недостаток

путешественнику нравился альбедо. нравился всем, начиная с черт его лица и заканчивая безграничным талантом. итеру нравилось наблюдать за алхимиком, когда тот проводил эксперименты. его задумчивый и замогильный взгляд оживлялся каждый раз, когда его очередной опыт был успешен. будь то зелье для более быстрого заживление переломов или лампочка в лабораторию, каждый раз в глазах принца мела мелькали искры, от которых путешественнику становилось теплее. и каждый раз, когда алхимик устремлял свой взгляд на итера - он видел в зрачках безграничную любовь и благодарность. он не удивился бы, если альбедо видел тоже самое в его взгляде. путешественнику нравились глаза принца мела. такие большие-большие, цвета океана.. иногда прищуренные, иногда широко открытые, иногда закрытые во сне. всегда они казались какими-то очень красивыми, нереальными. итер не мог объяснить, с чем это связано, но если бы его однажды спросили, за что ему так нравятся глаза альбедо - написал бы огромнейшую поэму с тысячей причин, почему. он любил и руки алхимика. во время работы они постоянно были одеты в перчатки: как думал итер, тот просто не хотел их пачкать. но стоило им остаться наедине, будь то лагерь на хребте или чайник путешественника - принц мела снимал эту дурацкую ткань, позволяя парню с длинной косой играться с его белоснежными руками как вздумается. итер любил целовать пальцы алхимика, соединять из со своими и просто любоваться чистотой и ухоженностью этих золотых рук. они в буквальном смысле были золотые: альбедо без проблем фехтовал тяжёлым мечом, постоянно проводил успешные эксперименты, умел и знал многое... да и по цвету они всегда напоминали итеру белое золото. ему нравилась улыбка принца мела. улыбался он нечасто, но в присутствии итера уголки его губ машинально приподнимались вверх. эта реакция тоже безумно симпатизирова путешественнику, можно сказать, даже льстила. он любил целовать обкусанные, но в то же время достаточно мягкие губы альбедо, и итеру было всё равно, где они находились: будь это их дом, лаборатория или главная площадь мондштадта. серьёзно, однажды он затянул в поцелуй алхимика прилюдно, на небольшом фестивале. к удивлению, осуждения в их сторону не было, люди лишь восхищались этой интересной парой, перекидываясь парой слов от впечатлений. естественно, в скором времени все забыли об этом случае, по городу пошли слухи о том, что капитана кавалерии видели рано утром на винокурне молодого господина дилюка. эта новость гораздо больше будоражила разум, чем путешественник и алхимик. впрочем, это и к лучшему. итеру нравился голос альбедо, когда тот спокойным тоном просил у своих подопечных или путешественника подать колбу. нравился и его повелевающий тон, который принц мела использовал исключительно на кухне в чайнике, заставляя паймон и хозяина дома мыть посуду за собой. кстати, готовил альбедо тоже великолепно. но самое любимое - это когда алхимик нежно и ласково звал его к себе, называл его имя... тогда итер вовсе таял, прижимая к груди сонного принца мела, своего принца. и когда же он успел стать собственником? одновременно путешественнику нравился и раздражал талант альбедо. великолепный, потрясающий и... он слишком много времени отнимает. алхимик мог часами сидеть и вести записи, предварительно замешав очередное мутное зелье. с одной стороны такое увлечение интересное, к тому же принц мела талантлив. а с другой стороны итеру внимания тогда почти не перепадало. даже если бы он уснул на плече альбедо или же держал хрупкого алхимика у себя на коленях - тот бы аккуратно провёл пальцами, обтянутыми в ткань перчатки, по голове и вновь ушёл в свою любимую работу с головой. ну неужели он любит алхимию больше, чем своего парня? итер не видел недостатков, он считал, что они не существуют в столь прекрасном и эстетичном создании. но один все-таки выявился. недостаточно тепла... он держит холодное, почти ледяное тело алхимика на руках, прижимая ближе к своему сердцу. бьётся только одно... снег окрасился в яркий-яркий алый, любимый цвет альбедо.. в очередной раз путешественник приподнимает расслебленную голову ближе к своему лицу, но не чувствует того тёплого дыхания, что часто опаляло его шею или щеки. не чувствует ничего. руки до безумия дрожат, обнимая бездыханное тело возлюбленного алхимика. горячие-горячие слезы падают прямо на грудь, на глубокую рану, в попытке излечить её. но итер - не маг, он не способен одними слезами помочь своему любимому жить. лишь горы запечатлели эту картину: герой мондштадта несёт на руках тело великого алхимика. возможно, они и величайшие на всём белом свете люди, но даже герои могут страдать. а принцы умирать...