Deep feeding

Тодороки скрежещет зубами так сильно, что почти ожидал, что его клыки — настоящие, острые клыки вампира — отломятся. Но они не оторвались, потому что, несмотря на всю свою крикливость, "Ведьма" проделала безупречную работу, причудливо украсив его к Хэллоуину. Он благодарен, правда. Люди хвалили его "реалистичные клыки" всю ночь. Но есть две проблемы с новым набором зубов. Первая? Ему труднее двигать ртом. Они торчат из-под верхней губы, и ему пришлось потренироваться говорить без них, пока не исчезла шепелявость. И второе: они привили ему неутолимую жажду крови. По какой-то причине он жаждал не чьей-то крови. Это кровь Бакуго. Бакуго, с которым болтает кучка парней через всю комнату — основная причина, по которой Тодороки так зол с самого начала. Он не совсем понимает, почему его взгляд все это время следил за Бакуго. Ведьма предупредила его, что он может проявлять некоторые другие «вампирские» черты, но не уточнила какие. Отвращение к чесноку? Отсутствие рефлексии? Не-а. Но как только вошел блондин с пушистыми ушами и хвостом, Тодороки пришел в состояние повышенной готовности. В нем поднялась волна ярости, и тогда он с нарастающим ужасом понял, что смертельным врагом вампиров, как известно, является...Оборот- Но подождите. Неужели Бакуго должен быть оборотнем? Потому что если так, то его попытки выглядеть как оборотень, в лучшем случае, средненькие. Тодороки обращает внимание на красный ошейник на шее блондина, плотно охватывающий плоть, когда все остальные обнажают больше кожи, чем обычно. Как будто эта штука насмехается над ним, вызывая какой-то странный хищный инстинкт... Неожиданная ненависть, которую он испытывал к Бакуго раньше, исчезла. На смену пришло странное, сильное чувство желания, от которого его тошнит. Ему приходится прижать руку к своему шраму, чтобы успокоиться. Но когда один из парней, окружавших Бакуго, внезапно хватает его за хвост, Тодороки врывается к нему. —"Руки прочь!"- бушует блондин, отбивая их блуждающие руки. Но мужчины - различные младшие герои агентства - просто смеются, и Тодороки не может их винить, потому что трудно выглядеть грозно, когда твой костюм можно легко принять за костюм щенка. —"Вынесен вердикт: он предпочитает по-собачьи", - хихикает парень. Снова раздается смех, и Тодороки бросает на них язвительный взгляд, после чего оттаскивает своего товарища. —"Пойдем со мной". Он вытаскивает блондина в коридор, а Бакуго все это время бормочет, что взорвет его. Тодороки не обращает на это внимания, потому что оборотень только лает, но не кусается . Он всегда был таким, и именно поэтому ему нужно преподать урок самоутверждения. Потому что... потому что у Шото есть странное желание доказать, что Кацуки не прав. В каком-то смысле покорить его. Забрать его у всех остальных и владеть им. —"Ты не можешь меня взорвать, это мероприятие без причуд. Агентство сейчас окружено силовым полем, которое подавляет наши..." —"Я знаю, я знаю! Черт, отпусти меня!"-Бакуго пытается выхватить свое запястье обратно как раз вовремя, чтобы они поняли, что находятся в коридоре одни. —"Тогда почему", - говорит Тодороки, прижимая то же запястье к стене. Он придавливает Бакуго к стене, пользуясь разницей в росте, чтобы нависнуть над ним.— "...ты так беспечен? Разве ты не видишь, как они с тобой обращались?!" Светловолосый фыркает. Тодороки клянется, что видит, как подергиваются пушистые ушки, но это, скорее всего, обман зрения. —"Небрежно? Что за чушь ты несешь..." —"Я следил за тобой", - говорит Шото, голос дрожит от ярости. Его головная боль усилилась, теперь, когда они с Бакуго находятся вот так близко. Желание сорвать с блондина ошейник и разорвать его кожу велико как никогда. Но это... Не важно. Важно другое: —"Они приставали к тебе всю ночь, а ты только позволяешь им это. Когда ты поймешь, что крики