Наша игра

*** Арсений припарковался на подземной парковке и перед выходом из машины проверил шокер. Антон, конечно, с виду безобидный, но мало ли… Тот выбрался из машины и замешкал, наблюдая, как Арсений идет к лифту. — Подожди! — окликнул он. — Да? — Арсений обернулся и вопросительно взглянул. — Боюсь, я мог что-то неправильно понять… — пробормотал Антон, заметно смущаясь. — Зачем ты пригласил меня к себе? — Давай-ка подумаем… может, хочу, чтобы ты приготовил мне завтрак? Или поспал на моем неудобном диванчике для гостей, который Серёга просто ненавидит? — Арсений подтрунивал, но, заметив растерянность Антона, все же сжалился и добавил: — На самом деле я собираюсь угостить тебя кофе, и под кофе я подразумеваю всем известный эвфемизм. Антон приподнял брови, все еще сомневаясь. — Ты хочешь, чтобы я назвал вещи своими именами? — прямо уточнил Арсений. — Да… Наверное? Или нет, — Антон сначала закивал, а потом начал мотать головой. — Я осознаю момент, просто… не верю, что все на самом деле. Арсений фыркнул, после чего вернулся к нему и ущипнул за руку. — Ау! — возмутился Антон. — Это было больно. — Надеюсь, что так. Теперь веришь в реальность происходящего? Тот кивнул, но как-то с запозданием, так что Арсений театрально закатил глаза, после чего подцепил пальцем ворот его худи и притянул к себе, легонько целуя в губы. — Ну как? — с хитринкой глядя Антону в глаза, спросил он. Тот тяжело дышал и казался еще больше сбитым с толку. — Норм, — прохрипел он. — Идем уже, — Арсений развернулся и походкой от бедра направился к лифту. Ему безмерно нравилось проводить время с Антоном. В его обществе он чувствовал себя королем. Он был в центре его внимания, он вызывал у Антона целую бурю эмоций. Для алчущего обожания Арсения подобное отношение точно солнце для цветка. И он начал распускаться во всех смыслах этого слова. Будто запертая где-то в недрах его души персона Графа вырвалась наружу, демонстрируя себя во всей красе. Антон последовал за ним и все время опасливо косился, будто ожидал, что сейчас Арсений выкинет что-нибудь неадекватное. В лифте он даже занял самое дальнее от него место. — Боишься меня? — забавляясь, поинтересовался Арсений. — Опасаюсь, — не стал отпираться тот. — Почему? — Мне трудно тебя понять, — пожал плечами Антон. — Ты толком со мной не общался даже, постоянно говорил, что я тебя злю и раздражаю. А еще скупил целый арсенал вроде шокера, биты и тому подобного. Может, ты меня к себе ведешь, чтобы запиздить там. Арсений удивленно приподнял брови, не понимая, как реагировать. Антон знал о его запасах оружия, поэтому держался настороженно и подозревал черт знает в чем, но все равно согласился поехать к нему. — Если все так, то почему ты согласился? Мог бы отправиться домой на такси. — Мог бы, — вздохнул Антон. — Но тогда ты бы меня не поцеловал. Арсений посмотрел на него и слегка прищурился, после чего достал из кармана шокер. — На что ты готов ради моих поцелуев? Антон покачал головой и произнес: — Понятия не имею, если честно. Но я не любитель таких игрищ. — А если мне они нравятся? Вдруг я мечтаю отходить тебя плеткой? — Арс ухмыльнулся и включил шокер, заставляя тот пощелкивать электричеством. Антон скосил на него глаза, затем посмотрел на самого Арсения. Его взгляд был внимательным и недоверчивым, будто тот прощупывал почву и пытался понять, блеф это все или чистая правда. Но в какой-то момент Антон тряхнул головой и обреченно прикрыл глаза. — Похуй, — признался он. — Что? — не понял Арсений. — Я бы согласился, — Антон посмотрел ему прямо в глаза. — Плетка, шокер, хоть мышеловка, блядь. Только сразу предупреждаю, что у меня низкий болевой порог. Мне будет максимально неприятно. Арсений покачал головой и убрал шокер обратно в карман. — Антош, никогда не стоит делать то, что тебе не нравится, в угоду другому человеку. Даже если тебе его хочется до звона в яйцах. Потому что подобное попустительство ничем хорошим не закончится. — Они помолчали, глядя друг другу в глаза, и это значило больше всяких слов. — Пиздить я тебя тоже не собирался, — на всякий случай пояснил Арсений. — Круто, — кивнул Антон. В это время лифт пиликнул, и двери открылись. — Почти на месте, — заметил Арсений, направляясь к своей квартире. Он достал ключи, отпер замок и вошел внутрь, включая свет. — Чувствуй себя как дома, — пригласил он. Антон прошмыгнул следом, чуть вздрогнул, когда дверь с громким щелчком закрылась, после чего уставился на Арсения. Тот врубил освещение в своей огромной кухне-гостиной и принялся разуваться. Его туфли идеально подходили к костюму, но были слишком узкими, и ступни Арсения исстрадались за вечер. — Хочешь чего-нибудь? — спросил