Dance of two hearts on ice

      Всю ночь Сяо и Люмин пробыли в больнице, спя на жесткой скамейке, примыкающей к унылой больничной палате.        Врачи, усталые и измученные, без сна наблюдали за Гань Юй, пытаясь облегчить тяжелые страдания, вызванные ее острым воспалением легких. Они молились, чтобы своей медицинской магией они смогли обратить время и спасти ее от печального исхода. В их глазах была смесь усталости, надежды и отчаяния.       В ледяной комнате, в которой старый светильник боролся с нарастающей тьмой, врачи собрались вместе. Они делились последними новостями и фиксировали пульсацию сердца пациентки, которая уже почти исчезла. Боль была неотступной спутницей, заставляя Гань Юй стонать и извиваться в бессмысленных попытках обрести хоть каплю облегчения. Ее хрупкое тело покрывалось потом, ее глаза тускнели, а слабый дыхательный ритм медленно, но верно, исчезал.       Битва, лишенная надежды, окончилась. Сердца их сжимались от глубокого печального чувства потери, когда врачи разбудили Сяо и Люмин, позабыв о собственной усталости и измученности. Им надо было передать жестокое известие, что Гань Юй ушла, наконец обретя покой после долгих часов мучений…       Люмин проснулась, открыв глаза первой, и решительно разбудила Сяо. Врачи перед ними стояли с печальными, угрюмыми лицами       — Пациентка, — произнес один из врачей. — Ваша сестра, господин Сяо, умерла…       Эта новость ударила их в сердце, словно невидимый кулак. Мысли замерли на мгновение, а затем огромная волна горя и печали нахлынула на обоих. Сердца забились быстрее, и чувство потери переполнило души.       Всё вокруг померкло и затихло. Всё, что осталось у Сяо, была горечь утраты. Он судорожно сжал руку Люмин, ощущая её присутствие как единственную частичку тепла и опоры в этом мрачном океане.       Люмин не могла не вспомнить, как Гань Юй совершенствовала её движения на льду, помогала в их с Сяо отношениях, как она улыбалась и искренне радовалась за них… И теперь она ушла, оставив пустоту и безысходность за собой.       Слезы потекли по щекам Люмин непроизвольно. Сяо пытался сдержаться, но не смог. Они обнялись, предлагая своё плечо друг другу в качестве поддержки. Люмин была с ним всегда, именно тогда, когда ему было это особенно нужно.       — Чёрт! — Сяо отстранился. На смену горьким слезам пришёл гнев. — Если бы она сразу обратилась в больницу, то была бы жива! Почему, Гань Юй?! Почему ты не послушала меня с самого начала?!       — Успокойся, — Люмин положила руку на плечо Сяо. — Я знаю, что в твоей голове сейчас тысячи мыслей о том, что могло быть, но ничего не изменишь. Гань Юй ушла, но она навсегда останется в нашем сердце… Всё будет хорошо…       — Всё хорошо?! Всё будет хорошо?! — Сяо вскочил, сжав кулаки. Его голос звучал пронзительно, полный боли и обиды.       Люмин смотрела на Сяо, понимая его боль, его разорванное сердце, и в то же время понимая, что её слова не могут принести облегчение. Но что ей оставалось делать? Стоять молча, лишь пугая его своим замершим лицом и безучастием? Нет, она должна была поддержать Сяо, несмотря на то, что никакие слова не могут залечить его раны.       — Сяо, — голос Люмин звучал тихо и тепло, словно она пыталась спрятаться от огненной ярости его больного сердца. — Я сожалею о твоей потере. Потеря родного человека — это нечто невосполнимое, и ты безусловно имеешь право на свою боль. Но я готова поддержать тебя. Я не говорю о том, что станет легко быстро, но спустя время все обязательно будет хорошо. Время лечит…       Люмин встала и обняла его крепко, словно пытаясь защитить Сяо от внешнего жестокого мира.       — Не трогай меня, — Сяо выбрался из объятий и сделал пару шагов назад. — Я… Я хочу побыть один. Тебе лучше уйти.       — Но… — Люмин боялась оставлять его одного в таком неуравновешенном состоянии, поэтому попыталась возразить.       — Уйди! — повысил голос Сяо, почти срываясь на крик. — Пожалуйста, Люмин, оставь меня одного!       Люмин ощущала горечь и понимание одновременно. С одной стороны она понимала, что в такой траурный момент Сяо нужно побыть одному, выпустить эмоции. Ведь потеря близкого человека — это нечто невообразимо тяжелое. Она видела, как он скован горем, как его глаза отражали печаль, испытываемую им в эти минуты. Люмин понимала, что ему необходимо время, чтобы осознать происходящее и принять свою боль.       С другой стороны, ей было обидно, что он просил её уйти. Ведь казалось, что за время их отношений они стали почти родными. Они разделяли свои страхи, радости и мечты, строили планы на будущее вместе. Она верила, что настоящая поддержка заключается в том, чтобы быть рядом во время сложностей и готовыми выслушать, поддержать или просто присутствовать.       