Пацанчики

Кевин молчал несколько минут, а сам Хёнджэ вообще был не способен сейчас говорить внятно – очень сложно объяснить такие вещи самостоятельно. Сложно структурировать информацию в голове, когда на тебя сваливаются тревожные новости – одна за другой. Он понимал – ему нужна помощь, нужен совет. И тогда он сможет решить, как поступать. - Ты…сделал такой вывод не из-за Джуёна. – медленно проговорил Кевин, вытаскивая его из хаоса собственных мыслей. – Не из-за того, что забыл о вашей встрече в детстве. - Да. Я нашел логические ошибки в своих воспоминаниях. – выдавил он. - Можешь рассказать, что именно? Он распрямил спину и сделал глубокий вдох. Воздух был холодным и сырым. Это немного отрезвляло, заставляло сосредоточиться. - Я соврал вам всем, когда сказал, что получил паву всего четыре месяца назад. – тихо признался он. – А еще соврал Санёну в первый день, когда притворился, что ничего не знаю об отходняках… По факту, я обнаружил ее раньше. Примерно...полгода она у меня. Но из-за того, как погиб мой отец, я не хотел, чтобы…хоть кто-то мог связать это…эти события. - Его сбила машина. – тихо сказал Кевин. – Я видел. - Тогда ты понимаешь, что сбить хотели меня. - Ты не должен винить себя. Ты просто не успел. И твоя пава не подчинялась. - В тот день…как и в предыдущие несколько дней, пава не подчинялась не из-за того, что я плохо ее контролировал. Это была побочка от… - Хён, я все видел, но это не важно. – перебил Кевин. – Ты не смог бы спасти его. Между вами было несколько метров. - Но они могли сбить меня и уехать. - Ты предпочел бы умереть сам? Ну-ка посмотри на меня! – Кевин взял его за плечи, слегка встряхнул: – Я сейчас скажу неприятную вещь. Но ты сам знаешь, что твой отец не был…хорошим человеком. И отцом он был плохим. Ты винишь себя не за то, что не спас его. А за то, что без него твоя жизнь стала хоть и ненамного, но проще. Тебе стыдно, что ты думаешь так о покойном близком… - А какая разница?.. – прошептал он. – Знаешь, что самое смешное? Тот факт, что это все…может быть неправдой. Это могут быть не мои настоящие воспоминания. А я живу с этим. И обвиняю себя все это время. - Когда это произошло? Когда, по твоим воспоминаниям, погиб твой отец? - В середине февраля этого года. - То есть чуть больше четырех месяцев назад… – Кевин нахмурился. – Но ты думаешь, что это может быть ненастоящим воспоминанием. - Нет, ты не понял. Я думаю…что очень многие мои воспоминания могут быть переписаны. Знаешь, почему? Сейчас июнь. А полгода назад был декабрь. В середине декабря в Корею пришел циклон. И почти по всему полуострову были дикие снегопады. Это продолжалось почти два месяца, только в феврале все пошло на спад… - Но в твоих воспоминаниях о смерти отца нет снега. – Кевин, кажется, начинал понимать. – Даже следов снегопада нет. Я не уловил следов снега и холода в этих мыслеобразах. - Верно. И не только. В моем воспоминании о том, как я впервые обнаружил паву, его тоже нет. Я помню, что было лето. Помню, как приехал мой друг на каникулы. И как мы играли в баскетбол с соседскими мужиками. И на мне была баскетбольная форма, там майка без рукавов и шорты до колен. Я бы в такой вымерз к чертям, если бы надел в декабре без шерстяного термобелья под низ. Даже если снега нет, даже самой обычной зимой, в Корее температура около нуля. Максимум плюс десять. А в моих воспоминаниях мне жарко. И мяч улетел в кусты. Зеленые. На них были листья… Было проще говорить короткими предложениями. Это помогало навести порядок в голове. Хоть немного. - Так, давай подытожим. – выдохнул Кевин. – Ты считаешь, что воспоминания о моменте получения твоей способности, а также о смерти твоего отца – фейковые. - Я думаю…все воспоминания за прошедшие полгода могут быть переписаны. Полностью. - Ты шутишь? Хён, это…очень сложно. И долго. Я могу подтереть память о событии двухминутной давности, и мне хватит полсекунды, если очень постараться, но чтобы переписать такой пласт памяти, да еще и подчистую… - Кевин, я разбираюсь в оружии, которое раньше не брал в руки. Компьютерных игр недостаточно. Если с винтовкой еще можно натянуть сову на глобус, потому что подобные собирают на уроках БЖД в школе… То откуда я знал, где предохранитель у пистолета? Я сделал это неосознанно. Поставил на предохранитель и сунул за пояс. Я даже не искал. Я сделал это почти вслепую. Посмотри я хоть пару сотен шпионских боевиков – это было бы нереально, если бы я держал его