Прикасаясь ко льду губами

*** Никакие слова не привяжут, Колдовской не спасёт оберег. Для сценического антуража Будет годен такой человек. (с) *** Николай за Этери ухаживал сдержанно, стараясь не слишком сильно наседать на неё. Знаки внимания проявлял деликатно, чтобы не обольщать её какими-то надеждами. Не искушённая в вопросах любви, Этери относилась ко всем знакам внимания очень серьезно, хотя и смотрела на них через розовые очки. Видя флирт между молодыми людьми, мистер Бейн втайне оказал финансовую поддержку Аптеру. Он сказал: "Идите развейтесь! Вы столько пережили, вам нужно отвлечься. Тут только вы друг у друга и есть, сынок" - и беззаботно махнул рукой. Парень пригласил девушку в кино на вечерний сеанс, где они, разумеется, целомудренно целовались на последних рядах, затем отвел в парк развлечений. Там они обошли все аттракционы, улыбка с лица Тутберидзе не сходила ни на секунду. Ей нравилось ощущать себя в паре с кем-то, причем больше, чем на льду. Ссадины и ушибы на их телах заживали, воспоминания о пережитом теракте тоже. Впервые за всю жизнь Этери ощущала себя очень легко, беззаботно, по-детски довольной. Когда она брала Колю за руку, расплывалась в улыбке и отводила глаза. Происходящее между ними абсолютно точно можно было назвать "влюблённостью", по крайней мере со стороны Этери. Ещё мистер Бейн в один из уикендов пригласил к себе на барбекю всех друзей и знакомых. Большая компания с неподдельным интересом слушала истории русских: о фигурном катании, о балете на льду, о жизни в СССР и даже о рецептах приготовления национальных блюд. Кто-то задал несколько шаблонных вопросов об икре и водке, Тутберидзе и Аптер искренне смеялись. - В России и кроме водки есть много других алкогольных напитков! Лично мне она не очень нравится, но да, использовать в качестве закуски белый кусочек хлеба, тонкий слой масла и жирную красную икорку... Заманчиво! Тогда и не только рюмочку водки захочешь, а целых две! - с трудом подбирая правильные слова по смыслу на английском, говорил Коля. Компания смеялась. К вечеру все со двора перешли в дом, беседы продолжились. Американцы учили русских играть в Монополию, а те в свою очередь - на деньги в "дурака". Подзаработав на проигрышах неопытных американцев, молодые люди довольно переглянулись. Коллега Бейна из пожарной части мистер Квинч всё-таки принес "водку" из американского супермаркета на пробу. Как только Николай сделал один глоток этой "водки", тут же выплюнул её обратно и судорожно засмеялся. Вкус был совершенно непохожим, он напоминал скорее низкопробную бражку, нежели настоящую русскую водку. Компания с неподдельным интересом наблюдала за реакцией русских. Когда Этери отпила крошечный глоточек из своей рюмашки, они завопили: "Тери! Тери!" Никто напиваться не собирался, но попробовав по очереди напиток из принесенной бутылки, расслабились, начали танцевать. Кто-то развалился на диванах, кто-то вел беседы, еле ворочая языком. Обстановка была тёплой. Этери это напомнило банкеты после крупных выступлений на льду. Ей было 18, вся жизнь ещё была впереди, и разбавлять трудную работу веселыми посиделками оказалось очень приятно. - Ник, Тери, расскажите нам! Вы пара? - прямолинейно спросил Квинч, масляно улыбаясь. Николай посмотрел на Этери и, находясь в замешательстве, пытался найти ответ. - Нет-нет... пока нет… - смутился юноша. Он и сам был слегка пьян, о чем говорил его внешний вид: темные переплётенные локоны причёски были растрепаны, рубашка расстёгнута слишком сильно из-за того, что ему было душно, красные лицо и шея, взгляд туманный. Этери тоже была под градусом, внутри горел огонек авантюризма. Квинч подтолкнул парня к девушке и похлопал по его плечам. - Не теряй времени, Ник. Девушка уж очень красивая, уведут! - убеждал американец. Бейн покачал головой, но не было