oxygen

Из приглушенных динамиков магазина звучит голос Туве Лу, спрашивающий о том, как долго, и Доен смотрит на Джемина, выбирающего футболки. Младший берет несколько с яркими принтами и несет на стойку, прихватывая по пути светлые левайсы. Расплатившись, тянет Кима на улицу, затопленную июльской жарой. Доен предлагает вернуться в магазин, потому что там кондиционер и вообще хорошо. На что Джемин громко смеется и бросает пакет с одеждой на заднее сидение машины. - Мы с тобой в путешествии, ты не забыл? – напоминает он и опускает темные очки на переносицу. - Я помню, зануда, - тянет Доен и садится за руль, поворачивая ключ в зажигании. Пока Доен заправляет машину, Джемин надувает огромный розовый шар жвачки и смачно его хлопает, задорно смеясь. Ким расплачивается, а На сверяет их маршрут с картой. - Юный скаут, колу будешь? – кричит Доен, стоя возле холодильника с содовыми. - Мне без сахара. Доен качает головой и берет сразу две. Джемин делает затяжку Лаки Страйка и выдыхает дым в открытое окно. Доену уже порядком надоело делать замечания. Потому что он считает, что люди в двадцать три должны быть хоть чуточку серьёзнее, что ли. У них должны быть определенные планы на будущее. Наверное, он так думает, потому что судит по себе. Сейчас ему двадцать шесть и у него хорошая работа, дающая возможность бросить всё на месяц и уехать колесить по штату. Но Джемин не такой. Он – не Доен, поэтому в двадцать три у него законченное высшее и никаких планов на эту жизнь. Как её жить На пока не определился. Он верит, что его милая мордашка откроет перед ним многие двери даже без стараний с его стороны. Возможно, это разница в возрасте, но Ким с ним совершенно не согласен; красота – это ещё далеко не всё. - Ну и как, помогает? – спрашивает он у младшего, докуривающего сигарету. - Смотря от чего, - хмыкает Джемин и прячет начатую пачку в бардачок. Ну да, думает Доен, замечая как напрягается младший, беря свой телефон в руки. В ленте Instagram новое фото Джехёна. Он видел его, когда сидел в магазине. Чон уехал больше двух месяцев назад, но некоторые утраты слишком сильны, чтобы с ними вот так просто смирится. Но если Джехён для него лучший друг, с которым он может созвониться и поныть о том, что он бросил его, чертов засранец, то для Джемина – кто-то серьёзнее, чем просто друг. Они вроде бы встречались, если это можно было назвать так. Потому что Джехён был всегда слишком увлечен медициной, ему практически не было дела к На, но редкие встречи и секс как бы намекали на отношения. По крайней мере, Джемин страдал полноценно, как по самой большой любви своей жизни. Но Доен не понимает. Наверное, из-за того, что просто ревнует и хочет Джемина себе? Cосущая пустота разъедает нутро и тянет закурить. Но Ким Доен не курит. Какая утрата. Они останавливаются в отеле и устало падают на кровати. Кондиционер работает на полную, становится немного легче дышать. Влажная футболка наконец-то отлипает от горячей кожи. Доен уставшими глазами смотрит в потолок номера и вспоминает выражение лица молодой девушки на ресепшн. Она удивилась, что номер с двумя кроватями. Доену тоже хотелось одну кровать и Джемина, но младший бы посчитал это предательством. А предательство не прощают. Джемин выходит из ванной в белой растянутой футболке, явно не с его плеча, и сушит мокрые волосы полотенцем. Доен узнает, чья это вещь и забывает, как дышать от злости, что ввинчивается острием в самое сердце. На беззаботно напевает под нос, не замечая, выражение лица старшего. Телефон вздрагивает на тумбочке от входящего: на экране имя лучшего друга. Друзья – это навек, поэтому Доен отвечает и идет на балкон, закрывая за собой дверь. Чон рассказывает о стажировке в больнице, о новых знакомых и о том, что завтра он будет впервые ассистировать профессору. Ким желает ему удачи и просит не нервничать, потому что у него всё получится. Джемин напоминает Киму капризного ребенка. Да и по характеру слишком похож. На делает то, что ему вздумается. Может без проса врываться в чью-то жизнь и всё крушить там до мелких осколков, а потом подавать руку, чтобы помочь подняться. И всё это с самой очаровательной улыбкой на тонких губах. От этой улыбки Доен забывает, как нужно дышать. Когда Ким возвращается в номер, Джемин смотрит видео на Youtube, заливисто смеясь. - Ты только посмотри, - просит он и подскакивает с кровати, чтобы показать, как маленький шпиц подпевает собачьему вальсу. Доен улыбается, но это не из-за милой собачки, а через смеющегося На. Он смотрит на него взглядом полным люби меня, пожалуйста, но Джемин не замечает. Он включает после мультик и сворачивается возле сидящего Доена на его же кровати. Кажется, предел мечтаний Кима уже достигнут, но зацеловать Джемина он всё так же не может, но