3Э 433, 13 числа Огня Очага, Фредас
Сиродиил, Золотой берег, Таверна Готтшо
— Спишь ты крепко для убийцы. Это хорошо. Тебе понадобится чистая совесть для того, что я сейчас предложу. Джессар лихо вскочил со скрипучей гостевой кровати, но от которой всё-таки приятно пахло свежевыстиранным постельным бельем. Распыленный тревожным сном и застанный врасплох внезапным посетителем, данмер попытался как можно скорее сориентироваться в пространстве. Голос издавался откуда-то со стороны входа, и кем бы ни был хозяин бархатного голоса, засыпая Джессар ещё находился в полнейшем одиночестве. На дворе стояла глубокая ночь, думалось, не позже трех часов после полуночи. В тени комнаты едва получалось различить границы чёрного силуэта — сидел он на дешёвом хлипком стуле в углу комнаты, совсем рядом с дверью. Дверью, как оказалось, свою функцию выполнявшую чисто формально; толку от неё было маловато, и от незваных гостей она не спасала, но какой-никакой барьер между по-прежнему шумной таверной и временным пристанищем всё же обеспечивала. Большего ожидать от комнаты, снятой за десять септимов, не приходилось. Долго не думая, данмер достал из находившихся у изголовья кровати ножен кинжалы. Кристальные, даже в темноте они переливались лёгким оттенком небесно-голубого. Лезвия заняли свое место в руках как влитые, каждая вмятина, каждая царапина на рукоятках лежала знакомым образом в ладонях, а сам он принял ставшей привычной оборонительную позицию. — Не знаю, кто ты есть такой и зачем проник сюда, но советую развернуться, выйти и закрыть за собой дверь. Намертво, — вымолвил он после секундного молчания. Со лба Джессара прокатилась капелька пота, задев преграждающую ей путь смоляную бровь. Не то от увиденного неприятного сна, не то от нежданной случайной встречи он чувствовал очевидную тревогу. Или, что вероятнее, от всего вместе взятого. На протяжении этих моментов за его действиями загадочный мужчина тщательно наблюдал, словно притираясь и пробуя их на вкус и ощупь. В ответ Джессар тоже старался не упускать из вида любое движение, производимое в углу. Шума мужчина никакого не издавал, но то ногу на ногу положит, то головой в бок наклонит в беззвучном увеселении — слишком расслабленный и совсем не смущаемый фактом своего проникновения в комнату совершенно незнакомого мера. — Ну что ты, не будь столь напряжен, — заявил мужчина спустя некоторое время молчания и, вытянув руку вперёд ладонью вверх, он продолжил, — Я здесь не для того, чтобы угрожать твоей жизни. А было бы это так, сейчас бы мне не вели с тобой разговор. — А кто сказал, что я желаю вести с тобой разговор? Убирайся из моей комнаты, — Джессар ответил тому более дерзко, но с места не сдвинулся. Он не боялся вступать в прямую конфронтацию, но всё же предпочёл бы избежать применения силы. Сейчас он был не в лучшем состоянии, и колоссальным желанием устраивать драку не обладал. Было понятно, что мужчина всё ещё изучал его, пусть и большая часть лица его была сокрыта за капюшоном и мраком, царившем в помещении. Несмотря на это, данмеру показалось, что он заметил край улыбки, от которой становилось ещё более не по душе. — Мы уже разговариваем, и я бы хотел продолжить этот разговор. Я вижу в нем огромный потенциал, а ты будешь заинтересован, как только услышишь мои слова. Фраза "Почему это всегда со мной происходит?" не покидала голову Джессара. Последний раз к нему наведывались подобным образом ещё в Морровинде, но тогда, откровенно говоря, началось все не разговором, а кинжалом, устремленным к его глотке. Вовремя проснувшись, он увернулся от лезвия и вместо утреннего завтрака получил утренний бой насмерть. Происходило это у него как по расписанию. Должно полагать, его сон сильно любили