Календарь

Меня зовут Наташа Кадышева, и сегодня я возвращаюсь домой. По крайней мере, я на это надеюсь. * * * Мы идём по улице, полной людей. По бокам — торговые домики. Явно базар. Повсюду слышен многоголосый гам, но и он, и движения покупателей какие-то заторможенные, как в некоторых движущихся картинках, что показывал Доктор на экране сканера. Я вглядываюсь в лица и тут же в возмущении поворачиваюсь к Доктору: — Доктор, это не Россия! — Ой, ну, слегка промазал, — пренебрежительно улыбнулся тот. — Ничего себе слегка! Это же Китай. Я, между прочим, даже не в Хабаровске живу. Пошли назад. — Ладно. Ты помнишь, где мы оставили ТАРДИС? Я замираю всем телом. Доктор тоже останавливается. Мы переглядываемся. Не могу видеть себя со стороны, но могу поклясться, что в моём взгляде сейчас плещется ужас, а вот во взоре Доктора лишь лёгкое недоумение да тень озорства. Неужто ему ни капельки не страшно, что он понятия не имеет, где оставил свою старую любимую машину времени?! — Просто пойдём обратно, — предлагает повелитель времени. — Хорошая идея, — киваю я, и мы разворачиваемся. Навстречу всё такие же одинаковые, на мой взгляд, узкоглазые лица. Люди идут, о чём-то переговариваются на своём птичьем языке, а до нас доносятся только какие-то обрывки, которые и настоящий китаец едва ли разобрал бы. Они исправно обходят нас, но я не чувствую на себе их взгляды. Они как будто нас в упор не видят! И при этом ухитряются не налетать на нас. Удивительно. В порыве любопытства я тянусь к идущим в нашу сторону местным, но выставленный палец проходит в сантиметре от длинноволосой девушки в цветастом платье. Она, словно и не заметила моего выпада, в последний миг увернулась от руки и канула в безвестное никуда. Я растерянно оглядываюсь на Доктора. Тот кажется озадаченным. — У тебя не возникает чувства, что нас водят за нос? — произносит он, а сам вытаскивает звуковую отвёртку. Этот волшебный прибор он постоянно использует в самых неожиданных случаях. По мне, такая штука развращает характер, делает носителя ленивым и чересчур полагающимся на чудо инопланетной техники. Отвёртка начинает гудеть. Повелитель времени прислушивается к ощущениям, но не успевает вынести вердикт, поскольку внезапно в конце улицы замечает кое-что более интересное. Замечаю это и я. Толпа медленно бредущих китайцев как будто расступилась перед нами, открыв вдали силуэт двери. Мы с опаской приближаемся к ней. Из-за неё, обходя её, как нас, появляются всё новые и новые люди, а мы стоим перед бессмысленным проходом неизвестно куда и в растерянности созерцаем деревянное покрытие. Доктор осматривает дверь сбоку. Он ничего не говорит, только хмурится, но я и без слов знаю, что бы он сказал. За дверью улица продолжается. Мне на ум приходит ассоциация с Триумфальной аркой в Москве, но эта дверь посреди базара на декоративный элемент-памятник не походит. Я собираюсь открыть её, но Доктор легонько хлопает меня по руке. Он снова вооружается любимой отвёрткой и проводит ей по краю. И, лишь убедившись, что всё, скорее всего, чисто, сам нажимает на ручку. Из проёма льётся яркий свет, и я судорожно прикрываю лицо руками, чтобы не ослепнуть. Последнее что я слышу, прежде чем провалиться в мягкое забытье, невероятно удивлённый возглас Доктора: «Фантастика!!!». * * * Я возвращаюсь в сознание потихоньку, и вместе со мной в тело приходят боль и усталость. По ощущениям, я только что вскарабкалась на вершину Эльбруса, перебралась на верх Казбека и вернулась пешочком в Москву. Я оглядываюсь. На первый взгляд, это моя комната в ТАРДИС. Отделанная очень похоже на комнату управления, в бежевых тонах и с полосами, на которых красуются ряды то ли огромных впаянных гаек, то ли чего-то в этом роде. Подо мной удивительно мягкая кровать с белоснежным бельём. Одеяло с красной полосой ближе к подушке. Мне нравится красный. Это благородный цвет. И знамя Революции тоже кумачовое, что мне сильно претит. Да, на первый взгляд, я нахожусь действительно у себя в комнате, в ТАРДИС Доктора. Но первый взгляд бывает ошибочным. Я начинаю оглядываться по сторонам. И