впервые в жизни. Я собрал винтовку и сразу приложил ее к плечу и принял стойку. Я сразу понял, что магазин и резервуар пусты. По весу. – он рассказывал все это, а у самого сердце разгонялось. Колотилось от страха. - Ты… - Я понятия не имею, кто я. Кто я на самом деле. Я могу быть…внедрен к вам, чтобы выведать информацию. А когда придет время, они просто вернут меня – достанут из головы все, что нужно, и… - Стой! Послушай, пожалуйста. Хён, кем бы ты ни был – сейчас ты один из нас. И мы не отдадим тебя. Он вскинулся, вылупился на Кевина в неверии. А тот только криво усмехнулся: - Если ты хочешь знать, кем ты на самом деле был до прихода к нам – мы найдем способ это выяснить. Но мы никому не отдадим тебя против твоей воли. Ты же это понимаешь? - Вы даже не знаете, кто они. - И что? Пускай это будут госструктуры, иностранная разведка, мафия…да хоть инопланетяне, черт подери! Ты пришел к нам и стал одним из нас. И тебе хорошо у нас, верно? Я знаю, о чем говорю, у меня тоже...многое случалось в прошлом, из-за чего я не мог считать себя хорошим человеком. - А что, если я запрограммирован? – у него начиналась паника. – Телепаты ведь на такое способны, да? Что, если тот телепат запрограммировал меня втереться к вам в доверие и всех вас перебить?!... Я могу проснуться завтра и превратиться в машину для убийств. – он подорвался с качели. Надо брать вещи и валить из этого дома, подальше, пока его не переебало. Пока он не причинил вреда. - Стой! Он нырнул в дом сквозь стену. Кевин, чертыхаясь, кинулся за ним через дверь: - Хён, погоди, не принимай решений сгоряча! – зашипел он. – Сам подумай: это нелогично. Если бы тебя подослали убить нас, тебе бы никто не стал внушать, что побочка может вернуться. Он тормознул посреди холла первого этажа. - Ты собирался уйти, как только проявятся первые признаки. – выдохнул Кевин. – Если они проявятся. Значит, им нужно не устранить нас, а получить информацию. - Я не понимаю. – признался он, вцепляясь пальцами себе в волосы. – Если этот телепат покопался в моих мозгах, чтобы внедрить к вам с фейковой легендой, зачем тогда они выманили нас в лес? - Я тоже не понимаю, если честно. – Кевин плюхнулся на диван. – Я думаю, единственный способ узнать – это вытащить твои реальные воспоминания. - Но ты не знаешь, как это сделать? – он обессиленно опустился рядом. - Нет, но я придумаю. Чанмин поможет. - Надо рассказать всем. И Чанмину в первую очередь придется создать блокираторы моей павы. Чтобы я не смог воздействовать на вас. - Пойдем к нему. Разбудим. – вздохнул Кевин. – Выбора нет. Чанмин уже не спал. Он сидел, задумчиво вперившись в мониторы, – там были карты, какие-то цифры, графики, непонятные таблицы… Мегамозг бормотал себе под нос. Хёнджэ услышал «где же ты сныкался, гнида?» и сделал очевидный вывод, что речь о Профессоре. Чанмин заметил его. Повернулся – хмурый, недовольный, явно хотел возмутиться, но увидел Кевина, которого он протащил сквозь дверь следом за собой, и приподнял брови над очками: - Зачем ночью пожаловали? - М…можешь, пожалуйста, быстро найти информацию об одном человеке? – попросил Хёнджэ. – Хотя бы где он сейчас и чем занимается. Кевин, конечно, удивился. Но ничего не сказал. А Чанмин без слов развернулся к мониторам, открыл на одном из них какую-то вкладку и отрывисто спросил: - Имя и год рождения? - Ли Джэхён… - Издеваешься?! – взорвался мегамозг, хлопая ладонями по столу. – Я уже пробил тебя… - 1963 года. – закончил он. Чанмин медленно повернул голову, попырился на него пару секунд и спросил: - Ты что, не знаешь, где твой батя? Хёнджэ подошел к стоящей в углу кушетке на негнущихся ногах и свалился на нее, как мешок с камнями: - Чанмин…ты пробивал всю мою семью? - Конечно, я же еще тогда сказал: я пробивал инфу о тебе. Сестра и мать в США, если быть точным – в Сиэтле. Отец – в Пусане. Переехал чуть больше двух лет назад. Полтора года назад женился второй раз, усыновил обоих детей своей новой жены. Работает в… - Блядь. - А чего ты так удивлен? – уточнил Чанмин. Он только нервно захихикал. Это просто…абсурд какой-то. Родители развелись примерно четыре года назад. Отец их бросил. Мать позволяла им с нуной видеться с отцом, но сама никогда не говорила о нем. Для нее он был мертв уже тогда. Хёнджэ не горел желанием общаться с человеком, тиранившим его всю жизнь. Сестра тоже была обижена. Если его отец всячески пытался воспитывать, то ее – игнорировал. В его понимании воспитанием