Сирень в холодном снегу

Кроваво-алый рассвет, наступило утро. Кэйа морщится от неприятных звуков будильника, инстинктивно отказывается покидать кровать. Как только противная мелодия заканчивалась, он устраивался поудобнее в своей кроватке и дальше сопел. Но его пробуждение неизбежно, ведь будильник пошёл на второй подход. Встаёт с кровати в полумёртвом состоянии, недовольно стонет. Веки всё ещё слипались. Он поздно лёг спать из-за школьного доклада, которого делал ночью после пьянки у заброшки. Кто вообще даёт доклад в первый же день учёбы? Адская преисподняя получается. Потом всё-таки просыпается окончательно, встаёт с кровати, берёт с собой личный набор для утренней гигиены и прямиком в ванную. Он всегда встаёт раньше своих родителей. Смотрит на себя в зеркало, на тёмные круги под глазами, очень уставшее выражение лица и грустный блик глубоких голубых глаз. В сырой и мрачной ванной ощущает себя ещё паршивее. Моет лицо, сразу мурашки побежали по смуглой коже от контакта с холодной водой, отодвигает немного халат и открывает вид на ключицы и плечи. Смотрит некоторое время на собственное отражение пустым и мёртвым взглядом, достаёт из пластикового ящичка тоналку под свой тон, приподнял подбородок и начал замазывать лишние метки: укусы, засосы, синяки. Благо они уже стёрлись немного, не сильно будет заметно если нанести тонкий слой тональника. Парень всё равно наденет что-то закрытое, но временами скрывать подобные вещи сложно, особенно во время жары. Отходит назад, внимательно всматривается, никаких изъян. Можно приступать к остальным скучным, неинтересным действиям утренней рутины. Как только выходит из ванной, уже более взбодрённый, идёт в сторону кухни, из которой уже выбегает папа. Кэйа видит маленькую чашку с недопитым эспрессо на столе и возмущённо спрашивает: — Эй, ты ведь не позавтракал, куда так рано? — Прости, сын, на работе поем. Мне обещали премию за сверхурочные. Ты сам не забудь поесть и маму накормить, люблю вас. Парень смотрит в след занятого отца. Глава семейства буквально вылетела из дома. Но Кэйа давно привык к этому, то, что его отец буквально живёт на работе — рутина. Если мать ещё спит, то нужно быстрее приготовить поесть для них обоих. Открывает холодильник, в котором мышь повесилась, находит пару яиц, хлеб, включает плиту, ставит чайник. Когда парень стал искать сковородку в шкафу, на кухню пришла его мама. — Что? Нет, нет, нет, иди в кровать, я сейчас всё приготовлю. Но женщина настырно покачала головой и заявила: — Не надо нестись со мной как с ребёнком, я и сама могу- — Я сказал иди в кровать, и не обсуждается. Еда уже почти готова, давай, давай! Кэйа выпроводил мать в гостиную, быстро нашёл сковородку и всё же приготовил заветный омлет. Повар из него так себе, но базовые знания кулинарии он изучил, плюс долгая практика, так что выжить в большом страшном мире он может. Сразу после того, как накрыл на стол, достал из кармана халата свою раскладушку и проверил сообщения. А пока варился чай, удалял и стирал всю грязь что ему понаписывали, такими темпами ему понадобится новый телефон. Но отвлекаться на всякую ерунду не стоит, синеволосый не любит опаздывать. Быстро допивает чай, доедает омлет, достаёт из морозилки курицу, которую он тоже приготовит в обед, и бежит собираться в школу. Раньше Альберих учился в заведении из соседнего городка, это не так далеко отсюда, городишки по типу Лайлак Фоллс стоят чуть ли не в притык друг другу, но по некоторым обстоятельствам перевёлся. Как хорошо, что парень обладает особым шармом, харизмой и чувством юмора, это помогает быстрее влиться в компанию и завести знакомства. Новая школа - это чистый лист в его начинаниях, и ученик ни за что не допустит того, что случилось раньше. Та же ошибка не повторится. Но, наверное, так удобнее, школа теперь намного ближе, не нужно ездить на автобусе, утренняя прогулка самое то перед учёбой. Идя по улице, Кэйа видит людей в спешке, таких же угрюмых школьников, как и он. Солнце уже ярко светит на небе, птички щебечут на всё ещё зелёных ветках, несколько крупных подростков зажали в углу очкарика, потому что тот отказался давать им свои деньги… стоп. Синеволосый остановился и посмотрел на них, около мусорного бака избивают пацана и вымогают из него деньги, роются в его рюкзаке и хуесосят, на глазах у стольких… и все проходят