он, убирая обувь на полку. — Есть чай, кофе, целый бар разного алкоголя. Из еды только полуфабрикаты и всякая ерунда вроде колбасы и сыра. Арсений выпрямился и обернулся к Антону, который так и замер около двери. Вот только теперь он не выглядел испуганным. Его взгляд был тяжелым, диким и полным огня. Наверное, не стоило демонстрировать свой идеальный прогиб, пока он снимал обувь, но Арсений любил покрасоваться и зачастую делал это на автомате. — Антон? — позвал он, глядя тому прямо в глаза. — Думаю, это была плохая идея, — хрипло отозвался тот. — Почему? — Арсений чуть склонил голову набок и озадаченно рассматривал его. Антон определенно хотел его, что подтверждали и слова, и действия. Бедняга даже на БДСМ-сессию согласился бы. — Я… — Антон облизнул губы и шумно выдохнул. — Боюсь, что не смогу себя сдерживать. Можно было бы уточнить, о чем тот говорит, но Арсений и сам все понял. Антон сжимал руки в кулаки, хватаясь за края худи. Зрачки почти полностью затопили радужку, грудь судорожно вздымалась, а ноздри хищно раздувались. Арсений взглянул на его пухлые губы, по которым Антон в очередной раз провел языком. Черт! Ни разу в жизни он ни на кого так не действовал. Все и всегда проходило спокойно, с умеренным уровнем нежности, с толикой страсти. Все как у всех. Но чтобы его хотели вот так — до потери самоконтроля, до сумасшествия, до одержимости, такое с ним происходило впервые. И голову кружило от упоения и эйфории. Ему нравилось это ощущение, он был для Антона почти что богом. Арсений в один широкий шаг сократил расстояние между ними и властно притянул Антона к себе, целуя в губы. Тот поначалу напрягся и что-то промычал, пытаясь отвернуть голову, но сопротивление оказалось бесполезным. Самого Арсения это лишь раззадорило, и он припер Антона к двери, просовывая ногу тому между бедер и потираясь о него. Ощущение чужого крепкого стояка ударило в голову. Сам Арсений все еще был спокоен, но теперь чувствовал, как огонь растекается по венам, туманит разум и отдаётся в пах. Для Антона же его действия стали спусковым механизмом. Он зарычал ему в губы, грубо рванул к себе и перехватил инициативу в поцелуе. В какой-то момент Арсению показалось, что его пытаются сожрать. Пыл и натиск Антона пугал до дрожи — тот явно не контролировал себя и не соображал, что делает, просто пытался прикоснуться везде, где только сможет, чтобы максимально облапить и прижать к себе. Но эти ощущения Арсению очень нравились. Даже собственный страх. Антон чуть отстранился, чтобы расстегнуть пряжку ремня и ширинку на своих брюках. Он молчал и смотрел на Арсения тем самым своим взглядом — тяжелым, горячим, полным желания. Только теперь туда добавилась свойственная Антону уверенность в себе и властность. От последнего Арсения окончательно повело. Антон отлип от двери и сделал шаг вперед, вынуждая Арса пятиться. Попутно он расстегнул ему брюки и взялся за рубашку. Его движения были неторопливыми и изучающими. Ему нравилось смотреть на Арсения, смотреть и видеть того самого Графа — его родинки, его ключицы, его поджарый пресс. Все, о чем он мечтал, прямо перед глазами. Можно прикоснуться, провести пальцами, поцеловать, оставить засос или укус на слишком светлой и нежной коже. Арсений же тонул во всем этом. Во взгляде Антона, в том, как он им любовался, как прикасался, как раздевал. Это именно то, чего ему хотелось всегда. То, что Арсений представлял во время вебкам-сессий. — Где спальня? — спросил Антон низким голосом. Арсений молча развернулся и повел его за собой, по пути включив свет и прихватив из комода смазку и презервативы. Он подошел к кровати и небрежным жестом бросил все на покрывало. Антон на ходу стянул с себя худи вместе с футболкой и кинул их на пол, после чего принялся избавляться от джинсов, не сводя хищного взгляда с Арсения. Тот в свою очередь изучал Антона, потому что впервые видел его обнаженным. Он казался чрезмерно худым, так как одежда оверсайз обычно придавала ему объем. Сейчас же можно было рассмотреть ребра, впалый живот, худые руки. Обычно Арсений трахался с более привлекательными мужчинами, и даже они не всегда отвечали его требованиям. У Антона же было симпатичное личико, очаровательные кудряшки, но кроме этого он мог похвастать разве что внутренними качествами и гениальным умом. Однако это не сбавило настроя Арсения ни на йоту. Потому что все происходящее между ними было похоже на магию: Антон завораживал, и невозможно было объяснить, чем именно. Стащив с себя остатки одежды, он подошел к Арсению и замер в нескольких сантиметрах от него. Будто верный пес, ждавший команды хозяина. И это лишь сильнее раззадоривало Арсения. Он специально не делал ничего, предпочитая наблюдать за реакцией Антона. Его взгляд менялся, тяжелел, но он покорно стоял и ждал. Будто ему требовалось окончательное согласие или команда. В итоге надолго его не хватило: Антон толкнул Арсения на кровать и начал стаскивать с него брюки. Тот послушно приподнял бедра и с интересом наблюдал за событиями. Он возбудился, но его не столько волновал сам процесс, сколько реакция Антона на него. Именно поэтому Арсений уловил тот миг, когда взгляд Шаста потерял всякую осмысленность.  