девочек должна была заниматься женщина. Кому из них больше «повезло» – тот еще вопрос. Но он передавал им деньги – чувствовал себя виноватым, наверное. Либо, что вероятнее, не хотел портить свою репутацию в глазах общества. В маленьких городках слухи расходятся быстро. А он работал в администрации района – был всего лишь мелким чиновником, но целился выше. Через год сестра познакомилась с американцем в командировке. И вскоре уехала к нему. Еще через полгода заболела мать. А он бросил колледж и поехал в Сеул искать работу. В первый раз он вернулся через три месяца. И узнал, что отец перестал помогать ей финансово. Тогда они с нуной уговорили маму тоже переехать. Он мотался между родным городком и Сеулом несколько раз. Перебивался временными подработками, чувствовал себя неудачником, но тусовки с парнями и алкоголем в гей-клубах Сеула помогали забыться ненадолго. В последний раз, когда он вернулся – случилось то, что изменило его. Суперсила. Которую он не умел контролировать. Почему и как это случилось – он не понимал. Но ему было страшно. Настолько страшно, что он заперся дома и перестал отвечать на звонки – мамы, сестры, Хёнджуна. Мелкий вскоре вернулся в универ, в родной городишко пришла холоднющая, снежная зима, а к нему – лютый безнадежный депрессняк. Он выпил все, что у него было в доме «горючего». Однажды по пьяни уронил бутыль, подобрал осколок и полоснул по руке, прямо по венам. Со всей дури. Осколок прошел насквозь. Его пава не давала ему нормально жить. И умереть не дала. И что самое страшное, после ее использования – даже неосознанного – случалось ЭТО. Он переставал осязать вещи совсем. Шатался по дому, как призрак. Сквозь мебель и стены. Иногда проваливался сквозь лестницы, сквозь полы второго этажа… Это длилось по нескольку часов и пугало его до ужаса. Тогда он не знал, что это. И считал, что с ним случилась страшная мутация, которая его убьет или – что еще хуже! – он навсегда останется таким. Когда ЭТО заканчивалось, он забирался под толстый слой одеял и все равно мерз. Даже когда приходил мутный сон – ему было холодно. От страха. Он боялся, что ЭТО снова придет во сне, и он провалится сквозь кровать, сквозь пол, сквозь землю…а потом обретет плотность и задохнется, похороненный заживо. Было одиноко. И жалко себя. Он думал, он единственный такой на свете. Единственный, кому досталась эта жуть. Иногда снова начинало казаться, что умереть было бы прекрасным выходом. Но только не так мучительно! А потом он просто взял себя за жопу и стал искать информацию. И на одном из анонимных форумов нашел информацию про павы и последствия их использования – отходняки. А на другом – способ избавиться от отходняка, минимизировать его. Способ, который в итоге сработал. Но привел к почти двухнедельной побочке – его способность стала хаотичной и включалась в любой неподходящий момент. Из-за этого у него на глазах погиб отец... Который на самом деле жив. А еще первый раз, когда он обнаружил свою паву, состоялся не зимой. В его воспоминаниях о том времени нет снега и холода. И…еще кое-что было неправильно. Это означает, что все события за последние полгода – как минимум – полнейшая лажа. Его воспоминания ненастоящие. Что же он на самом деле делал все это время? Его завербовали? Обучили управляться с оружием? И отправили сюда, подменив его воспоминания чем-то жутким и нелогичным?.. Чтобы – что? - Чанмин, нам нужен способ усилить мою паву. – голос Кевина пробился сквозь шум крови в ушах. Он проморгался, пытаясь выплыть из этой страшной и нелогичной мути. - Ты хочешь залезть к нему в голову и найти его настоящие воспоминания. – кивнул Чанмин. - Ты знаешь?! – он подскочил на кушетке. На пару мгновений он испугался непонятно чего. Но вместе с тем – как ни странно – это вселило надежду. Чанмин и его мозги – практически непобедимое оружие. - Я догадался. – признался Чанмин. – Ты странновато себя вел с самого начала. А те сведения о тебе, которые я нашел…слишком скудные. Вроде и никакого криминала… Но после того, как ты собрал винтовку, я решил проверить поподробнее. И не смог, понимаешь? Не смог почти ничего найти. И вот это как раз мега-странно. Я даже не мог решить, стоит ли говорить Санёну и остальным. - Ты можешь объяснить…что значит – поподробнее? – тихо попросил он. - Поначалу не было ничего подозрительного. Школа, колледж, довольно успешная баскетбольная команда. Ты вел жизнь обычного молодого парня. А потом, после