только теперь замечаю то, что поначалу не бросалось в глаза. Оно и не могло, хи-хи. Хотя не смешно. Почему я до сих пор не паникую? Одному богу, если таковой существует, известно. В «моей» комнате не хватает совершенно всех моих вещей! Да, я сказала, что сегодня вернусь домой, и, по идее, обязана была собрать вещи в саквояж, но ни чемодана, ни каких-либо предметов, которые я бы сунула в последнюю очередь, попросту нет. В чём дело? Я сбрасываю с себя одеяло и повторно вскрикиваю. Ох, хорошо, что я одна! Одна же, правда? Оказывается, тут нет ещё кое-каких вещей. НА МНЕ НЕТ ОДЕЖДЫ!!! А если сюда заглянет Доктор? Что он скажет? А ведь я в пижаме сплю, меня маменька приучила. Понятное дело, теперь на меня всё-таки напал страх. И стыд. Или страх от стыда. Ох. Всё. Надо взять себя в руки. Надо взять себя в руки. А-А-А-А-А!!! Мама!.. Сама не замечаю, как начинаю носиться по комнате, судорожно прикрывая то грудь, то ниже живота. Нарезав так кругов десять, перевожу дыхание и пока бездумно смотрю на дверь. Что-то я забыла… Но что?! Стучу себе по лбу. Ну, конечно. Развратная ты душенька, Наташа! Подбегаю к двери, проверяю её. Да не, вроде заперта. Я отхожу на шаг от двери и придирчиво её осматриваю, словно художник — только что созданную картину. Какое-то гадкое ощущение незавершённости продолжает меня глодать. Машу рукой — стоит подыскать себе одежду в шкафу, если таковая там есть. О, в шкафу что-то всё же нашлось. Большая часть белья тоже пропала, но зато нашлись трусики, штаны из странной на ощупь ткани и ядовито-зелёная футболка. Бюстгальтера, увы, не обнаружилось. Ладно, Доктору-то чего. Мало того что старше меня (угу, на много столетий), так ещё и, по-моему, не интересуется противоположным полом, как все нормальные мужики. Впрочем, как его можно сравнивать с каким-нибудь обычным русским человеком? Доктор же повелитель времени, в каком-то смысле беженец с другой планеты, им же и уничтоженной, да и в основном сталкивался с расплодившимися англичашками. Худо-бедно приодевшись, я пытаюсь снять замок и открыть дверь. Не тут-то было! Дверь заперта не мной! Но если так, то зачем Доктор меня запер? А что, если он всё-таки?.. Опускаю руку в штаны. Нет, всё цело. Отметаем сей ужасный домысел. А что я должна подумать?! Оказываюсь голой у себя в постели, в шкафу из всей одежды только вот то, что на мне сейчас, и то — я не помню такого у себя в гардеробе! Совершенно не представляю, как это оказалось у меня и как пропало моё настоящее одеяние. Где, спрашиваю я (воздух, что ли, спрашиваю?), моя тёплая одежда, в которой я хотела вернуться в пятнадцатое февраля 1918 года? Я ведь точно помню, что шла по улице в ней. До сих пор я металась по комнате, не находя себе места. И тут останавливаюсь. Я снова смотрю на дверь. В голове нехотя, лениво шевелится какая-то мысль, но упорно не пробуждается. И палкой не ткнёшь. Давай, мыслюшка, вылезай! Мысль навострила ушки, смотрит на меня из бездны сознания. Не мигает. Я вглядываюсь в неё, она — в меня. Так мы стоим некоторое время. А затем я перевожу взор на дверь. В ней что-то совсем не так. Мысль скребётся маленькими коготками о черепную коробку, подвывает. Мои веки распахиваются широко-широко, и осознание снисходит на меня. Ну конечно! Дверь! Она деревянная. Жаль, нет отвёртки. Хотя Доктор всегда сетовал, что с деревом она не работает. Пальцы обегают окрашенные в бежевый доски, словно по груди любимого. Что ж, будем выбираться радикальными средствами. Я отхожу от двери, становлюсь к ней боком. Ну, удачи мне! Удар выходит слабенький. Дверь едва шелохнулась, лишь раздался недовольный скрип. Зато плечу досталось ого-го как! Я стискиваю зубы и иду на второй заход. В этот раз удача на моей стороне. Дверь с громким треском распахивается наружу, а я кубарем вылетаю в коридор. В первое мгновенье мне кажется, что замечаю какое-то свечение, вроде того, другого… Лежу на полу, ловлю теперь воспоминания, баюкая ушибленное плечо. Острое ощущение, что я о чём-то забыла, сводит меня с ума. Как же больно! И если бы только плечо. Оказывается, вспоминать — не менее