мимо, никто не помогает. Некоторые слишком спешат, у них нет времени, другим плевать и они это игнорируют, а третьи. беспомощно смотрят на грамил, потом на телефон, раздумывают «вызвать ли полицию, или не стоит.?», а пока думают, всё шоу уже закончится. Альберих с холодным интересом наблюдает за сценой, ему это не нравится, это ведь не равный бой, а поведение присущее диким животным. Парень и сам не знал, когда в нём проснулись задатки героя, медленным, но уверенным шагом направился к потасовке. Один из задир остановился и очень недовольно спросил: — Тебе чего? Иди куда шёл! Кэйа невинно поднял брови, развёл руками по сторонам и с усмешкой в голосе выдал: — Ты это мне? Ох, что вы, парни, я не собираюсь вам мешать, прошу, продолжайте! Теперь уже и его компаньон отвлёкся от бедного парнишки и в быдловатом тоне отрезал: — Глухой, что ли? Или тупой? Сказали же, вали отсюда! Альберих улыбнулся, положил руки на бёдра и ответил, всё так же игриво, но спокойно: — Как грубо, я же сказал что не буду мешать, а просто посмотрю! Хочу научиться у вас и знать как мне поступить в случае возникновения психологических проблем! И, кажется, понял, вымещать злость на тех, кто беззащитен! Хорошая стратегия, мне нравится! — Чё?! Один из задир взял Кэйю за кофту и потянул на себя, в попытке запугать его, но синеволосый и бровью не шевельнул. — А ну повтори, пидор! Альберих никак не отреагировал, просто смотрел оппоненту в глаза и ждал следующего действия. Пока мимо проходящая женщина не достала телефон и не спросила: — Что тут происходит? Парни посмотрели на неё, строгий костюм, длинные фиолетовые волосы, заплетённые в косу, такого же цвета глаза. — Э-э, тётя, иди отсюда, это тебя не касается! Быдло хотел казаться смелым и бесстрашным, пока его друган замолк, на что женщина покачала головой и так же холодно ответила: — Очень даже касается, я спрашиваю ещё раз: что тут происходит? Или мне лучше вызвать полицию? Те ублюдки чуть не накинулись с оскорблениями, но дама в костюме нахмурилась и подоспела первой: — Человечество никогда не достигнет вечности из-за таких как вы, невоспитанных детей, что тратят драгоценное время для того, чтобы вредить другим. Мы зачастую забываем о том, что жизнь вечна, а каждый человек по отдельности нет. Кэйа удивлённо посмотрел на свою спасительницу, раздолбаи, что до него докапывались, в замешательстве. Она стала медленно надвигаться на них, уже набирая полицию, быстро поднесла трубку к уху и без единого колебания сказала: — Алё? Это очень срочно- Хулиганы уже грубо отбросили Кэйю и бежали в сторону сломя голову, крича в след «Сука!», а женщина вздохнула и сказала в телефон: — Да, я звоню вам, чтобы пожелать хорошего дня. Хорошего дня! И отключила. Альберих поднял с земли упавший рюкзак и обратился к незнакомке: — Спасибо большое! На что та равнодушно кивнула, снова начала шагать в сторону школы. Кэйа стряхнул с себя воображаемую пыль, хмыкнул, ведь не понимает зачем влез в это в первую очередь, наверное, острое чувство справедливости отключило инстинкт самосохранения. Хотя, он уверен, что придумал бы что-нибудь против тех долбоебов, не зря такой умный и находчивый, и та красивая женщина оказалась в нужном месте и в нужное время. Вальяжно подходит к парнишке, которого недавно били, того просто трясло, сел на корточки и наклонил голову, спросив: — Почему ты не кричал? Не просил о помощи? Я прервал ваше дружественное приветствие? — О-ох, нет, я- — У тебя кровь. Побитый мальчик протянул пальцы к носу и нащупал красную тягучую жидкость, лицо настолько онемело, что он этого не почувствовал. Кэйа не смотрел на него с сожалением, скорее с ноткой интереса, даже дерзости, пока тот мямлил свои объяснения: — Е-если бы я попросил помощи, они бы нашли меня позже и избили бы сильнее… — Сколько они тебя так? К кому-то хоть обращался? Окровавленный кивнул, встал с земли и немного пошатнулся. Он хотел ответить отважному спасителю, но Альберих нетерпеливо перебил: — Если будешь позволять так с собой обращаться, то изменений не будет. Пробуй кричать на помощь или стучать учителям, или носи с собой кирпич в школу. — Спасибо большое!.. Кэйа скрестил руки и загадочно улыбнулся, уже набирая шаг в ту же сторону в которую пошла женщина с фиолетовыми волосами, протянув: — Правда, не за что, я ведь ничего не сделал! Но улыбка тут же сползла