того, как ты отчислился – только перемещения из твоего города в Сеул и обратно, несколько раз. Ни одной официальной работы. Никаких сведений о доходах. Ни одного обращения в больницы. Ты даже не делал ни одной справки за это время, ни одного документа… Ты пользовался ID только чтобы купить билеты. Это невозможно. Если в маленьком городке можно так жить – ну, чисто теоретически, – то в Сеуле вообще никак. Там айдишка требуется на каждом шагу. Да даже чтобы банально снять жилье. А еще ты перестал вести соцсети. И это, допустим, можно понять, но с твоего IP-адреса вообще не было никакой активности за последние два года. - Два года… – охренело просипел он. - Это еще ничего не значит. – попробовал Кевин. – Послушай, хён, чтобы переписать два года воспоминаний, нужно… – он задумался. - В районе шести суток непрерывного воздействия. – подсчитал Чанмин. – И то, если телепат будет работать сверхоперативно. Но я ни разу не видел человека, способного юзать павы так долго… - А если у него нет отходняка? Как и у меня? – так же тихо предположил Хёнджэ. - Даже если нет – невозможно использовать паву шесть дней подряд. – возразил Кевин. – Человек просто выдохнется физически. - А с приблудой Профессора? Во сколько раз она усиливает способности? - Я разобрал технологию. – ответил Чанмин. – Сложно измерить точно, мы не знаем, насколько хорошо владели павами снайпер с оборотнем. Но приблизительно… Думаю, самый максимум – раз в пять. - Тогда это уже чуть больше суток… А процесс обязательно должен быть непрерывным? – он посмотрел на Кевина. - Я не знаю, хён. – признался тот. – Я не пробовал провернуть подобное. - Значит, гипотетически это возможно. Кевин задумался: - Если допустить, что тебе могли промывать мозги несколько дней подряд с перерывами… Но тогда непонятно вот что: если некая…организация с какой-то определенной целью внедрила тебя к нам, почему они не проверили легенду на логические ошибки? Почему не создали в сети фейковые следы твоей жизни? Они же накосячили! - Вражий телепат уже не раз так проебывается, да? – протянул Чанмин. – С профессорскими пешками, с внуком господина Кима, с Джинхо и Хоыном… Нет, хоть прибейте. Либо эта шаражка состоит сплошь из дебилов, либо они сами хотят, чтобы мы их нашли. Ну либо я хз. - Чанмин, ты сможешь помочь нам… – Кевин бросил взгляд на него. – Достать его настоящие воспоминания? - Я уже кое-что собрал. – Чанмин указал куда-то себе за спину. Там, за прозрачной перегородкой, стояло два медицинских кресла. К подголовникам были прикреплены шлемы… Такой же шлем Хёнджэ видел сегодня, когда пошел доставать Чанмина из лабы! - И чего ты сразу не сказал?! – возмутился он. - Следовало убедиться, что ты сам готов сотрудничать. Что ты на нашей стороне. Извини, моя паранойя не дает… - Пофиг! – перебил он. – Ты уверен, что эта штука поможет? - Нет, конечно. Она экспериментальная. А еще Кев… В этот момент Кевин пошатнулся и оперся о стену. Он был бледным. Очень. - Блядь. – тихо выругался Хёнджэ. Кевина вот-вот переебет отходняк. Они и так слишком проваландались. - Мы…можем сделать это завтра. – решил он. – Я сейчас…уйду из дома и вернусь к полудню, если все будет в порядке. Мне опасно находиться с вами. Точнее, это вам опасно быть рядом со мной. - Херню не неси! – разозлился Чанмин. – Четыре дня все было норм, а на пятый ты возьмешь и… - Ты можешь сделать так, чтобы моя пава не навредила вам?! – он резко подался вперед, поставил руки на стол Чанмина, по обе стороны от кресла. Тот замер и вылупился на него…со страхом. Чанмин боялся! – Придумай блокираторы и собери десять штук…или один блокиратор. Такой, который вы сможете нацепить на меня, чтобы нейтрализовать. Который застрянет во мне быстрее, чем мои нейронные импульсы пропустят его через тело. - Хён… – растеряно позвал Кевин. – Что мы скажем остальным? - Правду. – отрезал он. – Скажите им, что я могу быть вражеским шпионом, которому промыли мозги и отправили к вам. - Но Джуён… - ДА БЛЯДЬ!!! Орал не он. Это сматюгнулся Сону, которого отходняк рандомно телепортнул в лабу. Хёнджэ отпрянул от Чанмина – не хотелось лишних инсинуаций. Хотя какая уже разница? Но Сону на них даже не смотрел. Он вжался в стенку, прикрыв одной рукой лицо, а второй – пах, и жалобно забормотал: - Хён, не швыряйся скальпелями, я случайно, чесслово! Меня впервые к тебе забросило, пощади, а? - Сону, – вздохнул Чанмин, – сколько ты уже прыгаешь? - Несколько часов. – Сону опасливо убрал