изнурительное занятие, чем, ну, скажем, физические упражнения. Наконец я хватаю ускользающую память за хвост, разворачиваю к себе. И вижу узкоглазые лица странно идущих китайцев. Откуда это? Могу поклясться, я никогда не была в Китае! Доктор никогда не приводил меня на странный базар, мы не находили никакой деревянной двери… Откуда ты, воспоминание? Что это — очередные происки того загадочного «Кларка Кента», земляка Доктора? Я поднимаюсь со стоном. Правая рука висит плетью. Кончики пальцев мелко дрожат. Теперь боль придаёт мне сил, помогает сосредоточиться на главном: необходимо найти Доктора. У меня к нему большие вопросы. Коридор тянется, по-моему, на многие километры. А может, обрывается уже через пару шагов. В ТАРДИС всё относительно. Никогда не предугадаешь. Я иду и иду. Взгляд бездумно блуждает по стенам. Почему так темно? Обычно невидимые глазу светочи озаряют путь. А сейчас лишь свет в конце туннеля. Наконец мне везёт. Проём. За ним — комната управления. Я радостно пробегаю последние метры и оказываюсь на пороге… ада. Та комната управления, какой я её помню, уничтожена. Тут и там зияют бреши. Вместо временно́й колонны — обугленные обломки. Клубится дым, разорванная проводка искрит. Через огромные пробоины видна какая-то звезда. Мы совсем рядом с ней и вот-вот в неё врежемся! Поэтому так светло, доходит до меня. Разгоняю дым здоровой рукой. При каждом движении отдаёт в правое плечо. В сероватом мареве проглядывает знакомый силуэт. Доктор! Я присаживаюсь подле него. На ощупь холодный. Странно. Переворачиваю тело. А-А-А-А-А-А-А!!! Отскакиваю на метр, падаю на спину. Всё тело бьёт озноб. Хорошо, говорить не с кем. Дар речи на время я наверняка потеряла. Мысли одновременно сбились в кучу и несутся галопом. Я не могу ничего понять. На глаза наворачиваются слёзы. Хочу стереть их, но руки не слушаются. Теперь и левая отказала. Она словно зажила своей жизнью и решила стать змеёй. Извивается, вздрагивает, но никак не реагирует на мою волю. То, что я увидела, не хочется оставлять в памяти, но мозг действует сам по себе, как и левая рука. Такое не забывается. Я почти ничего не вижу из-за слёзного покрова, но внутренний взор упёрся в ужасающую картину. Даже думать этого не хочу, но увиденное само визжит об этом. Доктор мёртв! Его грудь перечёркнута красным — оба сердца раскрыли алые рты в беззвучном крике. А в шее квадратная дыра, залитая почти чёрным. Он не воскреснет. Слишком поздно. Разве смогу я заставить взорванную, лишённую друга и хозяина машину времени направить домой или куда-либо? Я погибну с ним, с ними вместе. И тут, когда надежда, словно жизнь из умирающего тела, начинает утекать, распахиваются веки Доктора. В первый миг глаза кажутся синими, но дурное наваждение быстро проходит. Серые, как и всегда. Повелитель времени пытается что-то сказать, но изо рта вместо слов исходит лишь багровая жидкость. Он судорожно хватает меня за руку, притягивает к себе. Он слабо шевелит губами, и я с трудом слышу: — Ловушка… Глаза его закатываются, а мои слёзы окончательно накрывают собой мир. Я проваливаюсь в небытие. * * * Дамбу пробивает мощный поток воды. Он несётся прямо на меня. Хочется кричать, но я будто оглохла. Вокруг замогильное безмолвие. Волна сносит деревья, дома, всё приближаясь ко мне. А я не могу пошевельнуться. От страха перехватывает дыхание. Сердце, наверное, стучит как сумасшедшее, но я по-прежнему ничего не слышу. Голова только кружится. Стихия обрушается на меня. Дышать не могу, да и нечем. Я предчувствую скорую смерть, а единственное, что мне сейчас важно знать: как я сюда попала? Вопрос разрешается сам собой. Звуки нахлынули на меня вместо воды. Но и она тоже. Я ощущаю себя мокрой. Взгляд проясняется и утыкается в незнакомого мужчину с холодным взглядом. В руках у него опорожнённое ведро. Не было никакой волны. Мне всё привиделось. Зачем-то скашиваю взор на одежду. Если не считать того, что она теперь влажная, выглядит как надо. Тёплое бурое пальто на меху. Я же собиралась вот-вот уйти из ТАРДИС и очутиться на зимней московской улице. Сейчас же я бы с