Проклятье морей

*** Закат сегодня полыхает всеми оттенками красного. Самое то для того, чтобы лить ярко-алую кровь. Дамиано криво ухмыляется садящемуся солнцу, мыском сапога спихивает за борт чью-то отрубленную голову и орёт во всю мощь своей глотки: - Шевелитесь, крысы! Его люди отвечают ему нестройным гулом отборного мата. - Сначала воду и припасы, затем золото, потом рабынь. - Хрипло напоминает он, ловко маневрируя между горами сваленных вещей, вскрытыми сундуками и катушками свёрнутых верёвок. В его бесценных напоминаниях никто особо не нуждается, но он всё равно раздает несколько профилактических пинков, тычков и подзатыльников тем, кто копается слишком уж неспешно. Где-то на другом конце палубы уже занимается пожар. Он подхватывает ближайший тюк с чем-то увесистым, определённый Лео как ценный, и ловко перебирается на собственный корабль. Его “Лунный свет”, быстрая и очень манёвренная бригантина, была самым настоящим проклятьем морей - он со своей командой вышел в море буквально пять лет назад, но на их счету было уже больше сотни торговых кораблей. Слухи про свой корабль он коллекционировал с огромным интересом. Самой популярной версией была история о том, что корабль и капитан - одно целое, и за свою удачу он продал дьяволу душу. С дьяволом он, разумеется, ещё встретится, но это совершенно точно будет их первой встречей. На самом же деле все было гораздо проще: весь секрет успеха заключался в том, чтобы не жрать сразу все припасы, уметь ловить рыбу и не напиваться одновременно всей командой, чтобы всегда было кому защищать корабль. Все несогласные с этими правилами и просто идиоты отправлялись за борт без малейшего сомнения. Он бросает звонко брякнувший тюк на палубу и разворачивается, чтобы метнуться за чем-то ещё, краем глаза наблюдая за тем, как испуганных девушек-рабынь буквально перекидывают с рук на руки через плотно прижатые борта кораблей, чтобы дело шло побыстрее. Мужчин в плен не брали: они много жрали, устраивали бунты и портили девок, а у него и своих таких умников было навалом. Огонь на соседнем корабле разгорается всё сильнее, быстро расползаясь по сухим смолёным доскам. - Эй, болваны! Каждый взял по ближайшему от себя сундуку и свалил на наш корабль! Отчаливаем! “Болваны” в ответ тоже делятся с ним мнением о любимом капитане, но подчиняются беспрекословно. Сам Дамиано быстро перекидывает на борт своего корабля пару приличных сабель, подхватывает пару очередных мешков и перелетает к себе, когда борта уже начинают расходиться, больше не сдерживаемые крюками. - Эй, кэп! - Чего? - Огрызается Дамиано. Рядом с ним обнаруживается Лео, числящийся у него первым помощником. Лео крепко держит за волосы незнакомого высокого парня в пижонской белоснежной рубахе, которому под рост Лео приходится согнуться чуть ли не вдвое. Парень морщится от боли, кривит губы, но молчит. - Мальчишку какого-то тощего хапнули случайно. - Виновато поясняет Лео, скребя свободной рукой коротко стриженый затылок. - За борт его? - Кто притащил? - Уточняет Дамиано, задумчиво оглядывая необычно светлые для южан волосы, крепко сжатые в смуглом кулаке. - Итан. Ты же знаешь, зрение у него не очень, цапнул его впопыхах вместе с девками. - Поясняет Лео и сразу же хмурится на всякий случай, готовясь защищать приятеля, если потребуется. - Однажды он нам акулу притащит вместо девки. - Беззлобно фыркает Дамиано и машет рукой. - Привяжи его у мачты, потом разберёмся. О парне он забывает тут же, стоит только отвернуться. За спиной полыхает совершенно мёртвый торговый корабль, от которого нужно было убраться как можно быстрее. Свидетелей они не оставляли, но проверять удачу всё равно не стоило. Дел после абордажа всегда невпроворот: нужно было подлатать раненых, устроить рабов, оценить добычу и спустить в трюм все припасы. Мешки, сундуки и бочки он ворочает наравне со всеми. Повыпендриваться перед командой - святое дело, но работать, когда твой капитан отдыхает, пираты не очень-то любили. Среди добычи с богатого торгового галеона обнаруживаются вполне недурственные украшения, хороший жемчуг, немного специй, отличное оружие, вино, ткани и, конечно же, золото и камни. Первым делом он отдаёт в распоряжение команды именно винные бочки, чтобы не мешали ему заниматься делом, золото делит на несколько частей: на чёрный день или ремонт корабля, когда он потребуется, на жалованье команде, которое он раздаст утром, и на покупку припасов в ближайшем порту. Система раздела добычи была непривычной для пиратских кораблей, где обычно каждый получал столько, сколько успел хапнуть, или, при лучшем раскладе, каждому доставалась равная часть награбленного после того, как капитан возьмёт свою долю. Но зато в любом порту у них было чем заплатить за постой, оплатить услуги лекаря, и на что купить припасов для следующего путешествия. Всех подряд ошивающихся в портах он не набирал в команду никогда, поэтому все давно привыкли к их системе оплаты и не жаловались, да и он своих никогда не обделял. Стоит ему выбраться на верхнюю палубу, как перед ним тут же снова возникает Лео, словно карауливший его у дверей капитанской каюты. - Фабрицио зовёт ужинать. Снова злится, что мы не взяли его в бой. - Сообщает ему Лео. - И не пущу никогда. - Отмахивается Дамиано. - Если с ним что-нибудь случится, мы тут с голоду передохнем, потому что все остальные умеют только разливать ром по кружкам. Лео весело фыркает и перебирает ногами поживее, подстраиваясь под его шаг. - Два десятка отличных рабынь, капитан. Продадим - озолотимся. - Накорми и охрану поставь, а то повадятся мужики туда ходить... Сам знаешь. Лео согласно кивает. - А с пацаном-то что будем делать? - Точно. - Бурчит Дамиано, давно и безнадёжно забывший про свою неожиданную добычу. Жрать хочется нещадно, но он всё равно останавливается у мачты, еще раз оглядывая внезапно доставшийся ему бонус к награбленному. Парень оказывается даже выше, чем он думал, еще костлявей, белее и младше, чем показался на первый взгляд. И симпатичней. - На Вик похож. - Делится Дамиано наблюдениями. - Боже упаси, корабль не переживёт ещё одно такое чудовище. - Тут же открещивается Лео. В мачту на разной высоте вбиты толстые металлические кольца, к одному из которых и прицеплены связанные вместе тонкие запястья парня. Руки у него явно затекли от неудобной позы, но тот только вздёргивает острый нос и смотрит в упор, старательно скрывая страх. Дамиано сразу решает, что ему нравится. Он протягивает ладонь, аккуратно