ничего не дают?" —"Они не... "домогаются" меня...", - настаивает Бакуго, но его взгляд мерцает, и это мертвая улика. —"Отвали, они наши коллеги. То, что они были более наглыми сегодня, не значит..." —"Они хотят трахнуть тебя, Бакуго", - рычит Тодороки. —"Они всегда хотели". —"Нет", - насмехается блондин, его взгляд стал еще более выразительным, чем раньше. Он отрицает. Боже, это просто печально. —"Мерзость, оставь свои больные фантазии при себе". — "Ты не замечаешь, как они смотрят на тебя? Как они всегда пытаются принять душ в то же время, что и ты… Как они задают тебе навязчивые вопросы вроде того, со сколькими людьми ты спал..." — "Разговоры о кулерах с водой", — усмехается Бакуго. —"Ты действительно думаешь, что это нормально - спрашивать, подходит ли ковер к шторам?" —"О-очевидно, это их идея дерьмовой шутки", - холодно говорит Кацуки. Но его суровый тон колеблется, оскал быстро сменяется неуверенным взглядом. —"Они не думают о сексе, тупица. Кто бы вообще..."- Он прерывается. —"Захотел трахнуть тебя?" спрашивает Тодороки. Бакуго вздрагивает. Бинго. —"Многие люди так делают. Разве ты не понимаешь? Ты должен знать об этом дерьме, чтобы лучше защитить себя". —"Я могу защитить себя!" прорычал Бакуго ему в лицо. Он явно задел за живое. Хорошо. —"Я не знаю, а ты можешь?"- Тодороки жестко смеется. Иронично, что Бакуго говорит это, все еще не в силах вырваться из его захвата. —"Ты не пытался стряхнуть их после скольких попыток? Ты просто много кричал, но все равно позволил им себя лапать. Они могли подсыпать что-нибудь в твой напиток, и ты бы не заметил. Неужели ты не понимаешь, что они воспользовались тем, что у тебя сейчас нет твоей причуды?". —"Да пошел ты! Видишь когти и зубы?!"- Бакуго сгибает пальцы, длинные черные ногти сверкают так, что он, наверное, думает, что это угрожающе. Бедняга, похоже, не понимает, как много людей, вероятно, представляют себе эти пальцы, обхватывающие их члены. Он также злобно ухмыляется, и только тогда обладатель цветных волос замечает, что его коренные зубы выглядят, ну, острее, чем обычно. Не такие острые, как у Тодороки, но тоже работа "Ведьмы", однозначно. Что ничего не значит. Это все для показухи и нисколько не полезно. Возможно, причуда "Колдуньи" сделала его глупее, так же, как она делает Тодороки жестоким. —"С ними мне не нужна моя причуда, чтобы отбиваться от этих придурков". —"Если ты будешь продолжать в том же духе, тебя изнасилуют", - прямо сказал Тодороки. —"Пошел ты", - снова говорит Кацуки. Но, услышав это, он заметно бледнеет, что означает, что лечение может быть суровым, но, по крайней мере, оно работает. Он слишком поздно замечает, что Шото прижал его второе запястье к стене. —"Ты отвратителен. Отпусти меня!" —"Если ты такой сильный, как говоришь, ты бы смог меня оттолкнуть". Тодороки наклоняется ближе, наслаждаясь дрожью Бакуго. Он насмешливо тянет руки Бакуго вверх по стене, сжимая их над головой. —"Ну что? Давай. Сделай это." С разочарованным воплем Бакуго бросает весь свой вес вперед. Но, к несчастью для него, он один из немногих в их классе, чей рост достиг максимума в средней школе. Тодороки больше, тяжелее. По крайней мере, на пять дюймов и тридцать фунтов больше блондина. И, к несчастью для Бакуго, большинство других героев тоже. —"Умри", - шипит Бакуго, прислонившись к стене. У него явно нет выбора, кроме как снова прибегнуть к мелким оскорблениям. Тодороки разочарованно вздыхает. Он никогда не научится, не так ли? —"Это действительно был твой лучший удар? ...Черт побери, Бакуго". —"Какого хрена?!"