***
В конце концов Ноа решает отложить эту мысль – по крайней мере, до тех пор, пока они с Финном не увидятся вживую. Это оказывается крайне сложно, потому что Финн продолжает его дразнить, а мозг Ноа продолжает воспринимать это как флирт. Поэтому, чтобы не чувствовать порывы поцеловать надоедливого коллегу, в такие моменты он отключает звук (не то чтобы это помогает, ведь теперь он хочет целовать его по поводу и без), пока Финн не пообещает перестать делать это в сообщении – до их следующего разговора, естественно, потому что Финн по какой-то причине наслаждается этими моментами. Некоторыми экспериментами (советами о флирте из интернете и реакции Финна на них) Ноа выясняет, что он, похоже, действительно нравится Финну. Тогда чего он ждет? Почему не делает первый шаг? Сам Ноа решил подождать с действиями до их встречи лицом к лицу – может, Финн придерживается того же варианта? Милли предлагает ему приехать в «Ленора-Хиллз» за пару дней до начала съемок, увидеться со съемочной группой, познакомиться с новенькими, осмотреть локации – в общем, потусить вместе. Финн должен присоединиться к ним через пару недель, и Ноа вполне разумно решает, что если виртуально он мог скрывать свои порывы, то в реальности это не пройдет (он практически уверен, что если попытается закрыть рот Финну ладонью, то тот его либо укусит, либо лизнет; и одна только мысль об этом заставляет его щеки пылать), поэтому ему приходится разрабатывать план. Однако он застопоривается уже на первом пункте. Если с девчонкой все понятно: она тебе намекает, что совсем не против поцелуев, ты делаешь первый шаг и вы целуетесь, то как быть с мальчиком? Если вы оба каким-то образом выяснили, что не против целоваться друг с другом, то кто должен делать первый шаг? Эти размышления загоняют его в такой лабиринт, из которого сложно выбраться. В одном тупике его ждет «Финн старше, поэтому он должен делать первый шаг», в другом – «но он подавал мне сигналы, значит, я должен его поцеловать», и от бесконечных блужданий в поисках выхода (решения) у него начинает кружиться голова. Он помнит, как в детстве родители рассказывали ему и Хлое историю их знакомства – что первый шаг к отношениям сделал отец, словно принц на белом коне, а мама просто ждала его и что именно благодаря такому сближению они до сих пор вместе. Тогда он приметил, что для идеальных отношений (а у его родителей все было более чем прекрасно) мальчик должен делать первый шаг, а девочка его ждать, и даже не подумал о других случаях. Например, если вы оба мальчики, то как понять, кто должен делать первый шаг? А если вы обе девочки, то… Ноа хочется побиться головой о стену или хотя бы закричать от безысходности. Однако пока он решает с этим повременить и попросить совета у Милли – более опытной в отношениях и поцелуях. Может, в отличие от Хлои, она даже целовалась с девчонкой и скажет, как они к этому пришли. — Тебе когда-нибудь хотелось поцеловать девчонку? — начав издалека, спрашивает он, когда они отдыхают в ее номере в последний день перед съемками. Оторвавшись от телефона, Милли удивленно приподнимается в кресле, глядя на то, как он развалился на ее заправленной кровати, и звонко смеется. — Ну, вообще-то, я уже целовалась с Лекси, — признается она с озорной улыбкой, и Ноа облегченно выдыхает – отлично, значит, она сможет ответить на его вопросы. — Мы решили попробовать, и это было мило, но никаких бабочек в животе. Возможно, я гетеро на девяносто девять процентов, потому что, знаешь, всегда есть один… — А кто из вас… эм, сделал первый шаг? — будто невзначай интересуется Ноа, нервно возясь с покрывалом. — Я предложила – она согласилась, на тот момент ни у кого из нас не было