с лица когда на телефон пришли две новые сообщения. Он ведь знает от кого они, быстро достаёт из кармана и стирает. Это может продолжаться вечно. Что он может сказать, утро выдалось сочным и интересным, и самое главное, что сам парень, правда, ничего не сделал. Значит не такой уж он и спаситель. Забавно, даже человек обладающий невысокими моральными ценностями не всегда пройдёт мимо, ведь такие люди не испытывают жалость и симпатию к побитым, а просто не хотят, чтобы такое сошло с рук задирам и прочим мерзким персонажам старшей школы. Нет, ещё забавнее то, что Альберих никак не может ответить на вопрос /почему/ он это сделал. Ведь с таких мелочей и начинаются приключения, проблемы и очень, очень много дерьма. Ведь не только очкарик с кровавым носом запомнил его, а ещё и те чуваки. Когда ученик только входил на территорию учебного заведения, увидел повсюду подростков, безмятежно пьющих газировку и хвастаясь каким-нибудь новым скейтом. В дальнем углу были 9-классники, которые игрались с презервативом и смеялись. Откуда вообще достали его — загадка. На парня осторожно поглядывают, пока он идёт, на его одежду, состоящую из чёрной кофты с рукавами и тёмно-синими джинсами. На его растрепанную причёску, но в милом или даже сексуальном виде. И держится уверенно, ведь прекрасно понимает — такое внимание неизбежно. Кто-то из девушек ему улыбнулся, он улыбнулся и даже подмигнул в ответ, та же зарылась носом в плечо подруги и рассмеялась. В главном холле, у шкафчиков, все столпились и наблюдали за чем-то. Любопытство Кэйи сыграло свою роль, заставив его протиснуться через учеников и увидеть того самого рыжего, с которым вчера познакомился, и блондинку, кажется, по имени Люмин. Блондинка сердилась, сильно сердилась, и все знают почему. Грязное бельё, грязное бельё… Она скрестила руки и раздражённо говорила: — Тарталья. Ты совсем охуел, это как называется?! Твой идиотизм переходит все границы, ладно подножки в столовке, стрелялка с жёванной жвачкой, самолётики, петарды…! Этот список можно продолжать бесконечно, рыжий придурок угомонится только в гробу. Девушка стиснула зубы и ещё яростнее процедила: — Но залезать в мой шкафчик, это уже слишком! Рыжий только закрыл свой шкафчик, с равнодушной забавой на лице повернулся к белобрысому источнику криков, достал лединец изо рта и с ухмылкой спросил: — Что? Ты о чём? Не напутала ничего? Окружающие с интересом наблюдали за сценой, конечно, других развлечений нет, перешёптываются, крысят, короче. Люмин сжала кулаки, нахмурилась, сделала шаг ближе к Аяксу, его это никак не смутило, синие глаза только заблестели в предвкушении. Ему было интересно, как далеко она зайдёт. Блондинка вздохнула, достала из кармана скомканный листок и потрясла перед лицом парня со словами: — А это? Хотя бы это знаешь что?! Рыжий покрутил леденец во рту, с искоркой интереса опустил голову, посмотрел на каракули и. тут же вынул конфету наружу, из-за накатившего истеричного смеха. Он смеялся во весь голос, пока Люмин тряслась от гнева. Какой-то талантливый и очень смешной художник решил изобразить, очень криво и грязно, как блондинка отсасывает какому-то старику. Этот шедевр лежал на её парте, а кто положил — неизвестно. В классе только странно посмотрели на главную героиню горячих обсуждений, хихикнули, кто-то шутейку пустил, и продолжили жить своей жизнью. А вот Аякс задыхался от смеха в месте где его зажали и окружили, даже слёзы потекли. Парень попытался взять гениальный рисунок себе, но Люмин быстро скомкала его обратно и упрятала в карман. Теперь он сам сделал шаг ей навстречу, очень резко сокращая дистанцию, с той же насмешливостью в голосе протянул: — А что тебе, собственно, не нравится? Недостаточно реалистично нарисовано? Наклонил голову вниз, янтарные глаза встретились с бездонно-синими, открыл рот чтобы продолжить нести свой бред, но блондинка больше не могла терпеть подобного обращения. Толкнула Тарталью назад со всей дури, его спина встретилась с дверцей шкафчика, голоса удивления, восхищения и даже ахеревания послышались из маленькой толпы. Рыжий не сильно удивлён, он ожидал чего-то такого от девчули, ведь она — бомба замедленного действия, рано или поздно, взрывается и сносит всё на своём пути. Именно поэтому она столь интересна ему, с того самого случая, от которого сердце бросает в дрожь. Должно