Девушка из картины повидала много художников. Все они думали о деньгах, которыми вознаграждаются труды творцов от заказчика. Почему-то художники были достаточно самоуверенны и не боялись девушки из картины. Эта леди умела за себя постоять, даже будучи заточённой в холсте. Она не терпела неуважения к себе, поэтому жизнь многих бесстрашных художников имела летальный финал.
Так проходили года, десятилетия. Ни один художник не удосужился вложить душу в мазки красками. Даже самые яркие цвета в их исполнении были тусклыми. Девушку с Синим Цветком это злило и одновременно расстраивало. Было грустно осознавать, что в мире нет ни одного человека, способного понимать её и её боль. Вся тоска выливалась в убийства несчастных творцов, не умеющих унять чужую печаль.
Девушка с Синим Цветком перестала считать количество мёртвых. Было даже забавно наблюдать за художниками, что не могли элементарно нарисовать почищенное яблоко. Какие же это художники?
Очередная жертва. Пока всё происходило довольно одинаково. Правда, он немного отличался от других. Девушка, будучи под брезентом, слышала его разговор с торговцем. Этот художник был заинтересован не в деньгах, а в самой картине. Парень не искал выгоды со своей работы, а лишь хотел испытать себя. Всё же, о Девушке с Синим Цветком ходят легенды.
Он также не додумался почистить яблоко. Девушке это немного надоело, но она решила не убивать бедного паренька так сразу. Было обидно лишать себя удовольствия. Девушке хотелось, чтобы он продержался хотя бы четыре дня.
Девушке было нелегко признать то, что художник отлично справлялся. Он выполнял любую её прихоть и уж точно не разочаровывал. Возможно, парень боялся того, что любые мысли картины материализуются. Но он был самым умелым и умным художником.
На четвёртый день парень задал ей вопрос о её прошлом. Ни один художник не спрашивал этого, ведь все уже на четвёртый день ненавидели картину. Девушку это очень поразило. Почему-то ей стало тоскливо, но её грусть снова перелилась в ярость. Дни повторились. Снова первый день.
Она боялась, что художник неправильно поймёт. Вдруг ему подумается, что девушке нравится мучить его. Но ведь на самом деле ей просто хочется продлить его пребывание с ней.
Художник всё больше узнавал о её прошлом. Каждый день она рассказывала немного фактов про себя. Парень искренне интересовался ею и с понимаем относился к её поведению. Казалось, он даже не обиделся за повтор дней. Парень был, на удивление, добр.
Девушку это начало пугать. В ней проснулось неожиданное чувство, которое никогда не пробуждалось. Она ненавидела себя за всю боль, что приносила бедному парню ранее. Сейчас же не хотелось обидеть единственного, кто выслушивал и понимал.
Со временем художник перестал бояться Девушки с Синим Цветком. По такому поводу было принято решение о прогулке в саду. Ей много чего хотелось спросить у парня. Прежде чем начать расспрос, девушка знатно помучила его. Когда ей всё же удалось прийти к синим цветам, она присела на землю.
— Дорогой художник, ты тоже присядь. Мне видно, как ты устал. Бедняжка.
Он молча опустил холст на пол, а сам присел возле него. Девушка, попивая чай, начала беседу.
— Ты так много знаешь обо мне, а я даже не знаю твоего имени. Расскажи что-то о себе.
Она знала, что он был молчаливым, поэтому не надеялась услышать длинный рассказ с автобиографией. Ей это, по правде, даже нравилось.
— Меня зовут Вильям. Мне двадцать один.
— Какое милое имя, Вильям. Хм, по-моему, тогда мне было семнадцать. Точно не помню, прости, Вилли.
Вильям слегка кивнул.
— Простите, а как я могу к вам обращаться? — смущённо спросил Вильям.
Девушка подпёрла щеку кулаком и игриво взглянула на художника.
— Тебе не обязательно знать моё имя. Но можешь называть меня Цветочком, — она легко провела рукой по своему цветку в волосах. — И да, можно на «ты».
Вильям ещё более смутился. Цветочек звучало более ласкательно, но… Он придерживался слов девушки.
Они мило беседовали. Вильям как всегда был молчалив, поэтому чаще задавал вопросы. Цветочек же была очень скрытной и говорила загадками. Их беседа закончилась, когда чай был допит Девушкой с Синим Цветком.