грубо прерывать лица, разодетые в чёрные одеяния. Или вообще без одежды, если вспоминать Спящих и больных корпрусом, которые расхаживали хорошо если в штанах. Примечательным сейчас Джессару показалось то, что, по забавному совпадению, человек, сидящий теперь всего в паре метров от него, тоже одет с ног до головы в чёрное, как и его последний тогдашний гость. Вот только не броня на теле виднелась, но целиком и полностью тёмная роба из плотной ткани. И хотя наверняка под ней можно было носить и целый комплект защиты, со стороны так не чувствовалось. Постойте, погодите-ка. Может ли быть…? — Это что же, все-таки решили добить свой контракт? — осознание окатило Джессара, как ведро холодной воды из речки по утру. Кто же ещё это мог быть? Он должен бы сразу догадаться. Скрытные повадки, проникновение ночью в тишине, чёрная одежда и кинжал на поясе, еле приметный в темноте; лишь одно не сходилось в его голове. С чего вдруг ассасин Тёмного Братства с ним диалог инициирует, а не пытается быстрее прикончить? Это было в новинку. Мужчина, по всей видимости не ожидавший таких слов, будто на секунду остолбенел, но быстро вернулся в прежнее состояние расслабленности. — Контракт, значит? — спросил он, поглаживая костяшки на тыльной стороне ладони и не отрывая свой взгляд от данмера. — Имею ли я честь разговаривать с нашим бывшим заказчиком? Или, возможно… заказом? — Я полагал в Тёмном братстве более налаженная организационная работа, а вы даже не знаете, к кому приходите, — услышав ответ мужчины, данмер окончательно убедился в том, что в своих предположениях был прав. В самом деле, лучше бы он оказался неправ. С Тёмным Братством Джессара связывало ни много ни мало: они ни раз пытались его убить, а он в отместку нашёл их убежище под Морнхолдом и перебил каждого, кто там находился, вместе с их местным главарем — в напутствие остальным. Далось это ему нелегко, но вскоре после этого нападки с их стороны, очевидно, прекратились. Братство показалось ему тогда странным извращенным культом, с которым стоило как можно скорее разобраться и забыть. И не потому, что деяния этой организации противоречили его моральном кодексу — нет уж, причины лежали далеко не в этой плоскости. Ему всего-то хотелось прекратить излишне возникающие угрозы в своей адрес. Боги в курсе, их ему на голову хватало с лихвой. Ну а вариантов совершить это было немного: либо убей ассасина, нанятого тебя окончить, либо заказчика, инициировавшего сей контракт. Да вот проблема только: заказчика Джессар не знал, ещё и на смену одному убийце приходило двое таких же голов. Так и оставалось ему лишь покончить со всей их неустанной сворой, мешавшей наконец-то спокойно засыпать по ночам спустя столько лет. В целом против подобных гильдий данмер уж точно ничего не имел. В свое время он и сам сотрудничал с Мораг Тонг, конкурирующей с Тёмным Братством организацией на территории Морровинда. Правда сотрудничество их касалось не контрактов напрямую, а других, более узких вопросов. По большему счету он продавал им снадобья и яда собственного изготовления, да помогал с алхимическими настойками по просьбам своего близкого друга Ло'тура, по совместительству ассасина и неугомонного клоуна. Именно он представил Джессару свою «семейную» Мораг Тонг, где последний и впрямь научился немалому, хотя официально никогда в их ряды не вступал. Не до того было, чтобы скакать по Варденфеллу в поисках очередного насолившего Дому Телванни болвана. Это у них такой вид самоубийства в Морровинде, как уже потом понял Джессар. Мораг Тонг и Тёмное Братство были давними врагами, ещё с конца второй эры, и не переставали враждовать все эти столетия. И пускай открытые стычки происходили крайне редко, но те что