понятно, одобрительно ли. Набравшись смелости, Аптер взял Этери за руку и увел на второй этаж. Оставшаяся компания громко заулюлюкала. Поднявшись в его комнату, они закрыли за собой дверь. Парню стало не совсем хорошо, и, облокотившись о партнёршу, он доковылял до кровати. Этери осторожно уложила тяжелого парня, накрыла пледом, и, как только она направилась к двери, он пробормотал: "Останься на ночь". Эта просьба удивила, но не вызвала страха, как в прошлый раз. Она мягко улыбнулась и, пристроившись рядом, уткнулась длинным носиком в его плечо. Вниз они в тот вечер больше не спускались. Тутберидзе проснулась глубоко ночью, когда парень начал ворочаться. - Воды... - взмолился он. Встав с кровати, она поспешила спуститься на кухню. Когда она поднесла прохладный, потный стакан к его губам, он жадно осушил его. - Пьют какую-то дрянь, зачем мы только согласились? - пробормотал он и, цепко схватив девичью кисть, прислонился к ней лбом. Жест вызвал у Этери побуждение провести пальцами по его волосам. Так она и сделала. Отставила стакан в сторону, и нежные длинные пальцы провели своими кончиками у самых корней волос. Мурашки прошлись по всему телу Коли. - Сделай так ещё, - попросил он. Запустив обе руки в его шевелюру, она начала медленно поглаживать кожу головы, перебирать пряди. Коля прикрыл глаза. Было в этом что-то крайне интимное, Этери кожей ощутила его возбуждение. Девушку не смутило и то, что он был пьян, пусть и несильно. Подумав про себя, что градус алкоголя в её крови добавил ей смелости, она медленно накрыла своими губами его губы. Поцелуй был поверхностным. Она чувствовала, как запах его тела переплетается с запахом легкого перегара, но это не оттолкнуло её. Девушка доверяла ему. Он не спешил брать инициативу в повторяющейся близости, потому что боялся спугнуть. Поняв его страх, Этери села на него сверху и, не разрывая поцелуй, слегка поерзала. Голубой туман в его глазах скрывал в себе чертиков, которые уже давно играли на его нервах. Огонь разгорался ещё быстрее, чем ток возбуждения пробегал по их венам. Всё было решено. Тесно прижимаясь друг к другу, они постепенно освобождали свои тела от лишнего. Как только между ними не осталось препятствий, они отстранились друг от друга, чтобы посмотреть, привыкнуть к общей наготе. Его возбуждение, явившее себя её глазам, уже никого не смущало, а даже наоборот, любопытно разглядывая символ мужской страсти, она решилась медленно прикоснуться к нему. Сначала с осторожностью, затем более уверенно. Этери обхватила Его по всей ширине, и в её голове мелькнуло: "Значит, не показалось в тот раз... Большой, чертовски большой..." Она всё делала наугад. По лицу парня понимала, что ему нравится, а что нет. То, как нежно и податливо скользила кожа по стержню раскалённого мужского органа, неимоверно возбуждало её. Она неосознанно облизнула свои губы. Коля очень хотел видеть её губы, смыкающимися у ЕГО основания. Сделав тяжелый вдох, он притянул Этери к себе для жаркого поцелуя, не стал смущать просьбой. Все между ними происходило спонтанно, волнуясь и желая одновременно, они слишком тесно прижались друг к другу. Сделав небольшую паузу, он встал с кровати и пошарил в ящике. Хищная улыбка молодой девушки встретила белеющий в темноте прекрасный мужской зад. Он вернулся быстро, с уже надетым контрацептивом. Их взгляды встретились, зафиксировались, сцепились прочно. Этери ощущала себя на пороге чего-то нового, ей хотелось познать близость. Парень сел рядом с ней, положил ладонь на её затылок и медленно уложил на кровать. Начались томительные поцелуи. Им не было конца и края. Узкая полоска мужских губ оставляла после себя горячие дорожки из поцелуев. Этери закрыла глаза для того, чтобы прочувствовать этот момент. Языки сплетались тесно, жадно. Приходилось открывать рот шире, так как