Гнев дьявола

Юна Моё сердце так сильно болит. Я сижу за барной стойкой, пью какую-то жгучую смесь, но не чувствую ничего. Абсолютно ничего. Кажется, что я оставила все свои эмоции в период своей прошлой истерики. Мы с Алайной ни о чем не говорили с того момента, как она повела меня по улице, а я опять же слепо ей доверилась. Звон в ушах заглушает музыку и громкие крики людей, которые танцуют и радуются, пытаясь уйти от своих проблем. Кто-то пытается подойти, но я даже не реагирую. Алайна понимающе смотрит на меня и молчит. Мне нужно какое-то время побыть наедине со своими мыслями. Эта такая сильная боль в груди, когда стоит огромный комок в горле, а в груди широкая, глубокая дыра. Я даже не знаю как описывать свои чувства. Будто ветер гуляет сквозь эту дыру, и сердце прихватывает от новой волны боли. Возможно, я бы поплакала, но не уверена, что смогу. Пока мы медленно шли к бару, я тихо всхлипывала, пуская слезы. Я оплакивала все, чему могла обрадоваться, все, что бы я хотела, чтобы у меня свершилось и оплакивала всех людей, которым я доверилась и они предали это доверие. Я бы пережила всё, честно. Но когда я увидела ЕГО лицо в кадре на видео: такое равнодушное, холодное и пустое - кое что в моей голове щелкнуло. Будто пришло осознание, что это все была игра и он носил ужасную маску теплых взглядов и нежных улыбок. Я клялась, что буду с ним на любом этапе его жизни, я клялась, что буду стоять с ним за руку, когда он будет в опасности, в этой чертовой войне. Может это тоже была глупая выдумка? Интересно: когда мы спали, рисовали, проводили время вместе и он шептал мне слова о любви - он потом приходил к своим друзьям и смеялся с ними о том, какая я идиотка? Они же, черт возьми, спасли меня. Я не могу об этом забыть, но может это тоже было подставой? Я хочу верить, что это был обман со стороны тупиц, просто они пытались сделать так, чтобы мы поссорились и стали слабыми, но что насчет видео? Я пытаюсь верить, я хочу цепляться за каждую частицу того, что все, что было между нами это не ложь, а правда, но я опускаю руки от этой обиды. В не знаю что мне делать. Куда идти. И как реагировать на них. - когда мне было двенадцать лет, моя мама начала принимать наркотики, - резко заговорила Алайна, смотря на свой стакан в руке. Я повернула голову в её сторону, ожидая продолжения, - она была прекрасной женщиной, которая любила свою семью. Но когда мне было одиннадцать, папа ушел из семьи и решил, что ему будет лучше без нас. Мне было сложно, но я справлялась. Я сцепила руки в замок и стала нервничать. Алайна начала рассказывать мне свою историю, чтобы отвлечь от ужасных мыслей? - но когда она стала принимать, я была в ужасе. Я была нежной и хрупкой девочкой, носила только розовые платья и верила в принцесс, но со временем, мои фантазии стали превращаться в пыль. Мама стала ненавидеть меня. Она кололась, нюхала, приводила молодых парней и взрослых мужчин домой. Спала сразу с несколькими. Я могла это выдержать, хотя для детской психики это было уже слишком, но я держалась. В нашем доме всегда были жуткие притоны, воняло блевотиной и мочой. Я помню этот ужасный запах даже сейчас. Но я верила, надевала свои платья, спасала котят, покупала им еду на последние деньги, хотя сама могла не есть несколько дней. Потом все изменилось и стало только хуже. Я стала становится старше и на двенадцатилетнюю и тринадцатилетнюю меня стали заглядываться взрослые мужчины. Молодым парням было все равно, они приходили за травкой, а вот мужикам было интересно детское тело, - она сморщилась. Моё сердце сжалось сильнее от воспоминаний маленькой Алайны. Я не знала для чего она это говорит, но слушала её. - сначала меня просто трогали, но потом перешли к более жестокому обращению. Мужчины стали насиловать меня, а когда я кричала и молила о помощи, звала свою маму, она просто смотрела на это или уходила в другую комнату. Я не могу представить теперь, что у меня будет ребенок. Я так сильно боюсь, что я буду ужасным человеком как моя мать. Или думая, что моя дочь встретит кого-то, похожего на таких мужчин. - она покачала головой и отпила