На шестой день Цветочек дала некую свободу выбора для Вильяма. Он сам выбирал серёжку и цвет для неё. Девушка была очень добра к художнику, что даже слегка настораживало его.
— Вилли, ты такой чудесный художник. Ты исполнил мою мечту.
— Какую? — интересовался Вильям.
— Быть другой. Не такой, как она.
Вильям сразу понял о ком речь, но не стал ничего говорить. Он помнил воспоминания художника, которые снились ему с момента повтора дней. Девушка говорила про загадочную сестру её опекуна.
Сегодня девушка отпустила Вильяма пораньше. Он устало упал на кровать и почти мгновенно уснул. Ему снова снился сон с воспоминаниями художника, нарисовавшего Девушку с Синим Цветком.
Вильям всё больше понимал всю ситуацию. Теперь ему было известно, что стало с девушкой. Бедная пташка выпорхнула в окно, не умея летать. Мысли художника луной звучали в голове Вильяма.
Пришло ей время осознать ту уникальную красоту, которой обладает лишь она…
Она привнесла яркие цвета в мрачное уныние его работ…
Он смог бы…
Да, Вильям понимал художника как никто другой. Эти мысли часто возникали и в его голове. Он также яро желал нарисовать девушку в лучах закатного солнца.
Вильям проснулся в поту, испытывая ненависть к опекуну девушки. Но всё же, не хватало чего-то. Он так и не узнал, чем всё закончилось.
Художник пугливо зашёл в мастерскую. Девушка с Синим Цветком плакала, не обращая внимания на вошедшего. Вся картина была в красных тонах, прямо как небо в день смерти модели.
— Цветочек… — еле слышно позвал её Вильям.
Девушка посмотрела на парня.
— Безумец, ты снова вернулся. Что тебя сюда ведёт?
Художник не ответил. Он присел в кресло возле мольберта и смотрел в пол. Изредка он бросал взгляд на девушку. Она улыбалась ему сквозь слёзы.
Их седьмой день уже не задался.
— Я не совсем понял, что произошло, — честно признался Вильям.
— О, я расскажу тебе. Только тебе, — Цветочек подмигнула. — Но ты слушай внимательно, не хочется повторять. Если что-то непонятно — спрашивай сразу. Тяжело всё сразу осознать, я знаю. Но ради тебя постараюсь разъяснить.
Вильям одарил картину самым серьёзным и угрюмым взглядом, который у него мог получиться. Этим он дал понять, что точно настроен слушать.
— М-м, — девушка задумчиво провела рукой по цветку, вспоминая тот день. — Мой опекун тогда быстро ушёл. Он не хотел видеть смерть второй версии своей сестры, поэтому мы с художником остались одни. Он признался, что способен делать невообразимые вещи. Пока я лежала при смерти, художник рисовал меня. Этот мужчинка мог переносить реальные вещи на холст и будто заточать их. Он не желал моей смерти, поэтому пошёл на этот шаг. Самое главное — картина не должна быть дорисована. Иначе рисунок станет самым обычным, без жизни. Он успел заточить мою душу здесь, в этом холсте, до моей смерти. Пока я тут, я живу. Если каким-то образом мне удастся выбраться, снова буду при смерти. Сильно сложно?
Вильям напряжённо переваривал её рассказ. Наконец в его голове сложился паззл.
— На самом деле, — продолжала Девушка с Синим Цветком, — я и сама не знаю, что именно во мне не дорисовано. Но мне бы хотелось, чтобы именно ты стал тем самым, кто сможет дорисовать такую привереду, как я.
Цветочек все ещё улыбалась художнику. Парень потерянно оглянулся, будто искал выход из этого положения. Думать было тяжело.
— Я… Я могу дорисовать тебя, — наконец ответил Вильям.
Она кивнула. Да, она желала быть наконец дорисованной. После стольких лет…
Девушка искренне хотела, чтобы Вильям нарисовал её. За эти семь, а точнее одиннадцать дней она до безумия привязалась к нему, желая быть с ним дни и ночи. Какой бы злой девушка не казалась, а всё же любила этого молчаливого художника.
Да, Цветочек правда полюбила его. Ей были известны его мысли и размышления. В них не было ненависти к ней, желания воспользоваться ею. Вильям не желал останавливаться. Наоборот, этот художник бредил жизнью, мечтал просто рисовать шедевры, способные затронуть душу каждого прохожего. Вильям был молчаливым, ведь не любил бросать слов на ветер. Он всегда думал о её желаниях и чувствах. Это был не просто художник с целью заработать денег. Девушке с Синим Цветком хотелось верить, что он любит её так же, как она его.
