Моя судьба — демон!

      11 лет назад.       Под шатром вольных туч молчаливо располагался дремучий лес, поражающий своим огромным размером. В воздухе давно витал стойкий аромат августовских цветов: гладиолусов, васильков, астр. Цвела яблоня. Несмотря на летний зной, на пышном лугу не было жарко — прохладный пруд освежал и дарил такой особый холодок, какой бывает только в это время года. Полосатые шмели все жужжали вокруг, стараясь опылить как можно больше растений, ведь совсем скоро наступит осень.       Как приятно вдыхать этот чистый воздух! Резвиться на лугу, словно бабочки, наслаждаться прекрасными днями, наполненными истинным счастьем и любовью… Если прислушаться, то можно услышать звонкое пение иволги в глубинах леса. Кое-где раздавались звуки светлячков, предвещающих дождь. На закате все становилось прекраснее, чарующе, особенно когда у тебя нет других забот, кроме как игры на свежем воздухе… — Эй, догоняй!       Скромные вербы роняли свои желто-зеленые косы в кристальную воду, на противоположной стороне виднелись камыши. Последние лучи солнца окрашивали все вокруг в темно-красный, создавая необыкновенное ощущение нереальности… Маленькие мальчики резвились на берегу пруда, расположенном вдали поселка. Повсюду слышались плески воды и веселый заразительный смех. Вся природа словно затихла, прислушиваясь к звукам, издаваемыми детьми. — Я весь промок уже, — улыбался маленький голубоволосый мальчик, с прозрачными, словно кристаллы, глазами. Его одежда выглядела помятой и грязной, но на лице торжествовала глупая улыбка. Закат яркими красками лег на его белоснежные плечи, ноги… Давно пора домой, но прощаться с другом так не хотелось. — Ха-ха, у меня есть идея! — мелодичным голосом воскликнул другой ребенок. — Как насчет провести ночь под этим деревом?       Он показал на одинокую плакучую иву, раскинувшуюся прямо над водоемом. Ее зеленые ветви нежно касались воды, мягко убаюкивая дары природы.       Между тем вокруг темнело, было около десяти вечера. Наверняка родители волновались, но мальчикам было уже все равно — не теряя ни секунды, они побежали к дереву, осматривая его величину, сравнивая с огромным великаном, что вот-вот нападет. Снизу послышался заливной смех — это синеволосый парнишка, глаза которого сверкали ярче самой высокой звезды…       Лежа на прохладной траве, наблюдая за ночным небосводом, эту ночь они провели вместе. А звезд было особенно много! Можно было пальцем рисовать разные фигуры, рассматривать созвездия. Хотелось запомнить этот момент как нельзя лучше… — С тобой весело, Син Цю. — Я правда рад, что знаком с тобой, Чун Юнь.

***

      Настоящее время.       Сегодня Чун Юнь был несказанно счастлив: одна из его целей, наконец, была достигнута. Да, он потерял всякое общение с родителями, родной дом, но то, что он обрел, являлось даже более ценным, по крайней мере, для него. Начало его самостоятельной жизни — об этом Чун Юнь размышлял, находясь уже в новой съемной квартирке, в которой хоть и было мало пространства, но определенно было уютно. То, как ему удалось в короткие сроки подготовить все для своей будущей жизни, удивляло Чун Юня. Пусть с помощью демона, пусть, возможно, нечестно, но у него получилось сделать это. Впервые после стольких лет юноша не чувствовал себя кем-то другим, скрытым под маской лицемерия… Он ощущал себя живым. Хотелось сказать «спасибо» Син Цю за все, но, честно говоря, у него не хватало решительности для этого шага.       К слову, отношения между парнями складывались уже не так натянуто: после того случая в особняке Чун Юнь стал более внимательным и учтивым, старался не грубить, а ценить своего «спасителя», тем не менее бояться он его не стал. И что, что Син Цю, по-видимому, знает больше, чем он сам? Столько неразгаданного таилось вокруг, и Чун Юнь был уверен, что справиться с этим...       Твой мир трещит по швам, когда понимаешь, что ты не тот, кем назывался всю свою жизнь. Слова Син Цю вызвали у Чун Юня… желание добраться до истины. Прошло несколько дней с тех пор, как он смог снова смотреть демону в глаза, не злясь на него. А на что он злился? Лишь на себя, на то, что не смог поверить в правду. Его давно волновало то, что, в отличие от других экзорцистов, он никогда не чувствовал присутствия духов, злых сил.       «Это потому, что я первый демон, которого ты встретил», — как-то на днях сказал ему Син Цю. И это было правдой. — «И так как ты, своего рода, проводник, ты просто не можешь не видеть других демонов, понимаешь? Считай, что тебе повезло встретить меня сейчас».       Чун Юнь ощущал благодарность. В его душе метались разные чувства: от ненависти до… До глубокой признательности. Ведь если бы не он, Чун Юнь так и закончил бы, занимаясь нелюбимым делом. Честно говоря, юноша хотел жить в полном умиротворении с любимым человеком, возможно, иметь свой собственный загородный дом, приносящее прибыль хобби…       Но в этом мире никогда не бывает так, как ты захочешь. Простое правило жизни. Остается стремиться к своему счастью изо всех сил, надеясь, что когда-нибудь у тебя получится исполнить хоть малую часть из того, что было задумано. В этом заключается смысл существования.       Чун Юнь напевал незамысловатую песню, пока наводил порядок в небольшой комнатке. Несмотря на внешнюю беспечность, внутри он чувствовал нарастающее напряжение. Что будет дальше? Какую цену попросит заплатить Син Цю? Но, пока того в доме не было, юноша мог спокойно выдохнуть и заняться рутинными делами.       За окном неторопливо шел дождь, стуча огромными каплями по крыше. Через несколько дней нужно будет идти на учебу в незнакомое место. И пусть это не сильно беспокоило — оставлять дом на Син Цю, как ему показалось, было бы опасно. Не то чтобы тот успел показать себя полным неумехой в хозяйстве… Чун Юнь просто понимал, что демону ничего не стоит устроить погром и обвинить во всем его. — О чем думаешь?       Из размышлений его вытянул паточный голос, раздавшийся рядом. Син Цю. Кто же еще? Заставив Чун Юня вздрогнуть от неожиданности, демон аккуратно обошел его и направился на кухню «наводить порядки», не дожидаясь ответа. — Тебе лучше не трогать лапшу! — с наигранной угрозой в голосе крикнул Чун Юнь, продолжая вытирать окна тряпкой. На его лицо мимолетно прокралась улыбка, когда он услышал закрывающийся холодильник. Все же, и с демоном можно нормально общаться. — Это ведь ты у нас питаешься «нечеловеческой едой»? Вот и питайся. А мое не трогай…       Закончив, Чун Юнь помыл руки и отправился на кровать в свою комнату, чтобы разложить все необходимые вещи, которые понадобятся для учебы. Не сказать, что он был прилежным студентом, просто все давалось ему слишком легко. «Это ведь не связано с экзорцизмом», — когда-то говорил юноша. Он действительно не понимал надобности учебы, если его предполагаемая работа заключалась в обмане людей. Учиться, просто потому что так надо? А может, лучше вообще не учиться? Ни тот, ни другой вариант не нравился ему, но Чун Юнь решил пойти самым стабильным путем — получить образование, как говорят, лишь бы было.       Из рюкзака он выкладывал те вещи, которые взял из родительского дома. При мысли о родителях Чун Юнь нахмурился. Они не знают о его местоположении и, вероятно, волнуются. Взгляд сам по себе упал на телефон — можно позвонить. Чун Юнь никак не решался сделать это, но совесть не позволяла ему более молчать.       Спустя несколько секунд гудков послышался родной голос матери: — Чун Юнь?! Это ты? — Привет, мам. Со мной все в порядке.       Но в ответ парень больше ничего не услышал, кроме приглушенных всхлипов. Она так тщательно старалась их скрыть, будто не понимала, что Чун Юнь все равно все поймет. И от этого на сердце стало очень больно. — Ты должна понимать, мне тоже было тяжело. Я правда изменился, и больше не могу находиться под твоей опекой, не могу быть пешкой в твоих планах на мое будущее, — он замолчал, собираясь с духом. — Будет лучше, если я просто буду приезжать в гости на каникулах. Передавай привет Шэнь Хэ.       С этими словами он завершил вызов, и, откладывая телефон в сторону, откинулся на подушках, глядя в потолок. Нужно было еще найти работу, друзей... Хотелось отпраздновать свою маленькую победу над «системой», но, утомленный переживаниями, Чун Юнь провалился в полусон.       