случались, заканчивались кроваво и жестоко. Ло'тур рассказывал, что местную главу их, так называемую «мать ночи», он лично отправил на тот свет после того, как втихую расправился с её подчинёнными под Альд Сотой, святилищем Мерунесу Дагону. Противостояние двух гильдий будто бы сформировалось их природной потребностью, и по-другому быть не могло априори. Невзирая на то, что Мораг Тонг был сродни Тёмному братству — тоже являлся культом и поклонялся Мефале, даэдрическому принцу или принцессе, как будет удобнее, сферой которого было искусство убийства — и фактически представлял собой сборище хладнокровных убийц, организация эта была официально легализирована государством, пускай и только на территории провинции Морровинд. Члены Мораг Тонг считали процесс убийства свой работой и призванием, и в большинстве случаев относились к ней соответствующе. С отдачей и профессионализмом. Контракт выполняется в соответствии с пожеланием заказчика и только с ним; своевольности не одобряются, а преимущественно накащзываются. Можно было бы назвать это монополистической организацией, занимающейся слегка нестандартным бизнесом, но в рамках закона и установленных правил. Предъявляйте документ и, пожалуйста, выполняйте свою работу, никто вам не осмелится помешать. В таком вот духе было устроено древнее общество данмеров с его Великими Домами и тремя Живым Богами, Трибуналом. Никто не считал это чем-то диким на просторах бывшего Ресдайна. Совсем же другая обстановка исторически сложилась с Тёмным Братством. Деятельность данной гильдии убийц была вне закона на всей территории Тамриэля, и никто точно не знал, где находятся их убежища, какая структура у них главенствовала и кто ими управлял. То малое, что общественности было известно об этом культе наёмных убийц, зачастую оказывалось сложно отличимо от обычных слухов. Однако факт того, что члены Тёмного братства были более психопатичны, неустойчивы и опасны, не вызывал сомнения ни у кого. Свою репутацию они оправдывали с излишком, и Джессар это испытал на своей шкуре. Даже ему, сумевшему одолеть двоих — пускай ослабевших и с чужой помощью — божественных личностей, пришлось попотеть, чтобы избавиться от излишнего внимания гильдии к своей персоне. Поэтому сейчас, встретившись спустя столько лет с очередным членом их сомнительного культа, Джессар не позволял себе расслабиться и на долю секунды. Не давал себе обмануться этой притворной дружелюбностью и непричастностью — лишнее упущенное движение и ты можешь оказаться в смертельной западне, из которой выбраться будет сложнее, чем из жерла Красной горы. Всё так же внимательно наблюдая за своим гостем, данмер язвительно продолжил: — Чего и стоило ожидать, ваш кружок по интересам все никак не сдастся. Может мне наведаться к вашим главным и напроситься на приватную беседу? — Так всё-таки «заказ»? И раз ты жив, разумеется, неудачный, — непринужденно заявил незнакомец. Он задумался на пару секунд и после продолжил. — Как интересно получилось. Очень жаль, что такие подробности оставили от меня в тайне, но что поделать. За такую непредусмотрительность приношу извинения, — мужчина произнес слова так, что было ясно: они были притворны и неискренни. — И попрошу следить за языком, ежели не хочешь остаться без него. Что-то подсказывало Джессару, что угроза была не беспочвенна. Он мог себе представить то, как этот человек вырезает у очередного бедняги сильную, но абсолютно беспомощную мышцу, а сам упивается кровью, хлынувшей и отрезанного органа. Поддаваться такому наваждению он, разумеется, не собирался, оттого так же сардонически ответил: — Спасибо, конечно, за совет, но не по зубам будет тебе мой язык. Слишком остер, порежешься. — Язычок-то и правда острый, я заметил. Но