партнеров, да и для актерства такой опыт лишним не будет. Что, наверное, окончательно ее убедило, — отвечает Милли, подозрительно щурясь. — А с чего вдруг такие вопросы? — Просто интересно, — Ноа слегка пожимает плечами, но, конечно, во второй раз эта отмазка не прокатывает, и Милли, встав с кресла, плюхается рядом с ним на кровать. — Ноа, — настойчиво тянет она в присущей только ей манере, что вызывает у Ноа улыбку, и берет его за плечи, испытующе глядя прямо в глаза. Его хватает на десять секунд, после чего он выворачивается из ее хватки и отсаживается на край кровати. — Ладно-ладно, я просто… Не знаю, — он издает полный отчаяния стон, потому что на самом деле не знает, что с ним не так и как вообще описать свои чувства. — Мне нравится один парень, и я вроде… тоже ему нравлюсь. — А он может, ну знаешь, рассказать об этом кому-нибудь? — Нет! Нет, он не такой, — Ноа мгновенно защищает Финна и даже хочет разозлиться на подругу, потому что как она могла подумать о нем такое, прежде чем понимает, что Милли понятия не имеет, о ком он говорит. — Тогда просто скажи ему, — она странно смотрит на него из-за внезапно повышенного тона, но никак это не комментирует. Видя его сомнения, Милли добавляет: — Самое главное – согласие, Лекси могла бы отказаться, и у нас бы не было поцелуя, и это тоже нормально. Гетеро гораздо легче найти себе пару, но ты не должен расстраиваться, если он откажет, тем более, ты сказал, что он никому… — Нет, дело не в этом, я почти уверен, что наша симпатия взаимна, — перебивает ее Ноа, раздраженно вздыхая. — Просто мои родители действовали по такой схеме, что мальчик должен делать первый шаг, а у них самые идеальные отношения, что я видел, но она не совсем работает, если вы оба мальчики, и я … — Вот именно, Ноа, твои родители говорили о себе, а случаи у всех разные, — Милли придвигается ближе, беря его руки в свои. — Послушай, сейчас первый шаг может делать кто угодно, просто ты, похоже, этого не знаешь, потому что еще не был в отношениях. Ноа дуется, смотря на их сложенные вместе руки, и неохотно признается самому себе, что подруга права. — То, что ты хочешь сделать все идеально, очень мило и уже многое говорит о твоих чувствах. Я рада, что ты нашел такого человека, — продолжает она, успокаивающе поглаживая его ладонь. — И если ты так боишься облажаться и отношения родителей для тебя пример, то позвони им и попроси совета. — Но они не знают, что меня интересуют мальчики. — Я думаю, сейчас к такому заявлению готовы большинство родителей, — Милли слегка посмеивается. — Кроме того, я видела, как они любят тебя, так что не переживай. Она оставляет на его лбу мягкий поцелуй и идет в ванную, напоследок напомнив, что завтра первый день съемок и лучше связаться с родителями сегодня. Ноа решает, что она права, поэтому прощается с ней и идет в свой номер. Он проводит там пару часов, занимаясь самыми разными делами – ужинает заказанной из отельного меню едой, просматривая ленту Инстаграма, а потом переписку с Финном и еле удерживаясь от желания написать что-то вроде «Ты не против, если я тебя засосу, когда ты приедешь?», несколько раз перечитывает доступный сценарий, чтобы лучше подготовиться к завтрашней встрече с Дафферами – прежде чем наконец решается позвонить родителям. Конечно, фактически делать каминг-аут по видео-звонку не очень хорошая идея, но уехать домой уже не получится, а составить план лучше до приезда Финна. Ноа тратит еще несколько минут на ходьбу по номеру, пытаясь найти удобное место и прокручивая в голове диалог с родителями, пока просто не останавливается возле кровати и не нажимает на кнопку вызова. — Мам, привет, можешь позвать еще папу? — нервно тараторит он, как