нарастающий темп делал поцелуй необузданно диким. В голове взрывались гормональные фейерверки, темные кудри путались в его пальцах. Мягкие мужские губы задержались на обнаженной груди, любили её жадно, с упоением. Это ощущение было приятным и щекотным одновременно. Сперва было трудно привыкнуть к контрасту, но как только он начал опускаться ниже, она обхватила его голову и вернула её обратно: - Ещё. Это длилось долго, пока она не удовлетворилась оказанным её груди вниманием. - Я хо... Хочу, хо-чу... - он не успел договорить фразу. Этери притянула Колю к себе, взяв в ладонь его член, и бесстыдно направила в себя. Соприкосновение было таким приятным для обоих, что добавило звука этой немой сцене. Девушка еле слышно застонала, он обрывисто задышал. В какой-то момент терпению Аптера пришел конец. Без предупреждения он отвел её руку в сторону, сделав один толчок, с силой вошел в женское лоно, совершенно не заботясь о том, как она на это отреагирует. От неожиданности Этери громко прикрикнула. Схватив его кожу на спине, она с силой сжала её, оставляя глубокие лунки от длинных ногтей, он закрыл глаза, стерпев. Замерев, они были похожи на борцов, которые готовятся к величайшей схватке. Ей было больно, ощущение, что её пронзили очень грубо, заставило всё тело задрожать, ноги свело болезненной судорогой, размер был слишком для узкого пространства внутри. Стиснув глаза, она постаралась привести дыхание в порядок, сердце стучало так, словно отбивало чечетку. Николай прислонился к её уху, начал спокойно целовать его, при этом медленно двигаясь корпусом, она застонала от боли осипшими голосовыми связками. Казалось, что удовольствие никогда не наступит. Мужские пальцы легли на её промежность и начали работать так же плавно, как происходили поступательные движения в неё. Она стиснула зубы, всё ждала, что спазм пройдет, но потребовалось больше времени. Казалось, что минуты превращались в часы, а часы - в годы и столетия. Только спустя достаточно продолжительное время худенькое тело начало расслабляться, так как привыкло к новым ощущениям. Толчки стали нарастать, мужские руки бесцеремонно блуждали по её телу, не находя преград, она же запустила пальцы правой руки в его волосы, второй держалась за плечо. Всё было в тумане, в суматохе. Этери пыталась услышать, что происходит с её телом, а Николай притормозить себя от неизбежно быстрого окончания полового акта. - Коль... Коля... посмотри на меня... - еле слышно попросила она. Ей показалось, что в голубых глазах она увидела отблеск серебряного конька, который, разрезая лёд, борется с его равнодушием. Парень, промахиваясь, поцеловал её в губы, нежнее, чем в другие разы за этот вечер, словно пожалев. - Ты сжалась... постарайся расслабиться, - попросил он. Но она не смогла, хотя очень старалась. В какой-то момент даже подумала: "Господи, сколько ещё это будет продолжаться?" Мужское тело было технично, делало всё выверенно четко и уверенно, оно знало, что ему нужно. Ожидание было мучительным, и в какой-то момент парень просто остановился. Этери удивленно замерла, ощутив из-за паузы жжение в паху от тесного трения члена с узким внутренним пространством. - Ты необычайно красивая сейчас... я хотел тебе об этом сказать, - пробормотал Аптер. В глазах парня было неземное очарование, он выглядел так, словно почти достиг границ рая. По дрогнувшему голосу она ощутила, что слова были искренними, это заставило её сердце сделать внутри грудной клетки двойной сальхов. Ее считают красивой. От этого у неё проснулось побуждение "идти телом" навстречу. Всё стало плавным, словно лодка умиротворенно покачивалась на теплых волнах. Темп изменился, сил терпеть у Николая больше не было, и, внезапно содрогнувшись, он вышел из игры. У Этери отключилась голова, она не знала, что и подумать. Сначала он повалился на неё