радостью сбросила эту тёплую одежду — слишком жарко и липко. В мозгу ворочается полузабытая мысль. Я уверена, что с одеждой что-то не так. Не так я должна быть одета, вот что! На мне же было что-то другое. Что-то другое… Вспомнила!!! Зелёная футболка на голое тело. Она уступила место одежде, которая должна на мне быть. Или я должна теперь быть в футболке? — Пришла в себя? — слышу чей-то голос. Я поднимаю взгляд на незнакомца. Тот повторяет вопрос. Тон бесцветный, словно поинтересовался для галочки. У, не люблю таких. Тем не менее, киваю. Затем дёргаюсь. О нет! Я привязана к стулу! Вот скотина. — Развяжи меня, — холодно бросаю я, стараясь придать голосу уверенности, а взгляд сделать угрожающим. — Потом как-нибудь. Вы мои пленники, — мужчина воздевает руки к потолку. Я приглядываюсь. Убранство комнаты управления бесконечно отличается от уже знакомой. Мы не в ТАРДИС? — Вы не в ТАРДИС, — он, что, ещё и мысли умеет читать?! — Ловушка, — слышу я уже полюбившийся голос. Скашиваю взор. Доктор жив! Улыбка против моей воли расцветает на моём лице. Повелитель времени тоже рад меня видеть. На шее ни царапины, грудь не разворочена. Гм. Странно. Откуда у меня такие воспоминания? — Я видела тебя растерзанным, — шепчу я. Доктор расплывается в широкой улыбке и отвечает: — Как видишь, тебе показалось. — Но… это было таким реальным. — Потому что такому примитивному существу, как ты, тяжело дался переход на другой уровень восприятия! — снова подаёт голос незнакомец. — Чего? — мне и вправду непонятно. — А ты ещё кто такой? — хмурится Доктор. — Ты ещё не догадался? Я Кален-Дар, современник Омеги и Рассилона, я занимался тонкостями путешествий во времени, пока меня не предали и не изгнали! — Так ты, что, тоже повелитель времени? — ошарашенно произношу. — Все повелители времени мертвы, — возражает Доктор. — Я убил их всех, я точно помню. — Ой ли? — хмыкает Кален-Дар. — Впрочем, тебе ещё рано знать правду. Конкретно тебя всё ещё ждёт Злой Волк. Ну а я уже давно не повелитель времени. Я — его бог! — Бог времени? Да кем ты себя возомнил?! — начинает кипятиться Доктор. Он шевелит руками, то ли пытаясь выпутаться, то ли стараясь достать отвёртку. — Никем. Я действительно могу по щелчку пальцев изменить мир. Создать другую временную линию, добавить лишние дни. — Это невозможно! — кричит Доктор. — Чушь! Просто на ваших примитивных капсулах времени ничего не добьёшься. — Откуда ты столько знаешь о его народе? — задаю я резонный вопрос. — Мы с ним с одной планеты, — нехотя отвечает Кален-Дар. — Невоз… — Заткнись! Я не участвовал в вашей самоубийственной Войне Времени, хотя мог в мгновение ока стереть её из всех вариантов вселенной. С ТАРДОС всё возможно. — ТАРДИС, — поправляю я. — Ты тут самая умная, по-твоему? — язвит Кален-Дар. Чёрт, развяжите меня, и я ему накостыляю! — ТАРДОС значит темпорально-аномальные расстояния, допускающие образование событий! — Фантастика… Моя цивилизация не способна была на это, — растерянно и тихо говорит Доктор. — А могла бы быть. Но вы предпочли забыть и обо мне, и о моих достижениях. Стадо заносчивых баранов. Вот ты обо мне слышал, Доктор? — Кален-Дар?.. Нет, никогда. Я знаю другое слово: «календарь». — Его придумали в мою честь. Правда, здорово? Увы, даже земляне оказались более благодарными мне, чем родное племя. Я даже рад, что все они сгорели в пламени войны. — Зачем мы тебе? — спрашиваю я. — Я заметил Доктора, когда он оказался на «Титанике» вместе с одной темнокожей зайгонкой. Уже тогда удивился: ведь Галлифрей пропал, как же хоть один повелитель времени, даже и ренегат, смог выжить. Решил узнать его поближе. Загнал в один милый мирок, из которого он не смог бы выбраться. А он смог! — Я просто нашёл лазейку, — говорит мне Доктор, упорно не глядя на Кален-Дара. Я уже догадалась, что это и есть «Кларк Кент». Неприятная личность. — Да, и тогда я решил поиграть с тобой, Доктор. Ты как раз попал в Советскую Россию, где встретил тебя, Наталья Кадышева. Я даже умилился, когда он бросился искать по твоей просьбе несуществующий день. Решил помочь. Как вам мои