Как можно было забыть все эти моменты, все их разговоры и моменты искренности? Люмин чувствовала себя опечаленной. Ощущение отверженности проникало глубоко в ее сердце. Но всё же она решила дать ему пространство, дать возможность самостоятельно справиться с болью и понять, что нужно именно ему. Ведь именно такую свободу люди и ищут, когда просят остаться в одиночестве.       — Хорошо. Я оставлю тебя ненадолго одного. Если что, я возле регистратуры буду, — тихо сказала Люмин, поджав губы.       — Нет, — резко оборвал её Сяо. — Езжай домой. Поспи немного нормально.Через пару часов тебе уже в Академию.       — Сяо, я не хочу оставлять тебя! — воспротивилась она снова. Как она может спокойно спать, зная, как Сяо плохо?        — Люмин… — он процедил её имя сквозь зубы и тяжело вздохнул, чтобы сдержать эмоции. — Не заставляй меня повышать на тебя голос. Прошу. Просто послушайся меня хотя бы раз. Езжай домой.       Делать было нечего, и Люмин, обречённо вздохнув, развернулась, чтобы направиться к выходу из больницы. Сяо был упрямым, как осёл. И лучше больше его и правда не нервировать и сделать так, как он сказал.       Сяо остался один. Он стоял неподвижно около минуты, буравя взглядом дверь в больничную палату, куда несколько часов завезли его ещё живую сестру. Вчера они поговорили в последний раз…       Сяо ударил кулаком стену, чувствуя острую боль, распространяющуюся в костяшках. Но боль душевная сейчас была намного сильнее. Всё внутри сжималось от горя и чувства потери. Он сполз по стене, упершись затылком на холодную поверхность. В его сердце развернулась буря, смешиваясь с гневом на себя самого. Он закрыл глаза, пытаясь справиться с потоком эмоций. В голове крутились образы прошлых событий, яркие моменты счастья смешивались с темными воспоминаниями. Казалось, его душа разрывалась на части под невыносимым давлением. Он утопал в боли и грусти. Все, к чему он стремился, все, что было рядом, все исчезло, оставив лишь глубокую пустоту.       Влага заполонила глаза, затуманивая зрение. Он опустил голову между колен, сдерживая глухие стоны. Болезненная тоска усиливалась с каждой секундой, словно живое существо, пожирающее его изнутри. Память вытаскивала из самой её глубины все травмы, которые он пытался забыть. Все обиды, все разочарования, все потери, которые он пережил — они вновь становились реальностью. Аяка погибла, отца отравили, а теперь ещё и Гань Юй… И всё это случилось чуть больше, чем за два года. За два чёртовых года он потерял всех!       Секунда за секундой, Сяо ощущал, как его душа разрывается на кусочки. Он пытался понять, почему судьба так беспощадно творила с ним зло. Он испытывал невыносимую боль от осознания, что больше не сможет обнять тех, кто его покинул, не сможет услышать их голоса и улыбнуться в ответ на их теплоту.       — Почему все, кто мне дорог, погибают?! — взвыл Сяо в полном отчаянии. Его голос замер в воздухе, словно пронзительный крик одинокой души, не находящей утешения. Сяо снова уткнулся лицом в свои колени, отчаянно сжимая их, пытаясь подавить навалившуюся боль. Но дрожащие от эмоций руки выдали его истинное состояние: растерянность, горечь и потерю.       — Неужели я теперь совсем один?! — проговорил Сяо, его голос подрагивал от слез и боли. — У меня больше нет родственников… — прошептал он, словно пытаясь осознать суровую реальность, которая свалилась на его плечи.       Он метался в поисках ответов на свои муки, но они оказались слишком запутанными, словно головоломка без ключа.       Глубокий вздох пронесся по мрачному коридору больницы, и Сяо, подняв глаза, встретился со своим отражением в экране смартфона, который он держал в руке. Там он увидел мужественное лицо, испытавшее горечь и потери, но не сломленное. И в этот момент Сяо понял, что у него остался ещё один человек, одна возможность найти утешение. Люмин…       — Люмин… У меня всё ещё есть Люмин! — прошептал он, словно успокаивая самого себе. Он открыл фотографию своей любимой девушки и сквозь горькие слёзы улыбнулся её изображению. — Я не позволю с тобой ничего случиться, как с Аякой, с Гань Юй или папой… Защищу! Ты мой единственный лучик солнца, который остался… Верю, что ты не оставишь меня, Люмин…       Медленно, но решительно, Сяо поднялся с пола, вытирая слезы со своего лица. Он пообещал себе, что не будет сдаваться перед испытаниями жизни. Он будет бороться с темнотой в его душе ради Люмин...