязно облапал огромными ладонями, пробираясь к пряжке ремня. Расправившись с застежкой как настоящий профессионал, одной рукой он скользнул под резинку трусов и обхватил ею член Никитина. Горячая головка вовсю сочилась смазкой, оставляя на ткани белья влажные разводы. Хотя Кольцов, взрослевший на японских мультиках, почти всю сознательную жизнь предпочитал стройных мальчиков и девочек, без ярко-выраженной мускулатуры, подтянутое спортивное тело футбольного капитана так правильно ощущалось в его руках. Вроде совсем не мелкий, широкий в плечах, у него не было ни молочно-белой кожи на бедрах, ни отчетливо проступающих ключиц, но его все равно хотелось перехватить поперек груди, сгребая в руках, и трахать, пока тот не начнет кричать. Максим напористо сминал ягодицы Никитина, разводил их в стороны, спускался пальцами к чувствительному шовчику, доводя парня до исступления. Когда с поверхности кожи исчезли горячие пальцы, Фил в ту же секунду повернул голову, собираясь поинтересоваться, чем таким конкретно занят Макс. Увиденное заставило его оскалиться, обнажая ряд ровных белоснежных зубов: — Какой хороший мальчик, — издевательски протянул он, когда затуманенное зрение немного прояснилось. — Даже спрашивать не пришлось. — Я еще и умный мальчик, — заверил Максим, раскатывая презерватив по стволу. — Все свое ношу с собой. Подколоть в ответ Никитин не успел. Оказавшись вновь зажатым в кольце рук, он полностью расслабился, отдаваясь уверенным движениям. Время вокруг них стало вязким как сироп или патока, нельзя было точно сказать, сколько они находились в замкнутом пространстве, поглощенные друг другом. Жаловался ли кто-нибудь из посетителей на давно занятую кабинку? Пытались ли им помешать? Сколько уведомлений было на забытых в карманах телефонах? Этим двоим было слишком плевать на то, что происходит вокруг, ведь между ними разгоралось самое настоящее пламя. Когда Макс притерся головкой между ягодиц, Фил едва заметно занервничал, немного отстраняясь. Казалось, с непривычки принять член такого размера полностью невозможно. Будто чувствуя его напряжение, руки успокаивающе огладили выставленные назад половинки: — Ну чего ты, Филька, занервничал? Сейчас будет хорошо, — прозвище неприятно резануло по ушам, тут же растворяясь в захлестывающем с головой возбуждении. Он хотел, даже очень, просто было немного волнительно. Решив не заводить светскую беседу, Никитин нетерпеливо качнул бедрами, приглашая. Предварительно растянутые Максом под себя мышцы медленно раскрывались, принимая в себя горячий член. Журналист не спешил двигаться, давая им обоим привыкнуть. Глаза застилал то ли пот, то ли жар, разобрать было сложно. Все ощущения концентрировались совершенно на другом. — Давай уже, я готов, — прохрипел Фил, складывая губы буквой «О» и прикрывая глаза. — Точно? Дождавшись утвердительного кивка, Кольцов начал двигаться. Одной рукой он скользнул по бедру Никитина, подхватывая его под коленкой и поднимая ногу над полом. Старая травма тут же дала о себе знать, но Фил лишь сдавленно выдохнул, ничего не сказав и сильнее прогнувшись в спине. Пока Максим ускорялся, у него под прикрытыми веками плясали звездочки, ему было совсем не до ноющих коленей. У Кольцова руки напряжены настолько, что на них под кожей отчетливо проступал рисунок из вен, и, глядя на это, Никитин не придумал ничего лучше, кроме как вцепиться свободной рукой в чужое предплечье, лишь усиливая телесный контакт. Если бы поблизости была кровать, или хотя бы диван, Фил непременно бы опрокинул Макса на спину и уселся сверху, не оставив бы ни сантиметра кожи, не побывавшего под его пальцами. Они бы долго и со вкусом трахались до рассвета, ведь с таким, как Кольцов, нельзя быстро, и его совершенно точно нельзя не объездить. Преступление против человечества, получается. И Филу совсем не хотелось думать о том, будет ли у него когда-нибудь такая возможность. Вскоре ритм, который держал Макс, стал совсем рваным и беспорядочным, а сам он тяжелее задышал, продолжая выбивать из Никитина стоны. Подавшись вперед, Кольцов повернул его голову на себя и влажно поцеловал в пересохшие губы, насколько позволяла ставшая неудобной поза. Он в последний раз толкнулся членом в растраханную дырку и кончил, до синяков сжимая бедра Фила пальцами. Класс, парни в раздевалке перед тренировкой точно оценят. Не торопясь покидать приятный шелковый жар, Кольцов накрыл ладонью требующий ласки член Фила, доводя того до оглушающего оргазма в пару выверенных движений. Видя, как стекают по многострадальной стенке белесые капли, Никитин приложил все усилия, чтобы остаться стоять на ногах. Перспектива ехать домой в душном прокуренном такси не радовала. Хотелось только в теплый расслабляющий душ. Желательно бы и Макса с собой прихватить. — Ну, я же говорил — охуенный, — он чмокнул губами в воздухе, изображая поцелуй и подавая Филу его толстовку. — Идем, красавчик, еще по «пятьдесят». Полностью вспомнив события минувшей ночи, Фил принял решение все-таки вызвонить журналюгу еще раз и качественно трахнуть напоследок, пока тот не свалил в свою Москву и не накатал что-нибудь, после чего Никитин разочаруется и больше никогда в жизни не обратит внимание не только на журналистов, но и на подкаты в баре. Разблокировав смартфон, он вбил цифры в нужную строку и открыл Телеграм, нажимая на иконку нового чата. Фил (18:56): Привет Фил (18:56): Это Фил. У меня вечерок освободился. Как насчет пересечься? Фил (18:56): ;) Статус «В сети» под именем Макса почти сразу сменился на «Печатает…».