и начал отдыхать, а затем, привстав, вышел из её лона. Она ощутила себя "опустевшей". Трудно было сказать, хорошо это было или плохо, но факт остался фактом. Не зная, что сказать, она прикрыла себя одеялом и легла на бок, его огромная рука легла ей на талию. Николай часто дышал, затем нежно, кротко поцеловал её плечо, она не стала оборачиваться. - Ты кончила? - поинтересовался он, целуя ее в плечо. Она растерялась, потому что не поняла, сделала ли это. - Да, - неуверенно ответила она. Спустя несколько секунд Тутберидзе осознала, что парень уснул, при всем этом даже не сняв защиту. Она не знала, куда себя деть, что делать, и, не придумав ничего лучше, просто уснула. *** Она открыла глаза от яркого солнечного света, пробивавшегося через окно. Голова слегка гудела, во рту пересохло, воспаленное сознание играло злую шутку. Ей захотелось привстать, и как только она пошевелилась, живот пронзила резкая боль. Схватившись за него, она уткнулась носом в подушку и замычала. Николая рядом не было, он скорее всего, проснулся и спустился вниз. Она была несказанно рада, что не придется смотреть друг другу в глаза этим утром после проведенной ночи, в животе снова кольнуло. Используя дыхательную гимнастику, она постаралась заглушить боль, успокоиться. Взглянув на часы, поняла, что время обеда. Любопытство заставило женскую руку опуститься к промежности и провести там пальцами. Взглянув на них, увидела капли крови. Поёжилась. Её первый раз получился вот таким неделикатным, учитывая габариты партнёра. Не важно, торопились бы они, либо делали всё плавно, безболезненно дело бы не завершилось. Не успела Этери подумать о том, что следует привести себя в порядок открылась дверь. В комнату, медленно перебирая ногами, зашел Аптер, он нёс в руках поднос с завтраком для Тутберидзе. Она поняла, что лежит абсолютно голой и молниеносно прикрылась одеялом, он, заметив это, слегка улыбнулся. Это означало лишь то, что он не понимал её смущения своей наготой после того, что они вчера вытворяли. Поднос в крепких руках парня изобиловал разнообразием пищи, там даже имелась крупная ароматная клубника. Этери очень сильно смутилась, потому что пока Аптер готовил для неё завтрак, она не удосужилась подняться, посетить ванную комнату, да хотя бы просто почистить зубы. - Доброе утро, вернее, обед! - пробасил парень. От сильного солнечного света глаза Аптера вдруг начали казаться прозрачными, как стекло. Угольно-черные очи благодарно кивнули в ответ. Николай сел с ней рядом, поставил поднос на ножки в районе её бедер, заставив тем самым принять вертикальную позу, и оставил легкий поцелуй на щеке. Этери, придерживая одеяло, натянула улыбку, стала разглядывать содержимое "завтрака". Коля внимательно смотрел на неё, молчал, ожидал, когда она начнет есть. Посмотрев на него, она снова улыбнулась. - Коль, я только что проснулась. Давай приведу себя в порядок? Хочу в душ больше, чем есть, - виноватым тоном объяснилась она. Он резко закивал, заулыбался, затем, взяв поднос, переставил на широкий подоконник. - Ты завтракал? - уточнила девушка. - Нет, - сказал он, она еле слышно раздосадовано вздохнула. - Значит, позавтракаем вместе, - вежливо предложила Тутберидзе. Он кивнул и, поцеловав её в макушку, спокойно вышел. - Да что со мной? - рухнув обратно в постель, пробормотала она. *** Николай и Этери дождались от государства денежной компенсации в размере 1200 долларов на каждого. Это значительно помогло им. Молодые люди купили себе подержанный автомобиль, мистер Бейн помог Аптеру его починить. Вообще трудно себе представить, что бы с ними было на чужбине, если бы не доброе сердце ангела-хранителя из пожарной части. Пожарный не просто спас жизнь Этери и Николая, но и, приютив у себя, дал надежду на будущее в штатах. Он же способствовал поиску работы для пары, рассылая