Интересные факты о тиграх

— Итак. — Итак? — Интересные факты о тиграх, тигр. — Прекращай. Тебе настолько нечего делать? — Представь себе. Делать действительно было нечего — за окном уже несколько часов лил ливень, обрубая на корню все их планы на прогулку. Правда, расстраивало это одного только Ацуши. Акутагава был совсем не против провести весь выходной дома, с чашкой чая и книжкой в руках. Книжка под руку попалась своеобразная — «Энциклопедия о тиграх для малышей». Её, хихикая, подсунул Дазай в качестве подарка на день рождения Ацуши, и до сегодняшнего дня она так и стояла нетронутой на книжной полке. Акутагава скептически вертит её в руках, прежде чем наконец открыть. Он действительно мало интересовался тигриной историей, так почему бы и да? — Должен же я понимать, кто живёт со мной под одной крышей, — аргументирует он, заглядывая в содержимое. Дурацкие картинки, огромный шрифт — Дазай знал, что дарить своему кохаю на двадцатилетие. — Ты и так это понимаешь, — фыркает Ацуши, перетягивая на себя бó‎льшую часть пледа. — Лучше, чем кто-либо. — И это весьма лестно. Но для общей эрудиции узнать что-то новое не помешает. Например, — Акутагава снова опускает глаза в книгу, — ты у нас самый большой представитель кошачьих в мире, и вес взрослой особи достигает трёхсот килограмм. Это объясняет, почему ты вечно хочешь есть. — Я хочу есть, потому что на регенерацию тратится много энергии, — Ацуши пожимает плечами и рефлекторно тянется к тарелке с печеньем, игнорируя тихий смешок сбоку. — Йосано-сан как-то говорила об этом и даже предлагала составить специальную диету. Только для этого нужно было пару раз оказаться на её столе, чтобы проверить, как именно мой организм справляется с травмами разной степени тяжести, и я отказался. Акутагава согласно хмыкает — ему довелось лично познакомиться с доктором из агентства и её методами, стараниями всё того же Ацуши. Упрямый и обеспокоенный чужим ранением, он не нашёл ничего лучше, чем потащить мафиози прямиком в ВДА, а истощённый Акутагава после непродолжительных препирательств вообще потерял сознание, чем и облегчил дело. И ведь даже толком разозлиться потом не получилось — слишком уж этот мальчишка был уверен, что сделал всё правильно. И всё же оказаться лишний раз под скальпелем у Йосано Акутагава не пожелал бы никому, тем более Накаджиме. Вон книжка сообщает, что тигры живут в среднем двадцать пять лет, ну к чёрту такие риски. — «Один удар тигра может вас убить», — Акутагава косит глаза на напарника, незамедлительно получая от него лёгкий тычок в плечо. — Ай. — Убил, получается, — улыбается Ацуши. — Что-то незаметно. Может, ты приёмный? — Ха-ха, — саркастично тянет Накаджима. — Вспомни нашу последнюю тренировку и возьми свои слова назад. — Не возьму, зазнаешься ещё, — Рюноске легко щёлкает его по носу, и парень в ответ неосознанно шикает на его руку. — Я тогда и так похвалил тебя. — Ты сказал «неплохо». — Говорю же — похвалил. — Тогда боюсь представить, какого мнения ты был раньше. Но, — Ацуши тут же лезет закрыть ладонью рот мафиози, — и знать не хочу. Акутагава с гордым прищуром поглядывает на своего тигра. Он и не собирался говорить ничего плохого — наговорил в своё время. Иронично, что именно Рюноске теперь, порой совсем даже неосознанно, вносит львиный вклад в поднятие самооценки Ацуши. У него это получается в своей, особой манере, и всё же Накаджима всегда умудряется понимать его правильно. Интересно, предвидел ли такое взаимопонимание Дазай, когда настаивал на их партнёрстве? Акутагава мягко целует внутреннюю сторону ладони, всё ещё лежащую на его губах, и уши Ацуши ярко краснеют. Проявления нежности заставляли смущаться их обоих, и если у Рюноске иногда и получалось держать лицо, то Накаджима похвастаться таким не мог. Он всё же убирает руку, тихо бормоча под нос «что там ещё написано в книжке этой?», и Акутагава с довольной ухмылкой опускает взгляд обратно. — «Тигриная слюна обладает антисептическими свойствами». Хм. Это многое объясняет. — Что, например? — Почему ты вечно тащишь всё в рот. Ацуши давится воздухом. Лицо, ещё не успевшее принять нормальный вид, снова заливается густой краской, и он лепечет: — Я… всего один раз было! — Ничего подобного, — хмыкает Акутагава и вспоминает, как после одной из стычек Ацуши заметил стёртые в кровь пальцы напарника — результат неудавшегося приземления на асфальт — и, недолго вообще не думая, перехватил руку и… обхватил их губами. Таким растерянным портового пса видели едва ли многие. В горле застряло удивлённое «ты-что-придурок-что-ли-совсем», которое всё никак не получалось озвучить — он был слишком смущён и сбит с