- оборотень пытается ударить его ногой, но удары не трогают вампира, ни в малейшей степени. —"Моя проблема в том, что любой может сделать это с тобой". Он переводит запястья Бакуго на одну руку и начинает тащить его по коридору. Бакуго в ярости, тщетно пытается упереться пятками в ковер и вырваться на свободу. Но самое большее, что ему удается сделать, это оставить несколько полумесяцев на руке Шото своими ногтями. Жалкий. —"Что ты делаешь?! Какого хрена ты делаешь?!" Шото делает паузу, чтобы расстегнуть плащ одной рукой. Он быстро обвязывает им руки Бакуго и завязывает его в очень тугой клубок, продолжая тащить блондина за предплечье. —"Любой может затащить тебя туда, где тебя никто не услышит", - говорит Тодороки, открывая дверь первой попавшийся кладовой. Внутри грязно, некоторые чистящие средства затянуты паутиной. На полу многолетнее пятно. Шото усаживает Бакуго на это место. —"Он бы так поступил с тобой, вот так, потому что ты слишком слаб, чтобы сопротивляться". Бакуго злобно корчится на полу и смотрит на Шоуто красными глазами. Со своими собачьими ушами он выглядит скорее жалко, чем грозно. —"Я не слабак", - задыхается он. Но яростное выкручивание рук опровергает его утверждение. Сколько бы он ни бился, ему не удается снять путы. А когда он лежит на спине, вывернув шею и демонстрируя ошейник, Шото не может перестать смотреть на него. Его клыки покалывают, когда он рассматривает свою добычу. —"Любой из этих мужчин может оказаться на моем месте, прямо сейчас, с членом в твоей заднице, и все, что ты сможешь сделать, это заплакать. Разве это тебя не беспокоит? Знание того, насколько ты беспомощен?" —"Хватит нести чушь, Двумордый. Отпусти меня, и, может быть, я подумаю о том, чтобы не бросать в тебя гранату, когда в следующий раз увижу твою жалкую задницу". —"В последний раз повторяю, твои пустые угрозы не сработают", - яростно говорит Сёто. Он забирается на Бакуго, чтобы доказать свою точку зрения, и срывает куртку блондина с его рук. Это было бы проще сделать с помощью его огненной причуды, но так как сейчас она ему недоступна, ему пришлось применить творческий подход. —"У них будет больше соблазна сломать тебя", - продолжает он, проводя клыками по шву рукава Бакуго, что вызывает крик. —"Отвали!" —"Фантастическая идея - сказать нападающему слезть, пока он на тебе".- Тодороки отрывает рваный рукав от правой руки Кацуки и переходит на левую. Он чувствует, как Бакуго извивается под ним, паническое дыхание блондина нарушает тишину комнаты. Бедняга в отчаянии пытается упереться в грудь гетерохрома своими связанными кулаками, но безуспешно. С ворчанием, Тодороки голыми руками срывает то, что осталось от куртки Бакуго. Из-под него раздается удар и вздох, когда он отбрасывает его в соседний угол. Тело Бакуго под его руками кажется еще меньше, чем прежде, ноги дрыгаются, он продолжает выкрикивать проклятия. Он не понимает, что Тодороки уже победил. Он прижал Бакуго к земле, колено находится прямо между бедер блондина. Но Бакуго не теряет мужественности, ухмыляясь над Тодороки, свет отражается от ошейника. К нему прикреплена короткая серебряная цепочка, насмешливо поблескивающая. Он... он займется этим позже. Буквально захлебываясь слюной от перспективы укусить Бакуго за шею, Тодороки сглатывает и приступает к работе. Пока Шото снимает с Кацуки ботинки и джинсы, раздается несколько слабых протестов, жалобных "подожди" и "хватит". Стягивая пояс, Тодороки лишь раз останавливается, чтобы посмотреть на лицо Бакуго, замечая, как в глазах блондина мелькают огоньки, когда он отчаянно пытается оглядеться в поисках выхода. Он ничего не может использовать. Шото спускает штаны Кацуки на несколько сантиметров. Эта попытка притягивает все тело Бакуго к полу, заставляя его биться и рычать еще больше. "Я убью тебя", - хрипит Бакуго, его хвост бьет в знак протеста. Похоже, ему больно. И тут Шото понимает, почему так трудно снять с него штаны. Его гребаный хвост мешает. —"Надо было попросить МодМейден дать тебе клыки или шипы", - говорит он, переворачивая Бакуго на живот, чтобы тот мог ухватиться за оголенное