только на экране смартфона отображается его мама – Карин. — Эм, конечно, и тебе привет, — она мягко улыбается в камеру, но по ней легко заметить, как ее взволновал этот звонок. — Привет, сынок, — его отец – Митчелл – тоже появляется в кадре и приветливо машет рукой, однако, заметив его странное состояние и переглянувшись с женой, уточняет: — Не пойми нас неправильно, мы рады тебя видеть и слышать, но у тебя же завтра съемки, и обычно перед этим ты полностью отключаешься от мира. — Что-то случилось? — добавляет все также взволнованная Карин, занимая теперь большую часть экрана. — Я… Мне… — Ноа смотрит на них, подмечая искреннюю обеспокоенность в их глазах, и по идее это не должно оставлять в нем сомнений, что родители не откажутся от него в случае признания, однако вместо своего откровения он просит: — Можете рассказать, как вы сошлись? Типа… как у вас сложилось все так хорошо? — О, мне всегда казалось таким милым, когда в детстве ты просил рассказать о том, как мы полюбили друг друга, — мама умиленно улыбается и вместе с мужем присаживается на диван. — Каждый раз, рассказывая это, я чувствовала себя словно в диснеевской сказке. — А почему тебя это так срочно заинтересовало? — отец, в свою очередь, как обычно хочет докопаться до сути. — Что-то в сценарии – не знаешь, как влюбленность сыграть? Или нужен совет по отношениям? — Нет, пап, и даже если бы что-то было в сценарии, я бы не смог вам это сказать, — Ноа закатывает глаза, потому что, конечно, вся семья следит за его проектами и жаждет слышать каждую мельчайшую подробность раньше всех. — Тогда… нужен совет по отношениям? — пробует мама, потому что он никак не ответил на второй вопрос. Ноа вздыхает, глядя на родителей, и у него в голове возникает три варианта: соврать и сказать, что дело совсем не в этом, соврать наполовину и сказать, что ему понравилась девочка, или просто сказать правду. И вдруг заботливого внимания со стороны родителей оказывается достаточно, чтобы выбить из него абсолютно всю правду (кроме имени, потому что он не хочет, чтобы Финн становился объектом ненужного внимания в случае провала). — Мне нравится один мальчик, и я вроде тоже ему нравлюсь, но я не совсем уверен, поэтому боюсь сделать что-то не то и подвергнуть нашу дружбу риску понапрасну. И, мам, ты всегда говорила, что у вас сложились такие хорошие отношения только потому, что папа сделал первый шаг, а нас ведь двое мальчиков… И кто из нас должен делать первый шаг? Родители молчат почти минуту после его монолога, пару раз открывая и закрывая рот, будто не в силах подобрать слова. На их лицах нет ни капли осуждения, лишь удивление, однако Ноа все равно боится, что это может измениться в любой момент. — Так тебе нравятся… — начинает Митчелл, но Карин прерывает его грозным взглядом, слегка пихнув в плечо. — Малыш, послушай, мы рады, что являемся для тебя примером, — она мягко улыбается ему, — но в твоем случае все гораздо сложнее. Они говорят с ним практически час – сначала подробнее рассказывают о начале их отношений (Карин смеется, поясняя, что без первого шага от Митчелла у них бы просто не было никакого сближения, потому что она сама боялась проявлять инициативу, но для детей они придумали более романтичную историю) и дают совет (мама – «Лучше понаблюдай за этим мальчиком еще, убедись во взаимности», а папа – «Я согласен с твоей мамой, не торопись, а когда придет время признания, то перед этим наберись смелости и тщательно продумай свои слова»), потом спрашивают о съемках, Милли и прочих делах, а в конце берут с него обещание познакомить их с тем самым парнем, если все пройдет хорошо. Как ни странно, после этого разговора Ноа не чувствует себя так, словно произошел конец света. Будто все, во что он верил раньше, перевернулось. Даже наоборот – хоть боязнь проявить инициативу и получить отказ никуда не делась (видимо, это передалось от мамы), он наконец всерьез задумывается о том, как признаться Финну.***