что-ж, не суть важно. Я здесь не по той причине, чтобы закончить начатое нашей организацией, — интонация его голоса звучала так, словно для него это всё было ещё одной любопытной игрой, в которой он обязательно займет первое место. — Что обычно мы безупречно исполняем, попрошу заметить. Но этот раз, очевидно, исключительный. Мужчина, наконец-то встав с выстраданного деревянного стула, медленно приблизился, но не слишком близко, держа выстроенную дистанцию. Он прошептал заклинание, и возле него повис сияющий шар, тускло озаряющий всю комнату белоснежным светом. Его руки потянулись к капюшону и затем закинули его за голову, обнажая на удивление красноречивое лицо. Выразительные брови, изогнутые галочкой к краям, прямой нос, малость клюющий к концу, и слегка пухлые, но с четко очерченными линиями губы. Виднелась немного отросшая щетина, а тёмные волосы, довольно длинные, были собраны в низкий хвост и лежали спокойной волной на правом плече. Не спуская пронзительного взгляда с Джессара, незнакомец продолжил. — Мать Ночи приглашает тебя. Приглашает тебя в свои тёплые объятия. Примешь ли ты их? — Мать ночи? Ваша глава? — спросил Джессар у него. Он слышал единожды про одну из матерей ночи. Но та, которую он припомнил, была убита уже как пять лет назад, под Альд Сотой. — Наша Тёмная Матрона, да. Тебе известно о ней? — мужчина, чуть удивленный его знанием, приподнял одну бровь. — Что-то да известно. И какая из них хочет меня «обнять»? — данмер предположил, что мать ночи, про которую сейчас идет речь, это другая глава убежища где-то тут, в Сиродииле. — Какая из? Что за странный вопрос. Она одна, единственная, и больше таких нет. Она наблюдает за тобой прямо сейчас. — «Мать ночи» — титул, даваемый женщинам-главам ваших убежищ, — Джессар объяснил, но увидев молчаливый взгляд карих глаз имперца — теперь он ясно видел, какой расы мужчина — продолжил, — Что, не прав? — Я ещё более заинтригован, Джессар Ловентиус. Ты знаешь многое, но неправильно интерпретируешь известное. Впрочем, пока что от тебя это и не требуется. Знай себя, и того будет с тебя. Услышав своё имя, Джессар вздрогнул. Он не предполагал, что им станет известно его настоящее имя; в обществе знали его совсем по другому имени, фальшивому, придуманному на скорую руку, но ставшему знаменитым в широких кругах. Внешностью он уникальной не выделялся, оттого и оставаться инкогнито было совсем не сложно, а вот по имени получилось бы намного проще выявить в нём «того самого». Настоящее имя знали единицы: либо самые близкие люди, либо знавшие его до того, как агенты Императора практически под руки сопроводили его в Морровинд. В любом случае, круг этих людей с годами сузился слишком сильно. Две недели назад — ещё сильнее. Похороны состоялись позавчера, сегодня — он уже покинул южный Анвил, надеясь оставить все своё прошлое позади. Остался переночевать в придорожной таверне, и в ту же ночь оказался в сомнительной компании ассасина из Тёмного братства. Жизнь никогда не станет проще, не так ли? — Что вам от меня нужно? Не обниматься же ты меня приглашаешь, ради всего святого, — Джессар уставши выдохнул, даже не заметив, как уже не держит наготове клинки, а лишь смиренно дожидается разъяснений незнакомца. Он внезапно понял, что слишком изможден от всего, что происходило последние лет так семь. Стало отчего-то безразлично, воткнет ли этот имперец ему ножичек под ребро или нет. Последняя капля сопротивления мигом выпарилась через поры его кожи. — Позволь мне представиться для приличия, — ответил ему мужчина, мягко улыбаясь, и почему-то эта улыбка заставила Джессара испытать странное умиротворение. — Это мы так пытаемся этикет соблюдать? Боюсь не то время, не то место. Не та ситуация. — Меня