толку, чтобы выдавить хоть что-то цельное. Затем это вообще вошло в привычку. Ацуши из кожи вон лез, чтобы все травмы в сражениях собирал именно он, но когда доставалось Рюноске, каждой царапине или даже мелкому синяку доставались мокрые поцелуи. Особое внимание он уделял шрамам, когда-то оставшимся после его же собственных когтей. Ластился, как кот, к обнажённой спине, будоражаще касаясь языком тонких следов, и с тихим триумфом вслушивался в сбитое дыхание. Только сейчас Акутагава замечает, что всё это время откровенно пялился на чужие губы. Тут же хочется потянуться к ним навстречу, но он упрямо возвращается взглядом к тексту — ему нравилось думать, что он ещё способен управлять своими до тошноты нежными порывами. «У тигров весьма разнообразный рацион». Он давится смешком, который старательно маскирует под покашливание — слишком уж возмущённым выглядит Ацуши. — Тигр, напомни, что ты ел сегодня на завтрак? — Очазуке, — ворчит Накаджима, пока не понимая, к чему он ведёт. — А вчера? — Ну… Тоже. — Ага, а вечером что хочешь съесть? — Тебя, если сейчас же не скажешь, что ты там вычитал. — До твоего последнего ответа я сомневался, но так уж и быть, тут ты оправдал своё тигриное звание, — Акутагава деловито кивает. — Хотя тут написано, что тигры не сильно заинтересованы в людях как в пище, поэтому пока ставлю плюс карандашом. Отучить Ацуши от очазуке не получалось даже с учётом того, что Акутагава постоянно таскал его по разным заведениям. Из любопытства Накаджима пробовал абсолютно всё, не переставая при этом смущаться, что за него в очередной раз платят. Когда Рюноске окончательно надоедали эти бессвязные бормотания, он подзывал официанта и просил что-то им посоветовать — детектив тут же замолкал, украдкой бросая на брюнета испепеляющие взгляды, ведь отказать старательному сотруднику ресторана у него уже точно не получится. «Тигры не умеют мурлыкать». — Хм, — Акутагава, не задумываясь, тянет руку к парню — нужно срочно проверить. Он действительно ни разу не слышал, да и не ждал чего-то подобного — в полностью тигриной форме Ацуши был крайне редко, задания ограничивались частичным обращением. Рюноске повернул голову и вперился в парня внимательным взглядом. Тот выглядел достаточно недовольным котом, которого гладят без его спроса и согласия, однако от руки всё-таки не отстранялся. — Я не мурлычу, Рю. — Как ты понял, что я проверяю? — мафиози удивлённо вскинул брови. — Не ты первый до этого додумался, — Накаджима ворчит будто бы недовольно, но глаза прикрывает и подаётся навстречу ласкающим пальцам, вызывая этим тихую усмешку. — В агентстве делали ставки, не говоря ничего мне. За одну неделю меня обгладили все, кому не лень, даже Фукудзава-сан один раз будто бы случайно провёл по голове рукой, якобы похвалив за выполненное задание. Потом надо мной сжалилась Кёка и всё рассказала. — Обгладили, значит? — Акутагава легко тянет Накаджиму за волосы на затылке. — Ревнуешь? — Ни капли. Разве что ты жмурился им так, как мне сейчас. Тут сказано, что тигры именно так показывают своё удовольствие вместо мурлыканья. — Врут, — вновь насупился Ацуши, но тут же придвинулся ближе и, пару раз потеревшись щекой о тёмный джемпер, устроил голову на плече. — Читай дальше. — Вошёл во вкус? — хмыкнул Акутагава, ничуть не удивляясь внезапной тактильности. — «Тигры — тихие охотники. Они не издают ни звука и тихо подкрадываются к своей жертве, чтобы как можно эффективнее нанести ей смертельную травму». Именно поэтому мой тигр сегодня утром снёс тумбочку в прихожей, пока тащил в постель чай, всё верно. — Ты сам снёс её ещё вчера, когда тащил в постель меня! — Ацуши смотрит на него исподлобья с почти искренним осуждением. — Ну я же не тигр, мне простительно. — Ты невыносим, — надувшись, он отводит взгляд и бормочет: — Я просто хотел сделать тебе приятное… — Ты сделал, — губы Акутагавы трогает лёгкая улыбка, и он мягко гладит пальцем одну из надутых щёк. — Мою ведь кружку ты каким-то чудом не развернул по дороге. — Да ну тебя, — Ацуши щёлкает зубами на наглую руку и отворачивается. Был бы у него сейчас хвост, наверняка бы сердито хлестал им прямо по худощавой ноге. Акутагава использует эту возможность — склоняется к удачно обнажившемуся плечу и мстительно кусает, чем вынуждает парня повернуться обратно. Ацуши открывает было рот, но Рюноске уже целует покрасневшую кожу, и желание что-то говорить пропадает само собой. Вместо этого он податливо тянется навстречу, открыто подставляясь под прикосновения. Мафиози реагирует довольной ухмылкой, пока ведёт дорожку из лёгких поцелуев вдоль шеи — тигр всегда был слишком чувствительным, буквально любое