Fear and fascination

      Марко спал крепко, ничего не слыша до тех пор, пока один особенно громкий раскат грома не разбудил его. Он, конечно, не перепугался и не вскочил, как обычно делал это Марио; Марко просто чуть приоткрыл глаза и тут же закрыл их снова — яркий свет, исходящий с другой стороны кровати, заставил зажмуриться. Ройс, бормоча себе под нос проклятия, положил голову на плечо друга. — Какого чёрта ты делаешь? — спросил он грубым, но взволнованным тоном. Естественно, Марко не любил просыпаться посреди ночи, не говоря уже о том, что в данной ситуации ещё и свет от экрана ноутбука бил прямо по глазам. Марио чуть напрягся от прикосновения, но лицом не повернулся. — Википедия, — односложно ответил он.       Марко посмотрел на часы, висящие на стене: 3 часа ночи. Ответ Марио не являлся надлежащим объяснением происходящего. — Что ты делаешь? — повторил Ройс, чувствуя, как начинает раздражаться. — Я ищу вероятность риска попадания молнии. Как ты думаешь, сколько громоотводов в нашем районе?       Марко опустил голову в подушку и рыкнул. — Марио, с чего вдруг ты решил что три часа ночи — самое подходящее время для начала исследования грозы? — Ну, во-первых, именно это сейчас и происходит за окном, — Гётце наконец-то повернулся лицом к Марко. Его глаза были широко раскрыты, а щёки покраснели. — А во-вторых — я боюсь.       Ройс увидел страх в глазах друга, и тут же пожалел о том, что съязвил ему. — Извини, — сказал он, глядя на Марио, примирительно гладя его плечо рукой. Конечно, это не помогло тому успокоиться, но Марко хотя бы показал что он здесь, с ним. — Это ужасно, — начал Гётце, поворачиваясь лицом к Ройсу. — Такое ощущение, что я нахожусь в самом эпицентре войны. И в любой момент на это здание может упасть бомба, и уничтожить всё, включая нас. А мы даже не успели сделать всё, что хотели. Это просто пугает меня.       Марко зарылся пальцами в каштановые волосы Марио. Он всегда любил перебирать их между пальцами, даже теперь, когда они спутались. — Мы не на войне, поверь мне. — Я знаю, но… — Эти ощущения просто чуть схожи. Ты знаешь что это не так, но чувствуешь по-другому.       Марио чуть улыбнулся словам друга и кивнул. — А ты знаешь, что люди иногда действительно умирают из-за попадания молнии? — в этот момент Марко придвинулся к нему чуть ближе. — Такие случае очень редки, Марио. Не беспокойся об этом, — Ройс бросил быстрый взгляд на лицо друга, пытаясь понять, успокоил ли он его или нет. — Но ведь умирает до десяти человек в год, и это только в Германии! — начал протестовать Гётце. — И до тысячи раненых. Это очень много, Марко. И ведь это может произойти и с нами. Мы тоже можем стать частью этой статистики, а я не хочу умирать. — С чего же ты взял, что ты умрёшь? Ты ещё долго будешь жить, — Марко уткнулся носом в шею брюнета, чуть улыбаясь. — Но… — Повсюду стоят громоотводы, не волнуйся. Я то и дело вижу их, когда смотрю в окно, — блондин прижался телом к Марио, чуть закрыв глаза, борясь с одолевающим желанием провалиться в сон. — Но я боюсь…       Ройс вздохнул. Марио, видимо, твёрдо решил не спать до того момента, пока погода не улучшится, и, естественно, Марко не мог позволить себе оставить паникующего друга одного. Он выпрямился, встал с кровати и подал руку брюнету. — Пойдём. Я покажу тебе. — Покажешь мне что? — недоуменно спросил Марио, но за руку всё-таки схватился. — Красоту во всём, — подмигнул Марко, повёл друга к окну и раздвинул шторы.       Небо было тёмным, всполохов молнии нигде не было видно, лишь на другой стороне улицы несколько крыш освещалось прожекторами. Блондин обнял Марио сзади за талию и указал пальцем на здания, стоящие напротив. — Смотри. Ты видишь это здание? — Да, — ответил тот, и вибрация от его голоса отозвалась по всему телу Марко. — На его вершине есть громоотвод. Он совсем небольшой, ты видишь. Ещё один есть слева. И ещё, — Ройс указал пальцем направо. — Сейчас слишком темно, чтобы увидеть это, но на огромном здании в нескольких кварталах отсюда есть ещё один громоотвод, и он больше этих двух.       