— Прежде чем ты дорисуешь меня… — спустя долгое время заговорила она.
Вильям вздрогнул от неожиданного голоса и повернулся к картине. В его глазах всё ещё виднелась та тоска, которой он пропитался, наблюдая за воспоминаниями художника. Девушку это растрогало.
— …я хочу коснуться тебя.
Художник был поражён. В его глазах несколько секунд читалось непонимание. Брови медленно взлетели вверх, а рот нелепо приоткрылся. Девушка хихикнула от его замешательства.
— Но… Как?
— Помоги мне выбраться из портрета.
Вильям был совершенно сбит с толку. Он ведь не обладал способностями, как художник из прошлого. Мысли в голове зарождались резко, словно молния, но при этом так же быстро угасали. Девушка наблюдала за ним. Судя по выражению лица парня, можно было понять, что это невозможно. Она расстроилась.
Нет, она не просто расстроилась. Девушка была готова утопиться в собственных слезах. Как было ужасно понимать, что она станет обычной картиной, так никогда и не коснувшись единственного, кто полюбил монстра в раме. Она скрылась за пределами видимости и громко плакала. Вильям, закрывая лицо руками, также был готов выть от безнадёжности. Ему было до невозможности жаль Цветочка, отчего в горле был ком, голова пекла, словно раскалённый шар металла. Он ненавидел себя за то, что не мог помочь бедной Девушке с Синим Цветком. Стиснув зубы и сдерживая плач, Вильям устремил взгляд в холст. Была видна лишь фиолетовая шаль в правом нижнем углу. До ушей доносились всхлипы.
Нет, он не мог терпеть горе того, кого он любил.
За эти дни он правда полюбил Девушку с Синим Цветком. Художник знал её прошлое, жизненный путь. Вильям как никто другой понимал Цветочка, ему было известно обо всех её вкусах, прихотях и мечтах. Парень любил каждую её ухмылку или подмигивание, которые она часто посылала ему. Её игривость невероятно противостояла жестокости, что иногда была присуща. Но Вильям знал, что вся жестокость была лишь осадком многолетней тоски. Она не хотела оставаться одна, но всё равно убивала тех, кто пытался составить компанию. А Вильям не донимал её разговорами и выполнял любую прихоть. И он это делал, потому что искренне любил её.
Сейчас художник чувствовал всю свою беспомощность. Ему хотелось сильно удариться головой об стену от безысходности. Эту прихоть он никак не мог исполнить.
Вильям подорвался и быстро направился к выходу. Слёзы затуманили глаза, поэтому было трудно различать мебель в собственной мастерской. Художник протянул руку к дверной ручке. На секунду что-то кольнуло сердце. Он обернулся и видел девушку, что неотрывно наблюдала за его уходом.
Нет, он снова оставляет её одну. Он не посмеет оставить Цветочка в одиночестве в такое трудное время.
Вильям застыл, смотря на дверную ручку. Сейчас ему представлялось, как за этой дверью стоит она. Он открывает её и видит лучезарную улыбку. Или ухмылку, это более в стиле девушки. В глазах привычные огоньки. Цветок в волосах будто отбивает свет и мигает синеватым цветом…
Стоп.
Вильям медленно повернулся на пятках. Каждое движение сопровождалось мучительными раздумьями. Он дошёл к картине, смотря сквозь неё.
Его озарило.
— Цветочек…
Девушка с Синим Цветком всё ещё смотрела на своего художника. Она не ответила, потому что из-за слёз не могла произнести ни слова. Лишь вопросительно кивнула.
— Я, может, и не волшебный художник, но ведь ты магическая картина!
— Проклятая, — бесцельно исправила она.
— Неважно! Всё, что там нарисовано, контролируешь ты! Если я нарисую тебе эту дверь, — Вильям указал на дверь позади себя, — ты сможешь… Выйти? Теоретически…
Девушка внимательно осмотрела дверь, затем повернулась назад. Его идея казалось безумной и смехотворной, но сейчас она ему верила.
— Тебе нужно нарисовать точную копию двери. Иначе это будет просто рисунок двери.