зовут Люсьен Лашанс, я уведомитель Тёмного Братства, — проигнорировал его имперец. — А ты… ты хладнокровный убийца, способный лишать жизни без сожалений и жалости. Мать Ночи заметила твои старания, и отправила меня к тебе. И вот я здесь, пришел к тебе с предложением, возможностью присоединиться к нашей уникальной семье. Выслушав Люсьена, Джессар непонимающе уставился на него. Он не ослышался? Ему предлагают вступить в гильдию наёмных убийц, членов которой он убивал десятками? Это было уже совсем, даже для таких безумных фанатиков, как они. — Мистер Лашанс, Вы кажется серьезно не понимаете, с кем разговариваете, — Джессар специально перешел на уважительный формат речи, подчеркивая абсурд ситуации. — И я не собираюсь Вам разъяснять, что именно здесь не так, поэтому советую просто развернуться и удалиться как можно скорее. Успеть, пока ещё никто из нас не сделал никаких ошибок. Люсьен снова поднял бровь в удивленной манере, с его лица в конце концов сползла притянутая за уши улыбка, а потом он сказал: — Что ж, признаюсь, это первый раз на моём опыте, когда данному предложению отказывали в подобном… стиле. — Всё бывает в первый раз, мистер Лашанс. Даже для Вас. Люсьен не сводил глаз с данмера, пытаясь высмотреть в его непроницаемом лице намёк на какой-то вопрос, возникший у того в голове. По всей видимости, не найдя удовлетворительного ответа, имперец перевёл взгляд на кинжал, висящий у него на поясе. Такого действия Джессару хватило, чтобы инстинктивно сжать всё еще находившееся в руках оружие. Вот оно как. Отказ на такое у них не принимается, это ясно как очищенное от пепельной бури небо. Люсьен заметил напрягшееся мышцами тело данмера, но ничего не сказал, лишь озорно посмотрел ему в лицо. Доставши из ножен черный как уголь кинжал с золотыми вкрапинами, опоясывающими острый металл, он ухватился за узорчатое лезвие, вместо того чтобы взять как подобает, и протянул его удобной для хватки стороной Джессару. Люсьен заговорил низким спокойным голосом, немного убаюкивающим, словно морфий, введённый внутривенно. — Вопреки твоему отказу предложение остается в силе. Это, — взглядом он указал на кинжал, — мой подарок. Клинок Горя, девственный и жаждущий крови. Возьми его и выслушай меня внимательно, поскольку повторяться я не стану. Джессар посматривал то на Люсьена, то на вытянутый к нему кинжал, не решаясь, что именно стоит сделать. В конечном итоге он сдался, положил один из своих кинжалов на кровать и аккуратно потянулся к Клинку Горя. Как только его рука ухватилась за рукоять, Люсьен отпустил лезвие, и, напоследок поглаживая его пальцами, отвёл свою ладонь. По его взгляду становилось ясно: уведомитель остался доволен решением Джессара. — На Зелёной Дороге к северу от Бравила лежит таверна Дурное знамение. Там ты найдешь мужчину по имени Руфио. Убей его, и ты станешь частью Тёмного Братства. — А с чего ваша гильдия вообще взяла, что я, как там, «способен на убийство без сожалений и жалости»? — Ещё как способен. Роберт нам всё рассказал из Бездны. Даэдра подери этих поехавших культистов, откуда они прознали про это? — Не удивляйся, Джессар. Нам известно это и многое другое. — И, тем не менее, не всё, — заметил данмер, прокручивая в голове всё услышанное за ночь. Люсьен ничего не ответил, не согласившись и не возразив, только обратно накинул на себя плотный капюшон от робы, а потом, прерывая тишину, с улыбкой на губах промолвил: — На этом я должен попрощаться с тобой. Надеюсь, мы ещё снова встретимся. Сказав это и не дожидаясь ответа, он развернулся, открывая дверь и выскальзывая наружу. Прошептав какую-то неразборчивую фразу, он словно растворился в воздухе, оставляя Джессара в одиночестве, в котором тот пребывал изначально.