Прежде чем Ноа решается на что-то, Дафферы в разговоре на следующий день сообщают ему то, чем поделились с Финном еще несколько недель назад. — Как ты знаешь, в этом сезоне вам с Финном предстоит много совместных сцен, трогательных диалогов и не только, потому что ваши персонажи, Майк и Уилл, будут разбираться со своими чувствами, — первым говорит Мэтт. — Мы пока не дали никому из вас сценарии последних эпизодов, которые будут происходить в Хоукинсе, но уже сказали Финну, что именно там произойдет кульминация всего и поцелуй. — Мы отдадим вам эти сценарии после того, как отснимем все сцены здесь, но решили сказать вам двоим об этом заранее, чтобы вы успели подготовиться, — продолжает Росс, заговорщически улыбаясь. — Может, вы даже предложите какие-нибудь правки. — Х-хорошо, — Ноа кивает в ответ с неровной улыбкой, не совсем уверенный в том, как себя чувствует после этой новости. Они еще немного болтают о съемках и прочих моментах, пока к ним не присоединяется Милли, Чарли и Эдуардо, и они обсуждают предстоящий день – какие сцены будут снимать и кто в них будет задействован. В какой-то момент Ноа уходит в свои мысли. Итак, им с Финном предстоит поцелуй. Он даже не знает, как к этому относиться, потому что это вроде как решает его дилеммы относительно того, кто должен делать первый шаг, но в то же время… значительно все усложняет. Теперь ему еще надо решить, признаваться ли Финну до сцены с поцелуем, рискуя сделать все неловким в случае его отказа, или дождаться окончания съемок, а может и вообще премьеры четвертого сезона… После тяжелых раздумий он останавливается на том, что сначала получит сценарий поцелуя, а потом уже будет разбираться с остальным. Ноа отлично отыгрывает – безответно, как может поначалу казаться – влюбленного в лучшего друга пятнадцатилетнего гея (не то чтобы он не отлично делал это раньше, ведь про влюбленность Уилла было очевидно еще с первого сезона, просто теперь это официально) и до приезда Финна, и вместе с ним; Дафферы довольны и хвалят его, даже не подозревая, что отчасти это его настоящие эмоции. Встреча с Финном впервые за несколько месяцев, несмотря на его переживания, проходит гладко, как и их дальнейшее общение – Финн все также дразнит его, находя все новые поводы (его неумение проигрывать, участившуюся неловкость и почти постоянный румянец), и, кажется, искренне наслаждается его реакцией, а Ноа теперь чаще смотрит на его губы. Он практически уверен, что Финн замечает его взгляды, но он ничего с этим не делает, и именно это заставляет его сомневаться. Может быть, он все же что-то не так понял и ему не стоит рисковать, делая первый шаг, а лучше дождаться действий Финна. Они вместе с остальными веселятся на роллердроме, превращают неловкий ужин Байерсов в уютные посиделки, играют в покер и другие настольные игры (Финн смеется каждый раз, когда Ноа обиженно бормочет, что никто из них не заслужил победы), тренируются снимать ту самую сцену одним дублем. Последнее Финн приглашает обсудить наедине, поэтому Ноа несколько вечеров подряд проводит в его трейлере, где они говорят о своих мыслях и эмоциях по поводу этой сцены – и не только – и немного дурачатся, бегая по трейлеру и вокруг него в попытке ее воспроизвести. Первые два дубля заваливают актеры (Ноа сам пугается звуков обстрела, Чарли и Финн спотыкаются сначала на лестнице, а потом в доме, у доброго агента не получается перезарядить пистолет) – впрочем, никто