руки от важных частей тела и осмотрелся. – А че вы тут тусите втроем? Бухаете втишь? - Иди спать. – попросил Кевин. – Твой отходняк должен скоро закончиться. Возможно, это был последний прыжок на сегодня. - Надеюсь. – пробубнил Сону. – Бесит уже… О, хён, а нахрен ты надел это убожище? Сону смотрел на Хёнджэ. Вернее – на футболку, которую он натянул впопыхах, покидая комнату Джуёна. - Че тебе не нравится?! – рявкнул он. - Она же детская. – Сону пожал плечами. – Я помню, что Джуён носил ее пару лет назад, когда был дрищее. Это из его старых вещей, которые дед Санёна забрал для него из приюта, где он рос… Он ее и потом носил, расставаться с ней не хотел, хотя она до пупка подскакивала. Так бы в ней и шарился, если бы Нью-хён не потащил его в торговый центр и не заставил купить нормальный шмот... Короче, она малая и выглядит на тебе по-гейски. - Очень ценная информация, а теперь вали спать! – процедил Чанмин. - И Кевина забери. – попросил Хёнджэ. - Нет, я…ч-черт. – Кевин схватился за голову. - Ёпта, хён, у тебя еще не начинался отходняк? – офигел Сону. - Он у него сейчас начнется. Отведи его в комнату. – сказал Чанмин. Он быстро набрал какую-то комбинацию на клавиатуре, и металлическая дверь лаборатории плавно распахнулась наружу. - Скорее, Сону. Кевин не хотел уходить. Но долго упираться не смог. В какой-то момент он просто выпрямил спину, убрал руки от головы и уставился вглубь коридора пустым взглядом. Словно что-то увидел там. Что-то, чего там не было. Если судить по прошлому отходняку, режим Шайтан-машины не за горами. Сону, кажется, тоже это понял. Поэтому схватил телепата под локоть и потянул наружу, приговаривая: - Пойдем, хён, сейчас отведу тебя к Коби-хёну, и он уложит тебя баиньки, и все будет хоро… Дверь резко закрылась обратно, отрезая их с Чанмином от остальных обитателей дома. - Я постараюсь все сделать. – сказал тот, стаскивая очки и массируя веки пальцами. – Если к завтрашнему полудню ты не почувствуешь ничего странного – например, желания перебить всех своих новых друзей, возвращайся. Затестим конвертер. - Конвертер? - Эти шлемы. Потом объясню. Он кивнул. А Чанмин продолжил: - А если ты все-таки почувствуешь…такое желание – приходи все равно. Вдесятером мы остановим тебя. - Где Санён хранит ключи от тачки? - Они у него в прикроватной тумбочке. Пездюкам ни разу не удалось стырить их незаметно. Но ты справишься. – Чанмин ухмыльнулся. Уже минут сорок он ехал в противоположную от города сторону. Глаза болели. Башка была тяжелой. И дождь снова усилился, из-за чего пришлось сбросить скорость. Тачку трясло, дорога была неровной, побитой – типичная картина для глубинки. Он привык считать себя не ахти каким водителем, потому что до этого ему, по воспоминаниям, доводилось покататься за рулем всего пару раз. Тем не менее, он хорошо знал, как вести. Его тело знало. Мышечная память. Что еще он может, о чем не подозревал раньше? Интересно, вертолетом он управлять умеет? Драться? Говорить на иностранных языках? Чему учат шпионов? Или он все-таки не спецагент, а какой-нибудь мафиози? Киллер? Неважно. Ему надо было свалить подальше. Шум в фургончике заставил его резко затормозить посреди какого-то поля. Сзади раздался мат. Он медленно обернулся, офигевая от ситуации. Сону виновато потупился в пол. Пробормотал: «сорри, хён» и телепортнулся. Свинтил! А Джуёна оставил. - Не хочешь объясниться? - Ты…нахрена? – пришибленно спросил он. – Ты что, совсем чок… - Даже не думай! – перебил Джуён. И полез на переднее сиденье. – Рассказывай. Куда ты собрался съебаться в одиночку? И зачем? В его глазах была обида. А в голосе – напускной холод. Да он же нихрена не знает! Сону что ли его сдал? Заметил, как он сбегал? Черт. - Это…слишком долгая история… – попробовал он. – И это опас… - Я никуда не спешу! - Я просто воспользуюсь павой и выкину тебя из машины! - Да?! Ты в курсе, что гепарды развивают скорость больше ста км/ч? А как думаешь, с какой скоростью бегает кошак в пять раз больше? Определенно – быстрее тачки. Блядь. Джуён тупо догонит его. Он выдохнул, отпустил руль и резко подался назад, бросая свое тело сквозь спинку сиденья. Джуён дернулся и полез было за ним, но он только поднялся, вскинул руку, скомандовал «сиди там!» и плюхнулся на одну из сидушек фургона. - Не приближайся. Если я нападу – выскакивай из машины, превращайся в Кота и драпай домой. - С какой стати тебе нападать на меня? - С такой…это правда долгая история. И