основание, оказавшееся на удивление пушистым хвостом. "Может быть, это помогло бы спасти тебя". —"Или я мог бы просто заразить тебя бешенством, когда укушу тебя до смерти", - отвечает Бакуго. Взгляд Шото переместился на красный ремешок, обмотанный вокруг его затылка. Забавно, что Бакуго думает, что он будет кусаться, даже до сих пор. Он продевает хвост оборотня через отверстие в ткани, в том самом месте, откуда он торчит. Это кропотливая задача, но ему удается, наконец, сдвинуть трусы Бакуго до середины бедра, и он встречает вид своей преступно горячей задницы. —"Стоит затраченных усилий", — говорит Тодороки, и у него текут слюнки, потому что перед ним столько кожи. Нетронутая, первозданная - она сводит его с ума. Задница Бакуго практически умоляет, чтобы ее укусили, ударили и наполнили спермой. Крепко ухватив его за хвост, Тодороки подтаскивает Бакуго ближе. Единственный звук, исходящий от него, - писк, а затем задержка дыхания, когда Тодороки наваливается на него сзади. На нем осталась лишь простая белая рубашка, искусно разорванная как часть его "костюма". Тодороки, который все еще полностью одет, терся своей выпуклостью о голую задницу Бакуго. Затем он хватает цепь, прикрепленную к ошейнику Бакуго, и дергает за нее, заставляя Бакуго выгнуться дугой. —"Гккх!" —"Посмотри на это", - шепчет он на ухо Бакуго. Пушистые, торчащие из его волос уши, вспыхивают в знак узнавания. —"Практически голый и беззащитный. Ты уже сдался? Решил просто раздвинуть ноги и ждать, пока все закончится?" —"Т-тодо-роки", - задыхается Бакуго. Его тон безошибочно умоляет. —"Ты же не собираешься всерьез?..." Шото прерывает его рывком цепи. —"А почему бы и нет? Это все равно будет происходить с тобой, раз ты отказываешься развивать самосознание. Может, лучше привыкнуть к этому, верно?" — "Ты… тот, кто… ох!"-Еще один рывок. Может быть, он слишком глубоко погружается в эту вампирскую личность. Не то чтобы он обычно был таким мстительным, но опять же, неосторожность Бакуго - это то, что вывело его из себя, так что... Он просто злой по необходимости. Верно? —"Слишком... туго...", - задыхается блондин. С насмешкой Тодороки отпускает цепь. Ему еще слишком рано произносить подобные фразы, и все же он здесь, скулит, как сука, от удушья. Он думает, что это слишком много? Подождите, пока его насадят на член, черт возьми. Тодороки обнажил зубы и прицелился в одно из дергающихся мохнатых ушей Бакуго. Он прикусывает его, достаточно, чтобы проколоть, но не оторвать целиком. И, очевидно, Бакуго совсем не ожидал этого, потому что он издает самый искренний звук, который Тодороки слышал за всю ночь: громкий вопль. Это восхитительно, как МодМейден сделала это просто еще одной частью Бакуго, с помощью которой он может проявлять эмоции и чувствовать боль. Может быть, его слух должен быть лучше, но, опять же, это нисколько не помогает ему в данной ситуации. —"ПОНРАВИЛОСЬ?"- Тодороки практически кричит на него, и эффект мгновенный: Бакуго вздрагивает, его плечи напрягаются, когда он качает головой. Его уши приплюснуты от чрезмерной чувствительности, из укушенного уха сочатся капли крови. Тодороки выплевывает остатки крови изо рта. На вкус это... собака, а не Бакуго, как он надеялся. —"Заткнись", - бормочет блондин. Тодороки практически слышит "пожалуйста", добавленное в конце. —"Боишься, что я испорчу тебе слух?" -Ответа не последовало, но гетерохром знает ответ. Все тело Бакуго напряглось, когда он снова заговорил. —"Тогда смажь их". Обхватив рукой плечо Кацуки, он прикладывает два пальца к губам блондина. После недолгого колебания рот Бакуго открывается, заглатывая пальцы Шото до самых костяшек. Он дает им войти, но ничего не делает, пока они скользят в его рот и упираются в язык. Тодороки чувствует, как острые клыки нависают сверху и снизу, желая укусить. —"Соси", - приказывает