Because, baby... For you love!

- Я лягу... Рядом? - робко и тихо вдруг спрашивает меня Том, будто я сейчас прикрикну и пошлю его. Темно. Он ложится близко, но расстояние между нами всё равно большое. Ему иногда достаточно полежать так... Наедине с кем нибудь из ребят, наверно, он что-то чувствует.... Что-то близкое и родное, когда они в другой стране. Сердце вновь бьётся так же, ощущая тепло. Ему стыдно признавать это, но тепла много лишь с ним... То есть, получается со мной... Будет звучать немного эгоистично. Он вздрагивает и ежится. Знает, что я наблюдаю за ним, вижу всё. Я не уверен хочет он этого или нет... Или я себе придумываю что-то, но рука сама тянется укрыть хрупкое тело одеялом. И когда я вижу его улыбку...Становится вдруг хорошо, словно он важен для меня больше, чем остальные... Ведь с ними такого почему-то нет. Я запутался, кажется. Мы поравнялись и взгляды наши встретились. Он прикрыв глаза, порывается двинуть ладонь вперёд, но чувствует, что места мало, боится, что заденет моё пространство. Какого было его удивление, когда я взял запястье и положил на подушку вверх. Голова слегка повернута в бок, так, что нос невольно зарылся в мягкую подушку. И снова он смотрит. На моём лице вдруг проскакивает улыбка.... Честно, я не специально! Этого было достаточно, чтоб он рассмеялся и двинулся ближе. На моё удивление, последовал лишь взгляд с низу. Тёмные, затягивающие зрачки... О, эти прекрасные янтарные глаза, обрамленные светлыми ресницами! Почему я не видел этой красоты раньше? Не был так близок к нему? Мои пальцы дружески погладили лопатки. Заметил ли он, что рука моя осталась на спине? А вдруг ему не нравится? Может стоит убрать? Со временем мои движения стали нежнее, а он молчал. Скромно молчал, ожидая сна. Он весь день жаловался на мигрень... Выдержал весь концерт! Такой молодец... Том чувствует, что пшеничные волосы приятно шевелятся от дуновения ветра. Кажется, это уже не ветер перебирает копну прядей. Он млеет. Я закусил губу, практически не дышал, дабы не разбудить мальчика. Он прижимает ладони к себе. Это выглядит почему-то печально... Или просто боится? Как бы иронично это не звучало, сразу после пронесщейся мысли об этом, он решился обнять меня. Положил свои пальцы мне на рёбра. А может это просто сон?... Или он уснул и нуждался в опоре и тепле там... В любом случае, плевать, он доверяет мне... Томас так необычен в вопросе доверия. Он выбирает людей. Если вы заговорите с ним впервые встретившись, то наверняка подумайте, как он воспитан, как скромен, вежлив... Когда сблизитесь, проведете с ним несколько лет в месте, работая бок-о-бок практически каждый день, прожив столько моментов вместе, вы не узнаете того Томаса... Он доверяет вам, если плачет у вас на глазах. Он доверяет, если показывает боль. Если безудержно смеётся со всякой херни. Если рассказывает о чем-то, что сам понять не в силе. Делится проблемами, кошмарами. Он доверяет мне. Надеюсь, ему тоже нравится, потому как моя душа ликует, медленно растворяясь в его тёплых объятьях. Его локоны щекотят мою кожу, он прижимается к груди. - У тебя так сердце стучит... - вдруг слышу я тихий шёпот. Мне хочется что-то ответить, но страшно рушить тишину. Мои последующие действия я описать не смогу. На меня словно что-то нашло, я не понимаю... Так поманило! Я не стал воздерживатся и перечить этому порыву. Я вдруг припал губами к бархатной коже возле виска, на секунду замерев. Он вздрогнул, я это почувствовал. Возможно, это было лишним, но я будто обрёл покой. Мне хватило этого, чтоб заполнить своё сердце очередной порцией любви. Она была так необычна с ним. Этот оттенок пастельной лаванды и вдруг яркий синий. Такой чужой, но идеально дополняющий всё! Время, чувства, их отношения... Какие они теперь, Давид? - Том... - вдруг вырвалось у меня, но я тут же умолк, боязно поджав губы. Чего я хотел? Увидеть, может услышать одобрение своему безрассудному действию? В одночасье