мутная. - Расскажешь? Джуён смотрел с надеждой, перекрутившись на пассажирском сиденье, вцепившись в спинку руками. Хотелось послать все к черту, подойти, обнять и только после этого рассказать. Все. Ему очень хотелось прикосновений Джуёна. Под бок бы его, и можно делиться откровениями. Но…наверное, этого больше никогда не случится. - Я постараюсь. А ты будь начеку, пожалуйста. Джуён неуверенно кивнул. - Когда я впервые поехал в Сеул на заработки, снял какой-то клоповник на окраине и устроился в клуб. Это был гей-клуб, и объявление я заранее нашел в интернете. Месяц я работал там официантом. А потом уволился один из танцоров гоу-гоу, и меня попросили подменить его, пока не найдут нового. Я не особо умел танцевать, но начальник сказал, что надо просто хорошо выглядеть и двигаться под музыку. В первую ночь я заработал неплохие чаевые, намного больше, чем официантом. Во вторую – познакомился с парнем, который угостил меня выпивкой, а потом дождался закрытия клуба и отвез к себе. Мы переспали, а на утро он хотел мне заплатить. Бабки были нужны, но мне гордость не позволила…и я не взял. Зато понял, что это отличный способ расслабиться. И стал знакомиться чаще. Танцором я проработал пару месяцев, и каждые выходные знакомился с кем-то новым. А потом мне стало стыдно. Перед мамой, перед бывшей командой, учителями, перед всеми, кто хоть немного меня уважал. Я уволился и вернулся домой. Обнаружил, что здоровье мамы ухудшилось еще сильнее, а отец перестал помогать ей деньгами. Тогда я позвонил сестре, и мы вместе уговорили маму уехать к ним с мужем. Я вернулся в Сеул, снова нашел работу, на этот раз без соблазнов. На складе продуктового магазина. Работал две через две ночи, в ночное время больше платили. Однажды в свой выходной маялся со скуки. Залез на свою голову на сайт того клуба и увидел, что у них какая-то особая вечеринка. И снова пошел туда, но уже в качестве гостя. Развлекался, общался, снова нашел партнера на одну ночь… Сорвался. Я же всю жизнь запихивал свою натуру поглубже, поэтому, наверно, так легко подсел. На веселье, быстрый доступный секс, на возможность быть таким, какой я есть. И это было приятнее, чем влачить жалкое существование на низкооплачиваемой бесперспективной работе и грызть себя тем, какой я неудачник, и как батя был прав на мой счет. Может, это был бунт. Батя остался в нашем мелком городишке, Хёнджун поступил в универ и нашел новых друзей, собирался посвятить жизнь любимому делу, стать дизайнером… Мы созванивались изредка, а еще я видел его соцсети, и думал, что ему моя компания теперь нафиг не всралась, потому что у него своя, богемная жизнь, а я просто лох из зажопинска, бросивший колледж, но так и не сумевший полностью обеспечить семью. Мне просто…хотелось забываться. Но в какой-то момент становилось тошно от самого себя, и я снова уезжал. И так несколько раз. Тупо, скажи? Джуён по-прежнему смотрел на него – внимательно и тоскливо. Захер он вообще все это рассказывает? - Это, наверное, действительно тупо. – наконец, сказал Джуён. – Но я не могу тебя осуждать. - Хорошо. – усмехнулся он. – Тогда слушай дальше. Полгода назад я получил паву. Испугался и заперся дома. Потом начался снегопад. Я забухал на неделю, чуть не перерезал вены по синьке, – продолжил он, наблюдая, как дергается Джуён, – не смог этого сделать из-за павы, и впал в долгую депрессивную спячку, когда кончился мой отходняк. - Отходняк?! – Джуён явно вознамерился перебраться к нему. Пришлось прикрикнуть: - Дай мне закончить и не приближайся! Тот замер в кресле, обиженно нахмурившись. Хёнджэ вздохнул: - Не смотри на меня так. Я собирался все тебе рассказать, но…не хотел расстраивать. Понадеялся, что… В общем, это неважно сейчас. Уже…неважно. Я нашел информацию на форуме, якобы одна частная фармацевтическая компания занималась исследованием людей с павами, и изобрела вакцину, помогающую минимизировать отходняк. Однако это было секретной разработкой, продающейся за бешеные деньги на черном рынке… - Такая реально существует?! – снова всполошился Джуён. - Прекрати перебивать, вредный кошак! - Не ори на меня. - Мы сейчас устроим семейные разборки? – он выпучил глаза. - Если хочешь – запросто! – надулся Джуён. - Та-ак. Ладно. Слушай дальше. – он начинал злиться и перешел на короткие отрывистые предложения: – Я надыбал по карте склад этой компании. Поехал в Сеул. Забрался туда ночью с помощью павы. Нашел ампулы. Спиздил одну. И съебался. - Там