Магия Косточки

Потоками воздуха и нежно-зелёных искр, ядрами воды и длинными стрелами ледяных игл, волшебная стена без стены окружала Яров, дивной красоты и ветхости город. Деревянные дома и дома с медными крышами лепились друг на друга на подъемах, мутные старые стекла в окнах отражали окружающее так, будто создавали картины. По городу ездили на велосипедах и самокатах, и редко-редко на старых, будто припыленных, кряхтящих автомобилях, на них чаще выезжали за город. А главным городским транспортом был красный трамвай. Над городом кружил жёлтый ветер в голубых и сизых перьях, а иногда не кружил, а поселялся то в доме, то в часовой башне, а то в водонапорной. Тогда он представлял себя человеком и даже немного верил в это, пока не просыпался снова ветром. Он был такой не один. Весь город населяли люди, которые не были людьми вовсе, часть из них помнила себя, а часть позабыла, и это не было случайным, потому помнящие никогда не говорили забывшим о том, кто они такие. Если понадобится, то вспомнят. Жёлтый Ветер с сизыми перьями был из тех, кто помнит. Он дружил с одним перламутрово-розовым Облаком, юным мудрым Деревом, Пауком о семи ногах и кем-то настолько плотно забывшим, кто он такой, что даже окружающие его не совсем узнавали. Человеком-то они его помнили, а вот кем-то еще другим - нет. Забытый иногда казался медведем, иногда женщиной-птицей, иногда светлым воином, а иногда - тёмным чудовищем, прельстивым, как сам соблазн. Сам же он, сплошь окружённый духами и волшебством, в магию не верил вовсе. С Облаком Ветер дружил крепче всех. И то сказать, оба были созданиями небесными и могли в своей волшебной форме быть вместе годами. Но как человек Облако этого не помнило и едва ощущало, потому смущалось внимания Ветра. Дерево тоже помнило себя лучше, чем Паук, но отчего-то Пауку легко было ощущать, что Дерево может быть его домом, хотя это было странное чувство - ощущать своим домом другого человека. А Забытый, как они думали, скорее всего вправду был из иной сферы, в которой живут иные существа, но он был интересен Ветру - такой чуждый и необычный не мог не вызвать любопытства того, кто обычно носится по всей земле и всюду сует свой невидимый нос. Забытый недолюбливал Паука, зато любил лавандовый кофе, грушевый сидр и пиццу. Ветер иногда приносил ему пачки кофе и требовал варить на двоих, кофе ветер любил тоже, но еще он был довольно ленив к делам материальным и предпочитал ждать, пока сварит Забытый или Облако, или Дерево - кто угодно. Ветер любил уходить рано с утра из города, ногами ступая по туману, растворяясь в нем так, как не мог ветром, потому что разметал бы эти легкие серые пласты. Замочив ноги в утренней росе, не шел - летел, пританцовывал, черпал из тумана себе пачку сигарет, кружку кофе, скейт, чтобы доехать до железнодорожной станции “Карбышево”. Явный тайный город лежал поодаль, но приехать в него можно было не только машиной по бездорожью, но и вот так по-человечески, для всех, кто забыл себя, но кого тянет найти обратно. Иных стена без стены в город не пропускала дольше, чем на сутки. Ветер сбрасывал свою бархатную жилетку - иногда желтую, а иногда бордовую, подстилал на бетонную стену, чтобы сидеть, свесив ноги, и почти растворяться в сером тумане, сером бетоне, сером утреннем паровозе. Он хотел однажды стать человеком прям всерьез, на месяц или два, и поехать путешествовать. Не ветром, а в вагоне поезда, с позвякивающими стаканами в подстаканниках на столике и вечно падающей бутылкой минералки, с рюкзаком с вещами, там как минимум должны быть термос с кофе и свежие носки - он читал про такое. Но почему-то никак не решался. Облако любило в предзакатный час ходить в местный храм. Косые солнечные лучи, проходя через витраж, жизнерадостно освещали каменные фигуры, делая их яркими и пестрыми, а вовсе не скорбными и печальными, как в любое другое время. Они были похожи на радугу в облаках, но Облако никак не мог этого вспомнить и все возвращался за смутным чувством чего-то важного. После этого даже маленькое кладбище за храмом казалось праздничным, а за арочным проходом веселая лесенка сбегала вниз к парку, где можно было кататься на карусели и, купив пирожок, запивать его молочным коктейлем. Паук днями рисовал на площадях и улочках пейзажи с видами Ярова, в которых сквозь ветхие дома проглядывали зеленые искры стены без стены или кружащие над мостовой перья его друга-ветра. Принимал как угощение и круассаны, и бутерброды с колбасой, и зеленый чай, и воду, чуть подкисленную лимоном. В ответ дарил эскизы и наброски, а рисунки рассылал продаваться в другие города, чтобы они заполнили щемящей тоской по родному тех, кто никогда здесь не был, но потерял себя в дивном Ярове. Дерево водило тот самый трамвай. Из-за него трамвай пропах пряниками с кардамоном, а пассажиры привыкли, что по салону время от времени летает галка и проверяет, не завалилось ли у них вкусняшки в карманах специально для галочки. Еще Дерево любило клюквенный морс и апельсины, но они не могли перебить вечного запаха кардамона. И, конечно, ту сказку* он любил тоже и говорил, что не отказался бы покатать на трамвае льва. Забытый любил все это и ничего одновременно. Он приходил к Ветру посидеть на станции и приносил термос с лавандовым кофе, а потом катался на трамвае с Деревом и даже научился водить и мог его подменять, но ему быстро надоедало, потому подменял он ненадолго. Он приходил к Пауку и становился рядом со своим