видео с их выступлениями на льду по всем телеканалам США, и спустя время им улыбнулась удача. Россиянам предложили выступать в цирке на льду "Ice Capades". Так, обретя новую цель, починив машину, партнеры покинули Бейна и отправились покорять Америку. Долгих четыре года Тутберидзе и Аптер участвовали в ледовом шоу, завели новые знакомства, стали увереннее продвигаться к благополучию. Да, танцы в шоу такого формата несильно пользовались популярностью. Чтобы поразить зрителей, Этери и Николаю пришлось освоить поддержки, благо Аптер был хорошим парником и легко управлялся с партнёршей в воздухе. И не только. Пятилетний совместный быт сделал из парников на льду пару и в жизни. Взаимоотношения хлопот не доставляли, их близость в личной жизни не мешала работе на льду. Это нельзя было назвать безудержной любовью, но можно было назвать многолетним доверием, общностью совместного положения, общими целями и интересами. За четыре года Тутберидзе с партнером объездили в составе "Ice Capades" всю Америку, появилась финансовая стабильность. Наконец-то можно было смело заявить, что в её жизни началась светлая полоса. Благодаря тому, что финансовых возможностей стало больше, Этери осуществила изначальную мечту помогать материально своей семье. Отец и мать не просили об этом, но то, что их дочь стала успешным человеком за границей, не могло не радовать их. Тутберидзе начала пользоваться отпусками, которые порой удавалось выкроить для себя, и улетала в Москву к семье в гости. В первый раз она поехала с Николаем, затем стала летать всё чаще одна. *** 19 ноября 1999 года, г. Москва, Россия. Молодая девушка лежала в родильном отделении. Несколько минут назад её привезли на каталке, помогли перелечь на койку, удобно расположившись, женщина откинула голову на подушку и вздохнула. Это был вздох облегчения. Она положила руки на живот и улыбнулась: «Вернулся в прежнюю форму!» Роды прошли очень хорошо, стресс был, но, пожалуй, ему не перекрыть то счастье, которое она испытала, когда на её грудь положили маленький комочек. Это была её дочь. Сердце пело как соловей, девушка ожидала, что вот-вот в палату зайдут врачи на осмотр. Так и случилось. Акушерка, войдя в палату, несла в руках белый сверток. У обеих на лице засияли лучи счастья. Женщина передала дочь маме. Она взглянула туда и обомлела. Младенца привели в порядок, он был чистым, румяным, посасывая соску, мирно посапывал. - Она у вас такая спокойная. Если проснется и начнет кричать, покормите. Сначала будут неприятные ощущения, не пугайтесь. Они со временем исчезнут. - Да о какой боли речь... когда тут такое! - не сдерживая слез, пробормотала роженица. Конверт с малышкой словно ничего не весил, такой легенькой была дочка. Проведя пальчиком по лбу ребенка, мама ощутила, что кожа такая бархатистая и приятная на ощупь. - Здравствуй, Женечка... - прошептала Жанна и поцеловала ребенка в лоб. На улице послышались крики, свисты, какой-то шум. Акушерка подошла к окну. - Это ваша семья? Ох и шумят! - умилялась женщина. Жанна медленно поднялась, прижимая к себе дитя. Подойдя к окну, она выглянула. Внизу стояла целая толпа людей, а в центре - её муж Арман и любимая мама. Бывшая фигуристка Жанна Девятова работала помощником режиссёра, а молодой человек из Еревана Арман Бабасян был ассистентом художника. Так они и познакомились - на работе. Завязался роман, затем стремительно образовалась семья. И вот теперь Арман громко звал их по имени, а когда увидел в окне, хлопнул бутылкой игристого шампанского. Он был счастлив. Все были счастливы. Они скандировали имя мамы и дочки. Незабываемый момент... В этот день 25-летняя Этери Тутберидзе приехала в Москву к своей семье. В аэропорту её встретил брат Пётр. Забрав младшую, они поехали на машине Петра домой. По дороге громко разговаривали, не могли