не было ни охраны, ни камер? – скептически нахмурился Джуён. – Тебя не нашли? - Нашли. Но не сразу. Сначала я ширнулся этой хренью. Потом у меня появилась побочка. Точнее – моя пава сошла с ума, и стала напоминать бесконечный рандомный отходняк. Я думал, что сдохну. Или навсегда останусь неосязаемым. А через пару недель этот эффект пошел на спад. Я думал, что все закончилось, но боялся использовать паву лишний раз. А потом мне позвонил батя. Хрен знает, что ему было от меня нужно, но он просил приехать. А когда я был на подходе к его дому, из-за угла выехал внедорожник и понесся на меня. На бешенной скорости. И я стал проницаемым. Я не использовал паву осознанно. Я просто дико пересрался. Тачка проехала насквозь, а батю, который вышел меня встретить, сбило насмерть. И водитель, конечно, сразу же съебался, а я даже не запомнил номер машины. - Хёнджэ… - Это не все. Когда я его похоронил, отправился в Сеул. Прямо в офис этой компании. Я не верил в полицию, и не мог им рассказать о своих догадках. Мне надо было убедиться, что это они. Что все из-за меня. Или, наоборот, отчистить совесть, не знаю. Думал – они меня, возможно, пришьют… А ко мне там сразу подошла охрана и отправила наверх, в головной офис. Меня там ждали. Какой-то мужик в деловом костюме. Сказал – я сам себе оказал медвежью услугу. Потому что вакцина экспериментальная, и у 95% испытуемых побочка была циклами – иногда по полгода ремиссии, а потом возвращалась с новой силой. И была с каждым разом все хуже. А ремиссии все короче. А иногда побочка была такая дикая, что они сходили с ума и самоуничтожались. И что они якобы собирались избавить меня от этих мучений. А теперь – сказали – «живи с этим. И надейся, что побочка не вернется. Вдруг тебе повезет попасть в эти 5%?». После этого я вернулся домой и решил, что надеяться глупо, проще все закончить сразу. Как раз когда я придумывал подходящий способ самовыпилиться, такой, которому не сможет помешать моя пава, позвонил Хёнджун. Мы проговорили несколько часов. Я не стал вдаваться в подробности, но сказал ему, что могу сдохнуть с вероятностью в 95%. А он…не помню точно, какие мотивационные монологи он мне там затирал, но в итоге я решил, что просто попробую…пожить, как получится. И сколько получится. А там – как повезет. - Блядь. Блядь, блядь, какого черта ты скрывал?! - Злишься? - Что ты собирался делать, если побочка вернется? - Уйти. - Бросить меня? - Да. Мне…просто пришлось бы. Я не хотел, чтобы ты видел меня беспомощным. И уж тем более, чтобы ты видел, как я сдохну от этой побочки. Проще было сбежать, как только она вернется. Тогда ты бы просто посчитал меня безответственным уёбком и, наверное, не стал бы сильно страдать. – он смотрел, как у Джуёна слезы на глаза наворачиваются, как он кусает губы, и его морозило изнутри. – А знаешь, что самое хуевое во всей этой ситуации? Я пересказал тебя свои воспоминания за последние пару лет. И они ненастоящие. Джуён, кажется, перестал дышать: - В смысле? - А в прямом. Я понятия не имею, что из этого произошло на самом деле. И происходило ли это со мной в принципе. По крайней мере, я сегодня узнал, что мой отец жив и вообще уже два года как переехал в Пусан. И еще – что паву я получил при каких-то других обстоятельствах… Эти два воспоминания – фейк. Джуён молчал. Это было больно. - В этой истории слишком много не то что ошибок, а огромных логических дыр. И я не обращал на них внимания все это вре… – он задумался: – Я даже не знаю, сколько времени прошло с тех пор, как…может, это случилось перед тем, как я к вам приехал? Господин Ким говорил, что видел меня в городе на прошлой неделе – потерянного и с пустым взглядом. Может, это как раз случилось тогда? Телепатическое воздействие?.. - Ты можешь мне…просто объяснить, что происходит? - Только приблизительно. – вздохнул он. – И то не уверен. - Скажи хотя бы, что знаешь. - В моих мозгах конкретно покопались. Мне переписали воспоминания. За довольно большой период времени. Судя по тому, что говорит Чанмин, я могу предполагать, что около двух лет. А потом меня отправили к вам. Может, выведать информацию о вас. Может, убить. Я не уверен. Меня могли запрограммировать на что угодно. И я не знаю, кто это сделал. А еще я не знаю, кто я. Возможно, я раньше убивал людей пачками… - То есть…ты…даже не уверен, как тебя зовут? - Скажи… – он вдруг вспомнил, что ему сегодня показал Кевин. – Эта футболка… – он оттянул выстиранную