Гётце сфокусировал взгляд на том месте, куда указывал Марко, но разглядеть так ничего и не смог. — Я не вижу его, Марко. Может, его уже нет? Откуда мне знать, там ли он ещё или нет? — Поверь мне, — прошептал Марко, искренне надеясь на то, что он вложил в Марио веру, и, как казалось, это сработало: тот чуточку расслабился. — Подожди, на этой стороне есть ещё один, — Ройс потянул брюнета за собой к другому окну, на кухне. — Прямо впереди. Немного далеко, но его видно. Если ты приглядишься, то наверняка увидишь.       Марио потребовалось не меньше минуты, прежде чем он пробормотал: — А, я вижу его.       Тут же, совершенно неожиданно, небо осветилось на долю секунды, и не было видно ничего, кроме ярких белых линий, прежде чем всё вновь потемнело. Марко почувствовал как Марио чуть подпрыгнул и вжался в тело блондина, пытаясь найти спасение. — Тсс, не волнуйся, — тихо сказал Ройс, поглаживая Марио по руке. — Слушай.       Марио прислушался, сам не зная зачем. Прошло десять секунд, прежде чем раздался раскат грома. — Гром? — удивлённо спросил Гётце. — Чем больше времени между вспышкой молнии и громом, тем дальше от нас эпицентр грозы. Десять секунд означают, что гроза уже довольно далеко от нас, и бояться нечего, — блондин знал, что эти слова не заставят страх исчезнуть, но всё же стоило попытаться. — Попробуй посмотреть на это с другой стороны. Как будто это фейерверк.       Ройс помнил празднование Нового Года вместе с семьёй Марио пару лет назад, а особенно заворожённое выражение лица Гётце, когда прямо у него перед глазами взорвался фейерверк. Как было возможно любить салюты и бояться молний одновременно, для Марко оставалось загадкой.       Они оба молча стояли перед окном несколько минут, пока не сверкнула очередная молния. Брюнет вновь напрягся, но не настолько сильно, как в прошлый раз. — Разве это не волшебство? Ведь молнии возникают из ниоткуда. Это настоящая природная сила. — Я знаю. Я только что прочёл об этом в интернете, — Марио рассмеялся и почувствовал, как стало легче дышать. — Я думаю, что это удивительно, — Марко обнял Марио чуть крепче. — Сам факт, что два вида материи могут быть настолько сильными, что при встрече создают подобное. Это как будто волшебство. Это как я и ты. — Марко, я думаю, этот комментарий тут неуместен, — ответил брюнет. — Я знаю. Извини, — Ройс коснулся губами уголка рта Марио, а тот положил свои руки поверх рук Марко. Они стояли неподвижно некоторое время: может, несколько минут, может — часов. Оба наблюдали за всполохами молний, пленённые страхом и восхищением одновременно, и, когда гроза почти совсем утихла, брюнет зевнул и откинул голову на плечо Ройса. — Думаю, теперь можно попытаться заснуть, — Марко коснулся губами шеи Марио. — Да, — ответил тот и потянул блондина в спальню. Гётце нравилась кровать Марко; она большая и комфортная, несмотря на то, что большую часть времени они спали тесно прижавшись друг у другу, не используя и половины свободного места. Марио быстро забрался под одеяло. Брюнет был в домашних футболке и штанах, которые были больше его размера, что показалось Марко довольно милым. Как только блондин забрался на кровать, Марио тут же прижался спиной к груди Марко, а тот обнял его. — Всё ещё страшно? — прошептал Ройс. — Да, — его голос был громче, чем обычно. — Но сейчас всё хорошо, поскольку если я и умру, то на твоих руках. — он повернул голову к другу и подмигнул ему. — Ты действительно думаешь, что сейчас самое время для такого неуместного комментария, как этот? — с сарказмом ответил Марко, но тут же поцеловал Марио, сначала в губы, а потом в шею. — Да, я непредсказуем и опасен по ночам, — пробормотал в одеяло Гётце, находясь в полусонном состоянии. — Спокойной ночи, опасный ты мой, — улыбнулся Марко. — Спокойной ночи.       Через несколько минут Ройс сломал устоявшуюся тишину. — И какие же опасные и непредсказуемые боятся молнии? — он рассмеялся, и Марио почувствовал, как вибрация прошла через всё его тело. Гётце ещё не привык к таким долгим и тесным прикосновениям, но понимал, что ему посчастливилось быть именно с Марко. — Заткнись, — Марио огрызнулся, но покраснел и немного смутился, когда Марко прижал его чуть крепче. Брюнет ощутил, как по всему телу разливается тепло — от лица до кончиков пальцев ног; он чувствовал, что в любой момент может взорваться от переизбытка чувств и это будет выглядеть как маленький фейерверк внутри него.