заморо́зки? Правда, лапочки? — Уже тогда это был ты?! — руки чешутся выцарапать этому пройдохе глаза! — Кто ж ещё? Собственно, поэтому вы оба здесь. Вы стали, как и я, шестимерными существами. Правда, чудесно? Я не могу вас отпустить. Вместе мы могли бы основать новую цивилизацию, общество богов времени. Могли бы повелевать не только пространством и временем, но и вероятностью. Любое желание исполнялось бы, каким бы странным и невозможным оно не казалось. — Ну уж нет, Кален! — Доктор вскакивает, а всё, что я могу сделать — раскрыть рот от удивления. В руке у повелителя времени звуковая отвёртка. Он направляет её на циклопическое сооружение в центре комнаты — язык не поворачивается назвать это временно́й колонной! Ещё не успевает затихнуть жужжание излюбленного прибора Доктора, как пол кренится. Я чувствую, как стул катится назад. Бог времени неловко падает. Маску невозмутимости разрушает неподдельное удивление. Доктор, словно кот, ловко держится на отвесной поверхности. Подпрыгивает ко мне, освобождает. Держась за руки, несёмся к выходу. Вместо тонких, но на деле очень прочных дверей полицейской будки — потрясающей красоты позолоченные створки ворот. Повелитель времени жмёт на ручку, и мы едва не сваливаемся в бездонную пустоту. Мы стоим на пороге чернильной бесконечности космоса. Захватывающее зрелище. — ТАРДОС приняла облик часовни в космосе, — произносит Доктор. Я недоверчиво смотрю на него. С чего он взял, что это часовня. Впрочем, вряд ли бы он ответил. — Снаружи с равной вероятностью может быть как настоящий космос, так и его проекция. — Что? — То, что ты видела, пока Кален не окатил тебя из ведра, было попыткой сознания принять новые измерения. С ТАРДИС это проще. Всё ограничивается удивлением, что внутри она больше, чем снаружи, но с ТАРДОС всё многократно сложнее. Удивления нет, есть лишь растерянность от новых возможностей. Организм понимает это быстрее, чем мозг. — Знаешь, Доктор, когда ты так говоришь, хочется тебе врезать по уху. — Хватит про мои уши! Сам ими недоволен, но менять их не хочу. Короче, нам надо сперва понять, где ТАРДИС. И что-то мне подсказывает, что космос перед нами — лишь фикция. С этими словами Доктор делает шаг вперёд и падает вниз. Я хочу закричать, но дыхание перехватывается. Откуда-то снизу раздаётся голос повелителя времени, как ни в чём не бывало: — Так я и думал. Прыгай сюда! Только не ко мне на шею. Я выглядываю. Доктор стоит на россыпи звёзд. Я зажмуриваюсь. Глубокий вдох. Пол уходит из-под ног. Недолгое парение, чьи-то руки хватают меня и ставят на твёрдую землю. Открываю глаза. Мы действительно стоим посреди космоса. Над нами всамделишная часовня в космосе. — Бежим. Куда бежать, Доктор не говорит, но я устремляюсь за ним. Кручу головой по сторонам, стараясь найти что-то, что отличило бы нарисованный космос от настоящего. Но, видно, повелитель времени замечает это раньше. Через несколько десятков метров мы останавливаемся перед… деревянной дверью. — Фантастика, — улыбается Доктор и распахивает её. Инстинктивно прикрываю глаза руками, но ничего не происходит. За дверью едва ли светлее, чем вокруг. Да, перед нами явно комната, и на часть космоса она уж точно не походит, но я не замечаю ничего необычного. А вот мой друг что-то почуял. Прошёлся отвёрткой по стенам, и зажёгся свет. И он очертил… — Ничего себе, это же наша ТАРДИС! — восклицаю я. — Живо внутрь, — бросает Доктор. Меня не надо упрашивать дважды. Внутри всё, как я помню до появления на китайской улице. (Право, да бы ли мы там?) Целая комната управления, кораллы, перила, зеленоватое свечение временно́й колонны. Всё родное и привычное. Я готова расслабиться, но неожиданно загорается экран сканера. Доктор резко хватает его, словно свежую газету с броским заголовком и читает вслух: — «Активирован дезинтеграционный контур». Мы переглядываемся. Я не понимаю, что это значит, но ясно, что ничего хорошего. Повелитель времени начинает привычные манипуляции с консолью. В конце он проворачивает рычаг, и протяжный гул наполняет помещение. Всё бы хорошо, но тут я замечаю, как стены начинают