сердце замерло. Он толкнул меня на постель, а сам возвышаясь навис. В мгновение подняв мой подбородок наверх, он впился в мои губы, слегка прикусывая верхнюю. Внизу приятно шевелились языки танцующего пламени, что задевали сердце, так трепетно поглаживая. Он был прекрасен. Медленно, но крайне нежно, динамично. Кончик его носа невольно касался моего, сталкиваясь каждый раз, когда он поворачивал голову. Волосы... Снова эти милые кудряшки, которые так нещадно щекотят мои скулы. Я готов был скулить прямо там, от переполняющих меня эмоций. От этой осторожности, от яркости. Вокруг меня словно лужайка, залитая солнечным светом. Где лишь я и он. Моя рука скользнула по талии Томаса и невольно забралась под невесомую футболку. Сердце всё также бешено билось даже после того, как он наконец остранился. Может мне не хватало воздуха... Хотя он был моим кислородом... И плевать что я понял это только сейчас! - Томас! - Отпусти меня... - с нежность проговорил тот, посматривая, поглаживая моё предплечье. Во мне полыхал огонь радости, эйфории, счастья... Я не смог контролировать себя. - Ещё... Прошу, ещё! - молил я. - Но это будет неправильно... - он сказал это для вида, лишь для своей собственно совести, чтоб та заткнулась. Нет, он так не считал. Это лишь формальность. Формальность для сцены, ему просто нечего было сказать. В моих глазах застыл шок, он это видел. Никуда я теперь его не отпущу. Он моя наркота, мой личный сорт героина, хочется вернутся, забыться, навсегда остаться лишь с ним. И продолжать... Продолжать... Пока доза не станет смертельной! - Нет... Не смей! Он привстал, сел мне на колени. Я ожидал, что мне придётся его убедить остаться, но, чтоб это было так легко! Он вдруг стянул с себя футболку, но тут же покраснел. Передумал и стесняясь, обнял себя, опустив залившееся румянцем лицо вниз. Спрятавшись... И тогда мои руки наконец отпустили его тело. Он выдохнул, прикрыл глаза, словно раздумывал, наконец приняв решение. Медленно опустился на место рядом, где уже лежал недавно. Расслабился, раскинув руки. Был такой беззащитный. Я глядел на него заворожено, будто он не итальянец, а самый дорогой в мире драгоценный камень, что скрывали от людей многие тысячи лет. - Давай... - он выдерживал мой взгляд, не отрываясь - Давай, я знаю как ты этого хочешь... Нет, это точно не должно быть наяву... Это слишком прекрасно, сказачно... Но вдруг он... - А ты... - я наконец смог опустится ближе - Ты этого хочешь? - надежда была, теплелась где-то в сердце, разливаясь по сосудам. В ожидании ответа, я осмотрел тело, словно зная, что оно принадлежит теперь мне. Мой, только мой гитарист. - Поцелуй меня и я скажу, то чего ты так жаждешь услышать... Дамиано боится, что тот прекрасный актёр, но подаётся вперёд. Границы стерты. Он больше не хочет отказывать себе в чем-то. Поцелуй продолжается, а страх ответа лишь усиливается, но Давид не даёт ему доминировать. Я поддался, а он помог и провёл. Я и сам не заметил, как сел на его бёдра, как руки наши сплелись в крепкие замки, где-то над его головой. Мои глаза были закрыты, но я всё видел и чувствовал его. Он был так предсказуем. Отвечал банально, но для меня невероятно необычно. Наверно, это и было ответом. Впрочем уже не важно. Когда Дамиано коснулся языком его шеи, горячо опалив кожу, а позже смяв её губами, Томас растянулся на кровати, приоткрыв рот в немом стоне. Прогнулся, тут же шумно выдыхая и падая. Я восхищаюсь им. Я мог делать то, о чем лишь фантазировал, мечтал когда-то во снах, а после обязан был снимать своё возбуждение в гордом одиночестве. Каждое прикосновение и он дрожал, крепче сжимая мои пальцы, он доверился и был согласен на всё... Отдался... Мой гитарист, только мой. Ради тебя... Поцелуй. Твоей любви... Ещё... И вновь по всему телу. Каждый сантиметр был исследован вокалистом. Я сделаю всё! Всё о чем ты будешь просить, всё, о чем скажешь, прошепчешь, о чем подумаешь... Я сделаю! Ради твоей любви...