он, поглаживая язык Бакуго, когда тот проталкивает их достаточно глубоко, чтобы вызвать неприятные ощущения. —"Сделай это правильно". —"Хннн", - вырывается резкий выдох Бакуго. Но он подчиняется, пухлые губы смыкаются вокруг пальцев Тодороки, когда он двигает головой вперед-назад. Несмотря на его уверенные движения, обладатель цветных волос чувствует, как все его тело трепещет от волнения, вплоть до хвоста, который мечется между их телами. Бакуго приятно увлажняет пальцы. Тодороки благодарно хмыкает, загибая их внутрь горла блондина. "Хороший мальчик..." Это имеет непредвиденный эффект: зубы оборотня внезапно прикусывают его пальцы. Вампир шипит. Случайно это произошло или намеренно, он не знает, но это чертовски больно, а ведь именно он должен был кусаться. —"Ты пожалеешь о том, что только что сделал", - рычит он, выдергивая руку изо рта Бакуго, чтобы запустить ее в его волосы. Он ударил его лицом об пол и перевернул на спину. Щека Кацуки уже багровеет от удара, его лицо скривилось от боли и ярости. Он все еще слишком поглощен гордостью, отказываясь признать то, на что не способен. Жаль, ведь Тодороки мог бы подумать о том, чтобы отпустить его, если бы он просто признался в этом. Возможно. Но после этого акта бунтарства? Назад дороги нет. Он откидывает голову Бакуго назад, рука все еще запутана в его волосах, а хвост блондина сжимается до тех пор, пока тот не задыхается. —"Если ты выкинешь такой трюк, это только разозлит твоего насильника. Тем больше он захочет причинить тебе боль".- Губы кривятся в злобной улыбке, вампир обнажает клыки. На лице Бакуго появляется выражение шока, сожаления и, похоже, страха. Наконец-то. Тодороки не дает Бакуго времени на реакцию, руки берутся за колени блондина и раздвигают его голые ноги, чтобы он мог засунуть свои смазанные пальцы прямо в отверстие красноглазого. Его пальцы встречают плотность и тепло, и он шевелит ими, проверяя растяжимость задницы Бакуго. Которая оказывается... весьма ограниченной, судя по жесткости его тела. Полагаю, это значит, что будет гораздо больнее. Хорошо. От одной мысли об этом у Тодороки кружится голова от возбуждения. —"Черт!" кричит Бакуго, пытаясь повернуться в сторону. При этом его стены входа сжимаются еще сильнее. Тодороки работает быстрее, вводит и выводит пальцы, несмотря на сопротивление. Возможно, это не заставит Кацуки расслабиться (как он должен сделать, если надеется выйти из этой комнаты с целой нижней половиной), но это посылает Тодороки сигнал, которого он добивался - прекратить, черт возьми, двигаться. Бакуго сдается, оставаясь на спине. —"Черт", - снова бормочет он, моргая глазами от разочарования, когда рука Тодороки продолжает расширять его вход. Его губы раздвигаются в непроизвольном вздохе, уши предательски приподнимаются, когда Тодороки нажимает на определенную точку. Тодороки решает, что лучше не позволять ему расслабляться. Свободной рукой он задирает непрочную рубашку блондина и начинает тянуть. —"Не рви ее!"- кричит Бакуго, отчаянно пытаясь блокировать нападение Тодороки своими связанными руками. Шото раздумывает и решает дать ему отсрочку, потому что лучше пусть у него будет хоть какое-то подобие достоинства, когда все закончится, чем он будет расхаживать голым. Вырез его рубашки слишком широкий. Стильно обтрепанная, открывающая дразнящий вид на ключицы Кацуки. Тодороки опускает рукав, обнажая плечо. Он тянет его ниже, расправляя ткань и обнажая часть груди Бакуго. Ниже. Пока не обнажается сосок. Восхитительно розовый, он быстро становится эрегированным под воздействием холодного воздуха. Бакуго осознает, что сейчас произойдет, только когда Тодороки наклоняется вперед, обнажая клыки и оскаливаясь. —"Не надо, это отвратитель-ах..." Его зубы впиваются в мясо груди, когда Бакуго снова начинает извиваться, низкие стоны