Вильям кивнул. Сейчас он был переполнен энтузиазмом. Хотелось всё сделать быстро. Парень молниеносно снял холст с мольберта и подлетел к двери. Картина упёрлась в стену, когда художник искал краски, кисточки и палитру. Девушка с Синим Цветком обеспокоенно наблюдала за ним.
Ничто не разлучит их. Даже преграда в виде холста.
Вильям сидел на коленях и детально вырисовывал дверь. Каждую трещинку и оттенки. Это было до невозможности сложно, но он был очень сосредоточен. Его руки слегка дрожали.
Девушка это время рассказывала о художнике, нарисовавшем её:
— Он рассказывал, что рано обнаружил у себя способности к заточению в картине. Художник был очень талантлив, поэтому ему удавалось детально срисовывать лица. Однажды по чистой случайности он заточил в картине свою подругу. Он так испугался этого, что поклялся себе больше никогда в жизни не рисовать портретов. С тех пор его творениям в основном были серые и мрачные пейзажи. Мой опекун, перебрав всех творцов, попросил и того художника нарисовать меня. Он согласился, хоть и неохотно. Как ты уже знаешь, его способности пригодились.
Вильям слушал, при этом внимательно срисовывая дверь.
— Так значит, ты не единственный проклятый портрет?
— Нет, — ответила девушка. — Он дорисовал её, так что она стала просто картиной.
Парень кивнул, больше не отвлекаясь. Сейчас все его внимание было приковано к злосчастной двери. При этом Вильям мыслями витал в мечтах, где он с девушкой. Он тяжело дышал, то и делая, что прочищая горло. Глаза сильно уставали, из-за чего приходилось чаще моргать. Сил уже не было, но Вильям продолжал рисовать. Он обязан был выполнить желание девушки. Да и это было его желанием тоже. Даже не верилось, что это происходит.
Прошёл час. Уже начало вечереть. Из-за штор виднелись лучи заходящего солнца, но двое совершенно не обращали внимания на эту красоту. Вильям рисовал беспрерывно. Злосчастная дверь была нарисована.
Он осторожно поставил картину на мольберт. Девушка была в дрёме, поэтому не заметила.
— Цветочек.
Она резко очнулась и огляделась. Позади неё была дверь, точная копия той, что в мастерской. Девушка с Синим Цветком была невероятно удивлена умению Вильяма. Она пугливо смотрела то на дверь, то на парня, так и не решаясь сделать хоть что-то.
— Ты готов?
— Д-да… Но я не знаю… А ты?
— Я тоже.
— А вдруг не получится?
— Не знаю.
Они смотрели друг другу в глаза, боясь представить, что будет в случае неудачи. Ну, будет очень обидно, как минимум.
— Попробуем… — шёпотом произнесла Цветочек.
Было видно, как ей тяжело идти. Вильям отошёл в угол, чтобы следить за холстом и дверью одновременно. Девушка, будто намеренно тянула время, осторожно шагала к двери. Каждый шаг сопровождался безумными стуками сердца парня. Казалось, что оно сейчас взорвётся прямо в груди от всех эмоций, что накатили на него за все эти дни. Эти эмоции были словно цунами, от которого обычный человек никак не мог укрыться.
Когда она оказалась возле двери, художник нервно набрал воздуха. Взгляд метался от холста к двери. Девушка протянула руку к дверной ручке. В это время само время остановилось. Наступила гробовая ничтожная тишина. Она опустила ручку. Глаза Вильяма никак не хотели воспринимать то, что настоящая ручка также провернулась. И не только глаза. Всё тело, мозг, каждая клетка не могли поверить, что получилось. Ощутив успех, девушка уже смелее действовала и резко распахнула дверь. Настоящая дверь также открылась. В дверном проёме виднелся яркий свет, который жёг глаза. При этом повеяло холодом. Холод еле коснулся кожи, из-за чего по телу пробежали мурашки. Мельком Вильям заметил, что на картине девушки больше не было. Из-за двери медленно протянулась рука. После увиделась маленькая худенькая ножка. Наконец Вильям увидел то, что перекрыло дыхание. Казалось, что ему это всё снится. Этот сон был настолько интригующим и пугающим, что отнимался дар речи и способность двигаться. Вильям боялся, что от напряжения из ушей пойдёт дымок.
Он увидел её.
В жизни она была ещё прекраснее, чем на картине. Золотисто-рыжие волосы до плеч, красно-серые глаза, хрупкий синий цветок… Это всё смотрелось так гармонично, будто она уже родилась в таком виде. Свет из-за двери всё ещё освещал всё, из-за чего даже Девушка с Синим Цветком сияла.