из стакана, а затем продолжила. - потом случилось, казалось, чудо. Спустя пару лет издевательств, объявился мой дядя. Я была счастлива. Конечно, я уже тогда была сломлена, но я еще верила в то, что мой дядя в черном дорогом костюме спасет меня. Он лишил мою мать родительских прав и забрал меня к себе в огромный особняк. Я была уверена, что все изменится. Но ничего не изменилось. Дядя любил играть в покер и когда мне было семнадцать лет, он уже не считал меня человеком. Он считал, что я грязная, вышедшая с того притона, шлюха и готова ко всему. Но я была девочкой. Я была сломленной девочкой, но я до последнего верила, что меня спасут. Он насиловал меня сам или ставил вместо приза в игре покер. Я не думала, что смогу жить по другому. Единственным, чем они отличались от парней из дома матери - они были чистыми и с большими кошельками, но такими же ублюдками. Дядя исполнял на мне все свои желания, а потом просто убил меня. Я вздрогнула от последних слов. Меня тошнило и я думала, что меня вырвет, но я держалась ради Алайны. Она все это пережила. - я как сейчас помню этот день: он снова насиловал меня, а когда закончил свое дело, сказал, что через пару часов придут его друзья и будут ждать меня. Я не выдержала. Я закричала, что сдам их всех в полицию, что не оставлю это просто так. Он разозлился, схватил свой ремень и задушил меня. Я помню, как он душил меня, с какой силой давил мне на шею, как я хрипела. В конечном счете умерла. Он выбросил мое тело на какую-то помойку, где меня и нашли. Какой-то демон нашел меня, решил, что я смогу быть отличным работником в Аду и я им стала. Я стала сильной, я изменилась. Он воскресил меня, я стала демоном и отомстила им. Им всем. Я убила всех, кто насиловал меня, кто был причастен к этому и всех, кто наблюдал, но ничего не сделал. Это была кровавая и красивая месть. Я даже не буду говорить как я это сделала. Я просто стала кем-то жутким. Много тренировалась, стала стальной. Но я все еще девушка, понимаешь? И воспоминания из моей жизни я все еще стереть не могу. Я рассказываю тебе все это, потому что хочу сказать, что все это время я была одна. Я была одна против всего мира, но рядом с тобой есть близнецы Хван, Хёнджин, который душу за тебя отдаст. Ты не должна так легко отказываться от всего, только потому, что тебе так что-то наплели. Я рассказала тебе, потому что подумала, что раз я увидела твою слабость и переломный момент, должна рассказать и свою слабость тебе. Я хочу, чтобы ты поверила мне, что я говорю правду. Я закрываю глаза руками, опираясь локтями в барную стойку. - мне так жаль, Алайна. Потому что ты через все это прошла. Ты не должна была, - я покачала головой. - но я не имею понятия чему сейчас верить. Это все так правдиво. Она долго смотрит на меня, затем улыбается. - я расскажу тебе то, что рассказал мне Сэм и что нашла сама. Твое убийство было действительно заданием Хёнджина и по началу он хотел его выполнить, но влюбился. Он любит тебя, Юна и ты будешь дурой, если откажешься от него. Он отказался завершать свое задание и бросил вызов отцу. Он сказал, что убьет всех, если кто-то попробует приблизиться к тебе. Они тебя спасли от Джима, Юна, хотя могли дать тебе умереть. Хёнджин каждый день смотрит на тебя такими влюбленными щенячьими глазами, что такое ощущение, будто ты привязала его к себе за поводок. Он, черт возьми, у тебя под каблуком и ты дура, раз не замечаешь этого. Я всхлипнула. Она говорила все так правдиво. Я не могла поверить, что все что было между нами ложь. - эти два идиота сказали тебе правду, но они выставили её так, чтобы ты была уязвима и они смогли ударить по тебе. Все знают, что если они ударят по тебе, то Хёнджин будет наиболее слаб. Ты его слабое место, Юна. Я не знаю по каким причинам старый пердун охотится на тебя, но я уверена, что не просто так. - а как же видео? - я подняла на неё взгляд. - Как сказал Сэм, это правдивое видео. Но на первом Хёнджин нагло врал, чтобы спасти тебя, а на втором - это было еще вначале вашего знакомства, он действительно считал, что ему плевать на тебя. Но это было не так. Пожалуйста, поговори с