Не может быть.

Лисы находились на корте, была игра против университета в Бельмонте. Команда противников проигрывала со счётом «3:6». До конца матча оставалось четыре минуты, Нил находился на пути к воротам, пока Эррера не толкнул его к стенкам трибун. Джостен был сосредоточен на мяче и попадании в ворота, но совсем позабыл о так уже надоевшем ему Эррере. Это был запрещённый приём, поэтому защитнику «Черепах» была выписана жёлтая карточка. — Нил, ты как? — крикнул Мэтт с другого конца зала. Нил не услышал вопрос, но на всякий случай показал большой палец вверх, тем самым говоря, что всё хорошо. Игра продолжалась. Мяч находился всё так же у Нила, сделав десять шагов, он передал мяч Кевину, где тот успел забить седьмой гол за оставшиеся четыре секунды. Победа. Это был последний год старшекурсников, Нил хотел, чтобы и в этом году они смогли победить. Впереди оставалось ещё три игры, две из которых были против «Троянцев» и «Воронов». После смерти Рико и ухода Тэцудзи «Вороны» стали агрессивней, но при этом потеряли былую славу. Всё ещё были те, кому нравятся их команда, ведь один проигрыш за много лет ничего значительного значить не мог, при этом людей, которым «Вороны» перестали нравиться, стало больше. Многие болели за их команду из-за «королевского двора». После прихода Жана в команду «Троянцев» Джереми стал чаще переписываться с Кевином, потому что тот периодически спрашивал у Нокса, как поживает Моро. Жан общался с Рене, они вместе провели всё время на осеннем баллу, разговаривая обо всём. Все команды чувствовали надежду на победу в этом году из-за некого распада «Воронов». Некоторые всё ещё ненавидели «Лисов» и считали их самой провальной командой, а некоторые зауважали их после прошлогодней победы. Вся команда ликовала от победы над «Черепахами». Нил дал «пять» Ники и Кевину, Мэтт обнял его. — Фу, ты воняешь, — с насмешкой произнёс Нил. — Да пошёл ты! — Мэтт обнял его ещё крепче и отстранился. После пожатия рук проигравшей команды, они вернулись в раздевалку. Приняв душ и переодевшись в чистое, ребята вместе с Ваймаком и Эбби направились к университетскому автобусу. Путь назад до Лисьей Норы составлял шесть часов. Около автобуса стояла невысокая женщина с тёмными волосами и… — Стюарт? — Нил застыл на месте, посмотрев на дядю и Мэри. Никто не понимал, что происходит и кто эти люди. Мэри стояла с широко раскрытыми глазами, уставившись на сына. — Ты так похож на своего отца, — это были первые сказанные слова матери Нила. До Эндрю сразу дошло, кто это, и он уже собирался направляться в сторону женщины. Не успев сделать и шага, Нил взял его за руку. Миньярд хмуро посмотрел на парня, так ничего и не сказав, остановился. — Что вы тут делаете? Как ты вообще жива? Я, — Нил остановился, — я же сжёг машину. — Малыш, — начал Стюарт. — Нет! Как она вообще жива, и знают ли Мориямы? Зачем ты вернулась, раз уж жива? Мэри двинулась к сыну, но перед Нилом встали Бойд и Дэн. — Нет уж, не приближаться к нему. Как я поняла, вы его мать. Раз уж вы оказались живы и ни разу за три года не удостоили чести явиться к собственному, мать вашу, сыну, то и приближаться к нему вы, блять, не смеете. Понятно сказано? — Дэн была зла. От радости победы ничего не осталось. Кевин стоял в шоке и непонимании, как такое может быть, Рене, Эндрю и Аарон стояли с напряжёнными плечами. Мэтт, Дэн и Элисон, Ники были злы, а новички не понимали, что именно сейчас происходит. — Натаниэль, дорогой, я всё расскажу. — Его зовут Нил, — поправил Эндрю. — Нил, давай мы встретимся где-нибудь, и мы всё тебе расскажем? — Нет, Стюарт, — начал Нил, — я не хочу вас видеть. Скажи только одно. Мне, Кевину и Жану ничего не будет из-за того, что Мэри жива? За последний год Нил осознал все поступки своей матери. Что это было не совсем здорово и хорошо для ребёнка, для Нила Мэри осталась лишь человеком, который спас ему жизнь, но не матерью. — Вам ничего не угрожает. — Услышав эти слова, Нил вместе с Эндрю направился в автобус. Приняв это за знак к действию, все остальные тоже направились в автобус. Последние, кто оставался, — Ваймак и Эбби. Прежде чем войти, Ваймак сказал: — Я не знаю, что и как у вас произошло, но я знаю, что вы больше не заслужите доверие этого мальчика. В автобусе Нил не смог уснуть. Он просидел в задних рядах вместе с Эндрю, ничего не говоря. Миньярд не знал, где находятся сейчас границы Нила, и не хотел их переступать. — Кролик, я слышу, как ты думаешь. Нил хмуро посмотрел на парня, так ничего и не ответив, продолжил пялиться