Некоторое время ничего не происходило. Вильям испуганно смотрел на неё, ничего не понимая. Девушка дрожала, ноги подкашивались. Лишь когда ей стало плохо, парень опомнился и буквально перелетел расстояние между ними. Он осторожно прикоснулся к девушке.
Да, она была настоящей.
Девушка очень слаба. Ей даже не удавалось устоять на ногах. Вильяму пришлось взять её на руки. В это время девушка окинула его туманным взглядом. Её рука невесомо провела по шоколадным волосам художника, бледным щекам. Несмотря на всю боль, что ей сейчас приходилось ощущать, она испытывала наслаждение. Девушка с Синим Цветком была бесконечно рада коснуться любимого человека.
Вильям крепко прижал к себе Цветочком. Она была такой хрупкой, словно фарфоровая кукла. Он боялся даже лишний раз вздохнуть. Парень осторожно уложил девушку в кресло, сам же сел на корточки возле неё. Из её ран тоненькими струйками текла кровь. Девушка слабо провела рукой по алой жидкости.
— Поднимись… ко мне.
Вильям, испугавшись её шёпота, неожиданно резко подвёлся. Цветочек протянула к нему дрожащую руку. Вильям осторожно наклонился, а девушка притянула его к себе. Парень был сконфуженным, но совершенно не упирался. Она невесомо коснулась его щеки губами. По всему телу отдало жаром, а лицо сразу покрылось румянцем. Девушка продолжала касаться его лица, рук, шеи. Сейчас в его глазах читалась вся любовь, окутывающая его прямо сейчас. Он чувствовал себя тем несчастным скульптором Пигмалионом, который страдал от беспамятной любви к собственному творению. Девушка с Синим Цветком была Галатеей, не по своей воле прекрасным творением. Вильям, как и Пигмалион, был уверен, что на свете нет ни одной женщины, прекраснее его Девушки с Синим Цветком. Она никак не осознавала свою уникальную красоту. Возможно, она даже не знала. Но Вильям как никогда хотел доказать ей, что она само совершенство. Он слегка приподнял девушку и сел в кресло, усаживая её себе на колени. Ей было тяжело двигаться, но всё же удалось кое-как приобнять Вильяма.
Девушка осторожно повернула голову к окну. Её взору открылся прелестный закат. Этот закат напоминал бессмысленные линии красными, оранжевыми, розовыми красками. Небрежные белые мазки кое-как отличали тучи в этой красочной неразберихе. Лишь солнце было хорошо видно. Настолько, что аж было немного больно глазам от назойливых лучей. Девушка была рада этому закату. Он был точь в точь как тогда…
В объятиях Вильяма было хорошо, но ей становилось всё хуже.
Было страшно наблюдать, как белоснежная рубашка парня окрашивается в красный от её крови. Да и вообще, ей так и не удалось почувствовать себя живой. Пока что
Девушка с Сними Цветком чувствовала себя при смерти. Она старалась не обращать
внимания на боль и наслаждаться моментом.
— Вилли…
Ей было всё труднее говорить. По всему телу прошлась неприятная волна, отчего заныли кости.
— Тише.
Он легко прижал девушку к себе. По его щекам стекали слёзы. Ему было страшно, ведь он обнимал почти что мёртвую любимую девушку. Он боялся застать её смерть раньше, чем она будет им нарисована. Вильям начал сильно дрожать. С его губ срывался шёпот. Он продолжал проговаривать «Тише», будто это был сигнал SOS.
— Вильям… Спасибо, что рисовал меня…
Вильям громко всхлипнул. Теперь он повторял шёпотом: «Нет». Сердце разрывалось. Мозг не хотел принимать тот факт, что девушка скоро исчезнет навсегда. Больше всего было страшно осознавать, что девушка могла исчезнуть из-за смерти.
Надо было действовать. Как бы он её не любил, как бы ему не было приятно её трогать, обнимать, вдыхать запах… Как бы он не желал чувствовать её присутствие… Как бы не хотелось нарисовать её в лучах закатного солнца…
…Надо было снова заточить её в портрете.
Он последний раз прижал девушку к себе и слегка поцеловал в макушку. Цветочек провела рукой по его волосам и улыбнулась сквозь слёзы. Она вновь умирала.