быть, есть весомая причина по которой он творит всю эту хуйню, и сам толком не знает. Аякс далеко не мастер раскладывать собственные мысли и чувства по полочкам. Даже признавая в голове привлекательность Люмин, он никогда не хотел быть с ней. Не любил, не ненавидел, но не хотел отвязаться и оставлять в покое. Видимо, рыжему просто нравится смотреть за тем, как ученица перед ним теряет контроль, теряет себя, взрывается. Однажды он точно сломает её окончательно, а пока эта глупая игра в школьного задиру доставляет хоть какие-нибудь эмоции… Именно поэтому голубоглазый сейчас так смотрит на неё, словно всё так и должно быть, и это всё происходит по его собственному написанному сценарию, улыбается и нагло говорит: — Воу. откуда ты узнала что я люблю пожёстче? У Люмин задёргалась бровь. Все эти смешки, доносящиеся из толпы, неловкие попытки Эмбер прекратить этот цирк, всё вокруг расплылось, как в тумане. Чувство, будто она горит синим пламенем. Ей хотелось сейчас втоптать этого рыжего засранца в грязь, разбить ему лицо, выдернуть волосы, потом застрелить. Она сжала кулаки, Аякс облизнул сладость на палочке и отрезал, подняв подбородок: — Это всё? Тут блондинка моргнула в недоумении. И сколько же времени она вот так размышляла? Рыжий перед ней уже почти заскучал. Даже театрально зевнул, перекинул рюкзак за плечо и прошёлся мимо неё, с обычной, уверенной, победоносной ухмылкой. Но ученица быстро пришла в себя, схватила Тарталью за запястье и удержала. Парень повернулся к ней, чтобы встретиться с хмурой, ох как недовольной физиономией, опустил взгляд на её далеко не нежную хватку, но не предпринял мер против этого. Наоборот, сам чуть больше придвинулся, с фирменной улыбкой заявляя: — Ха-ха, прости, милая, я бы с радостью остался тут с тобой, но у меня урок! Ты тоже попробуй ходить на них, может, умнее станешь? На что та очень показушно закатила глаза, усилила хватку и сильнее потянула, сухо бросая ему: — Я этого так не оставлю, сука. Тарталья снова посмотрел на интересную хватку на запястье, надменно, но всё же с каплей интереса взглянул в потемневшие медовые глаза, но ничего не сказал. От этого Люмин и страшно, совсем немного, этот мудак опять что-то выкинет сейчас. Интуиция не подвела, рыжий усмехнулся, идея пришла в голову практически мгновенно, взял леденец, которого совсем недавно вылизывал, и засунул девушке в рот, прежде чем она успела среагировать, весело бросив: — Я на это надеюсь! - умчался прочь. Люмин быстро вынула конфету изо рта, на вкус совсем несладко, как и на душе, хотела бросить сладость прямо ему в спину, но одумалась и прицелилась в урну. На тех, что рот зевали, даже не посмотрела, пошла в туалет, и Эмбер за ней. Альберих перегородил путь девушкам. Блондинка фыркнула и хотела обойти, но Кэйа снова встал у неё на пути. Люмин снова скрестила руки, но синеволосый быстро сообщил ей, прежде чем уйти в класс: — Рисунок - это проделка Уиллса, я видел как он рисовал это вечером у костра. Девушка опешила, посмотрела новенькому вслед, мысленно поблагодарив, хотела уже отправиться на поиски того самого Уиллса, как прозвенел звонок. Начались уроки, или полный ад. День обещал быть той ещё пыткой. И пускай блондинка иногда пытается походить на прилежную ученицу, посещать уроки и учиться, поэтому разбираться со всякими придурками будет позже. Кэйа быстро зашёл в класс, занял место у окна и кинул свой потрёпанный рюкзак на парту. Иногда, ради собственного развлечения, парень плетёт маленькие интриги и драмы, находясь при этом за кулисами и не участвуя в игре. Настолько добродушный, что раздаёт направо и на лево информацию, слухи и сплетни, затем наблюдает за развитием событий. Такие манипуляции и вмешательства ни раз приводили к последствиям, но в конце концов, что за жизнь без последствий. Оглядывается классу, парта Люмин всё ещё пустая. Она не пришла, хотя скоро придёт учитель. Теперь Кэйе даже жаль что не может сейчас наблюдать за этим. Подростки вокруг очень шумные, а он тихий, одинокий, только наблюдает за остальными, одним словом — новенький. Внимание Альбериха привлёк другой парень, сидящий после него, с тёмными волосами, стрижкой под горшочек и готическим макияжем глаз. Этот самый парень рисовал черепа и пентаграммы у себя в тетради, иногда поднимал глаза и с отвращением оглядывал шумных одноклассников, снова отпускал