Вечер пятницы

Поздний вечер. Девятый этаж. Тихий треск лампы над головой и безрезультатные попытки найти ключи от квартиры. — Успокойся. Горячее покалывание в горле и тяжёлое дыхание. — Подожди, блять, всего минуту… В ответ только игривый смешок. Кажется, происходящее явно забавляло Кавату. Чужое раздражение только раззадорило его, дав стимул сделать наоборот назло. От прежнего вполне опрятного вида Ясухиро не осталось и следа. Мятый пиджак, висящий на согнутой в локте свободной руке, развязанный галстук и мокрая от пота рубашка. Муто отчаянно пытался найти в поясной сумке ключ и сохранить остатки самообладания. Обе задачи почти невыполнимы, если на тебе виснет твой подвыпивший друг. Особенно если он специально пытается вывести на эмоции, то и дело прижимаясь ближе, чтобы оставить очередной влажный поцелуй на шее. — Хоя, мать твою… Ясухиро процедил это сквозь зубы, уперевшись в стену рукой и пытаясь отодвинуть от себя Нахою. И тот поддался — правда, тут же подлезая под согнувшимся и пытающимся перевести дыхание Муто, встав между ним и дверью. — Что-то не так, мм? Разве ты против? Нахоя хитро ухмыльнулся, легко проведя кончиками пальцев вверх по шее и запуская их в темные волосы. Обычно Ясухиро отстраняется, потому что ему жаль портить укладку, но не сейчас. Муто медленно обвел взглядом прижатого к стене Кавату. Его выглаженный белый пиджак ничуть не помялся, выпрямленные ещё с утра рыжие волосы не растрепались. Только покрасневшее лицо, пара расстёгнутых верхних пуговиц и характерный запах спиртного выдавали контекст ситуации. И как ему это удается? — Мне казалось, я уже дал понять, что не против. А теперь будь добр, отойди. Или настолько невтерпёж? Ясухиро серьезно сдвинул брови к переносице, вопросительно глядя на парня сверху вниз. Сложно было поймать встречный взгляд. Привычный для Нахои прищур вместе с длинными ресницами создавали впечатление, что глаза закрыты вовсе. — Заставь меня отойти, если что-то не нравится. — Заставить? Да у тебя мазохистские наклонности, как я погляжу. — Пошел нахер. Нахоя усмехнулся и вновь потянул Ясухиро за воротник вниз. Ему же не составило труда уклониться. Щелчок замочной скважины. Улыбка пропала с лица, Кавата рефлекторно отпрянул. Чужая рука ухватила за запястье, потянув за собой внутрь. Громкий хлопок. Темнота. Минута давящего молчания. Тяжёлое дыхание и осознание того, что они поменялись местами. Видимо, Нахоя успел воспользоваться попыткой Муто перевести дух. Кавата прижимает к стене и прижимается сам, подаваясь навстречу чему-то упирающемуся ему в живот. Руки без стеснения гуляют по телу, забираются под взмокшую рубашку. Ясухиро ещё почти ничего не видит, но слышит тихий смешок где-то совсем рядом и чувствует ещё один поцелуй на своей шее. По коже проходят волны мурашек, вдох застревает где-то в горле, оседая узлом внизу живота. Сил больше нет. Руки опускаются на узкую спину, скользят вниз, по-собственнически сжимают талию. Слишком много лишних слоев ткани. Невыносимо. Невыносимо жарко. — Спальня — первая дверь направо, — бормочет Ясухиро, чуть наклонившись. Никакого ответа. Только небрежные движения в попытках расстегнуть рубашку в темноте. Нахоя срывается, матерясь про себя, дёргает. И проблема решается сама по себе, когда на пол падает несколько мелких предметов, рассыпаясь и отскакивая. Кавата стягивает с широких плеч Ясухиро налипшую ткань. А тот в свою очередь молча вглядывался в едва различимые черты лица. Легко проводит по нему пальцами, убирая пряди волос и заправляя за ухо. А его хватают за запястье и тянут куда-то, Муто не понял точно, куда именно. Он достаточно привык к темноте, чтобы разглядеть комнату. Гостиная. Перепутал, похоже. — Нахоя, это — лево. Спальня — направо. — Заткнись… Нахоя шипит сквозь сжатые зубы, толкает Ясухиро в сторону дивана. Вещи на пушистом ковре напоминают деловой костюм только отдаленно. Похоже, утром по полу придется искать