светиться огненно-красным. Видимо, «дезинтеграционный контур» способен убить ТАРДИС! К счастью, мы успели. Стены вновь стали бежевыми. Даже монастырский колокол не прозвенел. — Этот гад хотел нас убить! — возмущаюсь я. — Этот гад всего лишь хотел лишить нас… меня ТАРДИС, — холодно поправляет давний путешественник во времени. — Зачем ему это? — Потому что это отсталая технология, — неожиданно раздаётся голос Кален-Дара. Я кричу от неожиданности, отчего вздрагивает даже сам бог времени. — А, простите, мадмуазель, не хотел напугать. — Как ты сюда попал, сволочь?! — вскидываюсь. — Обошёл, конечно. ТАРДИС внутри ТАРДОС приводит ровно к такому же конфликту измерений, как и ТАРДИС внутри ТАРДИС! — Отстань от нас, — цежу сквозь зубы. — Ишь чего захотела. Ты носительница шести измерений, ты не можешь просто взять и отказаться от путешествий в пространстве и времени! — Ещё как могу. Хорошего понемножку! — Скажи нам правду, — произносит устало Доктор. — Мы нужны тебе не только и не столько для игр или создания «цивилизации богов времени». Для чего? — И я, и ТАРДОС слишком стары. Мне нужен преемник, вместе с кем я смогу повелевать миром. Всеми возможными и невозможными мирами. — А если я откажусь? — Доктор скрещивает руки на груди и скептически смотрит на «Кларка». — О, тогда я сотру из всех временных линий Землю. — Нет!!! — сама удивляюсь, как резко я среагировала. — Ты не посмеешь! — Ещё как посмею. А вот посмеет ли Доктор рискнуть мириадами человеческих и прочих жизней только потому, что отказывается от великой чести, которую предлагает ему представитель его планеты, что старше его на миллионы лет? — Мне вовсе не нужно управлять Мультивселенной, — холодно произносит Доктор. — Подумай. На одной чаше весов — возможность стереть одним махом далеков, Войну Времени, исчезновение Галлифрея. На другой же — гибель Земли до её рождения. Родной мир или чужой. — Земля ему не чужая! И если ты так хочешь её уничтожить, то зачем держишь меня тут? — кричу я. — Чтобы и ты, и Доктор разделили боль от потери родной планеты. — Разве это не создаст парадокс? — вспоминаю умное слово. — Нет. Думаю, нет. В крайнем случае, ТАРДОС достаточно гениальна, чтобы переписать твою линию жизни так, чтобы ты стала родом с совсем другой планеты. С Раволокса какого-нибудь. — Эй! — Ну, или с Плутона. — Я думаю, она на Плутон тоже не согласится. Он по территории меньше России, — хмыкает Доктор. Я смотрю на него с непониманием. О Плутоне я слышала, хотя относительно моего времени его ещё не открыли. Наконец до меня доходит, что даже сейчас Доктор нашёл время пошутить. Уши бы ему поотрывать! — Хватит! — встаю между галлифрейцами. — Я знаю Доктора: он ни за что не согласится уничтожать мою планету. — Но и управлять ТАРДОС я не горю желанием, — хмуро завершает повелитель времени. Как может он так говорить? Таким решением он ставит под угрозу существование Земли! Губы мелко трясутся, слёзы подступают к глазам. Я бессильно против повелителя и бога времени. — Значит, Землю к чёрту? — На это я тоже не пойду. Я уничтожу тебя, — угрожающе произносит Доктор. Во, это по-нашему! — Насколько я мог заметить, ты не пользуешься оружием, — теперь скрещивает руки на груди сам Кален-Дар. Доктор осторожно отводит меня в сторону и подходит вплотную к богу времени. Смотрит ему прямо в глаза. Сейчас набросится! Так ведь? Нет, не набрасывается. Они стоят так несколько минут, даже, по-моему, не дыша. Я буквально вижу, как воздух искрится от противостояния между сынами древней почившей цивилизации. Или между отцом её и наследником? Наконец Доктор отступает на шаг. Оба галлифрейца держатся за голову, словно лбами стукнулись. А затем разворачиваются и бегут в разные стороны. Я ничего не понимаю, но устремляюсь за повелителем времени. — Доктор, подожди! Он не слышит меня. Несётся по коридорам, петляя по ним, вбегая в незнакомые мне галереи, минуя какой-то лес, а следом за ним — библиотеку, бассейн, несколько других, неказистых комнат управления… И вот мы оказываемся в странном месте. Оно похоже на окаменевшее Мировое дерево Иггдрасиль, в ветвях