их в тетрадь. Также Кэйа подметил, что у парня ногти накрашенные в чёрный цвет. Парень нахмурился и повернул голову в сторону новенького, когда заметил на себе изучающий взгляд, и недовольно выдал: — Чего пялишься? Дома не учили, что это неприлично? Или тебя в лесу растили? Кэйа удивлённо моргнул, словно только вышел из глубокого транса, и не заметил как засмотрелся на симпатичного, но злого гота, улыбнулся и махнул рукой, говоря ему: — Мне нравится твой макияж. Тот в ответ прищурился, фыркнул и отрезал: — А тебя и не спрашивали. Альберих усмехнулся и посмотрел в другую сторону. Из дальнего угла класса кто-то крикнул: — А Скара вчера ночью был на кладбище! На что гот со стрижкой в горшок прокричал: — Ебало завали! Кэйа снова посмотрел на него и спросил: — Тебя Скара зовут? — Не твоё, блядь, дело! Альберих снова отвернулся. Похоже, что у кое-кого проблемы с агрессией. Когда он начал ещё на кого-то орать, в класс зашёл учитель, точнее учительница, и какого же было удивление, когда эта оказалась та самая женщина, что помогла Кэйе помочь тому парню утром, с тёмными волосами, в строгом костюме и с холодным взглядом. Она держала в руках несколько папок и учебник, поставила это всё на стол, оглядела присутствующих и сказала: — Доброе утро. Можете сесть. Ученики, что соизволили встать с мест, сели. Женщина первым делом написала своё имя на доске и начала вести урок: — Для тех, кому я ещё не знакома, я мисс Райдэн, веду социальные науки. Ваш куратор должен был предупредить вас подготовить небольшой доклад к моему уроку, но так как это второй день, тема свободная, и вы были в праве выбрать её самостоятельно. Учительница заняла своё место и подняла на учеников свой острый взгляд, оперев подбородок о тыльную сторону ладони. Она ждала смелых, так отчаянно. Кэйа открыл тетрадь чтобы повторить домашнее задание. Он подготовился, написал о первом что пришло в голову, о людей-ящерах, конечно же. Парень как-то увидел по телевизору перед сном репортаж о том, что люди-ящеры среди нас, маскируются внешностью обычных людей и могут по желанию подчинить себе чужой разум. Это оставило некую отпечатку на нём, той же самой ночью ему приснился человек-ящер, так что Альберих на следующий же день пошёл в библиотеку и поискал в интернете всё, что есть об этих существах. Не то, чтобы сильно в них верит, но вот что, если они правда существуют и это не выдумки? Ничего, ведь нельзя знать наверняка. И тот самый злой гот по имени Скара поднял руку, его серебряные кольца засияли в солнечных лучах. Мисс Райдэн кивнула и брюнет вышел в центр класса. Одет он вполне соответствующе своему антуражу, чёрная футболка с черепом поверх водолазки с фиолетовыми полосками и рваные штаны, с браслетами, цепями, булавками и прочими атрибутами. Скара засунул руки в карманы, ещё раз, на всякий случай, показал своим лицом как сильно он всех ненавидит, тем же недовольным взглядом окинув и учительницу, потом начал говорить: — И так, я расскажу о том, как сильно соблюдение древних традиций может нам навредить. Райдэн поджала губы и прищурилась, конечно же, она ожидала подобной выходки от Скарамуччи, но не покажет недовольство или несогласие, всё-таки в этом дуэте взрослая именно она. — И так, я думаю, что социальные устои, моральные ценности и принципы и прочее всегда были разными в разные исторические периоды, и придерживаться ими, цепляться за них и следовать, особенно когда они постарели и перестали быть актуальными идёт в надрез прогрессу и росту. По тем же мотивам у нас могло быть абсолютно легальное рабство, торговля людьми, проведение неэтических экспериментов и так далее. Традиции мешают многим людям наслаждаться жизнью и жить её так, как они хотят, запрещая нормальные вещи глупой фразой «так не принято». Очень часто такие обычаи несут в себе варварский характер, не имеют никакого смысла, интеллектуального или развлекательного, и я не говорю о праздниках, что существуют, что с давних времён празднуются, а об фальшивом и лицемерном поведении, которые ничего, кроме ненависти, в себе не несут. Это всё, спасибо за внимание. Ученик не торопясь вернулся на своё место, даже не посмотрев на учительницу. Последняя постучала ногтями по поверхности стола, вздохнула и открыла журнал. Недолго думая, всё же озвучила свой приговор: — Что ж, это был небольшой, но содержательный