наговориться, делились новостями. Автомобиль остановился на красном светофоре, напротив были окна роддома. Этери отвела взгляд в сторону от компании сидящих в машине и посмотрела по сторонам. Она увидела чудесную картину. Скопление людей стояли под окнами здания с кучей шаров, цветов, бутылок и плакатов. Приоткрыв окно, Этери услышала, как толпа громко, протяжно скандирует имя новорождённого. Тутберидзе улыбнулась. Увиденное заворожило её, неосознанно она положила руку на грудную клетку и ощутила, как на удивление быстро забилось сердце. Оно буквально прыгало в горле, отдавало стуком в ушах. Этери улыбнулась ещё шире, когда в окошке увидела женскую фигуру. "Ура!" - донеслось эхом до открытого окна машины, которая тронулась с места. Обернувшись, Этери как можно дольше провожала взглядом увиденное, пока роддом не скрылся за поворотом. *** Этери осталась дома на две недели. Испытывая неописуемое счастье, она позволила себе долго чесать языками с каждым из членов своей большой семьи. Особое внимание уделяла, конечно, родителям. Она и не представляла себе, как сильно соскучилась по ним. Прогуливаясь по городу, она постоянно испытывала приятное чувство ностальгии. В один из вечеров она решила зайти в гости на каток, на котором тренировалась в детстве. Она общалась со всеми, кого знала, ожидала увидеть старые добрые лица. Подойдя к катку, на котором провела все свое детство, ощутила неимоверный трепет. Взяв напрокат коньки, решила сделать парочку кругов на льду. Бывшая фигуристка заскользила так, словно льда не касалась. Плавным движением развела руки в стороны, закружилась. В лицо ударил легкий ветерок, было приятно. Закрыв глаза, она представила музыку, внутри растекалась светлая печаль. Откинув в сторону все свои воспоминания, она постаралась вспомнить себя такой, какой была много лет назад, не останавливаясь описывала изящные круги по полотну. Конек характерно резал лёд, ухо испытывало дикий экстаз от нахлынувшего чувства дежавю. Этери Тутберидзе потеряла счет времени, каталась так долго, что, прокатись ещё дольше, было бы уже неприлично. Неожиданно с трибун послышались хлопки. Остановившись, она огляделась. У бортика в темно-бордовой куртке стоял высокий мужчина. Ей он был незнаком. Перестав аплодировать, он сложил руки на борт и неотрывно смотрел на девушку. - Мы знакомы? - поинтересовалась она. - Нет, но можем познакомиться, - пожав плечами, сказал он и так широко улыбнулся, что Этери увидела белоснежный ряд из 32 зубов. "Очаровательная улыбка", - тут же подметила. Медленно скользя к выходу, она вышла со льда. Тонкая кисть поспешила крепче ухватиться за что-нибудь, чтобы удержать равновесие тела. Мужчина смотрел на неё с любопытством, которое даже не скрывал. Этери смутилась, но взгляд не опустила, хотела посмотреть, что будет дальше. Мужчина, оглядевший её с ног до головы, был атлетичного телосложения, намного выше, чем она. Кепка в тон куртке скрывала под собой копну темных волос, было сложно разобрать, какого они были цвета. - Меня зовут Сергей, - снова улыбка, глаза были такими же приятными. Она застыла, поторопилась спрятать замерзшие руки в карманы. - Этери, - отозвалась Тутберидзе. Слегка удивленный мужской тон. - Этери? Какое необычно имя. Редкое. Грузинское? - не постеснялся уточнить. - Как вы догадались? - ухмылка на её лице, казалось, что за бестактный вопрос о национальной принадлежности имени последовало бы презрение. Это не испугало нового знакомого. - Вы похожи на очень красивую грузинку, - искренне и непосредственно сказал Сергей. Она нахмурила брови, затем отчего-то поспешила расшнуровать коньки, хотела уйти. Он не прекращал наблюдать. - Я тебя обидел? - Мы перешли на "ты"? - раздраженно удивилась она. Не двигаясь с места, он стоял достаточно далеко, но ей показалось, что лезет прямо в душу. - Сейчас