Дальше все происходит, как и в момент их поцелуя около входной двери, когда одним владеет иррациональный страх и возбуждение, а второму сносит крышу. Антон касается его везде, где только может. Он кусает, целует, лижет, рычит, проникает в него пальцами. Арсений удивлен. Ему казалось, что Антон трахнет его чуть ли не у самого порога, но тот не спешит. Его прикосновения жадные, голодные и безудержные, но это именно прикосновения, а не сам секс. Антон предпочитает изучить его тело, насытиться ласками. Он мечтал об этом давно, все то время, что он дрочил на прекрасного Графа. И теперь, когда тот в его руках, Антон не торопится, предпочитая насладиться каждым мгновением. Временами он ласков, порой груб, то ведет себя властно, то поддается немым мольбам и уступает в этой игре. Арсению же хорошо, а еще Арсению больно, и приятно тоже. Никто и никогда раньше не уделял ему столько внимания. И приходит осознание, что именно этого ему и не хватало во всех прошлых отношениях. Того самого слепого обожания, необходимого ему как воздух. И одно дело обожание на словах, и совсем другое в действиях. Антон вертит его как хочет — то раздвинет ноги, то перевернет на живот, то положит на бок. Вздумай Арсений возразить, у них могли бы возникнуть трудности, потому что Антон себя не контролирует, просто берет то, что хочет. Однако возражений никаких нет. Есть только нега, удовольствие, желание. Когда Антон кусает его за плечо и наваливается сзади, Арсений трется о него задницей и надеется, что тот перестанет ходить вокруг да около. Вот только его никто не слушает, Антон на какой-то своей волне. — Давай же, — требует Арсений. — Хочу твой член. Антон не дает ему договорить и утыкает лицом в постель, он ведет себя грубо и отмахивается от него, как от назойливого насекомого. Он наслаждается Арсением независимо от желаний самого Арсения. Тот всхлипывает, потому что у него уже темнеет перед глазами от желания. Он вновь просит, только теперь его голос приглушен постелью: — Антон… Шаст… пожалуйста! Прошу, пожалуйста! Его голос сбивчивый, речь невнятна и скатывается в скулеж. Когда тебя смакуют, будто деликатес, это приятно. Но всему есть предел, и Арсений своего достиг. Только Антон его не слушает или не слышит вовсе, он продолжает выцеловывать его спину, опускаясь все ниже к пояснице. Арсений не сдерживается и хнычет, подаваясь назад. Он особо ни на что не надеется, ведь Антон предупреждал о сорванных тормозах. Да и по тому, чем он занят, не трудно догадаться, куда все идет. Арсений хлопает ладонью по кровати — звук выходит глухим и тихим, так как матрас амортизирует удар. — Хочу, хочу, хочу, хочу, хочу… — как в бреду начинает повторять он. Многократно озвученная просьба все же достигает поплывшего сознания Антона, и он делает то, о чем его просят, — входит одним резким движением на всю длину и замирает. Арсений под ним выгибается дугой. Это больно, это неожиданно, это охуеть как хорошо. Он получил то, чего так хотел. Они оба это получили, если уж на то пошло. Секс с Антоном не сравнится ни с вебкамом, ни с прошлыми его партнерами, ни со всеми теми игрушками, которыми Арсений скрашивал свои одинокие вечера. И дело тут не только в хорошем члене или общей выносливости. Все дело в отношении. Антон не просто трахает его, он невербально высказывает собственное восхищение и желание обладать. Языком, пальцами, глазами, каждой частичкой своего тела Антон изучает и запоминает Арсения. Его особенные зоны, его тело, его родинки, его всего. И это обескураживает, вышибает дух, сносит крышу. А еще Антон не из тех, кто заканчивает бал после первого же оргазма. Только с каждым новым разом прелюдия длится все дольше, Арсений сходит с ума все сильнее. Ему хочется просить о пощаде, ему хочется, чтобы это не заканчивалось никогда. Он, как и всегда, соткан из противоречий. Но если Антон изначально понимал, что ему сорвет предохранители, то Арсений не предполагал, что подобное может произойти и с ним самим. И это необычное и странное чувство захлестывает обоих с головой. В конце концов, у них есть только здесь и сейчас, ведь черт знает, о чем они в итоге договорятся с утра.