поглаживает длинную шею, проводит выше, касаясь пальцами щеки, и едва успевает отдёрнуть руку, когда пленник клацает зубами, пытаясь хорошенько его укусить. Лео тут же дёргается вперёд, собираясь съездить кулаком по хорошенькой недовольной мордашке, но Дамиано бесцеремонно отпихивает его в сторону. - Пойди выпей вина, Леонардо. - Мягко советует Дамиано. - И остальным передай: моё. - Скучно тебе живётся, что ли, капитан? - Ворчит тот в ответ, но послушно сваливает в сторону кухни. Дамиано только ухмыляется ему вслед. - Понимаешь язык? - Уточняет он, возвращая своё внимание к пленнику. Парень нехотя кивает. - Вот и славно. Веди себя хорошо - останешься жив. - Озвучивает он очевидную истину и без малейшего стеснения запускает руку под выбившуюся из штанов рубаху, с удовольствием поглаживая нежную светлую кожу. Связями между мужчинами на корабле никто никогда не брезговал: до портов с их свободной любовью было далеко, женщин у них в команде была ровно одна штука, которая за любую попытку распустить руки могла оторвать яйца, а рабынь трогать он запрещал и сам этому запрету следовал. Дамиано проводит рукой по мягкому боку, легонько сжимает, стараясь не давить грубыми мозолистыми ладонями слишком сильно, и аж жмурится от удовольствия. Кусаться парень больше не пытается, лишь наблюдает за ним из-под растрёпанной челки, но Дамиано ничуть не сомневается - стоит ему обнаглеть чуть сильнее, и он моментально получит острым коленом по яйцам. - Как тебя зовут, белобрысенький? - Мурлычет Дамиано, чувствуя, как настроение стремится взлететь куда-то к кончику мачты. - Томас. - Превосходно. Как зовут меня, ты уже наверняка знаешь. - Усмехается Дамиано, запуская под белую рубашку и вторую ладонь, неспешно собирая ткань складками и поглаживая парня по груди. Томас нехотя кивает: имя капитана на корабле и правда упоминают буквально каждые две минуты. Дамиано нехотя оставляет мальчишку в покое и делает шаг назад. Было самое время пойти поесть, чтобы не раздражать и без того расстроенного Фабрицио, и вернуться к своему чудесному развлечению через часик, чтобы получить гораздо более сговорчивого и расположенного к диалогу пленника. *** К своей добыче он возвращается, когда солнце уже садится полностью. С момента удачного захвата прошло чуть больше пары часов, но неудобно связанному парню они должны были показаться вечностью. Бурное веселье по поводу победы перемещается на нижнюю палубу и гудит теперь где-то у него под ногами, а наверху остается лишь парочка часовых, терпеливо дожидающихся смены и возможности присоединиться к гулянью. Часовым Дамиано решает не говорить, что если сменщики успеют упиться, то куковать им на посту до самого утра. Он небрежно пинает поближе к мачте деревянный ящик и усаживается на него, опуская рядом собой кружку с вином и раскладывая рядом кисет с табаком и трубку. Пленник перед ним выглядит уставшим и топчется с ноги на ногу, пытаясь поудобней устроить руки, но не жалуется. Дамиано мысленно ставит ему плюсик. - Расскажи, откуда ты взялся на торговом корабле. - Предлагает Дамиано, неспешно раскуривая трубку. Парень смотрит на него с откровенным недоумением, явно ожидая каких-то других разговоров, но Дамиано отлично знает, что делает. Если в пылу боя они случайно прирезали его родственников или, не дай бог, невесту, то тогда и правда проще было скинуть парня в море и не создавать себе проблем, а про несколько горячих ночей и вовсе сразу забыть. - Сбежал от родителей. - Бурчит наконец пленник. - Жениться заставляют. - А ты, значит, не хочешь жениться? - Задумчиво уточняет Дамиано, закидывая ногу на ногу и делая глоток вина из своей кружки. - Сам решу, когда мне жениться. - Ворчит пацан. - Капитан того торгового корабля, когда узнал, откуда я, тут же запер меня в каюте и решил требовать за меня выкуп у родителей. Так что ты меня, вроде как, спас. - Неплохо. - Вслух оценивает Дамиано свои перспективы. - Может, развяжешь меня? - Может. - Легко соглашается Дамиано, даже не думая подняться. Парень дуется и молчит, а Дамиано мысленно прикидывает, имеет ли смысл повторять попытки покойного капитана торгового судна получить выкуп, но тут же решает не жадничать: надолго задерживаться в порту и отправлять туда-сюда гонцов ему было попросту лень. - Ты не за этим пришел. - Выводит его из раздумий преувеличенно уверенный голос. Он выдыхает густой табачный дым к небу и впервые смотрит на свою находку всерьёз. Длинные стройные ноги, удивительно изящная для мужчины талия, узкие плечи, тонкие ручки и белоснежная кожа наводили его на мысли о холёных домашних детках, никогда не видевших опасностей или даже простой физической работы. Но вот зелёные глаза с необычно опущенными внешними уголками смотрят прямо и серьёзно, несмотря на плещущийся на дне зрачков страх. Маленькая сухопутная мышка оказалась гораздо смелее, чем он мог представить. Как же его там зовут?.. Точно. - Кусаться будешь, Томми? - Сразу, как появится возможность. - Обещает парень. Дамиано тихо фыркает и расстается, наконец, с трубкой и вином, поднимается на ноги. - Давай так. Ты хочешь быть послушным и живым, или гордым и мёртвым? - Предлагает выбор Дамиано, останавливаясь вплотную и глядя прямо в зелёные глаза. Он даже договорить не успевает: Томас, видимо, решает, что он болтает слишком много и подаётся вперёд сам, накрывая его губы своими. Отказываться от предложенного он точно не собирается: отвечает жадно и с удовольствием, быстро расстёгивает ряды мелких пуговиц, норовящих выскользнуть у него из пальцев, но одежду не портит, прекрасно понимая, что стоит тряпка примерно с половину его корабля. Добравшись до нежной кожи, скользит ладонями по так понравившимся ему белоснежным бочкам и животику, стараясь не отвлекаться от поцелуев, потому как стоит ему хоть немного замешкаться, так его сразу лишают возможности вести. Он притирается ещё немного теснее, и ощущает чужой возбужденный член сквозь слои ткани и аж жмурится от удовольствия. Даже лучше, чем он думал. Он подхватывает Томаса под зад, приподнимая и вжимая в мачту спиной, и тут же слышит полный облегчения стон, когда тот получает возможность согнуть руки и не касаться ногами палубы. Дамиано невольно смеётся в поцелуй. - Не смешно. Чертовски неудобно, знаешь ли. - Выдыхает Томас ему в губы. - Ну и у меня здесь не курорт, знаешь ли. - Весело передразнивает Дамиано, нехотя опуская Томаса на ноги, ещё пару раз оглаживая приятно мягкую задницу и принимаясь развязывать