рассказ, ты справился с домашними заданием и я ставлю тебе отлично, Куникудзуши, хоть я и не до конца согласна с твоими словами. Скара закатил глаза, драматично цокнул и продолжил рисовать каракули в тетради. Кэйа посмотрел на мисс Райдэн, потом на Скару, или Куникудзуши, или как там его, и заметил некое сходство между ними. Они что, мать и сын? И часто он так показывает характер на уроках? Но ему в любом случае интересно наблюдать, кто-то из них явно обижен и проходит некую фазу, под названием «меня никто не понимает». Но это нормально, все через это проходят. Следующей вышла девушка с косичками, неровной, но симпатичной чёлкой, с кулончиком серебряной звезды у шеи. Учительница кивнула, позволяя Моне начать доклад: — И так, я хотела бы рассказать об астрологии и чтение по звёздам! Пару недовольных стонов от тех, кто правда слушал на уроке, остальные все играли в крестики и нолики, или переписывались по бумажкам. Мегистус поставила руки на бёдра и уверенно выдала: — И докажу почему это не ерунда, а вещь, к которой стоит прислушаться! И тут же повернулась чтобы нарисовать на доске огромную схему, и как только она хотела объяснить общий смысл этой хренотени, дверь открылась и в класс вошла Люмин. Блондинка поздоровалась и извинилась перед учителем, пока оглядывала всех учеников. Райдэн так же спокойно, как и всегда, промолвила: — Мисс Рэйзендер, сядь на место, или ты кого-то ищешь? Люмин скрестила руки и обратилась к своей учительнице: — Простите, но мне нужен ученик по имени Уиллс. Уиллс Картер, и его тут нет. Альберих еле заметно хмыкнул, похоже намечается кое-что горячее. Женщина наклонила голову и уже с неким интересом спросила: — Что-то произошло? На лицах некоторых подростков уже нарисовались глупые улыбки, так как они сразу поняли, почему Люмин ищет этого парня. Блондинка всё же кивнула, ей стоило много сил чтобы игнорировать их всех, но всё же не позволит с собой так обращаться. В конце концов, уже привыкла к тому что её никогда не перестанут воспринимать за избалованную диву из Нью-Йорка, даже то, как она дышит, примут за надменное поведение. Даже если ей не по зубам они все, даже если девушка сейчас тонет в болоте из дерьма, всё равно будет кусать в ответ. И поняв, что с Люмин правда что-то произошло, учительница указала ей: — Кажется, он в классе математики, если не прогуливает. — Спасибо. И тут же исчезла, закрыла небрежно дверь и побежала навстречу приключениям. Пока женщина разговаривала с Люмин, шёпоты в классе стали громче, так что Райдэн несильно стукнула кулаком об стол и продолжила слушать Мону. Но распространение сплетен это не остановило. И никогда не остановит. • • Уроки ещё не закончились, а Люмин и Эмбер уже зависают и катаются на качелях в парке. Солнце не сильно припекает, особенно если учесть и ветер, так девушки качаются и болтают. Люмин надула небольшой шарик из жвачки, он лопнул, и она сказала подруге, размахивая ногами чуть сильнее: — Да не парься ты так сильно насчёт рисования, ты же знаешь, только настоящие идиоты её не прогуливают. Блондинка в который раз уговорила подругу уйти из школы пораньше, но так, чтобы об этом не узнала миссис Банни, а то крышу снесут всем. Эмбер подняла носик вверх, попыталась тоже надуть шарик, но с треском провалилась, ноющим голосом подмечая: — Это у меня урок рисования, а у тебя алгебра! Ты прогуляла алгебру! А ведь на носу экзамены. Люмин пыхнула. Как бы ей сейчас хотелось закурить, вся на нервах с самого утра. Но папиного пособия по безработице хватит только на четверть упаковки жевательной резинки, в карманах совсем пусто. — Не на носу… у меня вообще вагон времени и три маленькие тележки. Мне было совсем не до алгебры. К тому же, ты должна быть дома не позднее трёх, иначе тебе голову откусят, а когда нам ещё зависать?! Так что лучше благодари меня, что я пожертвовала уроком алгебры для тебя! Банни полностью остановилась и надменно надула губки. Люмин мягко ударила спутницу по плечу и кратко посмеялась. — Лучше скажи, что там произошло с Уиллсом, ты всё-таки разобралась с ним? Блондинка мгновенно поморщилась, не совсем хотелось это обсуждать, но подруга всё равно не отстанет, пока не услышит желаемые сплетни от непосредственного источника. — Ну да, наверное. Я настучала директору, привела его туда и его наказали. На несколько дней оставили после уроков. Но