ним. Я не падкая на чувства, Юна, но я не могу позволить этим двум идиотам создать разлом в нашей команде. Мы не можем позволить старику победить. Я кладу голову себе на руки. Что делать сейчас? Когда Алайна рассказала мне это всё, открыв мои мысли, я не думаю, что это на самом деле ужасно, как они расписали мне. Я все еще ужасно зла на то, что он действительно сначала хотел убить меня, но я не могу закрыть глаза на то, что у нас сейчас есть. Если он правда любит меня, я не могу бросить его в таком момент. Не могу позволить нам расстаться из-за этого всего. - подумай об этом, хорошо? Возможно, все не так как кажется, - Алайна пожала плечами, а затем посмотрела на время на своем телефоне. - он умрет за тебя. А я не позволю умереть брату человека, который мне..нравится? Она усмехнулась, потому что хотела пошутить и я слегка улыбнулась. Кажется, они действительно застали меня в такой сломленный момент и заставили поверить в это всё. И я поддалась. Алайна улыбнулась. - пойдем отсюда, - она кивает в сторону двери выхода из бара и я согласно киваю. Когда мы выходим из здания, я замечаю черный матовый мерседес, полностью тонированный. Хёнджин стоит облокотившись о дверь машины и сложив руки на груди, хмуро наблюдая за нами. Он в светлых джинсах, толстовке и кроссовках. Как обычно выглядит отлично. Ну конечно. Конечно же, ему уже доложили обо всем, что произошло, где я нахожусь и с кем. Иначе он бы не стал ждать у входа в бар. Он кивает Алайне, будто благодарит её и она самодовольно усмехается. Машет мне, собираясь уйти, но вдруг останавливается и поворачивается в сторону Хёнджина. - тебе пора купить своей девушке машину, чтобы не пришлось каждый раз так волноваться, - говорит она и уходит. Хёнджин даже не провожает ее взглядом, когда исподлобья наблюдает за мной. Я стою, не сдвинувшись с места. Мы просто какое-то время смотрим друг на друга и тогда уже Хёнджин выдыхает, запускает пальцы в волосы и подойдя ко мне, крепко прижимает меня к себе. Он кладет руку мне под волосы и крепко целует, опьяняя своим ароматом. Его язык проходится по моей нижней губе, будто просит, чтобы я впустила его в рот и я крепко прижимаю его к себе, но рот не открываю. Я еще не знаю, что я чувствую. Я определенно злюсь, также как и люблю его, поэтому ничего не могу сделать. Хёнджин опускает меня и тянет к пассажирской двери. Когда я сажусь, он быстро оббегает машину и садится за руль. Он напряжен и ничего не говорит, но поцеловал меня. Я откинулась на спинку кресла и уставилась в окно, на темноту. - я чуть с ума не сошел, когда узнал, что на тебя напали, - цедит сквозь зубы Хван, сжимая руль рукой. - а я чуть не сошла с ума, когда узнала, что меня хотел убить мой любимый человек, - безэмоционально произнесла я. Хёнджин даже не дернулся, никакую эмоцию не показал, потому что знал, что произошло. Знал, что мне сказали. Он обо всем знал и уже не был удивлен. Он также был уверен, что виноват. Он какое-то время молчит, смотря на дорогу и сжимая рукой руль так, что белеют костяшки пальцев. - прости меня, ты должна была услышать это от меня, - выдает неожиданно он. - я не говорил, потому что боялся все испортить. Боялся все испортить? Ну и ну! - в отношениях нельзя друг от друга скрывать что-то. Нужна правда, - я начинаю злиться, повернув голову в его сторону. Разве он не понимает весь ужас ситуации? - Тем более такая! Хёнджин на секунду закрывает глаза, но он ведет машину, поэтому резко открывает их и смотрит на пустынную дорогу. Мы едем по трассе, вокруг только лес, скоро должна быть Академии и вся мрачность этого места передается и на наше настроение. - ты действительно бы меня убил? - тихо спрашиваю я, смотря вперед. - моя ангельская, - предупреждает он. Понятное дело, что он не хочет говорить со мной об этом. - я серьезно, Хёнджин. Я просто еще не знаю что мне думать, - я качаю головой. - мне нужно какое-то время на то, чтобы побыть одной. И ты не можешь давить на меня. - ты смогла бы расстаться со мной, моя ангельская? Ты правда сможешь сделать это? Я смотрю на него пару секунд и киваю. Я правда не уверена в этом, я наврятли бы