Синестезия

      — Юлиан! — мальчик, одетый в белую рубашку, светло-коричневую жилетку и чёрные: брючки и башмачки, радостно подбежал ко мне, с разбегу запрыгивая. Тонкие руки обвили девичью, на вид хрупкую шею, крепко обнимая.       — Пх, задушишь ведь, — я с улыбкой мягко отстранилась от ребёнка, продолжая поддерживать его под бёдра. Мальчишка лишь очаровательно улыбнулся, пару раз хлопнув пышными ресницами.       — Ты сегодня вкусно одета, — Робби скользнул взглядом по моим волосам, которые несколько месяцев назад он описал как «какао без молока и сахара». Комментарии, по типу: «У тебя кислые джинсы» и «Мне бы такую сладкую футболку» часто можно услышать от этого ребёнка, ведь Робби — синестет со вкусовым цветовосприятием. Он ощущает цвета не только зрительно, но и с помощью своих вкусовых рецепторов.       Каждый день мальчик даёт мне возможность увидеть мир своими глазами. А если быть точнее — языком. Робби всё время с воодушевлением рассказывает, как он ощущает цвета. И к сожалению, я — единственный верный слушатель мальчишки, ведь больше никому не интересны объяснения, почему жёлто-зелёный — один из самых не вкусных цветов, похожий на болотную тину с сахаром.       Другие дети не понимают и дразнятся, говоря, что Робби фрик, которому нечего делать в обществе «нормальных» детей.       А родителей у маленького Робби нет, его с трёх лет воспитывает бабушка, которая и так сильно устаёт, каждый день плетя с помощью пряжи и пары спиц детские игрушки и одежду на продажу. У неё нет ни времени, ни настроения возиться с «фантазиями» через чур активного внука. Хотя два месяца назад пожилая женщина исполнила его синестезийское желание — связала из пряжи зайку песочного цвета и розовый комбинезон для него же. Робби назвал нового друга Питером Пеном и теперь не может заснуть без игрушки в своих руках.       Мальчик говорит, что цвет этого зайки и его комбинезона на вкус как блинчики с малиновым джемом, что не оставляет равнодушным сладкоежку Робби.       Я помню, как мальчик пришёл в по-настоящему детский восторг от мультфильма «Щелкунчик и мышиный король» две тысячи четвёртого года. Робби говорит, что больше всего ему понравилась волшебная страна, потому что нарисованные игрушки и декорации на вкус очень сладкие.       — Расскажешь, почему по-твоему мнению я сегодня сладко одета? — я опустила на землю ребёнка, который показался мне достаточно лёгким для одиннадцатилетнего мальчика. Надо будет уговорить родителей позвать Робби на ужин.       — Твоя сиреневая кофта на вкус, как черничный йогурт, — с радостной улыбкой начал мальчик. Это лицо вызвало у меня некую обиду и злость на всех людей, которые не хотят слушать сбивчивую, но интересную речь этого вдохновлённого чуда. Такое чувство, будто ученики и учителя в школе мальчика каждый день слышат от детей необычные сравнения бордового цвета и вкуса томатной кожуры с кокосовой стружкой. Тем временем, малыш продолжал, — Голубые джинсы — как газированный милкшейк. Жёлтые носки — как банановый сок. Твои браслеты и кольца из разноцветного бисера на вкус, как конфетки. Мне нравится сочетание твоей одежды.       Мальчик очаровательно улыбнулся, закончив описывать свои ощущения. Робби посмотрел на меня явно с уверенностью в том, что я выражу свой восторг по поводу того, как он чувствует мир.       — Ого, кажется, я идеально подобрала цвета своей одежды. Как раз хотела выглядеть, как мечта сладкоежки-синестета, — это описание и вправду вызвало у меня восхищение. Я ласково потрепала мальчишку по голове, перебрав пальцами мягкие волосы пшеничного цвета, — Идём? — ребёнок согласно кивнул и мы направились в парк, желая покормить там уточек.       Я и Робби познакомились почти год назад, в октябре. Возвращаясь из школы домой, я решила свернуть в какой-то двор. На детской площадке было много людей, но один ребёнок привлёк моё внимание. Маленький мальчик одиноко сидел на скамейке, с тоской наблюдая за играющими в футбол ребятами.       Я притормозила и неожиданно столкнулась взглядом с зеленью лиственного леса того самого мальчишки. В глазах и в выражении его детского личика только слепой мог не увидеть безграничную грусть и лёгкую надежду, что хотя бы я не отвернусь и не уйду. И я не ушла. Так и не разорвав зрительный контакт, я подошла к мальчику и села рядом на скамейку.       — Привет, меня зовут Юлиан. А тебя как? — я слегка наклонилась вперёд, чтобы заглянуть в глаза ребёнка, которые ещё чуть-чуть, и были бы покрыты чёлкой стрижки «шапочка».       — Р-робби, — голос мальчишки дрогнул, но он на удивление уверенно повернулся ко мне всем корпусом своего худощавого тела и поддержал диалог, — Мне десять лет. А тебе? — огромные глаза с интересом и некоторым сомнением изучали моё лицо.       — Мне пятнадцать, — я улыбнулась. Мне хотелось сочувствующе спросить Робби, почему тот сидит один и не играет с остальными. Но я понимала, что ребёнок вряд ли откроется дружелюбной незнакомке так быстро, — Хочешь поиграть?       Ребёнок заинтересованно посмотрел мне в глаза.       — Смотри, — я достала из кармана белых брюк самодельную рогатку из толстой ветки. Мальчишка несколько долгих секунд изучающе смотрел на игрушку, облизнувшись. Потом, будто опомнившись, неуверенно поднял взгляд. Я решила сейчас не строить догадки, почему Робби так рассматривал рогатку, а отложить это на потом.       — Мы можем популять камешки в яблоки, — я указала рукой на дерево, которое росло рядом с площадкой, — Спорим, я смогу сбить минимум три яблока? — я решила взять мальчишку на слабо и это сработало. В его зелёных глазах загорелся по-детски озорной огонёк.       — А я пять! — Робби вскочил с лавочки, резво начиная собирать подходящие по размеру камешки. Я присоединилась к поиску снарядов.       После нашего знакомства я приходила на эту площадку каждый вечер, как у меня заканчивались уроки в школе. С Робби я играла в догонялки и прятки, мы соревновались, кто собьёт с дерева больше яблок и пускали «блинчики» по воде ближайшего озера. Через месяц мы начали делиться друг с другом конфетами и уже официально носили титул «хорошие друзья».       Со своими ровесниками, приятелями и товарищами я успевала общаться в школе и в интернете, поэтому большую часть вечера я уделяла Робби. Мальчик оказался очень дружелюбным и ласковым, постоянно лез обниматься и расцветал от похвалы.       У того, как я и думала, друзей нет вообще, даже одноклассники не обращают своё внимание на мальчишку. И через полтора месяца после нашего судьбоносного знакомства я поняла почему.       — Мне не нравятся люди в чёрной одежде, — однажды сказал Робби, сонным взглядом провожая девушку, одетую в готическом стиле. Мальчик лежал головой на моих коленях, а я ласково, по-матерински гладила его, расчёсывая пальцами непослушные волосы.       — Почему?       — Этот цвет противный на вкус, как пюре из корицы, острого перца и баклажанов, — такой неожиданный ответ сильно удивил меня, я даже замерла, переставая гладить мальчишку. Робби резко открыл глаза в ужасе и сел на лавочке ровно. Он испытывающе смотрел на меня, пытаясь предсказать реакцию. Увидев его забавно расширенные глаза, я по-доброму рассмеялась, своим дружелюбным смехом явно расслабляя мальчика.       — Удивительное сравнение. Мне нравится, — я погладила всё ещё немного напряжённого Робби по голове, — Никогда не задумывалась, как на вкус ощущаются цвета.       — Ты.. — ребёнок прервался, будучи неуверенным в моей искренности, — Ты не считаешь меня странным?       — У всех свои странности. В твоей нет ничего плохого, — я за плечо приобняла мальчишку. Теперь вопрос, почему он не нравится другим детям нашёл свой ответ. Особенность Робби, возможно, пугает ребят. А те не знают как правильно реагировать на что-то из ряда вон выходящее.       — У меня с рождения так, — мальчик расслабленно прижался к моему боку, положив свою голову на моё плечо, — Я смотрю на цвет и чувствую его вкус.       — Это интересно и необычно, — я с восторгом в голосе начала рассказывать всё, что когда-то прочитала в интернете про его особенность, — У тебя Синестезия. Это не болезнь и это не нужно лечить. Ты как дальтоник, только наоборот. Ты видишь больше, чем видят другие люди. Есть и другие ребята, как ты, — мальчик шумно выдохнул носом, с удовольствием подставляясь под мою руку в своих волосах, — Есть такие люди, которые могут смотреть на цвет и слышать определённую ноту. Или слушать чей-то голос и видеть геометрическую фигуру — например, квадрат или круг.       — Я думал, что один такой, — мальчик снова сполз вниз и улёгся на мои колени.       — Нет, ты не один, — я улыбнулась, пальцами распутывая мягкие волосы мальчишки. На несколько минут повисла вообще не напрягающая тишина, прерываемая щебетом птиц и приглушёнными криками детей.       — Кстати, у людей интересные на вкус глаза. Кареглазые могут быть такими же сладкими, как печенье в карамели, или такими же горькими, как кофе. Синеглазые — как сахарная вата с малиной или свежая черника. Зеленоглазые — как кислое яблоко или огурец с ежевикой. А у меня глаза на вкус, как мята и фундук.       — Мята и фундук — звучит вкусно, — я улыбнулась, — А я? Каковы на вкус мои? — мальчик, приподнявшись, начал рассматривать мои голубо-серые глаза.       — Как варенье из черники и груши. Хотя, при некотором освещении они становятся чисто серыми, как мокрый асфальт и зефир.       — Только не говори, что ты после дождя грыз асфальт, — я засмеялась, зачёсывая чёлку Робби, которая уже начинала лезть ему в глаза. Ребёнок фыркнул и загадочно улыбнулся.       — Ладно, не буду.       — Робби!       — Юлиан!       — Маленький проказник, — я с усмешкой уложила мальчика обратно на свои колени. После короткого молчания я спросила, — У тебя есть любимые цвета?       — Тебе.. правда интересно? — ребёнок с сомнением начал всматриваться в мои глаза. Как я узнала позже, от пересказа ощущений Робби часто отмахивались и дети, и учителя в школе, и бабушка дома. Все. Никому не была интересна «детская странная фантазия», чего я не понимала.       — Правда, — я мягко щёлкнула Робби по маленькому носику, на что мальчишка с улыбкой фыркнул, — Честно-честно.       — Мм, их много. Например, мне нравятся светлые оттенки жёлтого. Один оттенок может быть на вкус, как ванильный крем, а другой — как банановый милкшейк. Ещё как бабушкино картофельное пюре, или как омлет в мёде. Но омлет в мёде это не вкусно, — мальчик забавно сморщился, — Ещё бывают оттенки белого, которые на вкус как жаренная курочка или как сгущёнка. Мне очень нравятся все оттенки фиолетового. Они все сладкие, как ванильный пломбир с шоколадной крошкой или как черника и вишня.       После небольшой тишины, которая ставила точку в его рассказе, я задала следующий вопрос:       — А самые невкусные цвета?       — Абсолютно точно это красно-коричневый. Не люблю этот цвет, он на вкус, как паштет из говяжьей печени, а я не люблю его. Ещё есть оттенок коричневого со вкусом жареного бекона и сливок с сахаром, фе, — я согласно скривилась, — Коричневый — вообще, странный цвет. Он может быть очень вкусным, как карамель, а может быть противным, как маринованные грибы. Ещё определённый оттенок зелёного — он на вкус, как брокколи.       — Почему у всех детей такая неприязнь к этому овощу? Что-то личное? — я начала по-доброму подтрунивать Робби.       — Брокколи — гадость невкусная, тьфу, — ребёнок забавно сморщился, как будто жуёт эту, как он выразился, «гадость» прямо сейчас.       — Хорошо, — я решила не спорить, что брокколи просто нужно уметь готовить, решив, что обязательно угощу Робби позже.       — Кстати, а почему тебя зовут Юлиан, а не Юлианна? Ты же девчонка, — мальчик резко сменил тему, что было для него типично.       — У всех свои странности и мои родители не исключение, — я беззлобно усмехнулась, не переставая перебирать пальцами пшеничные волосы ребёнка. Через минут десять раздумываний, я перевела взгляд на свои наручные часы — маленькая стрелка была уже ниже отметки «8», — Робби?       — М? — ребёнок сонно отозвался.       — Пора по домам расходиться, — я с трудом выползла из-под несогласно мычащего мальчика и присела на корточки. Через несколько секунд на мою спину привычно навалилась всё ещё слишком лёгкая для этого возраста тушка, которую я подхватила под бёдра. Робби со смешком и с зевком одновременно привёл аналогию про прекрасного принца и белого коня. Я потопала к нему домой, с тяжёлым грузом на горбу и с надеждой в душе, что бабушка мальчика разрешит мне сегодня остаться на ночь.