Fate Stay Night: Heirs

Глава 2 Рин прошла через ворота к своему дому, построенному в западном стиле. Сравнительно говоря, он был большим, но ничего особенного, учитывая то, на что имела право ее семья. Кирей Котомине, официальный опекун Рин, лишился большей части ее состояния. Будучи светским человеком и другом покойного отца Рин, а также учеником, он рассматривал огромное богатство как не более чем пятно на обязанностях Рин. Кирей был мастером в Четвертой войне Святого Грааля; той самой, в которой погиб отец Рин, что также привело к тому, что ее мать сошла с ума. Рин не нравилось думать об этом, если она могла что-то с этим поделать. Потеря сосредоточенности - это потеря силы. У нее не было времени зацикливаться на прошлом. Теперь она была здесь. Она была жива. Она отомстит за своего отца и снова возвысит имя семьи Тосака на пьедестале в царстве магов, которому оно принадлежало. Рин почувствовала прохладу своей собственной магии, когда вошла в Ограниченное Поле, возведенное только этим утром. Насколько ей было известно, через него не прошло ничего опасного. Перед сном ей придется заново наносить рунные контуры. Рин отперла входную дверь и услышала ее знакомый скрип, когда вошла в поместье Тосака. - Я дома, - тихо пробормотала Рин. Ответа не последовало. Как и всегда. Кирей ушел с того момента, как Рин поступила в среднюю школу. Он был занятым человеком. Несмотря на то, что Кирей подарил ей Кинжал Азот, семейную реликвию Тосака, Рин никогда не могла полностью доверять такому явно лживому человеку. Просто в нем было что-то такое, что инстинктивно заставляло ее нервничать, а она была не из тех, кто сомневается в своей интуиции. Рин пошла в свою комнату и позволила своей школьной сумке упасть на пол. Это была та часть, которой она боялась больше всего: ожидание. Циркуляция праны у Рин была на самом высоком уровне примерно в два часа ночи. Поэтому она выполнит призыв именно в этот момент, чтобы увеличить свои шансы на призыв класса Сейбер. Отсрочка ритуала в какой-то степени беспокоила ее, но отец научил ее, что терпение - это добродетель, и Рин доверяла его словам. Молодая женщина разделась до нижнего белья, расстегнула простой лифчик и стянула через голову нежно-желтую ночную рубашку, распустила косички и уставилась в зеркало на туалетном столике со смесью опасения и уверенности. Тишина в доме была особенно оглушительной этим вечером, и Рин хотела, чтобы ее отец присутствовал, чтобы поддержать ее во время этого самого важного испытания. Луч солнца пробился сквозь приоткрытые шторы Рин, и она встала, чтобы закрыть многослойную блокаду, вздохнув, плюхнулась в постель и поставила будильник на двенадцать утра. Она повернула циферблат на задней панели древней штуковины, а затем натянула на голову груду покрывал. Мысли Рин, конечно, блуждали, и она позволяла им это делать, ее кажущиеся "скучными" школьные дни не совсем так рисовались в ее сознании с правильной ретроспективой. Два человека занимали передний план ее сознания, когда она прощалась с нормальной жизнью и принимала потенциальную борьбу, которая одновременно пугала и возбуждала ее. Первой была молодая женщина с пустыми глазами; глазами, у которых отняли невинность. Глаза, в которые Рин не могла смотреть прямо, чтобы не свести себя с ума. Она по-своему присматривала за этой девочкой, но это была печальная попытка заставить себя чувствовать себя лучше. Вторым был мальчик с рыжими волосами; единственный мальчик, который когда-либо привлекал внимание Рин. Он безуспешно пытался заниматься спортом, в котором ему не место. Это было воспоминание, пугающе драгоценное. Рин выбросила этих людей из головы, позволив своему тренированному мозгу сигнализировать остальным частям ее тела о погружении в расслабление. Ей понадобится каждая секунда. То, что было дальше, вполне могло определить дальнейшую жизнь Рин... или ее отсутствие. Никакого давления или чего-то еще. И снова Рин пришлось с усилием подавить желание пожелать, чтобы ее отец все еще был жив. Она была одна. Это была ее реальность. Она привыкла к этому. Все будет хорошо… -Кто... ты? -Что? -Ты...? Шшш... Ты? -Я... Рин. -Ты...? Тосака...? -Д-да… -Нет... Только не Тосака. Не... достойно…Тосака… -Так и есть! Я наследник фамилии Тосака! -Лжец... Обманщик... Предатель… -Я не такая! Как ты смеешь! -Брошенная... Она…Твоя кровь… -Я... я... я ничего подобного не делала! -Ты... пуст... но не... тот же самый… -Кто... ч-что ты такое? -Она... гораздо более подходящая. Она... пустая... создана для этого... создана для тьмы. -Кто такая... она? -Ты... знаешь. Ты... знаешь…Перестань притворяться... что не знаешь… -Я вообще не "притворяюсь"! -Шшш... Шшш... Шшш… -Я