накрученные на запястьях узлы. - Послушный и живой. - На всякий случай напоминает он. - Господи, какой ты занудный. - Бормочет Томас и буквально повисает на нём, как только оказывается свободен. Дамиано прижимает его к себе за талию и лениво целует в шею, ожидая, когда к Томасу в полной мере вернётся способность управлять всеми конечностями. Тонкая рубашка отправляется на деревянный ящик, сверху прилетает его собственная. Он аккуратно наклоняет Томаса над фальшбортом, заставляя выгнуть спину, ладонями оглаживает бёдра и тянет с них вниз непривычно узкие брюки из мягкой кожи. Несмотря на всю свою браваду и очевидное физическое возбуждение, Томас явно ждёт грубости и боли, замирает, прижавшись к теплым деревянным перилам, и Дамиано видит, как на спине с острыми торчащими лопатками напрягается каждая мышца. Эту самую напряжённую спину Дамиано целует до тех пор, пока Томас не расслабляется под ним и не начинает едва слышно одобрительно постанывать. На часовых, которые могут их услышать, Дамиано сотню раз наплевать. Ему почему-то вообще на всё становится наплевать, кроме гибкого податливого тела под ним, каждый сантиметр которого хочется осыпать невесомыми поцелуями. Вообще-то, обычно он просто брал всё, что ему хотелось, не особо переживая о последствиях, но тонкая линия выпирающих позвонков и покорно склонённая белокурая голова что-то ломают в нём, заставляя обнаружить в себе прямо-таки море желания быть осторожным. В одном из тысячи карманов его штанов припрятан пузатенький флакончик с густым маслом, предусмотрительно прихваченный им из каюты. Смазки он не жалеет, растягивает терпеливо и тщательно, периодически морщится от того, насколько его руки кажутся задубевшими и грубыми от тяжёлой морской работы. Но Томасу, кажется всё нравится - он стонет всё громче, тоже не особо переживая, что их может кто-то услышать, и сам подаётся назад, насаживаясь на его пальцы. Дамиано берёт его нежно и аккуратно, не желая причинить боль своему беленькому морскому ангелу, за что оказывается вознагражден новыми стонами и порцией отборнейшей ругани, если шевелится слишком уж медленно. Он послушно двигается быстрее, не забывая целовать каждую выпирающую косточку на узких плечах. В какой-то момент становится настолько хорошо, что их совместные стоны слышит, наверно, даже пьянствующая нижняя палуба. Томас сжимает пальцами деревянный борт, тихо сдавленно охает и кончает в его ладонь, бессильно повисая на высоком ограждении. Дамиано толкается в горячую жаркую тесноту еще несколько раз и срывается следом за ним, прижимаясь губами к основанию длинной шеи и глуша в ней рвущийся вскрик. После они ещё немного сидят на нагретых за день досках палубы, прижавшись друг к другу плечами и лениво привалившись спинами к бортику, допивают оставшееся вино и передают друг другу трубку, а Дамиано рассеянно думает, что, пожалуй, не нежничал так никогда ни с одной девчонкой. - Ладно, пойдём, покажу тебя сомнительные местные удобства, приведём себя в порядок, а потом сопрём с камбуза какой-нибудь еды. - Предлагает Дамиано. Томас заметно оживляется при слове “еда” и косится на него с огромным интересом. - Рёбра вон торчат, у тебя всегда так было, или торгаши на тебе экономили? - Посмеивается Дамиано, легонько тыча пальцем в тощий бок. - Всегда. - Весело фыркает Томас, уворачиваясь от щекотных прикосновений. - Жить будешь у меня, нечего тебе шариться по общим каютам. - Вспоминает Дамиано ещё один важный момент, нехотя поднимается с тёплых досок и плетётся на другой конец корабля. Томас мычит что-то согласное и хвостиком увивается за ним. *** Обычно похмельный корабль - это тихий корабль. Дамиано открывает глаза с мыслью, что всех до одного визжащих за его дверью он вздёрнет на рее. Пару минут тупит в деревянный потолок и с сожалением отказывается от этой чудесной идеи, потому что, судя по звукам, перевешать придётся всю команду. Он тихо матерится сквозь зубы, вскакивает с кровати, на ходу натягивает штаны и ногой распахивает дверь своей каюты. Мимо него на безумной скорости тут же проносится курица с выпученными от ужаса глазами, нарезает пару кругов по помещению и прячется где-то под его кроватью. Картина перед ним в самый раз для утра на пиратском корабле: по всей верхней палубе носится десятка полтора куриц, а за ними практически в полном составе носится его чокнутая команда. Забег возглавляет Виктория, гикающая, орущая и зачем-то размахивающая саблей. Ну должен же здесь быть хоть кто-то нормальный?! Он оглядывает корабль в поисках их вечного голоса разума, поднимает голову вверх и обнаруживает Итана сидящим на нижнем рее грот-мачты, нежно прижимающего к себе одну из куриц и флегматично наблюдающего за творящимся внизу бедламом. Как Итан попал туда вместе с курицей, он знать вообще не хотел. Дамиано набирает в легкие побольше воздуха и орёт так громко, как только может: - Леонардо, мать твоя каракатица! - Чего, капитан? Лео возникает перед ним словно из-под земли, красный, растрепанный, запыхавшийся и в порванной рубахе. Пока Дамиано ищет в своей голове хоть одно не матерное слово, Лео заглядывает ему за плечо. - Привет, капитанская подстилка. Среагировать Дамиано не успевает. Томас делает шаг вперед, от души замахивается и бьёт. Выглядит всё это максимально нелепо, потому что второй рукой Томас прижимает к груди выловленную из-под кровати курицу. Лео, имеющий за плечами опыт десятков боёв, почти успевает увернуться, и кулак лишь немного проезжается ему по скуле. - Прекратили немедленно. - Практически рычит Дамиано. - Да ладно, я заслужил. - Отмахивается Лео и первым протягивает руку. - Меня зовут Томас. - Леонардо. Под внимательным взглядом Дамиано они пожимают друг другу руки, после чего Лео даже получает в распоряжение курицу, с подозрением косящую на него обоими глазами по очереди. - Лео? - Да, капитан? - К тому моменту, когда я покажу Томасу корабль, чтобы всего этого не было. - Серьёзно предупреждает Дамиано и тычет пальцем в многострадальную курицу. - Перепихнитесь где-нибудь за бочками, а то я не успею. - Весело отзывается Лео, ловко уворачивается от подзатыльника и отчаливает ловить куриц и Викторию, предводительствующую над этим погромом. - Первый раз в жизни слышу, чтобы пират произносил фразу “я заслужил”. - Делится наблюдениями Томас. Дамиано невольно фыркает от смеха, но соглашается с ним. - Пойдём, покажу тебе корабль. Томас безропотно тащится за ним. …- В игры на выживание я не играю и команду свою не