поступила так с нами, но осознание того, что он мог убить меня в любой момент... осадок остался. - даже не знаю. Я не думаю что когда-нибудь смогла бы бросить его, я слишком сильно его люблю, но я сказала это, потому что тоже хотела его обидеть. Это так глупо, но я просто хотела показать ему, что мне тоже было больно. Я хотела, чтобы ему было обидно также, как и мне. Он ударяет рукой по рулю и я вздрагиваю и закрываю глаза. Я действительно напугалась. Я никогда его не боялась, даже когда только встретила его и увидела его внутренннего зверя. Черт возьми, я напугалась и он это заметил, потому что лицо Хёнджина вдруг исказилось будто в боли и он резко остановился, съехав на обочину. Те видео, слова этих тупиц, все это запудрило мне мозги и я действительно подумала о том, что он смог бы мне причинить вред. Но я знаю, что это не так. Хотя, я сейчас ничего уже не знаю. Я не чувствую такой огромной боли как в тот момент, когда мне показали видео, потому что выслушав Алайну, я поняла, что возможно она и права и я просто поддалась эмоциям. Я не должна была им верить, но моё ужасное подсознание теперь не может верить. Я просто надеюсь, что вы понимаете, о чем я говорю. Головой я верю ему и в то, что он действительно меня любит, но неосознанно я ищу везде подвох. Хёнджин выходит из машины и хлопает дверью. Я не вижу, что он делает, но в темноте ходить по трассе может быть очень опасно. Он сейчас не в лучших чувствах, очень расстроен и злится. Кажется, я переборщила, сказав, что есть возможность того, что я брошу его. Я выскакиваю на улицу вслед за ним. Хёнджин стоит, запустив пальцы в волосы и смотрит в небо. Кажется, он ненавидит себя прямо сейчас. Он думает, что я боюсь его. - садись в машину, - хрипло и грозно говорит Хёнджин, не оборачиваясь. - Хёнджин, - начинаю я, чтобы как-то успокоить его, но он даже не хочет слушать. - сядь в машину, Юна! - повышает он голос, повернувшись в мою сторону. Я замерла. Не «моя ангельская». Юна. Я не думала, что моё имя будет звучать так убийственно неприятно. Я вижу, что он тяжело дышит. Он не хочет срываться при мне, он держится как настоящий мужчина, но я вижу, что он очень расстроен и зол. - я верю тебе, - говорю я, пытаясь успокоить его. - клянусь тебе, я не хотел скрывать это от тебя, я хотел тебе все рассказать, но эти проблемы с отцом убивали меня просто. Я боялся больше за твою безопасность, чем за то, как рассказать тебе это. Да, мой папа послал меня убить тебя, но с первого дня, я уже понял, что не хочу этого, - он отвернулся, будто не мог смотреть на меня. - с самых первых дней я объявил на тебя свои права и я ненавидел мысль, что кто-то прикоснется к тебе. Но я должен был играть роль, что ты не не нужна, потому что везде есть псы отца. Я не мог обречь тебя на опасность. Я должен был делать вид, что тебя нет, но для меня есть только ты. Прости, я бы сказал тебе это. Я лгал, но я лгал, потому что любил. Он просто молча стоит, закрыв лицо руками. Я даже не заметила как слезы стали течь ручьем по моим щекам. Возможно сейчас я поняла его. Возможно, мне стоило дольше злиться на него и острее реагировать, но я не могу постоянно оглядываться на прошлое. Вы можете осудить меня, но я хочу жить будущим и настоящим. Это все, что у меня сейчас есть. Я подхожу к нему сзади и обнимаю со спины. Он теплый, хотя на улице холодно и мне очень хочется вернуться в машину, но я не могу оставить его так одного. Он думает, что я боюсь его. А это самый ужасный удар ниже пояса. Он кладет свою руку на мой замок из рук на его животе и нежно сжимает. - ты теперь боишься меня, - говорит он, смотря вперед. Я прижимаюсь щекой к его спине и отрицательно мотаю головой. - я никогда не смогу тебя бояться. Я знаю, что ты не причинишь мне вред. - я видел то, что видел, - он слегка вздыхает, расцепляет мои руки и поворачивается, затем берет меня за руку. - холодно, пойдем в машину. Сейчас я вижу, он не обижен и не зол на меня, он просто расстроен. Он ненавидит себя за то, что позволил мне бояться его. Но я не боюсь. Я доверяю Хёнджину. Я хотела бы протестовать, но он повел меня к машине и усадил