синюю ткань, задумчиво попялился на принт с мультяшным котиком. – Ты был в ней пятнадцать лет назад в парке аттракционов в Тэгу? Джуён вылупился на него, почти не моргая. Они смотрели друг другу в глаза, наверное, целую минуту… - Это ты…тот самый Джэхёни-хён! Он облегченно выдохнул: - Ну хотя бы имя у меня настоящее. - О-фи-геть! – а Джуён почему-то заулыбался! Псих? Или где? – Так вот почему меня к тебе сразу потянуло! Мои кошачьи рецепторы, возможно, вспомнили твой запах. Ты взял меня на руки, и мне было так спокойно…и хорошо. Раньше я с настороженностью относился к новым людям, мне требовалось больше времени, чтобы привыкнуть… А в тебе я сразу признал своего…своего человека. - Вот как… – только и смог прошептать он. - Я же помнил ту историю из детства! Еще думал: я, наверное, с тем пацаном никогда не увижусь… Почему ты сменил имя? - Я не менял. – ответил он. – Просто…не пользуюсь тем именем, которое у меня в паспорте. Постой, а ты разве не слышал, как я официально представился Санёну? - Нет! - Но ты говорил, что услышал мой год рождения. - Я не слышал, как ты проходил собеседование. А Санён всем представлял тебя как Хёнджэ. И сказал тебе, что для Чанмина и Чанхи ты – хён. А ты назвал хёном его. Ну я и сделал вывод, что ты 97-го. - Ну пиздец… – к горлу почему-то подкатывал нервный смех. Джуён не забыл его. Джуён просто не срастил! - Так все-таки…почему не пользуешься именем? Из-за того, что Джэхёнов в Корее много? - Мгм. И один из них – мой батя. - Твой батя назвал тебя в честь себя? - Ага. Нарциссичный говнюк. Если…я правильно его запомнил. Я уже, честно, не знаю, что из моего прошлого – правда, а что – фейковые воспоминания, внушенные вражеским телепатом… Или кем-то еще. Мне страшно, Джуён. Тот закусил губу, попялился на него неуверенно…а потом принялся-таки перебираться назад! Он инстинктивно отодвинулся, но Джуён замер и вздохнул: - Прекрати убегать. Пожалуйста. У меня хорошие инстинкты. Я чувствую, что ты не причинишь мне вреда. И ему ничего не оставалось, кроме как поверить. Джуён уселся рядом, положил голову ему на плечо, переплел их пальцы. Все еще было страшно, но понемногу отпускало – медленно, будто нехотя, страхи притуплялись. Уходили. Джуён был уверен в нем. Джуён позволял ему прикасаться, ничего не опасаясь. - Что мы будем делать, если выяснится…что я плохой парень? – тихо спросил он. - Ты не можешь быть плохим. Я помню тебя мелкого, из таких смешливых дурачков не вырастают злодеи. - Во-первых, ты был еще мельче меня. – фыркнул он. – А во-вторых, мы не знаем, что могло произойти в моем прошлом. Может, я правда мочил людей. Пользовался павой и вырывал им сердца, кишки и позвоночники. - Ты боевиков пересмотрел! – хихикнул Джуён. - Я, кажется, владею оружием. - Ты страшный человек, Джэхёни-хён. - Не называй меня так, пожалуйста. – скривился он. – Я до сих пор бешусь, что не смог переучить мелкого. Потому что в детстве его бабушка так меня представила – узнала мое имя у моей мамы. А потом он уже из вредности продолжил. - Слушай, а тот надутый кавайный пирожочек, который был с тобой в парке – это Хёнджун? - Ну да. Если бы он услышал, как ты его назвал…еще больше надулся бы. – захихикал Хёнджэ. - Я тогда принял вас за братьев. - Нас много кто принимал за братьев. Его это почему-то раздражало. - Ну еще бы его не раздражало. Хён, в которого он втюрился, не может быть братом. - А меня это не смущало как-то. – признался он. – Какая разница, если я и так с ним нянчился? Они замолчали. Хёнджэ чувствовал, как его клонит в сон. Сегодня был слишком длинный день. - Ты же не собирался сейчас сбежать навсегда? – тихо уточнил Джуён. – Пожалуйста, скажи, что ты просто планировал разобраться со всем в одиночку, а потом вернуться. - Ты бы мне позволил? – фыркнул он. – Идти разбираться в одиночку? - Нет, конечно, ты, Джейсон Борн недоделанный! Никто из нас не позволил бы тебе разбираться с этим в одиночку. - Вот я тоже так подумал. Поэтому собирался вернуться завтра, когда у Кевина кончится отходняк. Чанмин замутил какую-то очередную приблуду. Возможно, у нас получится достать мои настоящие воспоминания. - Ты хоть понимаешь, что это значит? - Что уже завтра может выясниться, что я работал на вражин, и… - Нет, дурачина! Это означает, что ты доверяешь нам и считаешь командой. - Я считаю вас второй семьей. Дурачина. Под веками было горячо. А в голове – темно и пусто. Это к лучшему. Он не хотел видеть сны. Хватит на сегодня.