заставляю. Заканчивается вода - причаливаем. Питьевая вода в дубовых бочках. Для мытья - солёная, если повезёт, собираем дождевую. Корабль у меня большой, а команда - маленькая, в трюме полно запасов, на всех хватает. - Начинает Дамиано с самого важного, кончиками пальцев постукивая по висящему рядом с бочкой ковшу. - Пираты моются? - Ехидничает Томас у него за плечом. - Фабио говорит, от грязи и плохой жрачки люди болеют. - Серьёзно отвечает Дамиано. - Проще помыться, почистить палубу и котлы для похлёбки, чем набирать новую команду. - Кто такой Фабио? - Тут же прилетает новый вопрос. - Лекарь. Судя по тому, что за последние пять рейсов никто не умер, не считая убитых в бою, рекомендую его слушать. Томас серьёзно кивает, осторожно ковыряя палубу носком сапога. - Первый раз вижу настолько чистый корабль, даже торговые намного грязнее. - На корабле две кошки, увижу, что обижаешь их - отправлю за борт в ту же секунду. - Продолжает Дамиано, случайно зацепившись взглядом за дрыхнущего на закрытой бочке Лего. - Зачем на корабле кошки? - Удивляется Томас, тут же осторожно протягивает руку, мягко поглаживая кота между ушей кончиками пальцев. Дамиано невольно прикипает взглядом к длинным тонким пальцам, на несколько секунд даже забывая, о чём он там вообще рассказывал. - Крыс ловить. - Заторможенно отзывается Дамиано. - Я думал, крысы - это халявная добавка к обеду. - Продолжает веселиться Томас. Дамиано стряхивает оцепенение и переводит взгляд на лицо Томаса. - За борт. - Напоминает он. Томас только смеётся и тянется за ковшом для умывания. Дамиано устраивается рядом с ним, ожидая, когда ему уступят место, и продолжает рассказывать. - Чуть позже доберемся до камбуза, познакомлю тебя с нашим коком. Из правил - миску и ложку свою за собой мыть, если зовут есть - бежать со всех ног. Солонину на борт не проносить, Фабрицио её терпеть не может, она тухнет и воняет, как тысяча покойников. - А что вы жрёте тогда без солонины? - Удивляется Томас, выныривая из бочки и протягивая ему ковш. - Кашу. Сухари. Мясо копчёное, сушёное и вяленое. Иногда - свежее, куриц ты уже видел. Оттуда же берём яйца. Рыбу ловим и крабов на островах, иногда, если повезёт, осьминогов, черепах. Овощи и фрукты сначала свежие, потом - сушеные. Фабрицио вообще сушит всё, что можно засушить. - Фабрицио. - Задумчиво повторяет Томас важное имя, которое обязательно нужно запомнить. Дамиано одобрительно хмыкает, встряхивая мокрыми волосами. - Идём, покажу тебе камбуз, хотя вряд ли тебе нужны объяснения, как пользоваться, это место на всех кораблях одинаковое. Томас кивает и тут же принимается ловить какую-то верёвку, свисающую с мачты. - Какие у меня обязанности? - Греть мою постель. - С иронией отзывается Дамиано. - Никакой серьёзной работы я тебе не доверю, уж извини. Будешь сговорчивым и ласковым, через две недели выйдешь в ближайшем порту. Глаза Томаса вспыхивают такой нереальной надеждой, что Дамиано невольно фыркает. *** В приметы о женщинах, приносивших на корабле несчастье, Дамиано не верил никогда. Либо это были неправильные женщины, либо неправильные корабли, потому что Виктория могла нести несчастье кому угодно, но только не “Лунному свету”. Он поудобней прижимает к коленям карту, чтобы её не унесло ветром, и продолжает наблюдать за Вик, гоняющей Томаса по всей палубе. Вик, внезапно проникшаяся к новому члену экипажа нежными чувствами, с утра пораньше выдернула Томаса из постели и теперь учила его пользоваться саблей. Нежные чувства Виктории проявлялись в том, что она нещадно валяла Томаса по свежевымытым доскам и при любом удобном случае шлёпала по мягкому заду, чем безмерно смущала свою жертву. Томас, кажется, когда-то держал в руках шпагу (что в очередной раз наводило Дамиано на мысли о том, что тот сын какого-нибудь барона), а потому был не вовсе уж безнадёжен, но в грязной пиратской драке всё равно не имел никаких шансов. - Вам что, заняться больше нечем? А ну разошлись по своим делам, осьминожьи дети! Вик рявкает так громко и неожиданно, что Дамиано невольно вздрагивает. Ему кажется, что корабль вздрагивает вместе с ним от киля до самых кончиков мачт. От её крика вокруг действительно начинается шевеление: за эпичным уроком боевого мастерства и правда, кажется, наблюдала половина корабля. Дамиано даже становится немного совестно, что и он пялится на весёлую парочку, вместо проверки составленного Итаном маршрута, и он утыкается носом в карту. - Если он тебе надоест - не убивай, отдай мне. Он подскакивает от голоса Вик, раздавшегося совсем рядом. Со своими попытками изображать рабочую деятельность он совершенно пропустил момент, когда она подошла. - Серьёзно? - О да. - Ухмыляется Вик. - Все южные моря мечтают узнать, какие мужчины нравятся королеве пиратов Виктории, а ты запала на тощего белобрысого неженку? - Ехидничает Дамиано, даже откладывая ради такого дела карту на крышку соседней бочки. - Вы все унылые и тупые мужланы. И вообще, ты и сам на него запал. - Припечатывает Вик и тут же сбегает, потому что где-то там на другом конце корабля придумали прыгать в воду, а такая забава никак не может обойтись без неё. Дамиано задумчиво смотрит ей вслед и думает, что всему офицерскому составу его корабля неплохо бы выписать если не плетей, то ремня - уж точно. - Привет. Дамиано вздыхает, понимая, что сама судьба против того, чтобы он работал, и прижимает карту кинжалом, снятым с пояса. - Привет. Томас подпрыгивает и усаживается на бочку рядом с ним. С зачесанных назад волос на костлявые плечи стекает вода, из чего Дамиано делает вывод, что Томас тоже успел приобщиться к сомнительной забаве, состоящей из прыжков в море с дрейфующего корабля. - Итан говорит, через пару дней будет большой остров. Пока Дамиано лениво прикидывает, каким образом Томас разговорил Итана, тот продолжает: - Будем причаливать? Никогда не видел островов. - Хочешь посмотреть? - Уточняет Дамиано. - Конечно хочу. - Кивает Томас и поднимает руки над головой, потягивается гибко и плавно, как кошка. - Тогда остановимся. - Легко соглашается Дамиано, беззастенчиво любуясь открывающейся картиной. - Отлично! Что вы обычно делаете на островах? Дамиано улыбается. Десятки непосредственных вопросов его почему-то совершенно не раздражают. - Охотимся, чтобы было свежее мясо. Собираем пресную воду, если она есть, ловим крабов и морских ежей, обдираем кокосы со всех пальм, которые можем найти. Опять же, если есть вода, то купаемся и стираем одежду. - Интересно вы