отлетевшие пуговицы. Муто практически падает на диван, пытаясь собрать силы в пучок. Вдох — выдох. Не забыть бы, как дышать. Какое счастье, что брюки не давят так сильно, как те же джинсы. Ясухиро, конечно, мог бы прямо сейчас перейти к делу, но вид полуголого Каваты притягивает сильнее. Взгляд скользит по изящному изгибу спины. Хочется легко провести пальцами вдоль позвоночника, вызвав краткий несдержанный смех. Ведь Муто знает, что тот не ненавидит щекотку, как говорит. Широко расставленные ноги выглядят для Нахои приглашением. Уголки губ вновь потянулись вверх. Он стягивает с себя брюки, прежде чем устроится перед Ясухиро, нависая над ним. Растрёпанные волосы, тяжело вздымающаяся грудь, свежие темные пятна на шее… Нахоя надеется про себя, что не забудет этой картины к утру. Он хитро ухмыляется и проводит ладонью вниз по голому торсу, легко царапнув ногтями пресс. Муто выглядел так, как-будто пытался собраться и сказать что-то, но был прерван. Голос оборвался, переходя в тихий стон, когда поцелуи начали покрывать грудную клетку и спускаться ниже. Ясухиро рефлекторно выгнулся от прикосновения к нижней части живота, чужие пальцы скользнули вниз, ухватившись за ремень и распуская его. — Только не кончай слишком рано, окей? Звук расстёгивания молнии. Брюки спущены до голеней, облегченный выдох Ясухиро. Член жестко стоял, неприятно сводя мышцы пресса спазмами. Муто болезненно шикнул, когда чужая рука начала гладить его сквозь последний оставшийся слой одежды. Хоя чуть поднял голову и провел языком по небольшому мокрому пятну на ткани, чем вызвал кое-как сдержанный стон. — Не дразни, — голос был тише обычного. Казалось, каждое слово даётся с трудом. — А ты заставь меня, — Нахоя в ответ только усмехнулся, прижимаясь к стволу щекой и потирая, удовлетворённо словив ещё один тихий стон. — Точно, мазохистские наклонности… — Ясухиро тяжело выдохнул, — А если действительно заставлю? — Сначала докажи, что можешь. Муто скептически выгнул бровь. Сложно сказать, насколько серьёзен был Кавата, но это не важно. В итоге сам ведь попросил. Ясухиро оттолкнул от себя парня, после чего сам спустил белье до колен. Член, тут же вернувшийся в нормальное положение, легко стукнул Нахою по лицу, чем вызвал смех с его стороны. Ощущение чего-то теплого, настойчиво надавливающего на приоткрытые губы, за секунду заставило успокоиться. Чужая рука сжала в кулаке рыжие волосы и надавила. Головка коснулась припухших от поцелуев губ, легко скользя внутрь. Никакого сопротивления. Только хитрая ухмылка на чуть покрасневшем лице. Ясухиро резко толкнулся вперёд, надавив на чужой затылок. Прикосновение к задней стенке расслабленного горла заставило сдавленно простонать. Блять. То, чего не хватало всю неделю. Ещё один толчок — и член полностью скрылся в горле. Тесно и жарко. — Бляя… Черт, да, вот так… Рука поудобнее перехватила волосы, намотав пряди на кулак. Несдержанные, резкие толчки. Толстый член скользит внутрь и наружу, заставляя давиться. В уголках глаз появилась едва заметная влага, когда Нахоя рефлекторно сжал чужие бедра. В таком состоянии от Ясухиро было сложно добиться чего-то грубее обычного сценария, поэтому он радовался и такой победе. Возможно, они когда-нибудь поймут, что перед сексом не обязательно пить. Но ведь тогда не будет самой удобной отмазки и придется поговорить о взаимном влечении. Никто из них никогда не был силен в переговорах, но оба понимают, что рано или поздно себя придется пересилить. Рано или поздно — не обязательно прямо сейчас, верно? — Дальше — сам. Кавата отпрянул, закашлявшись, как только волосы отпустили. Он снова поднял взгляд на Ясухиро, выглядя так, как будто собирался снова выдать язвительный комментарий. Но вместо этого просто усмехнулся, смочив во рту пару пальцев правой руки. С губ тянулась тонкая ниточка слюны, оборвавшись, когда рука потянулась вниз. Тихий шорох ткани. Муто не видел, что происходит, но