да. Нельзя? - Нет, - она повела себя дико, не знала почему. Накинув свою куртку, натянула шапку и, ускорив шаг, буквально сбежала с катка. Напоследок услышала: "Извини!" Её недоумению не было предела. На следующий день она снова пошла на каток. Из любопытства. И снова встретила там его. Поначалу вела себя странно, делала вид, что избегает, но интерес взял верх. Завязался разговор. Молодой мужчина был бывшим спортсменом-конькобежцем. Покончив со спортивным прошлым, пробился в торговле, состоялся в профессии, став в столице самым молодым директором магазина, продававшего диапозитивы. Во второй половине 80-х Сергей Буянов устроился в театр-студию под руководством Олега Табакова и вошел в актерские круги. Благодаря этому Буянов познакомился с актером и режиссером Сергеем Газаровым, который в 1991-м году организовал собственную киностудию «Никита и Петр», куда пригласил работать Сергея. Этери с интересом слушала его рассказы про кино, бизнес и известных друзей-киноактеров. Беседы плавно перешли на улицу, затем в кафе. Девушка с удивлением для себя заметила, что уже давно с таким интересом не общалась с посторонними мужчинами. Сергей был очень обаятельным, Этери отметила это сразу. А ещё она отметила свою симпатию к нему. На исходе второй недели в Москве девушка с сожалением поняла, что скоро нужно возвращаться в Америку. С Колей они созванивались через день, обсуждая с ним бытовые мелочи, она думала о том, что Сергей был совершенно противоположным её спутнику. Единственное общее, что у них было, так это цвет глаз, и то о оттенках лазурных глаз Буянова можно было поспорить. Порой они отдавали зеленцой, разнообразные краски этой палитры заставляли Этери вспоминать этот контраст перед сном. За это она себя беспощадно ругала. Что такого было в неё новом знакомом, что она так легко забывала о старом? Улетая обратно в штаты, с досадой отметила, что провела время в России интереснее, чем ожидала... ** Время шло, её душа ощущала беспокойство, но не понимала почему. Когда жизнь в Америке заиграла красками, Этери вдруг поняла, что чего-то в ней не хватает. Да, с Колей отношения были хорошими, участие в шоу стало прибыльным, новые надежные друзья развеивали скуку и являлись её отдушиной, но всё чаще после телефонных разговоров с мамой Этери почему-то украдкой плакала, а затем неожиданно срывалась в Россию. Это длилось примерно полгода. Тутберидзе тянуло на родину, она не отказывала себе в том, чтобы неожиданно сбежать туда. С досадой в сердце Этери начала ощущать, что не только стены родного дома заставляют её скучать по Москве. Всё привело к тому, что дальнейшая жизнь на две страны оказалась невозможной. *** 2000 год, штат Флорида, США. Ник Аптер и Тери Тутберидзе уютно расположились в кафе "Лагуна" штата Флорида. Играла спокойная музыка, дул освежающий океанский бриз, люди вокруг были довольными. Пара заказала легкий ужин, слушая музыку, потягивали коктейли. Между ними всё было ровно, даже слишком. Никогда они не спорили, не выясняли отношения, за 5 лет ни единого скандала, даже на льду причин для недовольства не было. Со стороны можно было назвать отношения идеальными. Вместе они составляли крепкую пару, которые, объединившись, могли создать надежную американскую семью. Они никогда не душили друг друга ревностью, обидами, не нарушали границ друг друга. Доверие, уважение, всё только самое лучшее и перспективное спокойствием совместной жизни. Коля никогда не расспрашивал свою девушку о том, с кем она днём и ночью обрывает линии телефона бесконечными беседами. Думая об этом, Этери потягивала свою "Голубую лагуну" и разглядывала черты лица Аптера. Парень возмужал, отпустил бороду, волосы стали чуть длиннее и напоминали россыпь блонда львиной гривы, которую он порой собирал в короткий хвостик. Взгляд голубых глаз был таким же, каким