устроились. Нормальные люди ходят в таверну, а вы, значит, высаживаетесь на остров, чтобы пожрать? - Фыркает Томас. Дамиано запрокидывает голову и хохочет. - Скажи, твои люди знают, что ты со мной спишь? - Что? - Удивлённо оборачивается Дамиано, не ожидавший такой смены темы. - У тебя потрясающе красивая улыбка. - Отвечает Томас таким тоном, словно это всё объясняет, а потом склоняется ближе, запускает руку ему в волосы и целует в губы. Где-то на фоне улюлюкает и свистит его команда, и чуть позже он обязательно выпишет ремня всем восторженным бездельникам, но прямо сейчас он осторожно обнимает хрупкие белоснежные плечики и с огромным удовольствием отвечает на солёный поцелуй. *** Вообще-то Дамиано думает, что Томаса от его людей придётся защищать. Было очевидно, что нежный и добрый домашний ребенок не приживётся среди жестокой и грубой пиратской команды. Он ожидает ссор и драк, мысленно готовится раздавать суровые наказания и профилактические пинки. Ещё больше он напрягается, когда кто-то из его ребят пренебрежительно называет Томаса принцессой. Томас огрызается на мгновенно прилипшее прозвище первые раз пять, а потом, вместо того чтобы сорваться и устроить потасовку, начинает дразнить команду в ответ, строя надменные рожицы и раздавая шуточные приказы. От этого встает вся работа на добрые пару часов, потому как половина корабля с шутовскими поклонами подносит Томасу сушёные яблочки и орешки, а вторая половина ржёт как ненормальная, наблюдая за этим бесплатным концертом. Дамиано мудро решает не мешать людям веселиться. В конце концов, развлечений посреди моря было не так уж и много. После этого весь накал страстей сходит на нет. Днем Томас помогает их коку, всегда находящему для тощего мальчишки что-нибудь вкусненькое, в свободное время охотно учится вязать узлы и сражаться саблей, а по вечерам бросает с мужиками кости, научив их играть не просто так, а на мелкие желания, что изрядно добавляет игре азарта. Еще через пару дней на складе разного барахла Томас раскапывает потрёпанную лютню, которую кто-то прихватил с последнего взятого на абордаж корабля, и теперь играл вечерами для всех желающих его слушать. Желающих находилось хоть отбавляй, и нестройный гул голосов горланил песни до середины ночи, а поутру вся его команда была страшно невыспавшаяся, но очень довольная. Что удивительно, Томас сходится даже с Лео, умудрившись очаровать его недоверчивого помощника. Дамиано встряхивает волосами и перебирает ногами поживее: капитан ты или нет, можно запросто остаться без обеда, если слишком долго тянуться. Притормозить его заставляет голос, доносящийся со стороны общих кают. - У капитана нашего, кажись, крыша поехала. Дамиано прячется за ближайшей деревянной балкой и лениво прикидывает: может, зря он никогда в общие каюты не спускается? - Утащил, говорят, со склада сундук со всякими бабскими притираниями. Масла там разные благовонные, порошочки разноцветные. - Продолжает все тот же голос. Дамиано прижимается к балке спиной и пытается вспомнить, чей именно голос он сейчас слышит. - Принцессу свою, небось, с ног до головы обмазывает. - Отвечает кто-то второй. - Ты его мальчишку видел вообще? Кожа белоснежная, вот капитан его и спасает то от загара, то от раздражения после соли. - Поговаривают мужики, что дворянчик Принцесса у него, вот и нежный такой весь. - Снова отвечает первый. - Но не капризный, вроде, нормальный парень, простой. Не видали мы что ль дворян? Итан вон тоже дворянских кровей. Голоса затихают, и Дамиано уже собирается пойти-таки пообедать, но так и не узнанный по голосу матрос продолжает: - Даааа, влюбился наш капитан. - А в кого ему влюбляться ещё? В тебя, что ли, осла старого? Иди, вон, похлёбку доедай, а то услышит капитан, и нам с тобой за сплетни тоже задницу натрёт от души, да только нам не понравится. Дамиано фыркает от смеха, зажимает рот обеими ладонями и сваливает в сторону камбуза, пока не услышал о себе ещё что-нибудь интересное. На камбузе привычно кипит жизнь: Фабрицио гоняет длинной палкой от котлов тех, кто слишком уж наглеет и пытается зачерпнуть добавки по второму, а то и по третьему разу, Итан и Лео о чём-то привычно шушукаются в углу, склонив друг к другу темноволосые макушки, Вик учит Томаса правильно зачерпывать из котла похлебку прямо миской, напрочь игнорируя большую деревянную ложку, торчащую рядом, за что немедленно получает тычок длинной палки в мягкое место. Вик тут же начинает размахивать руками и ругаться на Фабрицио, а Томас под шумок тестирует только что полученные знания и сваливает от намечающейся потасовки в уголок. Дамиано хмыкает, ловко проворачивает тот же трюк, которому он сам Вик и научил, и перебирается поближе к Томасу. - За что они друг друга так не любят? - Тут же спрашивает Томас, неотрывно наблюдающий за тем, как слишком активная Вик теснит Фабрицио с его собственного камбуза. - Да не то чтобы не любят... Когда она только пришла в команду, мы по недомыслию пытались пристроить Вик к Фабрицио в помощь, так она перепортила столько продуктов, что кок выставил её за дверь и попросил больше никогда не совершать такой подлости. - Фыркает Дамиано, успевая и наблюдать за представлением, и уминать горячую похлёбку. Томас тихо ржёт, явно в красках представляя описанную картину, и двигается к нему ближе, прижимаясь плечом к плечу. - Пришлось подсунуть её Марте. Она у нас была тогда оружейницей. - Продолжает Дамиано. - Там дело пошло получше. - И где она теперь? Марта? - Тут же переспрашивает Томас. - Осталась в одном хорошем южном городе после удачного плаванья. Бывает, что пиратская жизнь надоедает. - Вздыхает Дамиано. Томас серьёзно кивает, тоже наловчившись уминать суп и глазеть по сторонам одновременно. Творящееся на камбузе непотребство Дамиано видел сотни раз, и вместо этого он смотрит на Томаса. Может, правы матросы: влюбился, чем чёрт не шутит?.. *** Они бросают якорь недалеко от берега и добираются до острова на шлюпках. Пока Дамиано раздаёт последние приказы своим людям, Томас и Вик успевают подобрать парочку кокосов, и теперь Вик учит Томаса ковырять в кокосах дырки, чтобы не разлить вкусную жидкость. - Представляешь, там на суше считают, что у пиратов столько золота, чтобы закапывать клады на островах! - Громко возмущается Виктория. - Какой идиот вообще будет закапывать деньги, даже если у него их много? - Бормочет Томас, с сомнением заглядывая в только что проковырянную в кокосе дырку. Дамиано останавливается у них за спиной