этого не сделаю! Скажи мне, кто ты такой...! Скажи мне! Звон в ушах Рин был оглушительным, ее разум раскалывался, когда она хлопнула по прикроватному столику рядом с собой, пока не нашла свои часы, жжение в кулаке от соприкосновения, наконец, избавило ее от дискомфорта, с которым все еще боролось все ее тело. - Уф... - Рин перевернулась, зарывшись в одеяла и вся в поту. Она контролировала свое дыхание, ужас сжимал ее сердце, который она испытала только однажды, очень ненадолго, во время Четвертой Войны Святого Грааля. Присутствие, которое поглотило мир всего на долю секунды, хотя это было по-другому. В сотни раз страшнее. Это было сверхъестественное явление, которое называлось Войной Грааля. Не было времени прятаться. В соответствии с курсом, верно? Противостоите ему с элегантностью. Рин была обречена на гораздо более тяжелые испытания. Однако она не могла свести свой кошмар только к этому. Нет. Это было реально, и, возможно, именно это заставляло ее не решаться встать с кровати. Она разговаривала с... чем-то. Что-то неземное. Что-то за пределами ее понимания. Она могла строить догадки, но даже ее самые диковинные предположения, казалось, не оправдались. - Лжец. Подделка. Предатель. - Рин поморщилась. Оно знало ее. Что бы это ни было, оно могло заглянуть в сердце Рин и прочитать черные страницы, которые она не хотела, чтобы кто-то видел; даже она сама. Рин заставила себя встать с постели, как только смогла подавить тревогу, угрожавшую уничтожить ее, приняла душ, высушила волосы и подумала о том, что она будет употреблять, чтобы обеспечить максимальную отдачу энергии для ритуала, который она репетировала сотни раз. В конце концов Рин оделась в наряд, который был немного длиннее, чем она обычно предпочитала, но обеспечивал максимальный комфорт при агрессивных движениях. Красная рубашка с черепашьим воротником и черная юбка с высокими бедрами казались немного глупыми на вид, и она знала это, но что-то в этом также заставляло Рин чувствовать себя другим человеком. Не совсем супергерой, но в этом роде. Она не была старшеклассницей, она была магом. Это была ее другая ипостась, ее истинное "я". Рин привязала кинжал Азот к ноге, положила несколько своих магических кристаллов в набедренную сумку и спустилась вниз, чтобы быстро поужинать. Она чувствовала себя странно, будучи готовой к бою в собственном доме, но она полагала, что к этому нужно привыкнуть. Пока у нее не было слуги, которому она могла бы полностью доверять в ночном дозоре, это была настоящая жизнь. Рин глубоко сглотнула и выровняла дыхание. На ее отца это не произвело бы впечатления. Ей нужно было успокоить каждую магическую цепь в своем теле. Все до единого. "Кошмар" мало помог, но она будет действовать так, как ее так усердно учили. Она была обязана этим "ей"… Однако успокоение цепей Рин заняло больше времени, чем когда-либо. В таком состоянии ей никогда не удастся призвать Сэйбер. Рин подошла к старому проигрывателю в кабинете своего отца и поставила на реликвию то, что, как она знала, было его любимой коллекцией музыки. Скрипучие звуки подразумевали, что, по крайней мере, с этим устройством все в порядке, и Рин закрыла глаза, когда классическая мелодия заполнила ее пустые, темные залы. Она позволила своему разуму слиться с чистыми музыкальными аккордами и отделить все поверхностное от мысли. Это был метод, которым наградил ее отец. Она чувствовала, как ее магические цепи открываются и поглощают ее внимание, а также природную энергию вокруг нее. Город Фуюки был полон маны, и у нее не было проблем с получением необходимого количества для предстоящего ритуала, поскольку час приближался к назначенному моменту. Был подан простой, но эффектный ужин. Блюдо было традиционным во всех смыслах: дымящийся белый рис, различные овощи и мясо, смешанные с проверенным и настоящим соусом, который она приготовила этим утром. Рин не считала себя лучшей поварихой, но она определенно могла обойтись, когда это было необходимо. К своему смущению, Рин обнаружила, что просто купила разогретые в микроволновке блюда и хлеб, чтобы накормить себя на большую часть ночей. Однако эта ночь не будет похожа на прошлые. Рин позволила музыке продолжать играть, когда спускалась в подвал своего дома. Она едва могла разглядеть струнные и духовые инструменты, ослепляющие свою воображаемую аудиторию. Она позволила себе легкую улыбку, но продолжала сохранять все внимание на жилище настоящего мага. Подвал был настоящим и очень секретным кабинетом ее отца. Именно там он научил Рин ее первому заклинанию, и именно там Рин произнесла свое самое важное заклинание. Рин потребовалось мгновение, чтобы успокоить дыхание. Вдох и выдох. Вдох