Парень быстро, но аккуратно поднялся, снова уложив девушку в кресло. Вильям нервно шагнул к мольберту. Почему-то сейчас он как глупец уставился в картину. В голове словно сидел рой пчел. Вильям опомнился и снова поспешил. Собирал краски, кисточки и прочие инструменты. Всё выпадало из рук. Приходилось ещё поднимать, учитывая ограничение по времени. Девушке становилось всё хуже.
Он поставил мольберт возле неё и принялся рисовать. Дрожь очень мешала, но художник никак не мог её унять.
Первой краской была красная. Красный символизирует волю к жизни, динамичность, упрямство… Любовь, в какой-то степени. Красным был один глаз девушки. Красным было и небо в день её смерти. Сейчас же красный был началом. Красные линии создавали контраст на пустом белом полотне. Он легко проводил кисточкой по холсту. Начало положено, но нужно было всё равно спешить.
Смешивая красный, жёлтый и белый Вильям вывел огненно-оранжевый. Холст начал заполняться новыми цветами и оттенками, а художник думал про девушку. Боковым взглядом он замечал, как жизнь медленно покидала её, забирая с собой цвета. Её кожа вновь становилась бледноватой, а цветок стремительно вял. Он не мог позволить, чтобы она умерла раньше. Девушка пережила достаточно страданий и явно не заслуживала такой смерти. Он понимал это, поэтому и пугался до остановки сердца. Немного резкими движениями он придавал картине огня, который полыхал в виде закатного неба.
Далее последовал яркий жёлтый. Жёлтый ассоциируется с позитивом, радостью, весной. Удивительно, что на языке цветов символизирует он ненависть и отвращение. Жёлтый был таким же неоднозначным, как и Девушка с Синим Цветком. Она жестока, но единственная, кто дарит улыбку. Она плачет, но всё равно нежна. Она умирает, но не теряет своей красоты. Какой бы девушка не была сейчас, он запомнит её как само совершенство.
Этот холст — олицетворение её ненависти и его сожаления…
Вода смешивала три цвета воедино, создавая новые невообразимые оттенки. Кисточка кружилась в одиноком танце. У Вильяма уже плыло в глазах, но приходилось продолжать создавать свой шедевр.
Пока высыхала краска, Вильям принялся делать очертания самой девушки. Чёрная краска легла на холст, придавая будущей оконной раме цвета. Нервы и страх не давали парню спокойно вдохнуть. Каждый взор, направленный на Девушку с Синим Цветком, сопровождался замиранием сердца. На ней почти не осталось красок.
Вильям рисовал всё быстрее, стараясь соблюдать аккуратность. Он чувствовал, что время поджимало. Голова начала болеть, будто её били молотком. Глаз уже минуты дёргался. Очертания были готовы.
Девушка что-то говорила художнику, но он плохо слышал из-за её слабого голоса.
— Спасибо… дал… коснуться… я рада… умирать… с тобой.
На глаза наворачивались слёзы, Вильям был готов кричать. Белый уже смешивался с коричневым, превращаясь в нежный бежевый. Первые мазки были сделаны. Далее художник рисовал кожу, зарисовывал волосы. Облик Девушки с Синим Цветком можно было уже распознать. В перерыве он приблизился к девушке, проверяя её состояние. Оно было пугающе ужасным. Вильям поспешно накрыл её брезентом и закрыл окна. Должно быть тепло.
— Потерпи… Точнее… Я почти закончил… Скоро всё будет.
— Я верю тебе.
Вильям поспешил. Далее заголубел цветок в волосах, щёки налились слабым румянцем. Руки были слегка сжаты в кулаки, фиолетовая шаль окутала худое тело. Золотая брошь блестела на белоснежном воротнике. На лице появилась лёгкая ухмылка, которая так часто украшала Цветочка. Совершенно неожиданно Вильям решил нарисовать серьгу в виде ракушки. Парень не хотел как-то выделять украшение, поэтому сделал её белой. Через время уже алел один глаз, ещё позже серел второй. Подправив некоторые штрихи, добавив цвета, Вильям закончил картину.
Он смотрел на созданный им величественный закат и шедевр природы — Девушку с Синим Цветком. На секунду восхищение сменило усталость. Он неотрывно изучал своё творение, оценивая проделанную работу.
Идеально.
Любая картина с ней становилась шедевром.
Художник оглянулся. Девушка была ещё жива, но это были последние миги её жизни.
— Что?