догадывался. Нахоя размашисто провел языком вверх по стволу и снова накрыл головку губами, возбужденно промычав, когда пальцы коснулись плотно сжатого отверстия. Лениво посасывая, Нахоя постепенно проталкивал их внутрь, изредка разводя, чтобы получше растянуть. Язык скользнул по выступающей вене перед тем, как член вышел полностью, оставив Ясухиро с лёгким разочарованием и желанием вернуть горячую узость. — Хаа… Смазка есть? — Кавата вытер рот тыльной стороной ладони. — Думаешь, я держу ее в гостиной? — Ясухиро усмехнулся, глядя на появившееся на чужом лице раздражение, — Правильно думаешь. На нижней полке. Муто указал на что-то за спиной Нахои. Тихо выругавшись, он поднялся с колен и двинулся в сторону противоположной стены. Комод у телевизора. Сквозь стеклянные дверцы видно книги, пару контроллеров, консоль и упаковку лубриканта. — Уфф, какой извращуга. Не боишься, что люди увидят? — Хоя усмехнулся, доставая небольшую бутылку и возвращаясь к дивану. — Кому какая разница? И правда. Кавата пожал плечами, наконец снимая с себя белье. — Ложись, сегодня сверху я, — как обычно, не предлагал, а ставил перед фактом. Ясухиро пора бы уже привыкнуть. — А то не хватало, чтоб ты сдох прямо тут, дед. Вдруг давление подскочит? Парень ехидно усмехнулся, выдавив на ладонь полупрозрачную жидкость. — Значит, трахаешься с дедом? Любишь постарше? — Пошел нахер. Весомый контраргумент, автоматом делающий его победителем в любом споре. Если ты не согласен — в ход идут кулаки. А Нахоя до сих пор бьёт больно. Ясухиро однажды и сам убедился в этом, но это другая история. Одна из тех, при рассказе о которых старший Кавата истерически смеётся, а Муто всем своим видом показывает, что не собирается это вспоминать. Ясухиро дернулся от резкого холодного прикосновения. Нахоя, успевший устроиться сверху, несколькими небрежными движениями нанес смазку, после чего облизнул пальцы, меняя позу на более удобную. — Какая-то фруктовая херня. Да ты у нас ценитель, — бросил Нахоя, упираясь руками в диван по двум сторонам от лежащего напротив Ясухиро. Интересно, это была ещё одна издевательская шутка, попытка сказать что-то приятное или просто констатация факта? Черт его знает. Собственно, этот черт сейчас прямо перед ним. Выпрямляет спину, перемещая ладони на грудную клетку Муто и обжигая ядовитой улыбкой. — Хочу стереть эту ухмылку с твоего лица, — Ясухиро не обратил внимания, как выдал это. Просто не следил за языком. — Тебе придется постараться ради этого. Яд, так много яда. Клыки демона разрывают на части, когти полосуют кожу, взгляд испепелял сквозь ресницы. Муто определенно сходит с ума. Первый резкий толчок — рваный, неосторожный, болезненный. И несдержанный стон, разорвавший ночную тишину. Снова это ощущение, словно тело насквозь пробивает раскаленной сталью. Боль, от которой Нахоя тащится. Мазохистские наклонности? Возможно. Разве у человека, в подростковом возрасте обожавшего драки, их может не быть? Ясухиро вздрогнул, моментально ухватившись за чужие бедра, чтобы удержать от движений. — Остынь, хочешь себе зад порвать? — Проговаривает Ясухиро с заметной серьезностью, крепче сжимая пальцы на мягкой коже. Видимо, он — единственная причина того, что Нахоя (читать как любитель потрахаться и забить на собственную безопасность) до сих пор не успел травмироваться. — Заткнись, твой хуй не настолько большой… Кавата понимает, что врёт. Этого размера было ему более чем достаточно, чтобы сидячие позы вызывали жгучую боль. Особенно учитывая то, насколько обычно он спешил, не подготавливаясь, как следует. Возможно, именно из-за этого подобные встречи проходят лишь раз в неделю. — Уймись. Не хочу, чтобы все закончилось вызовом скорой. Ясухиро нахмурился, пресекая все попытки Нахои начать двигаться. Красивый, зараза, но башню сносит на раз-два. Ощущение теплой кожи под пальцами заводит. Хочется перестать играть, дать ему то, что он хочет. Чтобы сам