и не ожидал, что все получится с первого раза. К третьему дублю Ноа привыкает к громким и резким звукам, хотя, может быть, какая-то часть испуга Уилла Байерса все-таки принадлежит ему самому (как позже будет шутить Чарли), они все работают слаженно, но что-то не срабатывает технически, поэтому они начинают заново. В четвертый раз все запарывает спецагент, заявившийся в дом раньше на пару секунд, и им вновь приходится переснимать. Пятый дубль кажется идеальным, но утверждать это может только сам режиссер, поэтому они ждут его вердикта, затаив дыхание. — Ребят, мне кажется… — закончив отсматривать материал, Шон выходит к ним с загадочным выражением лица, — у нас получилось! За оглушающим мгновеньем тишины следуют радостные крики, и все вокруг прыгают, обнимаются, Шон делает несколько фотографий на память, потому что такие эмоции получаешь не каждый день. Финн притягивает Ноа к себе после групповых объятий, и Ноа, чувствуя горячее дыхание на своей макушке, а потом слыша счастливый смех возле уха и «Ты отлично справился», покрывается жарким румянцем и отвечает тихим «Ты тоже». Кажется, перед тем как отстранится, Финн целует его куда-то в висок, но Ноа больше склоняется к тому, что это произошло случайно, потому что этот момент заканчивается и их отношения никак не меняются. Он мечется между неуверенностью, сомнениями и бесконечными вариантами, как лучше поступить, до тех пор, пока они не заканчивают съемки в «Ленора Хиллз» и Дафферы не вручают им сценарии последних эпизодов. Финн предлагает прочитать их вместе, и они приходят в его трейлер, располагаясь на диване. Их персонажам предстоит еще один душещипательный разговор в хижине Хоппера – Майк признается, почему отгородился от Уилла («Скучать по Эл было проще, чем по тебе, поэтому я ухватился за нее»), но не называет свои запутанные чувства любовью, Уилл, поняв это по-своему, целует его, однако Майк впадает в ступор и не отвечает, поэтому Уилл жутко смущается и просит забыть об этом, Майк не успевает ничего объяснить, потому что их прерывает Джонатан. А потом Уиллом завладевает Векна, его еле спасают, и только после этого Майк признается в любви и целует его сам. Это звучит почти идеально, но что-то… — Тебе не кажется… — начинает Финн, задумчиво хмурясь. — Что Майк должен поцеловать Уилла? — продолжает за него Ноа. — И первый раз это должно случиться после Векны? — Идеально! Смотри, — Финн выглядит таким довольным, что кто-то разделяет его идею, — Уилл почти поцелует Майка, просто склонится к нему, но их прервет Джонатан, и Майк задумается над тем, что это было. — О, и Векна может сказать Уиллу что-то вроде «Жаль, что ты не смог набраться смелости для своего первого и последнего поцелуя». — Эй, сбавь обороты, а то мы сейчас целый фанфик напишем, — Финн подмигивает, снова дразня его, и Ноа, чтобы скрыть свой румянец, идет за бутылкой воды. Они обсуждают сценарий еще почти час, внося свои правки. Конечно, это все может оказаться бессмысленным и Дафферы оставят прежний вариант, но зато у них будет еще одна интересная история для интервью. Так как уже довольно поздно, Финн отправляет его спать и обещает самостоятельно отнести эти заметки Дафферам с утра. После этого Ноа остается наедине со своими мыслями, и это ужасная ночь – он думает о Финне, о сцене с поцелуем, о разочарованных режиссерах, потому что практически уверен, что не сможет хорошо отыграть эту сцену, если не попытается сделать что-то со своей ситуацией. Родители сказали ему не торопиться и сначала убедиться во взаимности, но он не совсем уверен, что это возможно, если только Финн прямо не признается в своих чувствах и не поцелует его, а этого можно ждать целую вечность. Чего он не