и с интересом прислушивается к разговору. - Будь у меня много лишних денег, я бы лучше купила новую саблю. - Продолжает разглагольствовать Вик, допивая сок из своего кокоса. - Да, сабля - это дело нужное. - Соглашается Томас. - А я бы лютню приличную купил. Да мало ли хороших нужных вещей можно купить? Но закапывать точно бы не стал. - Знаете, кого действительно закапывают пираты на островах? Бездельников! - Максимально мрачным голосом сообщает им Дамиано. - Мать твою за ногу, капитан! - Взвизгивает Вик и подскакивает с песка. - Не верь ей, Томас, сабель у неё штук пятнадцать. - Из вредности сдаёт Вик Дамиано. - Семнадцать. - Недовольно ворчит Вик в ответ. - Иди отсюда, - Смеётся Дамиано. - Там Лео ждёт тебя охотиться на местных птиц. - А Томми? - Он пойдет со мной искать воду. - Ах да, конечно, воду. И как я сразу не догадалась. Так много прекрасных густых кустов, в которых вы ещё не успели перепихнуться. - Бормочет Вик, на ходу отламывая куски кокоса здоровенным ножом. Дамиано ржёт ей вслед, а потом ржёт ещё громче, глядя на медленно, но верно краснеющие от смущения щёки Томаса. - Давай доедай. - Беззлобно фыркает Дамиано. - Пойдем действительно воду поищем, полгода назад здесь было замечательное пресное озеро. И никаких кустов, у нас на корабле есть прекрасная удобная кровать. От этого заявления у Томаса краснеет даже кончик носа. Озеро они находят на том самом месте, где Дамиано запомнил его в прошлый визит на остров. Как и большинство озёр на островах, когда-то это место было гигантским кратером вулкана, теперь уже давно потухшего и осевшего по краям. Первым делом стоило бы вернуться к команде и сообщить об успехе поисков, но стоять здесь они планировали до следующего дня, а потому Дамиано решает, что все прекрасно потерпят лишние полчаса, если он сначала искупается. - Купаться будешь? - Спрашивает он Томаса, сосредоточенно обдирающего с куста маленькие красные ягодки. Эти же кусты в прошлую их высадку общипывал Фабрицио, поэтому Дамиано особо на этот счёт не переживает. - Да, сейчас иду. - Отзывается Томас с набитым ртом и протягивает ему полную горсть ягод. - Будешь? Дамиано качает головой и перебирается ближе к берегу, небрежно бросает свою одежду на ближайший камень и медленно ступает по черному лавовому песку, внимательно глядя себе под ноги. Песок оказывается не таким уж колючим, как он мог подумать, а спуск в воду - без сюрпризов. Он пару раз аккуратно проходится взад-вперёд, проверяя дно, постепенно заходит всё глубже, не забывая изредка поглядывать на Томаса, объедающего все ягоды, до которых может дотянуться. Он тихо хмыкает и ныряет в воду с головой. Отвлекается Дамиано буквально на пару минут, пытаясь промыть волосы от соли и отфыркиваясь от воды, а в следующую секунду его толкают в спину и прижимают грудью к торчащему из воды огромному камню. - Какого чёрта! Он невольно дёргается, в силу образа жизни следующим движением ожидая как минимум ножа у горла, но вместо этого к его шее прижимаются тёплые мягкие губы. - Это всего лишь я. - Ворчит Томас. - Чего ты нервный какой? Дамиано фыркает, скрывая облегчение. - Не желаешь поменяться? - Предлагает Томас, красноречиво прижимаясь пахом к его заднице. - Ну ты и обнаглел! - Восхищённо смеется в ответ Дамиано. - Да ладно тебе. Я буду осторожен. - Мурлычет Томас ему в ухо, жмётся к нему ближе, неспешно поглаживает по животу. Дамиано тут же чувствует, как по спине табуном разбегаются мурашки. Томас касается губами его плеча, целует мягко и аккуратно, но даже не думает его отпустить. Дамиано как-то сразу обнаруживает, что никаких возражений у него и нет толком. - Чёрт с тобой. - Сдает позиции Дамиано и прогибается в спине чуть сильнее, прижимается грудью к нагретому солнцем камню. - Только аккуратно, я никогда не... - Никому не приходило в голову нагнуть капитана? - Смеётся Томас ему в шею. - Не приходило. - Легко соглашается Дамиано, чуть склоняя голову. Ощущается совершенно непривычно, но очень даже приятно и хорошо, а потому он решает не забивать себе голову всякими глупостями. Было немного страшно и ещё немного неловко, но Томас его опасений совершенно не оправдывает: не спешит, не причиняет боли и вообще с энтузиазмом возвращает всю ту нежность, с которой Дамиано ласкал его самого несколько последних дней. Дамиано смутно подозревает, что масло, щедро налитое ему между ягодиц, было спёрто из его собственных штанов, оставленных на берегу, но жаловаться на такую предусмотрительность ему точно грех. Тонкие длинные пальцы созданы для того, чтобы очень бережно и без капли неприятных ощущений двигаться внутри него, уверенно задевая чувствительную точку и посылая по телу волны удовольствия. Не проходит и нескольких минут, как его громкие стоны начинают разноситься над доброй половиной острова. Сдерживаться он не привык и не собирался: в конце концов, кому не нравится, тот пусть заткнёт уши и отойдёт подальше. Еще через пару минут он и вовсе оказывается тесно зажат между нагретым солнцем камнем и гибким стройным телом, прижимающимся к нему сзади, и весь этот набор непривычных ощущений окончательно сводит его с ума. Движения члена внутри него глубокие и плавные, узкие ладони гладят его по животу и груди, кончики пальцев аккуратно обводят по кругу соски, а губы мягко прихватывают тяжёлые серьги в его ушах и чуть оттягивают. Томас вообще, кажется, собирается зацеловать каждый сантиметр кожи, до которого может дотянуться. И Дамиано, конечно же, вовсе не собирается ему мешать. Томас шепчет ему в ухо какие-то глупости, но Дамиано толком не улавливает смысл, покачиваясь на волнах наслаждения и лишь слабо улыбаясь мысли, что молчать Томас, кажется, совершенно не способен. Хватает его ненадолго: стоит только изящным пальцам сжаться вокруг его члена, и удовольствие переполняет его, накрывая с головой. Томас следует за ним практически сразу, легонько прикусывая кожу на его плече, чтобы не стонать так же неприлично громко, как он сам. - Слушай, может, всё же будешь ягодки? Я там собрал для тебя специально! Вкусные! - Сообщает Томас, как только отстраняется от него. Дамиано упирается лбом в тёплый камень и хохочет на весь пляж. Дамиано сидит на фальшборте, лениво болтая ногами и прихлёбывая горячий грог из своей кружки. Чуть в стороне от корабля его команда ныряет за раковинами жемчужниц, пытаясь найти в них жемчуг. Дамиано лениво отмечает, что Лео даже Итана втянул в эту сомнительную забаву, и теперь тот периодически выныривает из воды, чтобы