которого почему-то заплелась звезда. По идее, она должна ослеплять, но я смотрю на не очень гигантский светоч почти не щурясь. Кажется, Доктор рассказывал, что ТАРДИС питается энергией сверхновой. Но откуда мне было знать, что сверхновая находится прямо внутри! На мосте, проходящем чуть ниже уровня звезды, стоит часовня. ТАРДОС. Доктор не сбавляет темп, вихрем влетает внутрь. Мне едва не попадает по носу закрывающейся створкой! Теперь мы оба внутри. Хозяина не видно. Мы находимся в комнате управления самого могущественного изобретения во Вселенной. По крайней мере, моя фантазия не может преподнести чего-то более невероятного, чем машина, способная порождать иные миры. — М-да, эта хрень даже не живая, — ворчит Доктор, копаясь в хитроумной приборной панели. Аналог временной колонны размером, наверное, с приличный платяной шкаф, и он весь усыпал светочами, кнопками, рычажками и прочими сложными для моего понимания приспособлениями. Наконец он заканчивает ковыряться в системе и поворачивается ко мне с улыбкой: — Фантастика! Я только что запустил непрерываемый механизм самоуничтожения самого продвинутого изобретения, связанного как минимум с моим народом. А, скорее всего, во всей обитаемой Вселенной! Пожалуй, пора улепётывать. Мы отворачиваемся от загоревшейся лиловым панели и видим только что зашедшего Кален-Дара. Ему хватает секунды, чтобы оценить обстановку. Я могла бы сказать для красного словца, что на его лице ни один мускул не дрогнул, но произошло как раз с точностью до наоборот. Казавшийся до сих пор невозмутимым, бог времени заорал и ринулся на нас с кулаками. Закричала и я. Доктор же не шелохнулся. А когда кулак Калена был уже близок, спокойно увернулся, и бог времени со всей дури поразил огромную временну́ю колонну. Тихонько завыл, замотал повреждённой рукой, однако всё лишь для того, чтобы в его левой руке появился продолговатый цилиндр. — Аннигилятор времён первого правления Лорда-Президента Рассилона, — бог времени злобно выплёвывает слова. — Он тебя не спасёт! Греческий бог времени пожирал своих детей, и только одного хватило, чтобы повергнуть его, — напоминает Доктор древний миф. — Твоё собственное детище уничтожит тебя совсем скоро. — К чёрту, — бросает Кален и жмёт на спуск. Время растягивается в бесконечность. Доктор раскрывает рот, хочет бежать ко мне. Последнее, что я помню — ярчайшая вспышка перед самым моим носом. * * * — НЕ-Э-Э-Э-Э-ЭТ!!! — кричит Доктор. Его отбросило взрывом к входным вратам ТАРДОС. Яркий свет стихийно образовавшихся фотонов ещё не рассеялся. Он не смог спасти Наташу. Из последних сил он отворяет створку и вываливается в родную ТАРДИС. Переключает несколько тумблеров, уже зная, что «часовня» пропала из зала Ока Гармонии. Зачем-то оставшийся один повелитель времени открывает дверь и смотрит в воронку времени. Там, впереди (а может, позади) некоторое время висит ТАРДОС. А затем мощный взрыв разметает её на атомы. Доктор падает на колени. Слёз нет. Есть лишь отчаянье и безнадёга. Он вёз хорошую девушку домой. И не довёз. Что теперь делать? Единственное утешение: безумный, отвергнутый великим современниками и забытый собственным народом Кален-Дар сгорел вместе с Наташей. Однако пусть только снова он решит взять кого-то на борт… «Решено: отправлюсь на Кракатау. Останусь там до извержения 1883 года. И никуда не улечу. Никогда», — даёт себе обещание Доктор. Он ещё не знает, сколько всего ему предстоит пережить. * * * За мгновение до соприкосновения луча антиматерии с телом Наташи Ярчайшая вспышка раскрывается гигантским бутоном у самого носа. Я вижу очертания какой-то девушки. Она принимает на себя удар. Всё вокруг заволакивает светом. Я падаю, а надо мной проносится горячее дыхание взрыва. Я умерла? Нет, я чувствую себя в порядке. Только перед глазами цветные круги. Так и должно быть, я думаю. С удивлением замечаю, что не одна. И второй человек — увы, не Доктор, но и не Кален-Дар. Их как раз нет. Повелитель времени наверняка воротился в ТАРДИС, посчитав меня погибшей. А вот бога времени я нашла позже, когда поняла, кто стоит передо