может сделать. Видимо, ему все-таки придется сделать первый шаг. С этой решительной мыслью Ноа, как ни странно, засыпает. Утро проходит вполне сносно, даже если его сон длился всего пару часов – ему не надо рано вставать, потому что перелет будет только вечером, а Финн пообещал сходить к Дафферам сам – поэтому он еще час просто лежит и залипает в соцсети, то и дело зевая. Через некоторое время он наконец заставляет себя встать и, занимаясь утренней рутиной, собирает смелость со всех уголков своего разума и несколько раз прокручивает в голове диалог с Финном, согласно совету отца. Закончив свои дела, он выходит из трейлера и практически моментально сталкивается с Финном, который несет с собой небольшой пакет и подставку с двумя стаканами. — Воу, а я к тебе шел, — удивляется он, грациозно удержавшись на ногах и ничего не уронив. — Куда-то торопишься? — В-вообще-то да. К тебе, — Ноа посмеивается и отходит на пару шагов назад к своему трейлеру, изо всех сил стараясь взять себя в руки. — Но ладно, пущу к себе за еду. — Я так и знал, поэтому все предусмотрел, — Финн подмигивает, поднимая взятку в своих руках, и следует за ним. Ноа первым заходит в трейлер, забрав у друга еду и положив ее на столик, и жестом велит ему располагаться рядом на стуле. Он достает из бумажного пакета небольшую коробочку, открывает ее, и его тут же обволакивает знакомый аромат – там оказываются сладкие рулетики с кленовым сиропом, один из которых моментально утаскивают тонкие пальцы. — Опять? — Даже не думай притворяться, что тебе они не нравятся, — Финн со знающей ухмылкой берет с подставки стаканчик поменьше, а побольше ставит к Ноа. — Твой – шоколадный раф. Я хотел взять тебе авторский, но за это время взбитые сливки бы растаяли, а мне и так было сложно в прошлый раз, когда ты слизывал их со своих пальцев. — Это было всего один раз! — возражает Ноа, решив не уточнять, что именно сложного было в тот момент для Финна. Было сложно удержаться и самому не слизать сливки с его пальцев? Или не забрать остатки сладости с его губ своим языком? Эта мысль застает его врасплох, и он вздрагивает, резко отводя взгляд от чужих губ, пальцев – от всего Финна, пробуждающего в нем слишком сильные чувства, с которыми почти невозможно совладать. — Ага. В общем, я ходил к Дафферам… — начинает Финн, вернув внимание Ноа, который вновь замечает на его губах дразнящую широкую улыбку. Финн не может делать все это просто так, не так ли? Подмигивать слишком часто для обычной дружбы, улыбаться, флиртовать? Говорить с ним ночами напролет, шутить их внутренние шутки, прикасаться по поводу и без? Заботиться, узнавать его вкусы и интересы, покупать ему еду? Обнимать, приглашать к себе и целовать в висок, в конце концов? Именно эти мысли (а еще практически бессонная ночь и сам Вулфард перед ним, естественно) подтолкнули его к тому, чтобы вместо скомканного признания, обдуманного накануне, просто поцеловать Финна, прервав его рассказ о Дафферах. Финн не отвечает на поцелуй, и Ноа спустя пару мгновений отстраняется, по привычке облизывая свои губы и ощущая на них вкус кленового сиропа. Он неловко смотрит на Финна, который вроде не собирается его бить и кричать, что он отвратительный, а просто выглядит сбитым с толку. — Я, эм… репетировал наш поцелуй, — пробует Ноа, поджав губы, потому что не может придумать другого оправдания, а странное молчание между ними уже затягивается. — Но по сценарию я должен целовать тебя, Дафферы внесли правки. Ты меня вообще слушал? — Э… да? Ноа нервно наблюдает за Финном, который в ответ разглядывает его с пристальным вниманием, будто пытаясь найти в нем ответы на все свои вопросы, и совершенно не понимает, как выйти из этой