в окно. Через три часа езды автобус остановился около заправки, недалеко от которой находилось кафе. Ваймак вышел в центр автобуса и объявил: — Нам осталась половина пути. У вас есть пятнадцать минут, чтобы освежить голову после всего и размяться. Прежде чем выйти, скажите, что вам купить поесть. После озвученных предпочтений Ваймак подошёл к Нилу. — Нил, ты хочешь поговорить со всеми сегодня? — Не сегодня. Завтра, после вечерней тренировки, было бы лучше. Сегодня мы уже все устали, и я хочу переварить увиденное. Ваймак кивнул и вышел из автобуса вместе с Эбби. Пока Рене покупала кофе, а другие какие-то закуски, Нил вместе с Эндрю сидел на подножке. В руках Эндрю была зажжённая сигарета, а Джостен наслаждался запахом. Едкий дым больше не напоминал о матери, он напоминал о доме, напоминал о ключах и доверии, напоминал об Эндрю. — Я не понимаю, как она могла выжить. Эндрю не знал, что на это ответить. Ни Эндрю, ни Нил не знали, что такое материнская любовь. Собственную мать он не признавал, более того, он сам и убил её. Он знал, что Нил любил Мэри, а так же он знал, на сколько эта любовь была ошибочной, токсичной, отчаянной. Они много раз разговаривали на эту тему, Нил действительно переосмыслил все отношения с матерью и как-то пришёл на крышу со словами «Я, кажется, теперь понял твою ненависть к Мэри». В тот день он впервые назвал свою мать по имени, в тот день он впервые не назвал её «мама». Они были на месте спустя ещё три часа. Разбор игры перенесли на утро завтрашней тренировки, расставили клюшки по местам, защиту в шкафчики и ушли в лисью башню. Эндрю пошёл на крышу, не задумываясь, Нил поднялся вместе с ним. Сидеть вот так просто на краю крыши, курить и молчать было замечательно. Им не нужны сегодня слова, чтобы понимать друг друга. Молчание и нахождение рядом — единственное, что им обоим нужно. Нил понимал то, на сколько Эндрю испытывает ненависти и отвращения к Мэри, Джостен сам понимал, что не сможет и даже не хочет прощать. Но, возможно, он заслуживает услышать историю о том, как она выжила и что испытала. «Ты так похож на своего отца» — эти слова эхом отдавались в сознании. Нил каждый раз, когда смотрит в зеркало, видит в нём то чудовище, которого ему было суждено называть «отец». Нил на столько ненавидит зеркала, что старается вообще не смотреть на отражение. — Ты — не он, Наркоман, — будто прочитав мысли, Эндрю озвучил то, о чём он только что думал. — Ты грёбаный телепат? Эндрю проигнорировал вопрос. — Я знаю, Дрю. Но, каждый раз, смотря в зеркало, я вижу его. Даже сегодня Мэри удосужилась мне напомнить это. Я, блять, боюсь зеркал, Эндрю! Я боюсь смотреть в своё отражение, потому что каждый раз вижу в нём Натана. — Эндрю взял лицо Нила в свои руки. — Твоё имя — Нил Абрам Джостен, тебе ещё девятнадцать лет, твои рыжие волосы и голубые глаза — только твои, и ты не собираешься убивать людей без надобности, верно? — Последний пункт был странным. — Я прав? — Да, Дрю, ты прав. — Тогда к чёрту Натана, потому что ты — это ты и никто больше. Нет ещё одного Нила Абрама Джостена с невыносимым характером и огромной любовью к экси. Нет такого, кто помогал бы Ники на протяжении двух месяцев подкармливать котят, пока я не сказал вам отвезти их в приют. Нет ещё одного такого, кто грубил бы журналистам и подстёбывал Джека с Шиной на корте вместе с Аароном. Нет ещё одного Нила Абрама Джостена, которого я настолько сильно ненавижу. — На каком я проценте? — Лицо Нила всё ещё находилось в руках Эндрю. Желание поцеловать его ещё не было таким сильным, как сейчас. Хотя, наверно, это неправда. — Двести девяноста семь, — озвучил Эндрю. — Да или нет, Наркоман? — Да. Целоваться с Эндрю Миньярдом было приятно. Никто так не целовался, как он. Хотя, если честно, Нилу-то и сравнивать особо не с кем. Эндрю целовался так, будто хотел вытянуть всю душу. Целоваться с Эндрю на крыше в прохладном марте было тепло. Нил не знал, где можно дотронуться, поэтому держал руки в карманах. — Голова и плечи, — сказал Эндрю, ненадолго отстранившись от поцелуя. Кивнув, Нил направил одну руку в волосы Миньярда, а другую на плечо.

***

— Я согласился с дядей и Мэри, — сообщил Нил после вечерней тренировки, когда новенькие уже разошлись. — Но с условием. — Каким? — поинтересовался Мэтт. — Вы все там будете, потому что я хочу, чтобы они видели тех, кто действительно стал мне семьёй. — Нил, это так мило, — сказал Ники, желая наброситься на Нила с объятиями. — Аарон, даже ты приглашён, так уж и быть. — Пошёл к чёрту, Джостен!