и выдох. Вдыхайте и выдыхайте. Вдыхайте и выдыхайте. Вспомни, чему учил ее отец. Вспомните, какие обширные знания ему удалось передать, прежде чем он проиграл четвертую войну и поплатился за это жизнью. Выбросьте все эмоции. Сосредоточьтесь на ремесле. Запомните песнопение. Вспомните все стихи и каждый совершенный слог. Рин закрыла глаза и погрузила пальцы в красноватый порошок на древнем столе с пером, пергаментами, чернильными пятнами и историей, недоступной пониманию. Она почувствовала, как порошок откликнулся на ее энергию и превратился почти в жидкость. Последний выдох. И тогда она начала. Рин опустилась на колени и начала рисовать, произнося слова из золотого времени чудес и открытий. Ее голос эхом отдавался в пределах комнаты, пульсирующей магией, насчитывающей тысячи лет. Она развернулась и образовала круг, создавая глифы внутри меньших кругов, пока не появился рисунок, который с каждой секундой становился все более сложным. Счет наверху усилился вместе с сосредоточенностью Рин. Она была в трансе, другой язык слетал с ее губ и присоединялся к вокальной точке ее заклинания. Это было заклинание из десяти строк, и одно из самых мощных для современных магов. Одна ошибка, и она рискнет своим местом в Пятой Войне Святого Грааля. Она готова рискнуть всем. Она не была фальшивкой. Она была истинной наследницей. Она была избрана. Она не могла потерпеть неудачу! Нет, Сосредоточься. И это продолжалось без очередной паузы. Магические цепи Рин согрели ее тело почти приятным образом, ее щеки вспыхнули, а движения стали более быстрыми. Наверху взвизгнула скрипка, и Рин встала за пределами своего идеального круга, все еще закрыв глаза, чтобы ничто не отвлекало ее. Она посмотрела на время, но, честно говоря, ей не нужно было объяснять, что сейчас два часа ночи. Припухлость в ее линиях пульсировала после каждого удара сердца. Пришло время. Сейчас или никогда. Рин вытащила свой Азотный кинжал и начала последнюю строчку своего заклинания. Она не могла видеть, как комната дрожит от заклинания, которое она произносила. Она не могла знать, что сама природа содрогнулась от неестественного процесса в действии. Она призывала героя, и этот герой служил ей в попытке завоевать Святой Грааль и исполнить любое желание. Это была возможность, которая выпадает раз в жизни. Это изменило бы все. Все! Рин выдохнула последнее слово, и в тот момент, когда она почувствовала, как этот слог вошел в созданное ею одеяло силы, точно так же, как показал ей ее отец, все стихло. Тишина была такой глубокой и грубой, что Рин на мгновение показалось, что она оглохла. Музыка почему-то прекратилась. Ничто не двигалось. Время было замерло. Шшш... Шшш... Шшш… И затем… Золотой луч света пронзил всю материю и взорвался при ударе внутри магического круга, созданного Рин. Бумага разлетелась во все стороны, и по всему полу пошли трещины, как будто начиналось землетрясение. -Хнг!- Рин потеряла равновесие и упала на землю, ее ягодица приняла на себя основную тяжесть удара и, казалось, мгновенно покрылась синяками. Дым и золотистый свет рассеялись не сразу, и сердце Рин заколотилось в груди, когда она прикрыла глаза, пытаясь прищуриться от летящей повсюду пыли. Это был момент истины. Через несколько секунд она точно узнает, как будет вести эту нелепую войну во имя своей семьи. Это было то, к чему она так долго стремилась. Это было то, ради чего она отдала свою жизнь. Это было ее призвание. Так почему же тогда ее глаза так горели? Наконец, что-то лязгнуло, и в дыму и ангельском свете послышалось движение. Шаг и еще один шаг. Слуга говорил так, как будто они были закованы в доспехи, и довольно скоро Рин обнаружила, что это действительно так. Женщина с зелеными глазами, полными только решимости и самоотверженности, прошла через врата энергии, ее светлые волосы были собраны сзади в тугой пучок, а ее блестящее синее боевое платье было покрыто самым внушающим благоговейный трепет серебряным снаряжением. Она была одновременно совершенно, очаровательно красива и в то же время совершенно и совершенно ужасна в своих очевидных способностях. От ее присутствия исходила необузданная магическая сила, предназначенная для царства Богов, и она выглядела так, словно была кем-то вроде рыцаря из другой, почти давно забытой эпохи. Рин обнаружила, что не может пошевелиться. Она могла только смотреть, как взгляд ее слуги проникает ей в душу. - Я Сэйбер. - Молодая женщина говорила так гордо, как и ожидалось, ее голос был таким же сильным и непоколебимым, как и она сама. - Ты ли мой мастер? Застыв на мгновение, параллельное другому, Рин могла только любоваться величием, которое с благоговением взирало на нее сверху вниз.