на переднее сиденье, пристегнув ремнем безопасности. Его лицо - непроницаемая маска, ничего не возможно прочесть. Его глаза холодно смотрят вперед, пусть и голос кажется нежным. Возможно, сейчас он боится задеть меня, потому что старается не прикасаться ко мне. Меня убивает то, что его убивает мой страх. Хёнджин обходит машину, садится на свое место и на пару секунд закрывает глаза. Наверное, он переваривает что-то в своих мыслях, но они явно не доставляют ему счастья. Он не должен считать, что я боюсь его. Я доверяю ему больше чем себе, просто произошедшее сегодня пошатнуло абсолютно всё. Он закрылся от меня тогда, когда моя обида полностью прошла. Я понимаю, что должна кое что сделать с этим. Я должна показать ему, что ничего не изменилось. Я люблю его. Я отстегиваю ремень безопасности, хватаю Хёнджина за предплечье и поворачиваю к себе. Он слегка опешил, но я прижалась своими губами к его и крепко поцеловала. Его губы такие же мягкие как всегда и такие приятные как никогда. Он был нужен мне, как я была ему нужна сейчас. Кажется, он хотел протестовать, но я застонала ему в рот, когда он прикусил мою губу и перелезла через коробку передач, садясь к нему на колени, расположив ноги по обе стороны его бедер. Моя спина уперлась в руль, поэтому Хёнджин быстро нащупал кнопку и отодвинул нас назад. Его руки оказались на моей талии, под моей кофточкой, поглаживая гладкую кожу. Его прикосновения заводили меня и возбуждали так сильно, оставляя след от мурашек. Хёнджин сорвался. Он целовал меня как обезумевший и я делала тоже самое с не меньшим напором. Я забралась руками под его толстовку, поглаживая кубики пресса и выдохнула ему в рот от приятного ощущения. Хёнджин стянул с меня кофточку и продолжил целовать мою шею, прикусывая нескольких местах. Ощущения были прекрасными, будто я на американских горках. Только сейчас мы ссорились и вот уже он раздевает меня. Его губы перешли на мою ключицу, руками быстро расстегнул бюстгальтер и кинул его куда-то назад. - ты самая красивая, моя ангельская, - прошептал Хёнджин, касаясь губами моей груди. Я цеплялась руками за его волосы и тянула в разные стороны, создавая полный беспорядок. Я чувствую какой он возбужденный и не могу ждать больше. Он медлит и я начинаю злиться. Хёнджин прикусывает мои соски и я кричу, двигая бедрами. Я хватаюсь за его ремень на джинсах, быстро пытаюсь расстегнуть, но это все не так легко, так как мои руки трясутся от эмоций. Снег начал падать на стекла, но мне было плевать, потому что в этот момент Хван стягивал с меня джинсы вместе с трусиками, пусть это и было очень сложно в тесной машине. Он приспустил свои и снова поцеловал меня, языком прокладывая путь в мой рот. Я ахнула, когда почувствовала, что он проникает внутрь и стала садиться сама. Это были отличные  ощущения, он большой и это доставляло приятный дискомфорт. Он не стал ждать, чтобы я привыкла. Он резко сжал мои бедра и стал двигать бедрами, пока я поднималась на нем вверх и вниз. - о боже, - произношу я, закусывая губу, пока он задевает чувствительную точку. Хватка Хёнджина на моих бедрах усиливается и он целит сквозь зубы, пока прижимается лбом к моей шее: - я не боже, я черт возьми, дьявол. Его хриплый голос и глубокие, быстрые и точные толчки выводят меня на новый уровень и доводят до края. Я чувствую, что еще чуть-чуть и кончу. - не останавливайся, - гневно шиплю я ему, когда он замедлился. Хёнджин усмехнулся и начал двигаться в новом темпе. Я закатила глаза, когда будто бы комок внизу живота развязался и в моих глазах возникли вспышки. Я закричала, запустив пальцы ему в волосы. Он откинул голову назад и закрыл глаза, стискивая челюсть, но ни чуть не остановился. Я затряслась и обмякла, когда почувствовала, что он резко замер на несколько секунд и кончил прямо за мной. Только тогда, когда он поцеловал меня, я поняла насколько сильно я облажалась. Насколько сильно облажался он. Мы из разных миров и так сильно любим друг друга, что даже тот факт, что он мог бы убить меня с самого начала, не заставил меня бросить его. Я не знаю как возможно это описать. Любовь или глупость?