мной. Это действительно какая-то девушка. И должна признать, изумительной красоты. Тёмные волосы, нежные губы, гладкая кожа, точёная фигурка. Мужики, небось, с ума по таким сходят. На ней чёрная обугленная рубашка. На левый рукав надет какой-то прибор. Похож на огромного жука, обхватившего лапками человеческую руку. — Привет. Я Клэр Освальд. — Клара? — Нет. Просто Клэр. — А я Наташа Кадышева. — Очень приятно. Рада, что ты жива. — Кто ты вообще такая и как здесь очутилась? — Ну, я из сорокдевятовека. На мне опыт-образец манипулятора времеворонки, — Клэр поднимает руку с металлическим «жуком». — Ещё была броня с покрытием из антивещества, но от неё почему-то ничего не осталось. Наверное, при выходе из времевихря миновала антимир. — Подожди, так ты меня не спасать явилась?! — не пойму, то ли я рада этой загадочной девушке, то ли разочарована, что она не появилась здесь доброй феей ради моего спасения. — Нет, а от чего? Я обхожу Клэр и смотрю на то место, где только что стоял разозлённый Кален-Дар. От него осталась лишь горстка пепла да оплавленный аннигилятор. Негусто. — Меня только что хотели убить из ан-ни-ги-лятора, — вслух произнести экзотичное слово стократ труднее. — А ещё это место скоро взлетит на воздух. — Почему? Где я? — А ты не знаешь, куда попала? М-да, даже через три тысячи лет люди всё такие же безрассудные… — Ты из девятнадцать-века? — Из начала двадцатого. Но когда мы, я не знаю. Мы всё ещё находимся в этой твоей временной воронке. В ТАРДОС. Машине для перемещений в любую точку Мультивселенной. — Оу. Ого. Твоя? — Нет. Она принадлежит… принадлежала вот этой кучке пепла. Представителю одной древней и уничтоженной в Последней Великой Войне Времени цивилизации. И она вот-вот взорвётся. — Чёрт, — вздрагивает Клэр и подбегает к лиловой панели управления. Выуживает из кармана чёрных брюк какую-то зелёную пластинку и начинает водить вдоль консоли. — Ага. Ну, всё понятно. Значит, вот так, так и… оп-ля! Светочи меняют цвет. Теперь они желтовато-зелёные. Увы, радуюсь я недолго. Лампочки мигают и становятся малиновыми. Я изменяюсь в лице, и это не ускользает от девушки из будущего. — Что такое? — Лампочки. Они теперь малиновые. Клэр оглядывается на панель, кивает не пойми чему и оборачивается ко мне: — Обними меня. — Что?! — Ты не так меня поняла. Сейчас здесь всё взлетит на воздух, но после этого ТАРДОС продолжит работать. — Не понимаю, — говорю я, но прижимаюсь к Клэр. Неловкое чувство, честно говоря. Воображаю, что обнимаю мать. Ну, или дочь. Мы с мисс Освальд ровесницы, но если она действительно из сорок девятого века, я, получается, почти на три тысячи лет её старше! Я вовремя обняла девушку. Через несколько секунд вокруг нас разверзается ад. Кожей ощущаю, как языки пламени хищно облизывают нас, пробуют на зубок. И всё же отступают. Выпутываюсь из объятий Клэр. Оглядываюсь. Вокруг всё разворочено, кое-где зияют бреши. Сквозь одну из них видно сияние медленно приближающейся звезды. Всплывает воспоминание-морок. Только вместо поверженного повелителя времени сожжённый бог времени. И я теперь не одна. Взгляд останавливается на лице мисс Освальд. Теряю дар речи. — Что такое? — Твоё лицо… — А, пару сек. Так лучше? — ужасный ожог на пол-лица пропал, словно его и не было. Как Клэр так легко восстановилась?! — Я просто боли не ощущаю после того, как в одном КТП изжарила все болевые окончания. К счастью, регенерировать быстро умею. — Э-э-э, да, так определённо лучше. Что произошло? — Взорвалась внешнеобшивка и отделка этой комнаты. Ничего серьёзного, — потом, подумав, Клэр добавляет: — Ладно, попытаюсь вернуться. Удачи! — Подожди! Я не знаю, как управлять этой штукой. К тому же меня потерял Доктор. — Доктор? Доктор кто? — Повелитель времени с уничтоженной планеты Галлифрей. Он покинул ТАРДОС, думая, что я погибла. — М-м-м, — мисс Освальд переступает с ноги на ногу, явно пытаясь определиться с решением. — Что ж, давай попробуем его найти. А заодно освоим эту ад-машинку. Клэр улыбается мне. Она милая. Надеюсь, мы сможем отыскать Доктора, и я с чистой совестью вернусь домой.