ситуации без последствий. Настаивать на том, что это правда была репетиция, пусть он и не удосужился предупредить о ней другую сторону? Просто выпроводить Финна из трейлера? Или все-таки обо всем честно рассказать? — Поэтому… — говорит Финн с загадочной ухмылкой, предпочтя проигнорировать его неубедительный ответ, и пересаживается на диван, — давай повторим все по новому сценарию. Он тянет Ноа к себе, в результате чего тот падает между его расставленных ног – прямо как Уилл, выйдя из транса Векны, приземляется на Майка, который тут же прижимает его к себе – и обнимает сзади. По сценарию Уилл должен быть в абсолютной панике в этот момент, и Ноа неосознанно следует этому пункту, потому что как вообще можно оставаться в здравом уме, оказавшись на коленях у Финна Вулфарда? — Уилл… Боже, Уилл, ты в порядке? — именно это выводит его из оцепенения. Потому что эта сцена происходит между Майком и Уиллом, а они всего лишь актеры, играющие персонажей, у которых есть чувства друг к другу, в то время как Финн, вероятно, не хочет ничего из того, что так отчаянно желает Ноа. — Это для тебя какая-то шутка? — Ноа выворачивается из его хватки и встает, возмущенно оглядываясь на друга. — Вообще-то, репетиция. Ты сам так сказал, — Финн слегка пожимает плечами, и Ноа почти готов расплакаться, потому что это звучит равносильно отказу, пока он не добавляет с хитрой улыбкой: — Если только это не было оправданием, чтобы поцеловать меня. Ноа не знает, как ответить и что вообще делать, его так запутали эти смешанные сигналы и непонятные намеки. Видимо, приняв его молчание за что-то другое, Финн сразу стушевывается. — Э… но если ты реально хотел порепетировать, то, знаешь, лучше как-нибудь в другой раз, а я пойду, пожалуй, — неловко бормочет он, поднимаясь с дивана – и это, кажется, первый раз, когда он ведет себя так неуверенно. — Финн, подожди, — Ноа хватает его за запястье и смотрит в глаза, решив окончательно во всем разобраться, поэтому, собравшись с духом, прямо спрашивает: — Я тебе нравлюсь? — Ну… да, и я был уверен, что это взаимно, — заикаясь, отвечает Финн. — Просто я думал, что мы не торопимся, флиртуем и все такое. Прости, что не так все… — Нет, стой, это взаимно, — быстро перебивает его Ноа, — но я не был уверен в твоей взаимности… — Серьезно, Шнапп? — Финн насмешливо приподнимает бровь, но в его выражении все еще можно разглядеть нервозность, будто он не может до конца поверить, что это не какой-то розыгрыш, поэтому Ноа кивает, вызвав у него смешок. — Если бы я так часто подмигивал всем своим друзьям, у меня бы уже нервный тик развился. Ноа закатывает глаза (и по логике Финна они должны были уже давно остаться где-то за веками) и плюхается обратно на диван с тяжелым вздохом. За эти минуты он, кажется, разнервничался на целую жизнь вперед. — Давай отныне говорить прямо, без всяких намеков, чтобы мне не пришлось снова просить совета у всей семьи и друзей, гадая о том, правда ли ты хочешь меня поцеловать, — просит он, получив в ответ наглую ухмылку. — Что ж, — Финн садится на диван рядом с ним, — я бы хотел тебя поцеловать. Это определенно то, что Ноа хотел от него услышать все эти месяцы, но не совсем то, на что позволял себе надеяться, до последнего ожидая какого-нибудь подвоха, поэтому нельзя винить его в том, что его мозг немного ломается. — Так чем… займемся? — Финн неловко прокашливается спустя пару секунд тишины. — Репетицией, очевидно, — отвечает Ноа с озорной улыбкой и устраивается на коленях Финна, не оставляя сомнений в том, что это будет совсем не репетиция (по крайней мере, не сцены поцелуя Майка и Уилла, а может… чего-то посерьезнее), прежде чем его утягивают в головокружительный поцелуй.