знаешь что самое обидное? Я пожаловалась и на этого дебила, Тарталью, и его тоже позвали в кабинет, но его не наказали за нарушение личного пространства и распространение глупых слухов, лишь строго указали «больше так не делай» и всё! Как всегда! Его никогда не наказывают, а знаешь почему? Потому что директор продажная шкура, как и все, он тоже хочет, чтобы рыжий урод ехал на соревнованиях, и ставит это выше всего дерьма, что он делает мне! Разве это честно? Он ещё так улыбнулся когда его освободили!.. — Не переживай ты так, я уверена, скоро это ему самому надоест, вот увидишь! — Это продолжается почти два года… он уже в печёнках сидит. Люмин опустила веки и нахмурилась, теперь жевала безвкусную резинку более агрессивно, пока её подруга задумалась. — Слушай, а, может. хотя нет, нет, забудь. — Эм! Кто так делает, выкладывай! Брюнетка снова начала качаться, посмотрела на свои колени и выдала: — А, может, он влюбился в тебя?.. Блондинку словно окатили ведром холодной воды. Она так уставилась на брюнетку, несколько секунд так точно, тяжело вздохнула, чтобы не рассмеяться слишком громко, и ответила: — Ты слишком наивная, Эмбер. И Тарталья… я ставлю последний цент на то, что этот дебил никого и никогда не сможет полюбить больше, чем себя самого. И у него явно проблемы с башкой, ему лечиться надо! Он ради забавы легко может напасть на тебя с ножом. — По-моему ты преувеличиваешь. — Не-е-ет, это ты преуменьшаешь, он просто чудовище, он демон, что переродился в этом мире, чтобы мучить меня! А ты не видишь этого, он обманывает тебя милой мордашкой. — Люми… — Что? Эмбер усмехнулась и посмотрела вперёд, на одинокие зелёные деревья. Встала с качель и сплюнула жвачку прямиком в мусорку, потом встала перед подругой и уверенно выпалила: — Ты только что назвала Аякса красивым. Люмин чуть замедлилась, потянула спину и вытянула ноги, опустила веки и пробормотала, достаточно громко, чтобы и до ух брюнетки всё дошло: — Конечно, он красивый, я не слепая. Затем умело и ловко спрыгнула с качели, немного потеряла равновесие и покашляла, потому что подавилась жвачкой. Выплюнула её на раскрашенный асфальт, Эмбер в панике схватила за руку и пыталась хоть чем-то помочь. Люмин быстро махнула рукой, показывая что всё в норме, и добавила, но уже более хриплым голосом: — Но несмотря на внешность, он полный козёл. И мне плевать, даже если он реально на меня слюни пускает, а все эти выходки — своеобразный способ подкатить. — Да ладно тебе, я же несерьёзно. — Знаю, знаю. Ах-ха-ха, но надо же мне повыпендриваться. Брюнетка тоже улыбнулась, не отпустила руку собеседницы и хотела потянуть к тропе ведущей домой, но та остановилась и уже более тихо сказала: — Эм, мне нужно ещё кое-что тебе сказать. Банни в изумлении подняла брови к переносице, смотря на то, как её подруга набирается смелости признаться в чём-то. Рэйзендер набрала воздух в лёгкие, подняла пыльный рюкзак и закатила глаза, прежде чем всё-таки сказать: — Ну. случилось кое-что, я даже не знаю как и зачем, но мне нужно кому-то выговориться, и кроме тебя никого нет. Теперь брюнетке ещё интереснее, по крайней мере она умеет хранить секреты, белобрысая не раз убедилась. Но вместе с интересом приходит и тревога, а если что-то плохое? Девушка с янтарными глазами поджала губы, даже немного покраснела от стыда, быстро вывалила то, что было на душе, пока святоша в длинной юбке не начала строить теории в голове: — Помнишь месяца два назад, когда был Цветочный фестиваль в центре города? И тебя опять не пустили из дома. Ну, у меня было очень плохое настроение, и я пошла туда. Эмбер сразу атаковало чувство вины, как ей ещё себя чувствовать, когда бросаешь подругу одну, особенно в самый нужный ей момент, когда дома были ссоры и скандалы у родителей? Её тогда наказали домашним арестом по очень дурацкой причине, допустила одну ошибку в какой-то молитве. — И я накрасилась довольно ярко, сделала себе тени прямо как у панды, оделась во всё чёрное и пошла на фестиваль. Там за мной увязался этот рыжий придурок, Тарталья, он оставил свою компанию и пришёл ко мне, доёбываться. И. — Что и? Что случилось? Люмин наклонила голову чуть ближе. Ей определённо нужно выговориться насчёт этого, хотя озвучить это сложно. Всё сложно. — Мы поцеловались. Рыжий придурок поцеловал меня. Эмбер уронила собственную челюсть. — Что? Это было