Сокровище

      Зима в Шотландии была очень холодной. Зачарованная ранее профессорская мантия Гермионы угодила в передрягу и расплавилась, превратившись в непригодную для носки. Согревающие чары, прошитые сквозь её летнюю профессорскую мантию, оказались неэффективными, поэтому Гермиона бережно достала богатую меховую накидку, которую прятала в своих покоях.       Эта вещь была для неё драгоценной. Словно частью неё, которую она скрывала ото всех, опасаясь, что какой-то своенравный человек мог воспользоваться ею. Но учитывая, что Гермиона чувствовала себя в относительной безопасности в стенах Хогвартса, сей риск того стоил. Ощущение тяжести мантии на плечах пробудило в ней тоску по тёплым летним дням на берегу моря.       К сожалению, в замке было ненамного теплее, чем на его заснеженной территории, но по крайней мере его стены защищали от ветра. Гермиона семенила по коридорам с корзиной трав в руках, едва уворачиваясь от учеников в разноцветных мантиях и магловской одежде.       Впереди послышались крики, яркие вспышки заклинаний отскакивали от камней. Гермиона продвигалась быстро, позволяя ногам нести её к собравшейся толпе, что сразу же расступилась по её прибытии на место, где сражались два шестикурсника. Она бросила корзину с травами на пол и вытащила палочку.       — Мистер Паркер, мисс Уоррингтон, немедленно прекратите!       Гермиона вскинула палочку, не отрывая взгляда от мечущихся и рассвирепевших учеников. Оба кружили друг вокруг друга с раскрасневшимися щеками и яростными глазами. На её губах уже возникло заклинание, когда другое рванулось к ней… — Диффиндо! — разорвав завязки на её мантии, и та спала на пол. Не обратив внимания на накидку, Гермиона окружила себя защитой и выбила палочки из рук учеников. Они попытались броситься друг к другу, но она разняла их силой своей магии.       Позади неё раздался голос, призвав учеников разойтись. Несколько из них, друзья дуэлянтов, остались. Гермиона повернулась к виновникам и увидела одного с рогами на лбу, а второго — покрытым цветочными наростами.       — Пятьдесят баллов со Слизерина, мисс Уоррингтон, и пятьдесят баллов с Когтеврана, мистер Паркер, за дуэль в коридоре. Посетите целительницу Паркинсон в больничном крыле, чтобы исправить то, что вы натворили друг с другом. А после деканы факультетов обсудят с вами ваше наказание. Вы всё поняли?       Послышался согласный ропот, и друзья дуэлянтов увели их прочь.       — Скатертью дорога, — пробормотала Гермиона, покрывшись мурашками на руках от холода в коридоре. Она повернулась, собираясь поднять свою мантию, и тут же замерла.       Римус Люпин держал её накидку, нежно поглаживая мех большим пальцем, и рассматривал Гермиону с неким важным видом, которого она не могла разобрать до конца. Человек, мужчина, завладевший её мантией. Гермиона потеряла контроль над ситуацией всего на мгновение, она уже успела ощутить на себе последствия.       — Отличная работа, Гермиона.       Она едва сдерживала румянец от его похвалы. Её взгляд был прикован к тому, как бережно Римус держал её мантию в руках. Он был с ней нежен, сильные иссеченные шрамами руки поглаживали мех, как будто для него он был сродни сокровищу.       А может, так и было.       Гермиона попыталась скрыть дрожь в голосе, но хватка Римуса потянула её, вынудив приблизиться к нему. Ей удалось вежливо произнести «Спасибо». О корзине с травами на полу забыли, а некое напряжение между ними превратилось из несущественного в ощутимое, вскружив Гермионе голову.       Римус наблюдал за ней. Его глаза блуждали по её губам, остановились на небольшом порезе внизу шеи, где режущее заклятие разорвало завязки накидки. Он был полностью поглощён Гермионой, которая прижалась к нему и чувствовала тепло его тела.       Между ними лежала её мантия, мягкий мех щекотал её руку, пока он крепко держал вещь в своей. Воздух казался заряженным — насыщенным намерением. Инстинкт толкнул Гермиону на носочки, и она коснулась губами губ Римуса, нащупав пальцами его покрытые шрамами руки.       Соприкасание, казалось, вырвало его из охватившей задумчивости. Римус отступил назад, сунув мантию Гермионе в руки, и девушка прижала её к груди. Он провёл рукой по лицу, бормоча извинения:       — Мне очень жаль, Гермиона. Я не позволил бы себе воспользоваться тобой.       Она кивнула, в порыве храбрости схватила его руку и приложила к мантии. Смело встретилась с ним глазами и увидела, что цвет их сменился с зелёного на янтарный — опасное напоминание о волке, скрывавшемся внутри.       — А что, если я захочу этого?