закинуть в плавающие на поверхности корзины очередную раковину. Выглядит он при этом точь-в-точь как русалки из рассказов старых моряков, особенно, когда погружается в очередной раз и его длинные волосы колышутся в толще воды. - Чертовски хочу попробовать, но не уверен, что я умею нырять. - Раздается у него над плечом раздосадованный голос Томаса. - Весь мой корабль будет вонять этой дрянью. - Отзывается Дамиано, оборачиваясь к Томасу через плечо. - Я тоже хочу вонять. - Бубнит Томас. Томас выглядит как маленький грустный щенок, которому показали что-то вкусное, а теперь не дают это попробовать. Вообще-то, у него изрядно ноет задница, да и шевелиться страшно лень, но... - Пошли, Принцесса. Научу тебя нырять и подстрахую, если что. - Хмыкает Дамиано и ловко спрыгивает на борт корабля, оставляя кружку на первом попавшемся ящике и на ходу выбираясь из рубашки. Томас радостно вскрикивает и бодро топает за ним. *** Завтра они войдут в бухту. Эта мысль не дает Дамиано покоя с самого утра, но он старательно гонит её прочь от себя. Выходы на берег и без того никогда его особо не радовали и всегда воспринимались исключительно как возможность пополнить запасы для следующего путешествия. В этот раз ему и вовсе хочется развернуть корабль и плыть куда глаза глядят. Он, в общем-то, ни мгновения не сомневается, что стоит появиться возможности, как Томас оставит его. Но слово капитана нужно было держать в любом случае, даже если ему самому теперь это обещание казалось полным безумием. - Эй, капитан! Там Принцесса играет, не желаешь послушать? - Кричит ему Лео. Дамиано очень даже желает, потому что это гораздо лучше, чем сидеть и бессмысленно страдать из-за того, что ещё не случилось. Он аккуратно пробирается мимо сидящих прямо на палубе товарищей, стараясь попасть поближе к звукам лютни. Ему уступают место совсем рядом с Томасом, сидящим на большом деревянном ящике, поджав под себя ноги. В песнях, которые он играет, нет ровным счётом ничего особенного - в каждом трактире любого порта можно услышать каждую из них раз по десять за вечер. Но почему-то знакомый мотив звучит так, что буквально несколько минут спустя он обнаруживает себя громко и с удовольствием подпевающим вместе со своей командой. Громкие голоса смолкают один за другим, и вот уже Томас играет только для него одного, а он поёт, и его голос летит над морем, а вся команда слушает, открыв рты и не донеся до них кружки с грогом. Раньше музыкантов у них на корабле никогда не водилось, а потому поёт он до обидного редко и надсаженное горло довольно быстро отказывается издавать чистые звуки, но Томас смотрит на него с абсолютным восторгом во взгляде и даже рот приоткрывает от удивления. Он тут же обещает себе, что если Томаса позовёт море и он решит остаться в его команде, то он обязательно будет петь для него хоть каждый вечер. Его команда аплодирует им после каждой песни. Ещё пару часов спустя они лежат в постели, по очереди затягиваясь трубкой и периодически притягивая друг друга к себе для очередной порции ленивых поцелуев. Давно бы пора спать, уже утром они прибывают в порт, но сна почему-то нет ни в одном глазу. - Пиратом быть хорошо. - Задумчиво сообщает Томас. - Оставайся с нами. - Ни секунды не задумываясь предлагает Дамиано. - Со мной. Томас тихо хмыкает и молчит, а Дамиано старательно делает вид, что его не пугает и не разочаровывает отсутствие ответа. Томас неожиданно протягивает руку и прихватывает кончиками пальцев крупную золотую серьгу в его ухе, отвлекая от печальных мыслей. - Красивые. - Хочешь такие же? - Тут же предлагает Дамиано. - У меня уши не проколоты. - С сожалением отвечает Томас. - Может, сделаю как-нибудь позже. Дамиано бросает на него быстрый взгляд и скатывается с постели. - Куда, ну куда, холодно мне вообще-то. - Ворчит Томас, лишившийся грелки и тут же принимающийся стягивать к себе одеяла. Дамиано возвращается к нему быстро: садится на край постели и опускает рядом с собой маленький сундучок. В сундучке у него тщательно отобранные лично для себя драгоценности, любовно собранные им за множество походов. Он щёлкает замочком и откидывает крышку, Томас тут же двигается ближе и суёт любопытный нос внутрь, восхищённо выдыхает. - Выбирай что нравится. - Предлагает Дамиано. “Останется тебе на память” - вертится у него на языке, но он старательно молчит. Томас поднимает на него взгляд, полный сомнения, и покачивает на пальце кольцо в форме филигранно исполненной змейки, которое явно будет ему великовато, потому как украшение Дамиано оставлял на свою руку. - Это всё очень дорого. - Сомневается Томас ещё больше, кончиком длинного пальца вороша сваленные в кучу кольца, браслеты, бусы, серьги и даже булавки для платков. Дамиано только пожимает плечами, лениво отмечая для себя, что Томас прекрасно разбирается в украшениях. Томас копошится ещё немного и в итоге оставляет себе то самое первое кольцо со змеёй. Дамиано вздыхает. Кольцо он оставил не ради ценности, а потому что очень уж была хороша тонкая работа мастера, проработавшего каждую крошечную чешуйку. Но для памятного подарка выходило всё равно как-то не серьёзно. Он разворачивает шкатулку к себе и спустя несколько секунд раздумий вытягивает оттуда нитку отборного жемчуга, довольно щурится и протягивает к Томасу руки, аккуратно застёгивает бусы на тонкой шейке, аж жмурясь от того, как превосходно крупные жемчужины смотрятся на белоснежной коже. - Конечно, давай, обвешай меня драгоценностями, будто я и правда принцесса. - Ворчит Томас, скрывая смущение. Дамиано от его ворчания только отфыркивается, притягивает к себе и мягко целует в губы. Томас закидывает руки ему на плечи и жмётся ближе, с удовольствием отвечая на ласку. И чего он раскис раньше времени, ведь впереди была целая прекрасная ночь, которую глупо будет потратить даже на сон, не то что на бесцельные переживания, и вовсе недостойные пирата. В конце концов, ему всё равно остаётся только надеяться, что у Томаса по жилам вместо крови бежит солёная морская вода, как и у него самого. Может быть, его маленькая жемчужинка захочет остаться с ним, и тогда, он верит, удача никогда его не оставит. *** Томас сходит с корабля самым первым. Дамиано собственноручно выдал ему тугой мешочек с золотом, которого, при разумном использовании, хватило бы на путешествие в любой конец света, объяснил, что корабль отправляется в пять утра на третий день от этого, получил уверенный кивок в ответ и быстрый поцелуй в щёку. И