потом жалел, скрывая засосы под слоями одежды и стискивая зубы от боли в попытках сидеть ровно. Жалел, но через неделю снова позвонил бы. Но Муто, конечно же, не позволит себе сделать что-то подобное. Возможно, потому что Нахоя все ещё слишком похож на себя в юности. А грубо трахать командира четвертого отряда — неуважительно. Муто приподнялся, упираясь поясницей в подлокотник дивана. Тяжко выдохнув, он чуть крепче сжал бедра, дав понять, что поможет с первыми движениями, хочет того Кавата или нет. Рельеф мышц стал заметнее, когда Ясухиро приподнял чужое тело. С губ сорвался легкий стон, Нахоя рефлекторно надавил на широкую грудь. После чего надавили уже на его бедра, твердо, но аккуратно опуская вниз. Распирает, сжигает изнутри, больно, так больно. Нет. Так, блять, охуенно. Нахоя выгнулся, насаживаясь сильнее и ерзая на чужих бедрах. Его вид был чуть ли не умоляющим: без слов, по губам можно было прочитать «отпусти». Но Ясухиро не слушал: заставлял двигаться до дрожи медленно, вызывая ещё один всхлип где-то на грани удовольствия и обиды. У Хои сейчас попросту не хватит сил перехватить контроль: они оба это знали и обоих эта мысль будоражила. Тяжёлое дыхание. Так до боли медленно. Нахоя всегда говорил то, что было в голове, но сейчас этого хотелось меньше всего. Но теперь он был тем, кто не уследил за языком. На выдохе произнес тихое «пожалуйста», тут же опомнившись и зашипев от обиды и гнева. Рефлекторно сжав кулаки, он слабо ударил Муто в грудь. Легко, как-будто конечности не слушались. — Я говорил, что сотру, — язвительная усмешка, издевательское одобрение. Ведь в эту игру могут играть двое. И Кавата глотает ответное оскорбление, отводит взгляд, прикусив губу. Безумно хочется его послать. Но есть то, чего всё-таки хочется больше. — Раз уж ты так вежливо просишь. Давай, на раз… Демонстративный отсчёт был ни к чему, Нахоя готов. Уже давно готов. Он стискивает зубы, руки скользят с груди на плечи, сжимают грубо, неприятно. Нет. Приятно до дрожи. Сильные руки приподнимают, насаживая вновь. Тихий шлепок и хриплый стон. Следующие движения шли уже немного легче. Тесно и горячо. Кажется, они оба сходят с ума. Нахоя находит в себе остаток сил, отпускает чужие плечи, выпрямляется и жестом просит отпустить. Потупленный взгляд и отсутствие привычной улыбки: Муто не может отказать. Его тут же хватают за руки, удерживая болезненно и грубо. Но, все же, до дрожи приятно. Ясухиро не помнит других ситуаций, когда бы они держались за руки. Бедра рывком опустились вниз, несдержанный стон, прикосновение разгоряченного тела. Кавата двигался в только ему самому понятном ритме, то вдалбливаясь, то приостанавливалась для передышки. Определенно, они оба сходят с ума. Ещё одно резкое движение, выбившее из груди глубокий несдержанный стон. Стройное тело изящно изгибалось, завораживало. Насаживаясь снова и снова, Кавата тихо постанывал, встряхивая рыжими волосами при каждом толчке. На узких плечах россыпь бледных веснушек. Слишком темно, чтобы увидеть, но Ясухиро знает, что они там. Нахое идут его веснушки, как бы он не убеждал Муто, что это не так. Удовольствие тянется густым расплавленным стеклом, накрывает, выбивая прерывистый стон. Кавата дёргается, мелко дрожит всем телом, изливаясь на чужой живот. На них определенно нажалуются соседи. В ответ Муто только усмехается, сам двигается навстречу в расслабившееся тело. Несколько толчков — и с глухим стоном кончает внутрь. Нахоя будет против и утром въебет ему, но это будет утром. Кавата с удовлетворённым выдохом рухнул рядом. Тяжёлое дыхание у самого уха — единственный звук в ночной тишине. Жарко и до ужаса хорошо. — Может, в душ? Поступившее предложение оставило Нахою равнодушным. Он недовольно поморщился, утыкаясь носом в покрытую темными пятнами шею. Сил нет совершенно. — Не, в пизду… Завтра. Когда-нибудь они перестанут вести себя, как идиоты. Но сейчас они слишком устали для этого.