разносятся по комнате. Тодороки причмокивает, поглаживая языком сосок блондина, впитывая несколько капель крови из четырех колотых ран, которые он только что нанес. Это немного, но уже обостряет его чувства, заставляет вены гореть от нужды. Может быть, это часть причуды, но он набирается сил от крови Бакуго. Его руки двигаются без усилий, одна ритмично пробивает пальцами отверстие Бакуго, а другая держит блондина прижатым. —"Черт, мерзко, мать твою, ублюдок…" — выдыхает Бакуго, звуки с каждой секундой становятся все более раздраженными, но все его удары напрасны, и в конце концов Тодороки наслаждается сочной грудью блондина. Он отступает назад, одновременно снова ударяя пальцами по этому месту, чтобы увидеть, как вздрогнул Бакуго. Затем он улыбается, показывая, что кровь Бакуго стекает по его подбородку. —"Кажется, ты боишься". —"Ты меня укусил, какого черта", - шипит Бакуго. Пятнистое покраснение на его груди, очевидно, распространилось на лицо. Он выглядит подавленным. —"Значит, долбить твою задницу можно, но твои сиськи запрещены?" —"Неважно."- блондин пытается казаться легкомысленным, но его лицо краснеет еще больше. Не говоря уже о том, что его мохнатые уши склонились набок, что свидетельствует о бедствии. —"Твой маленький член не смог бы причинить мне боль, даже если бы попытался." —"Теперь это твой новый метод борьбы? Говорить себе, что больно не будет? У тебя учащенное дыхание только потому, что мои пальцы в тебе, Бакуго." —"Ты... хочешь", - говорит оборотень, явно пытаясь подобрать ответную реплику. Шото протягивает руку и хватает какой-то предмет в углу. —"Тогда что, если я просто использую это вместо этого?" Взяв швабру, он поворачивает ее, показывая кончик ручки. Вся вещь сделана из темного коричневого дерева - такого, какого больше не делают, свидетельство того, как долго она здесь пролежала. Она толстая. В обхвате чуть ли не шире любого члена. Что, очевидно, заметил Бакуго. Цвет исчезает с его лица. —"Я мог бы трахнуть тебя этим и повредить твою задницу навсегда, чтобы ты больше никогда не смог нормально ходить или сидеть. Ты ведь знаешь это?" —"Ты... Ты бы не..." —"Но другой парень может, так что радуйся, что я даю тебе выбор. Мой член или швабра?" Он маневрирует ею, направляя кончик ручки прямо между ног Бакуго. Дюйм за дюймом он вводит ее, пока она не упирается в вход блондина. Шото поднимает голову, наблюдая, как горло Кацуки нервно дергается. Сначала ответа не последовало. Тодороки выполняет свое слово, усиливая давление на рукоятку. Бакуго пытается вырваться, но не может - не с рукой Тодороки, прижатой к его животу. Его глаза слезятся от боли, губы приоткрываются, когда Тодороки ударяет его по запястью. —"Эй. Я задал тебе вопрос". Деревянный наконечник уже начинает входить в его задницу. Вопрос времени, когда она полностью поддастся... —"Т-твой член," — тихим голосом говорит Бакуго. Он облегченно вздыхает, когда рукоятка бьется об пол, Тодороки бросил ее, чтобы расстегнуть штаны. —"Не радуйся раньше времени"-говорит он, доставая свой член. Он лежит на ладони, выставленный на обозрение Кацуки. Блондин облизывает губы, скорее всего, от нервозности. Тодороки почти недоверчиво качает головой. Бакуго настолько не осознает собственных микровыражений, что это невероятно. Он касается головкой своего члена задницы Бакуго, и блондин уже замирает, ноги грозятся снова сомкнуться. Но Тодороки быстрее и сильнее, сжимая его бедра и прижимая их к груди. —"Хнн", - стонет Бакуго, краснея от унижения и напряжения. Он неподвижен, ноги раздвинуты, зажатое отверстие туго сопротивляется члену Тодороки в качестве последней защиты. —"Расслабься, или у тебя пойдет кровь", - бормочет Шото. Бакуго выглядит растерянным. Только когда член вампира начинает раздвигать его кольуо мышц, он подчиняется, моргая, когда половой орган медленно