проявление нежности заставляло его разомлеть. Накаджима расслабленно прикрывает глаза, чем и пользуется Акутагава, подняв книжку на уровень своего лица у него за спиной. — «Тигры метят территорию, — над ухом слышится раздосадованный стон, и от него снова отстраняются, — мочась на деревья, и их моча имеет ярко-выраженный запах маслянистого поп-корна». — Что смотришь? Тоже проверить хочется? — взъерошенный Ацуши действительно выглядел как человек, из чистой вредности готовый на всё, лишь бы стереть эту ехидную усмешку с бледного лица. — Убийца романтики. — Пожалуй, откажусь. И думаю, ты нашёл этому альтернативу в виде кучи хлама, которую тащишь отовсюду и раскладываешь по углам. — Я создаю уют! — вскидывается Накаджима, порываясь пояснить за любой принесённый «хлам». Когда они только начинали жить вместе (что произошло почти незаметно для обоих, пока они не сопоставили все факты и вторую зубную щётку в стаканчике), Ацуши долго не решался вносить хоть какие-то коррективы в чужую квартиру. Почувствовать себя дома получилось не сразу, и во многом этому способствовал сам Акутагава. Привыкший к одиночеству и недоверию, он готов был как зверь грызться за любой кусочек своей жизни, по привычке ожидая нападения. Ацуши понимал и терпеливо подбирался с разных сторон, давая привыкнуть к себе и привыкая сам. А когда ему просто выделили под одежду отдельную полку в шкафу, он не мог сдерживать эмоции — Акутагава ещё долго прижимал его к своему плечу и растерянно гладил, пока тот давился слезами. Это было ни с чем не сравнимое чувство — его принимают, его ждут, он теперь неотъемлемая часть жизни любимого человека. И постепенно Накаджима наполнял это место чем-то своим. В основном это действительно были всякие безделушки, добытые на свиданиях: плюшевый тигр из парка аттракционов, которого Акутагава с решительным лицом выигрывал для него минут десять; многочисленные билеты в кино, для которых Ацуши выделил целую доску на стене (туда же он приклеивал редкие фотографии — Рюноске не любил камеру, но изредка позволял сделать с ним пару-тройку кадров); сувениры из каждого места, в которое они выбирались или даже просто ездили по заданию. Оказалось, что в Ацуши ещё и дизайнер дремлет, поэтому под Рождество Акутагаве пришлось смириться с кучей украшений, в основном самодельных, и даже каких-то веток, которые тигр нашёл «просто красивыми». И хотя Рюноске не переставал возмущаться, в очередной раз спотыкаясь об очередную коробку с очередным чем-то, даже он признавал — в это место стало гораздо приятнее возвращаться, когда здесь появился Ацуши. Поэтому Рюноске не развивает спор дальше — отрицать очевидное было бы слишком по-детски глупо. Поддевать тигра уже как-то и не хочется, но скребущееся желание доводить каждое дело до конца вынуждает читать дальше. — «Пенис самца остаётся вялым во время эрекции и покрыт колючими зубца…» Стоп, что? — Акутагава удивлённо уставился в книжку, и даже Ацуши следует его примеру. — Эм. А это точно энциклопедия для малышей? — Кажется, Дазай это просто вклеил. — Господи… Закрой её уже! — Ацуши пытается выхватить злополучный подарок семпая, но Рюноске успевает вытянуть руку повыше, чтобы тот не смог достать. — Нет уж, теперь мне особенно интересно! — Интересно? — почти что рычит Ацуши, резко прыгая на него самого. Энциклопедия тут же отправляется в свободный полёт, а самого Акутагаву прижимают к дивану, крепко схватив за запястья. Рюноске даже не успевает среагировать, удивлённый таким быстрым нападением, но вырваться даже не пытается — слишком заворожён решительным выражением лица Накаджимы. Такое у него бывает во время сражений, и он наверняка даже не подозревает, насколько сильно в такие моменты его хочется поцеловать. Как и сейчас. — На людей тигры обычно не нападают, но для тебя я сделаю исключение, — низким голосом говорит Ацуши, склоняясь к шее и ведя носом по бледной коже. Не торопится, наслаждаясь каждым рваным выдохом — раньше он и подумать не мог, что бешеный пёс портовой мафии может оказаться настолько чувствительным. Его сердце трепетно замирало от мысли, что этот хмурый закрытый человек доверяет ему настолько сильно, что позволяет видеть и слышать себя в таком состоянии. Но детектив не даёт ему окончательно забыться, резко кусая в плечо («мстительный засранец!»), красноречиво давая понять, что ни одна издёвка больше не останется безнаказанной. — Ох, извини, тут может остаться царапина, — наигранно вздыхает Ацуши, обдавая горячим дыханием место укуса. — Давай я слюной обработаю! Акутагава обречённо стонет, почувствовав мокрые прикосновения чужого языка — возможно, не стоило будить в Ацуши зверя.