у Дамиано, вообще-то, было полно всяких дел, но вместо них он сидит на деревянных перилах своего корабля, свесив ноги за борт, и наблюдает, как высокая фигура его скорее-всего-больше-не-любовника быстро удаляется вверх по оживлённой портовой улице. - Ушёл? - Раздается у него за спиной голос Итана. - Ага. - Кисло отзывается Дамиано. Итан останавливается у него за спиной и крепко обнимает, устраивает подбородок у него на плече. - Куда ты дел предыдущую, Дамиа? Была такая тёмненькая девочка. - Она сошла в порту и не вернулась в срок, хоть и обещала. - Нехотя объясняет он. - Я задержал отправку корабля на целых два часа ради неё, это - максимум моей любви. - Сам ведь их отпускаешь. - Вздыхает Итан. - Ты же понимаешь, что Томас, скорее всего, не вернётся? - Скорее всего. - Эхом повторяет Дамиано и откидывается назад, устраиваясь поудобней. Высокая фигура его Принцессы совсем потерялась где-то в суетящемся людском потоке, и на душе сразу становится ещё более пакостно и муторно. Рядом на перила облокачивается Лео, бросает на них быстрый взгляд из-под отросшей чёлки. - Не грусти, капитан, украдём тебе новую блондинку. - Фыркает его первый помощник. Дамиано улыбается в ответ, но молчит, отлично понимая, что такой блондинки у него больше не будет. Они стоят втроём ещё долго, наблюдая, как Фабрицио с целой армией помощников отправляется закупать свежие продукты и пополнять запас воды, как скатывается по трапу Фабио, на ходу что-то объясняя Педро, ходившему у него в помощниках последние три рейса. Дамиано в тысячный раз хмыкает с того, какие они одинаково кудрявые. Уходит Вик, крича им, что пошла по борделям. Дамиано только глаза закатывает, на сто процентов уверенный, что первым делом она займется закупкой и ремонтом оружия. Чуть позже уходят и Лео с Итаном - первым делом в городские купальни, а уже потом - искать проверенных скупщиков для их добычи. Дамиано сидит ещё немного, таращась в никуда, а потом встряхивается, как большая собака, перебирается обратно на палубу и идёт наконец заниматься делами. В конце концов, на нём была самая ответственная миссия - продажа камней, украшений и жемчуга, а после - покупка рома и эля. Обычно корабли оставались в порту неделями, но они были пиратами, стоящими в торговой бухте под чужим флагом, а потому не стоило проверять свою удачу. Да и делать на берегу особо было нечего. Стоит ему решить все общие вопросы, так сразу выясняется, что на суше до невозможности уныло. В ближайшей таверне он слушает свежие сплетни, до отвращения напоминающие ему то, что он слышал месяц назад в совершенно другом порту, и уходит оттуда совершенно трезвым, не находя сил разбираться, на ком в очередной раз женится какой-то там король. Он покупает новые рубахи и сапоги взамен истрепавшихся и часами бесцельно бродит по городским улицам. К вечеру второго дня он даже забредает в местный бордель, где не впечатляется ровно ни одной девчонкой, а потом и вовсе сваливает оттуда, как с пожара, когда слышит доносящийся из комнат смех Виктории, который невозможно с чем-то перепутать. По пути на корабль он забредает в крохотную лавочку, где, повинуясь внезапному порыву, покупает лютню, тысячу раз заверив самого себя, что делает это вовсе не с расчётом на Томаса, а потому что обязательно научится и будет играть сам. Он возвращается одним из первых, относит вещи в каюту и слоняется по палубе взад-вперёд, мешая Ангусу и Лоренцо дежурить, или, что гораздо более вероятно, мешая целоваться по тёмным углам. После полуночи начинают сползаться люди, при виде капитана, сидящего на своём любимом бортике, старательно делающие вид, что трезвей них моряков не найти на всём белом свете. Дамиано раздаёт пару ленивых подзатыльников особо благоухающим “трезвостью”. Он рад видеть каждого из них, но тот, кого он действительно ждёт, совершенно точно не захочет сюда возвращаться. С чего бы ему вообще хотеть вернуться? - Ты что, все два дня здесь просидел? - Вместо приветствия спрашивает Лео, поднимающийся на борт. За спиной у Лео маячит Итан, с ног до головы увешанный тюками, в которых, Дамиано ни секунды не сомневается, у него новенькие книги. На Лео же ровно столько же всяких мешков и кульков, в которых его хозяйственный заместитель наверняка тащит одежду, обувь и прочие полезные вещи. Дамиано окидывает парочку хмурым взглядом и спрыгивает на палубу, глухо ударяя каблуками о доски. - Отчаливаем ровно в пять, никого не ждём. - Бросает он через плечо и топает к своей каюте, с грохотом впечатывая в палубу подошву тяжёлых сапог. - Ну надо же, мы ещё никуда не плывём, а он уже не в духе. - Едва слышно бормочет Лео ему в спину. *** Утром Дамиано просыпается от знакомого ощущения мерной качки на волнах. Он поднимается с постели и неспешно натягивает штаны. Внимание неожиданно привлекает гора разномастного барахла, сваленная на его столе. Стопкой сложены незнакомые льняные рубахи и штаны, поверх которых лежит какая-то странная шляпа с широкими полями и пара плотных платков на голову. Он окидывает взглядом разбросанные кинжалы, флягу, гребень для волос, кисет с табаком и трубку, пару кожаных ремней, какие-то кулёчки, свёртки и парочку дорогущих стеклянных флаконов с густо переливающимся маслом внутри. У стола на полу обнаруживаются две пары добротных кожаных сапог, которые он совершенно точно не покупал. Он сглатывает и несётся к двери на полном ходу, распахивая её и нос к носу сталкиваясь на пороге с Томасом. - Ну ты и дрыхнуть, конечно. Мы уже начали выбирать нового капитана. - Весело приветствует его Томас, стягивающий на затылок широкополую шляпу - точную копию той, что лежала у него на столе. - Я и тебе шляпу купил. А то дурацкий ты какой-то капитан без шляпы. - Продолжает его похоже-всё-ещё-любовник. С палубы жутко несёт яблоками и лимонами, да и вообще весь его корабль превратили в какой-то безумный карнавал: между мачтами растянуты тонкие верёвки, на которых висят ровненько порезанные на кружочки фрукты. - Ууу, этот мне Фабрицио! - Продолжает радостно болтать Томас, заметивший его взгляд. - Нахватал за бесценок прорву этого добра! А я ему говорю: стухнут через неделю все до одного, а нам плыть целых четыре! Вот и сушим теперь. Дамиано выдыхает через нос, чувствуя, как отпускает напряжение трёх последних дней и разжимаются тиски, всё это время сжимавшие его ребра, притягивает Томаса к себе за талию обеими руками и целует пахнущие солью и яблоками губы. Вот оно какое, оказывается, счастье для проклятья морей.