Вильям поспешно сел на корточки возле Цветочка. Она уже была не в сознании, но ещё дышала. Цветок в волосах совсем завял. От неё веяло смертью.
— Нет… Нет!
Вильям коснулся её плеч, шеи, лица. Они были слегка тёплыми.
— Я же закончил картину!
Из глаз тёк кристальный ручей. Он стекал на замазанную кровью рубашку, касался пола, девушки. горькие слёзы душили Вильяма. Это были не просто слёзы сожаления. В этих кристалликах раскрывалась вся его любовь к девушке, весь страх. Ведь если он не дорисует картину, сам станет причиной смерти девушки.
— Цветочек! Цветочек!
Он звал её, ожидая пробуждения. Цветочек, будучи в своём мёртвом трансе, отдалённо слышала художника и желала как можно скорее очнутся. Как же хотелось последний раз взглянуть в его бездонные глаза.
Она любила его. Она хотела, чтобы он всегда рисовал её, боготворил, обожал. Это было ужасно эгоистично, но девушке не хотелось, чтобы Вильям восхищался кем-то другим. Он так красиво любил Девушку с Синим Цветком. Он отдавал всего себя на создание картины с её изображением.
Художник любил её до бесконечности. Как и она его.
Её любовь поборола саму смерть. Девушка слабо открыла глаза. Заплаканное, испуганное, красное лицо Вильяма — вот что она видела. В глазах читался ужас, но замечались блики несчастной влюблённости. Его искренняя любовь согрела ледяную душу девушки. На её лице даже засияла неожиданная улыбка. Или ухмылка. В глазах блистали огоньки, в которых скрывалось всё тепло, которым девушка всегда мечтала согреть Вильяма.
Да! Огоньки!
— Да! Я всё исправлю!
Он понял! На картине не хватало огоньков в глазах. Тех самых огоньков любви, тепла, нежности, что скрывались в самых скрытых закоулках души девушки. Вильяму доводилось видеть эти огоньки не так часто, но он чётко знал, что они значат.
В руках уже сами собой появились кисточка и краски. В глазах девушки из картины появились белые блики, а в алом глазу заиграли оранжевые мазки. Последний взмах рукой, последний вздох девушки…
Лишь бы не ошибиться.
Картина была завершена.
Конец.
Вильям выдохнул. Сейчас он повернётся и увидит мёртвое тело, накрытое брезентом. Завялый цветок упадёт с головы, безнадёжно ложась на пол. Глаза будут закрыты, лицо расслаблено. Возможно, именно так выглядит самая ужасная смерть.
Через силу Вильям заставил себя повернуться.
Комната была освещена лучами закатного солнца. Старые инструменты для рисования валялись на полу. Кажется, они были выброшены в спешке. Не стенах виднеются тени от мебели. Взгляд цеплялся за всё что угодно, кроме злосчастного кресла. Ведь в этом кресле он, вероятно, увидит её.
Взор неспешно опускался ниже. Глаза вцепились в кресло. На нём свисал лишь брезент.
Девушки с Синим Цветком не было.
— Получилось…?
***
Вильям — легендарный художник. Единственный, кто сумел дорисовать портрет загадочной девушки. Говорят, все художники, которые пытались внести свой вклад в её создание, умерли таинственной смертью.
Вильям стал успешным художником. Он был известен не только как автор «Девушки с Синим Цветком», но и как создатель множества других шедевров. Сейчас парень стоял в собственной картинной галерее. Он и не мог вообразить, что когда-то это случится.
Он проходился вдоль собственных картин. Каждая из них таила в себе крошечную частичку души художник. Вильям преодолевал коридоры, чтобы выйти в главный зал.
Там висела она. Картина с изображением Девушки с Синим Цветком. Шедевр, достоин бесконечной похвалы. Всё было, как просила девушка.
Рядом с ней были его шедевры. Это были прекрасные натюрморты с изображением фруктов и чая, которые она так любила. Недалеко висели картины с птицами и котами. Но так, что они были отдельно. Это был его долг — выполнить её прихоть.
Вильям смотрел на неё. Он потерял счёт времени, забыл где находится. Сейчас был лишь он и его шедевр.
После того, как моя работа закончится, я продолжу рисовать
тебя. Рисовать на фоне полей, ручьев, берегов… Я хочу рисовать лишь тебя и
никого больше. Тебя, сияющую так ярко в лучах закатного солнца.