Он не знал, что Син Цю слышал их разговор…       Демон осторожно зашел в комнату, стараясь ненароком не шуметь, дабы не разбудить Чун Юня. Завесив шторы, Син Цю присел на край кровати, наблюдая за спящим: его редко вздымающаяся грудь, мелко подрагивающие светлые ресницы… Син Цю завороженно наблюдал за этим человеком, так отчаянно боровшимся за свое счастье. Прядь нежно-голубых волос упала на закрытые веки, и демон легонько откинул ее назад.       Син Цю был несказанно счастлив, что смог найти своего друга. — Как жаль, что ты меня не помнишь, — с долей грусти прошептал он, поглаживая его бледную ладонь.       Он мечтал встретить Чун Юня снова и, наконец, сделал это. Он не думал, что тот так скоро забудет их общее детство, эмоции, разделенные на двоих. Син Цю дорожил им, как никто другой. Кто же знал, что в один момент его семья разорвет все связи с семьей Син Цю? С этого, собственно, и началась черная полоса его жизни. Смерть, затем время, проведенное в аду… А затем уже никому не нужная свобода: он смог выбраться из этого ужасного места, но смог только он, не его родители. Лишь волей случая Чун Юнь нашел Син Цю снова — и вот опять проблема: тот все забыл.       Много лет назад Син Цю можно было позавидовать, ведь его семья владела торговой гильдией Фэй Юнь. Будущее Син Цю уже было предопределено — будучи сыном главы, он должен был продолжить дело семьи. Все знали его как скромного и почтительного юношу, но почти никому не была известна противоположная сторона его личности. Кроме Чун Юня. Еще ребенком Син Цю с восторгом рассказывал ему про книги, которые читал… И тот тоже заинтересовался чтением, правда не романами, а научной литературой.       Тяжело вспоминать свою смерть. Еще труднее было смириться с ней впоследствии. В один момент ты живешь, восполняя необходимые жизненные потребности, а в другой — существуешь, не зная, что такое сон, человеческий голод. Единственное, что ты можешь — это питаться силами окружающих людей. Пусть даже они так дороги тебе, ты заставляешь их страдать и, в конце концов, видишь их смерть.       Демонами становятся не просто так. Вернее, после смерти ты можешь этого пожелать, но только мазохисты захотят идти в настоящую преисподнюю, подвергаться пыткам и бесконечным страданиям. Во всем виновата эта чертова книга!.. Син Цю считал себя виноватым в смерти семьи и в том, что не мог поддерживать связь с Чун Юнем.       Проводник между демонами и людьми… Понятно, почему ему не рассказали, кто он такой на самом деле. Син Цю знал, что в семье экзорцистов рождение «другого» было темным пятном на всем семействе, поэтому его и растили в ежовых рукавицах — вдруг навлечет беду? Почему-то никто не подумал о чувствах маленького мальчика.       Син Цю с печальной улыбкой продолжал наблюдать за спящим юношей, любуясь его умиротворением. Как же хотелось пробраться к нему в голову и навести на необходимые мысли. Демон прикрыл лицо, а его губы затряслись в беззвучном смехе. Как, должно быть, глупо надеяться на какие-либо отношения между демоном и человеком! Чун Юнь ни за что не сблизится с ним в таком облике, ведь он просто боится. Он так многого не знает! Син Цю пообещал себе, что добьется дружбы между ними любой ценой. — Ты знаешь, мне столько всего хочется рассказать тебе, — негромко произнес он. Чун Юнь все равно ничего не слышит. — И о том, что было со мной на протяжении этих лет, и о том, как я справлялся с потерей всего, и о том… Что я думал о тебе все это время. Но ты забыл меня… Понимаешь, это досадно, ведь я никогда не забывал тебя, я просто не мог. Ты подарил мне самые яркие воспоминания, и да, я знаю, что ты ни в чем не виноват…       Син Цю наклонился ближе, стараясь не задеть его тело, и прошептал: — Я просто хочу, чтобы ты знал: я правда рад, что знаком с тобой, Чун Юнь.       С этими словами демон поспешил встать с кровати, чтобы уйти. Чун Юню в любом случае необходимо принять всю правду, касаемую его самого, и неважно, будет это сегодня или завтра… Или, может, через несколько лет. Он достаточно силен, чтобы справиться со всем.       И Син Цю в этом не сомневался...       К счастью (или к несчастью), Чун Юнь не спал. Каждое слово, сказанное демоном, каждое действие — все это пробуждало в нем необъяснимую тоску и горесть, а также сильное желание вспомнить все.