почти комично, искажённое в изумлении лицо брюнетки, и раз уж Люмин решилась озвучить это, несмотря на всю неловкость, поэтому решилась продолжить: — Д-даже не спрашивай, пожалуйста, он был слишком грубым и напористым, я и сейчас не до конца поняла что произошло, накинулся на меня- Его руки крепко обнимали за тонкую талию и тянули ближе к себе, пока губы сминали в таком глубоком поцелуе, Тарталья сам задавал темп, двигался, кусал, посасывал, вылизывал так, как сам этого хотел. Люмин могла лишь искать спасение, хватаясь за чёрную футболку парня, сама девушка даже не понимает, почему это происходит, почему она позволила это ему, тому, кто превратил её старшую школу в преисподнюю. Но на языке парня остался всё ещё сладкий вкус от тех конфет, что недавно ел, все знают рыжего как сладкоежку со стажем. И за той беседкой, тем самым вечером, когда темно и никого нет рядом, можно натворить глупостей, о которых потом будешь с гордостью жалеть, со стыдом вспоминать, биться головой об стену при любом воспоминании- Пока она тянула за футболку, ткань оголила часть его милых ключиц, в зоне которых красовался край татуировки. Блондинка очень тихо и еле заметно застонала ему в губы, мягкие и такие напористые губы, может быть Тарталья и полный придурок, но целуется не так плохо. И да, конечно же, он это услышал, нет, даже почувствовал, медленно отпрянул, с забавой посмотрел на неё, затем начал смеяться. Ну, конечно, иначе это был бы не Тарталья. Но не нужно быть выпускником Гарварда, чтобы понять, что сегодня с ним что-то не так. Парень дотронулся кончиком языка до своей верхней губы, потом облизнул её и прошептал: — Я бы предложил тебе поехать ко мне, но у меня ещё дела. Но я могу передумать, если ты меня попросишь~ Девушка сделала шаг назад, дотронувшись до своих губ кончиком пальцев, всё ещё не осознавая до конца что, блядь, только что произошло? В руках остались пару стеблей сирени, которые она носила весь день, всё ещё находясь в неком трансе, она окинула взглядом рыжего, хотела что-то сказать, но язык заплетался, щёки горели. Так её ещё никто не целовал. Почему так голова кружится, она открывается принимать факт, что это из-за мимолётной близости, свалит всё на алкоголь, чудом попавший в её организм, ведь блондинка ничего крепкого не употребляла. Смотря в след уходящей Люмин, Аякс надул губы и присвистнул, сам улыбнулся каким-то своим мыслям и ушёл. Всё равно этот поцелуй ничего не значит, они ведут себя так, словно этого никогда не происходило, всё как и прежде, воюют, кусаются и шипят в сторону друг друга, хотя блондинка не могла спать ещё неделю после этого. И параноидальная мысль всё крутилась в голове некоторое время: а что, если бы Люмин «попросила», они бы переспали? Это опять какая-то извращённая шутка, которая явно зашла слишком далеко. И не то чтобы Люмин сильно хотела этого, ведь убеждена что ненавидит засранца всем сердцем, но в тот день, когда её родители дома устроили большой скандал, с криками и слезами, когда ей было так хуёво на душе… да, видимо, есть периоды в жизни, когда даже Люмин может отключить в себе здравый смысл и поддаться чарам Тартальи, которые так манят. Эмбер фыркнула и удивлённо спросила: — Стой, ты оттолкнула его? Люмин махнула рукой. — Нам пора, ещё немного, и ты опоздаешь. — Ах, да, точно! Спасибо за жвачку, увидимся завтра! Брюнетка мгновенно забыла обо всём на свете, нет ничего больше, чем страх перед мамой, ещё больше домашних арестов она не осилит, обняла белобрысую и умчалась прочь. Люмин просидела ещё некоторое время там, под солнцем, домой возвращаться совсем не хотелось, даже не знает куда идти, что делать, с кем говорить, если единственная подруга почти не проводит с ней время. Она слишком плоха в общении, ждёт только когда к ней подойдут и заговорят, так и провела все три года в этом сраном городке почти в полном одиночестве. Но на телефон пришло уведомление, очень вовремя. Сообщение: от Виктор: " — Я освободился, мы можем встретиться, если хочешь.» Она тут же улыбнулась, со скоростью света напечатала ответ и назначила место. Ну, конечно, только её хороший знакомый может ей помочь в общении, уж кроме этого Виктора точно нет никого. Настроение сразу поднялось, он это то, что ей нужно прямо сейчас. Люмин уже и забыла про глупых сверстников из школы, даже солнце стало как-то ярче светить.