альбомом с красками, но у него не получалось сразу, и он снова забрасывал рисование. Паук был самый вредный и ехидно про это говорил, что у Забытого тридцать три шипа в заднице, вот ему и не сидится, а Забытый на это ужасно обижался и поэтому дружил с ним меньше всех. В храме ему не нравилось, но он с удовольствием ходил с Облаком по парку. И, конечно, бывал на их общих встречах, они все почти что жили друг у друга. То шли в дом к Облаку вместе печь пироги, то развешивать картины Паука для новой выставки, то украшать трамвай флажками, что придумал Ветер, но флажки шили все. Однажды, после очень хорошей встречи, когда они устраивали выставку картин Паука на городской крыше, Забытый снова пришел порисовать, а Паук вдруг сказал: - Ты хорошо смотришься на фоне парка. Давай ты будешь стоять со своим альбомом тут, и я нарисую тебя? Забытый согласился, и Паук нарисовал его так, как увидел - внутри какого-то кокона, который окружал Забытого. - Что это? - спросил Забытый. - Что-то вокруг тебя. Как городская стена без стены, - Паук пожал плечами. Он был художник и так видел. Забытый хмыкнул и тоже пожал плечами. Он не был настолько художником. Они побежали собирать друзей и показывать им картину. - Это косточка персика, - сказал Ветер. - Я ее узнал! Облако задумчиво поглядел на Забытого: - Зачем ты сидишь в косточке? Там не скучно? Дерево хмыкнул и обвёл всех довольным взглядом. - Затем, что он не вырос! Он тоже дерево, персиковое, просто его нужно посадить! Дерево был очень доволен, ведь оказалось, что Забытый еще младше него. Раньше он считался самым маленьким в их компании... Но Забытый был пока что даже не Росток Персика, а Косточка! Совсем малыш. - Не верю я в вашу магию, - неуверенно сказал Косточка, потому что в этот раз почему-то поверил. - Не верь, - согласилось Дерево. - Ах, вспоминаю я эти деньки, как лежал в земле тихо, спокойно, уютно… И ненадолго превратился в небольшой дуб прямо посреди комнаты. Косточка Персика испугался и нервно воскликнул: - Не хочу сажаться! Не хочу расти! - Никто тебя не заставит! - сказал Дерево, становясь снова человеком. - Я вот тоже не расту, а на трамвае езжу! Чух-чух! Тут он прокрутился вокруг своей оси, все еще слишком довольный, что он тут не единственное дерево. - Ладно, - вроде бы успокоился Косточка. Но наутро он пропал. Уехал из Ярова железной дорогой. Ветер переживал больше всех, может из-за того, что Косточка с ним ближе всех дружил, а может потому, что он первый узнал в Косточке Косточку. Так или иначе, он впервые разобрался, как собирать рюкзак в дорогу, запасливо положил в кармашек пучок лаванды для кофе, чтоб поить Косточку, когда тот найдётся, и поехал вслед. Остальные остались в городе, но теперь на картинах Паука почти всегда выглядывала хотя бы веточка цветущего персика, если не целое дерево, Облако училось печь самые лучшие пиццы, а Дерево успокаивало всех, что деревья неторопливы, и всему свое время, но выписывало новые и новые книги по плодовому садоводству и разным птицам, ведь какое дерево без птицы, что живет в его ветвях? А какая поселится с Косточкой Персика, было неизвестно. Уж наверное не галка. Может синица или горихвостка, ведь Косточка пока такой маленький. А Косточка и Ветер встретились вскоре и путешествовали год. Косточка наконец совсем поверил в магию и принялся ей учиться, чтобы помогать другим. Они спасли семь зачарованных принцев, трех принцесс, четырёх запутавшихся колдуний, побывали на двенадцати ярмарках, участвовали в пяти концертах, рисовали карту невоплощенного города и вообще весело проводили время. Время от времени они видели картины Паука, и от них будто делалось легче на сердце. Хотя после одной ярмарки в городе, где ковали самые красивые фонарики, Ветер сказал: - Лучше бы уже украсить трамвай не флажками, а то одно и то же на всех картинах. А так бы он светился в темноте. Не одним жёлтым, а как любимые витражи Облака. Накупил фонариков и отправил их в Яров до востребования. А Косточка вдруг понял, что Ветер грустит по Облаку, хотя тот ничего такого не сказал. Они еще поучаствовали в стройке хрустального моста, помогли подняться в воздух летучему кораблю - тут, понятно, больше старался Ветер, научили украшать флажками улицы и рисовать смешные рисунки на стенах жителей Серого города, и Косточка сказал: - Я так устал, как будто год не лежал. - А мы год и носимся по свету, - удивлённо ответил Ветер, посмотрев на календарь. Они как-то не заметили, что прошёл уже целый год. - Нам нужен отдых! - сказали они в один голос, и утром Ветер подогнал им частный дирижабль, чтобы добраться до Ярова без пересадок. Управляла дирижаблем команда зайчих - очень самостоятельных и лихих дам. Они приземлили свой дирижабль на полянке городского парка, Косточка вышел наружу, споткнулся и исчез. Ветер начал метаться кругами в поисках Косточки, но первыми пропавшего пассажира нашли Зайчихи. Косточка, упав, от усталости сразу заснул, скатился в ямку и там натянул на себя мох, как покрывало. - Ну хоть отдохнёт, а то загнал себя, - вздохнул Ветер. Спустя неделю Косточка стал косточкой и ушёл под землю. Друзья приходили к нему каждый день. Облако поливал его, Ветер сушил землю, Паук рыл норки, чтобы ее разрыхлить, а Дерево просто пускало корни рядом и что-то рассказывало на своём деревянном языке будущему Персиковому Дереву. Они все ждали, что теперь Росток Персика найдёт себя, и были готовы принять его любым, каким он станет, когда сделается собой.