очень сильно хочет. Младший глупо хихикает и цепляется за край футболки Доена, тычет острым локтем в бок и заставляет смеяться просто так, без весомой на то причины. Джемин может делать с ним всё, что захочет, Доен позволит. На следующий день они дышат воздухом Аризоны, плавящим легкие, когда останавливаются, чтобы позавтракать. Они выехали из отеля рано утром, чтобы успеть снять восход солнца над заливом. Консьерж, вчерашняя знакомая, понимающе улыбается Доену, когда он сдает ключи. Джемин заливает блинчики сиропом и отрезает небольшой кусочек. Доен без аппетита жует омлет, запивая всё крепким кофе. Джемин равнодушен к кофе по утрам, поэтому берет милкшейк. Но наблюдать за тем, как он обхватывает трубочку тонкими губами и делает неторопливые глотки, кажется невыносимым. Доен сдерживает рвущийся наружу стон, чувствуя растущее возбуждение в паху. Он залпом допивает кофе и вскакивает из-за стола, чуть не перевернув его. Джемин смотрит непонимающе и испуганно. - Что случилось? На его губах – капли молочного напитка. Доен сглатывает и спешит в туалет. Дрочить в туалете придорожной забегаловки – грязно и противно, но Доену нечего сказать в свое оправдание. Стонать, сжимая зубы на указательном пальце, представляя Джемина, сидящего перед ним, на коленях – унизительно, но это физиология. Неправильно вообще думать о младшем, о его блестящих от слюны губах. Это кажется самым настоящим блядством. Но Доен вытирает руки и натягивает джинсы, щелкая пряжкой ремня. Он встречается с взглядом Джемина в зеркале, когда открывает дверь. Холодная волна пробегает по позвоночнику, изо всех сил бьет в загривок, заставляя шире распахнуть глаза. Сколько ты слышал, хочет спросить Ким, но молчит и идет к умывальнику. Включает воду и подставляет руки под поток холодной воды, наклоняется и плещет в лицо, чтобы остыть. Предательский румянец алеет на щеках. - Ты в порядке? – спрашивает На. – Я испугался за тебя. Ты так быстро ушел. - Всё хорошо. Они вместе возвращаются к завтраку. Доен доедает свой омлет, кажется, что жует пластмассу. Расплачиваясь, он берет себе ещё и холодный американо, потому что ему срочно нужно охладиться. Ким выкручивает руль вправо, выезжая на практически пустую трассу. Ни один нормальный человек не потащится в такую жару в дорогу, но разве их можно назвать нормальными? Доен знает, как нужно дышать. Но это знание оказывается ненужным рядом с Джемином; младший мастерски выбивает почву из-под ног. Он просит остановиться. Мимо – ни одной машины. Они практически одни на трассе. Когда Джемин перебирается на его колени, отодвигая сидение немного назад, чтобы руль не давил поясницу, Доен задыхается. Потому что происходящее кажется чем-то нереальным. Он смотрит в его темно-ореховые глаза в обрамлении пушистых ресниц и дышит через раз, не зная, чего ожидать. Доен сотни раз представляла себе что-то подобное, с Джемином в главной роли, но сейчас просто моргает, застывая в ожидании. Младший не спешит, смотрит долго и внимательно, запечатывая в памяти каждое движение ресниц старшего, и взгляд, скользящий по его лицу. - Скажи, хен, утром это было из-за меня? Смотрит бесстыже, жаль, что не улыбается лукаво. Не умеешь ты ещё пользоваться своей красотой, думает Доен. Или учителя были плохие? Но он на правильному пути – ещё чуть-чуть и всё будет получаться. Страдать по тебе будут многие. - Ты всё слышал? – Доен улыбается, располагая свои руки на бедрах Джемина. Парень заметно расслабляется, упираясь локтями в сидение и уменьшая расстояние между ними практически к минимуму. Доен может пересчитать все ресницы младшего при огромном желании. Но желание у него только одно – трахнуть младшего прямо сейчас. - Я пошел за тобой следом, - кивает На. - Подслушивать не хорошо, знаешь? - Знаю, но не мог удержаться, - на дне глаз Джемина пляшут черти. – Ты красиво стонешь. Да, Доен очень сильно заблуждался насчет младшего – учителя были то, что надо. Джемин раскуривает косяк, сидя на капоте машины. Он набрасывает на плечи курточку, прячась от пощипывающего холода ночной пустыни. Доен садится рядом, принимая самокрутку из его рук, делает затяжку и закашливается. Джемин смотрит снисходительно и принимается объяснять, как правильно. Странное ощущение под диафрагмой не дает Киму нормально вдохнуть. Только что он получил то, что хотел так давно, но внутри нет удовлетворения. Внутренние бесы скалятся и рвутся с поводка. Но когда Джемин жмется к нему всем телом на заднем сидении, просит внимания и понимания, ему становится лучше. Бесы умолкают, потому что младший шепчет люби меня, пожалуйста. Шепчет надрывно, почти что слезно куда-то в шею Доену, заставляя обнимать Джемина так, будто он исчезнет, если его отпустить. Доен отвечает, что конечно, глупый, как же может быть иначе.