он был много лет назад, когда они только начинали кататься. - Ты сегодня задумчивее обычного. - Да так... с мамой разговаривала сегодня утром. - Что говорит? - Да ничего. Рассказывала, что готовит плов с новыми специями. - Он у нее замечательный, признаться. - Да... точно... - Этери соврала на ходу, задумчиво наблюдала за каждым движением лицевых мышц Аптера, когда тот говорил, улыбался, смотрел на неё из-под белых ресниц, опускал глаза. Разглядывала ногти на пальцах, кисти рук, взявшиеся за вилку с ножом, широкие плечи. Он был одет, как многие жители Америки, очень неброско, оттенки тканей такие же спокойные, как и он сам. Овладев американским акцентом, он выглядит совершенно как американец. Это был стандартный тон их совместных бесед, редко нотки в них становились громче или тише. Всё технично и стабильно, словно многократно прокатанный номер на ледовом выступлении. - Что с тобой? - Ты знаешь, Коль... я хочу вернуться в Россию. Он задумался, невозмутимо, внимательно разглядел выражение её лица. Не был удивлен или напуган тем, что останется один. Казалось, что предполагал такой исход. - Приняла решение? - Пожалуй... да. Определенно. - Что ж... Он отложил столовые приборы, оторвался от еды, вытер уголком салфетки узкую полоску губ. - Я рад, что ты наконец-то дошла до этого выбора сама. Давно видел, что тебе нехорошо тут. Выглядела так, словно сердце не на месте, - рассказал он о своих наблюдениях. - Когда хочешь улетать? Вот так, никаких расспросов, никаких уговоров остаться, сохранить отношения, может быть, поехать в Россию вместе. Он дал понять, что хочет остаться. Почему-то девушка не удивилась. Отпив из стакана, пожала плечами. - Выберу ближайший рейс, когда доберемся до дома, - спокойно ответила она. Он улыбнулся ей очень деликатно, накрыл своей ладонью её руку. Она посмотрела на это, угольные глаза продемонстрировали отблеск улыбки в глубине зрачков. Синева мужских глаз была спокойной, без намеков на мрачные океанские бури. Гладь этого приятного оттенка была спокойна, как голубая вода в озерах. - Хотел поделиться с тобой, Тери. У меня возникала мысль податься в тренерство намного глубже. Считаю, что преуспею в этом. Ты уже востребована в этом, а вот я не совсем. - Мне кажется, что с твоим характером ты сможешь воспитать сильных, уверенных в себе спортсменов. - Спасибо! Мне было важно ощутить твою поддержку! Они стояли в аэропорту, он помогал ей нести чемоданы, провожая не только из страны, но и из своей жизни. В этом не было горечи расставания, не было боли, разочарований. Это было похоже на светлую грусть, которая присутствует у друзей, когда их пути расходятся. Они знали, что могут положиться друг на друга, знали, что могут друг другу доверять. - Удачи, Тери. Это были замечательные годы вместе. Мы очень много пережили, спасибо за это, - обнимая девушку крепче обычного, пробасил Николай. Из глаз Тутберидзе незаметно брызнули непрошенные слезы. Она на миг задумалась о том, что этот мужчина был хорошим, но совершенно не подходил ей. От этого не было обидно или больно. Это было смертельно грустно. Он был её первым во всех смыслах, но, как оказалось, иногда первенство не приносит счастья победы. С ним она познала это чувство сполна. Ей не будет обидно, если спустя годы она услышит от него по телефону, что он женился, завел детей, сделал всю ту лабуду, которую желают сделать все люди на земле. Она вздохнула, осознав, что испытывает такой же страх перед неизвестностью, как много лет назад, когда уезжала из знакомой и стабильной жизни в Москве в новую и пугающую в Америке. Впереди спускался трап самолета, ведущий Этери вроде бы домой, но всё же в жизнь с очередными трудностями. Каким будет путь, расстилающийся перед ней, она не знала, но отказываться от него из страха не собиралась. И не с таким справлялась.