входит в него. —"Да, вот так. Дыши глубже", - говорит Тодороки, теперь уже насмешливо. Он не может удержаться: Бакуго выглядит таким разбитым, брови нахмурены от боли. Блондин пытается спрятать лицо, повернув его в сторону, но это только подстегивает Шото. —"Ты так хорошо выглядишь с членом внутри..." Бакуго издает звук протеста, но Тодороки использует это как возможность ввести свой член до конца. —"Ухх...", - задыхается блондин, дыхание выбито из него. Его колени прижаты к груди, связанные руки сдавлены весом вампира. Тодороки удовлетворенно застонал, когда стенки Кацуки затрепетали вокруг его члена. Все тело подрывника напрягается, чтобы принять его член, он чувствует это. И Бакуго тоже, если судить по его вздохам. —"Ты передумал насчет швабры?"-Тодороки прижимается к нему, стараясь, чтобы он чувствовал каждое прикосновение яиц Шото к своей промежности. От этого лицо Бакуго искажается, и он старается не заплакать. —"Больно больше, чем ты думал, не так ли?". —"Нет", - говорит Бакуго едва слышным голосом. —"Я не думаю, что достаточно унизил тебя".- гетерохром подчеркивает свою точку зрения, вытаскивая член наполовину и засовывая его обратно. Кацуки скулит от боли, а серия ударов предупреждает Шото о его виляющем хвосте. —"Смотри, тебе это нравится. Даже твой хвост доволен". —"Неправда", - пытается огрызнуться Бакуго. —"...И все еще такой болтливый"-Еще один толчок, и алые глаза расширяются и становятся туманными. У Тодороки появилось внезапное желание выпить красную жидкость прямо из его радужных оболочек. —"Хотя твое тело уже подчинилось мне, приняло мой член, как будто ему там самое место". Бакуго дрожит. По большей части он все еще сдерживает свои звуки, но это неважно. Это лишь вопрос времени, когда Тодороки вытрахает их из него. —"Ты чувствуешь, какой я большой внутри тебя, да? Каждый дюйм меня здесь".- Он жестко трахает его. Бакуго откидывает голову назад, хныча, как маленькая сучка, которой он нарядился. —"Должно быть, это новое ощущение для тебя - знать, что твоя задница теперь принадлежит кому-то другому". Как будто давление члена Тодороки вдруг стало слишком сильным для него, Бакуго расслабился под его хваткой. —"Я ничего тебе не сделал", - всхлипывает Бакуго, и с последней отчаянной попыткой ожесточиться: —"Почему бы тебе не пойти и не трахнуть кого-нибудь другого... ахх!" Достаточно одного хорошо поставленного толчка, чтобы он замолчал. Хватка Тодороки на его талии оставляет синяки, когда он с силой сжимает таз блондина, вставляя свой член внутрь Бакуго так далеко, как только может. —"Ты должен был попытаться польстить мне вместо этого, может быть, попытаться привлечь меня на свою сторону".- Он повторяет действия, толкая Бакуго взад и вперед на своем члене. Это выбивает ритмичные стоны из блондина, смешиваясь со звуками, издаваемыми его спиной, скользящей по полу. —"Насколько ты знаешь, было бы не так больно". —"Мм… нет…" — хнычет Кацуки со стеклянными глазами. Член Тодороки удобно устроился в его заднице, и отсутствие сопротивления означает, что ему, возможно, действительно удалось подавить остатки неповиновения блондина с помощью члена и ничего более. Что прекрасно, потому что это означает, что Шото наконец-то может получить то, что хочет. Он делает паузу в своем трахе, держа член в Бакуго, и протягивает руку, чтобы расстегнуть ошейник на шее блондина. Парень снизу смотрит на него, слегка вздрагивая, когда пальцы касаются его челюсти. Но в остальном он просто лежит и дрожит, позволяя снять с себя ошейник. Когда Тодороки приближает свое лицо к шее Бакуго, блондин недоверчиво смеется. —"Ты действительно думаешь, что ты чертов вампир...", - слабо произносит он. —"Ничего не могу с собой поделать", - шепчет Тодороки, прижимаясь к его шее. —"Недостаточно трахать тебя, мне нужно больше". Кацуки вскрикивает еще до того, как он вонзает свои клыки. Это как пирсинг масло. Кровь Бакуго хлынула ему в рот, густая и кремообразная. Одобрительно напевая, Тодороки чувствует, будто его кровь загорелась, когда к его собственной прибавилась чья-то чужая. Это так вкусно, как будто он глотает эликсир, который гарантирует, что он никогда больше не будет чувствовать голод или грусть, и, о Боже, это почти невозможно остановить... Бакуго отворачивается от Тодороки. Звук его неглубокого дыхания, наконец, заставляет Шото прекратить нападение. Он отступает назад, задыхаясь, и кровь капает изо рта на рубашку Кацуки. Тодороки смотрит на Бакуго, практически впавшего в обморок под ним. Он выглядит великолепно, кожа белая, глаза полузакрыты. Потеря крови обычно вызывает вялость, но он выпил так много и вознаградил себя партнером, который теперь полностью податлив. Развязав руки Бакуго, Тодороки улыбается, когда они безвольно падают на его бок, когда их отпускают. Он едва может поднять их, и ему не удается помешать Тодороки ласкать его член. — "Маленький узел," — говорит Тодороки, прижимая набухшую твердость у основания члена Бакуго. —"Жаль, что он останется неиспользованным, но… Как мило. Думаю, МодМейден полностью преобразила тебя… И тут я подумал, что зашел слишком далеко, прося настоящие клыки". Бакуго лишь окидывает его восхищенным взглядом. Его губы шевелятся, но из них не вырывается ни звука. Его движения слабы, тело не реагирует на движения Тодороки. Вампир хватает его за запястье и перекладывает обратно на живот. —"Покажи мне", - бормочет он. —"Покажи мне, как далеко достает мой член". Рука Бакуго медленно и целенаправленно движется к месту под его собственным пупком. —"...Вот", - мягко говорит он. Шото стонет. А затем он проверяет пределы новообретенной покорности Бакуго. —"Напрягись вокруг моего члена". Бакуго делает это, мышцы сжимают член Тодороки так, что его движения становятся заторможенными. Он сделал это! Он действительно, блядь, сделал это! Стал живым доказательством способности вампира заставить оборотня подчиниться. —"Теперь стони для меня", - говорит Тодороки, сжимая ноги Бакуго, чтобы снова согнуть его пополам. Это похоже на регулировку куклы и блондин не сопротивляется. Только отчаянно стонет, как ему и было велено, когда Тодороки вводит свой член все глубже и глубже. И когда гетерохром наконец кончает, наполняя задницу Кацуки своей спермой, глаза блондина трепещут, а пальцы подрагивают. —"Наконец-то", - всхлипывает он, опустив щенячьи ушки. Он выглядит таким грустным, что это восхитительно. Когда Тодороки выходит, ему приходится избегать попадания спермы на безжизненный хвост Бакуго. Теперь он выглядит потрепанным, шерсть странно торчит в тех местах, где его схватил Тодороки. Он просто цокает и помогает Бакуго снова одеться. Кровь на его рубашке только усиливает ощущение Хэллоуина, но ткань выреза настолько растянута, что плечо Бакуго теперь по умолчанию открыто. Его куртка была разорвана в клочья, поэтому Тодороки снова одевает его, но дает ему надеть свой плащ. — "Это скроет улики", — обещает он. Бакуго кивает, слишком легкомысленный и неуверенный, чтобы спорить. Позже, когда они вернулись на вечеринку, лицо Бакуго немного покраснело, и к нему вернулась энергия, чтобы смотреть на людей. Вероятно, думает, что это остановит их от вопросов о его внешности. Волосы взлохмачены, лицо порозовело, а шея явно покрыта следами от укусов, незакрытыми плащом. Его рубашка мятая. Он ходит прихрамывая. Он не замечает многозначительных ухмылок или множества людей, одобрительно кивающих Тодороки. Забавно, что Бакуго до сих пор думает, что может скрыть тот факт, что его трахнули. Он все еще такой… До боли наивный. Тодороки вздыхает. Такими темпами кто-то будет давать Бакуго повторный урок, может быть, он или… кто-то еще. Иначе Бакуго никогда не научится.