Гнев дьявола

Хёнджин - Больно. Это первое слово, которое раздаётся от меня спустя столько - сколько? - времени. В комнате воцаряется тишина, когда я жмурясь, усаживаюсь на кровать из положения лежа, ближе к спинке. Окна закрыты плотными шторами и моя комната кажется еще темнее чем обычно. Что-то падает на пол, голоса затихают и яростный щепот раздаётся по всему помещению: - Клянусь, я разобью тебе вазу об голову! - шипит моя ангельская на кого-то и только потом замирает и оборачивается в мою сторону. Она выглядит такой же прекрасной как и всегда, но её вид очень уставший. Видимо, эта девушка долгое время не спала, потому что круги под глазами были отчетливо видны. Она бросается ко мне и легонько обнимает, а я вздыхаю её запах так сильно. Сэм мельтешит где-то сзади, ворча что-то про очередь, но я не слушаю. Казалось бы, я видел Юну совсем недавно, а по ощущениям - целую вечность. - Ты был без сознания неделю, - говорит Сэм, оглядывая меня. Я чувствую себя хорошо, не считая боли в боку. Я слишком давно не чувствовал боль, но папа перешел к более серьезным действиям и чуть не убил меня. Но я не умру, пока не буду уверен, что Юна в безопасности. - Чертова Ши, когда я найду её.. - начинаю я, когда Юна отстраняется от меня, но смотря на лицо Сэма я замолкаю. Он бросает на Юну неловкие взгляды и смешок Алайны раздаётся где-то сзади. - Вообще-то Юна убила её, - говорит она и смотрит на меня. Юна что сделала? Я в немом шоке смотрю на Юну, которая выглядит куда уверенней, чем была раньше. Она стойко смотрит на меня, без паники в глазах, которая присуще ей обычно. Юна такая милая, нежная и невинная девушка с внутренним демоном внутри. Я не ожидал этого. Я все еще не знаю для чего Кон Ши сделала то, что сделала, но в этом нам еще предстоит разобраться. - Можешь.. принести мне воды? - я смотрю на Юну. Она выглядит удивленной, но кивает и уходит из комнаты. Я перевожу свой взгляд на Сэма, который сел на кресло рядом и почесал свой затылок. - Хёнджин, что-то происходит. - Да что ты? - рычу я. Не знаю откуда берется эта злость, но какого черта они позволили Юне замарать руки? - Ты не понимаешь, - Сэм смотрит на меня и его лицо серьезно. - Юна была не тем человеком, которого мы привыкли видеть. Она превратила в фарш лицо Ши своей шпилькой. Хёнджин, Ши вампирша, а не человек. Но Юна была такой сильной, словно она была сильнее Кон Ши в разы. Что-то произошло и мне чертовски страшно. Какого черта? Юна человек. Она не может быть сильнее Ши, как бы она не хотела этого. То, что произошло, повергло меня в шок. Юна не способна на убийство. - Юна не может.. - мой голос хриплый, но я обрываю себя, потому что взгляд Сэма говорит мне обо всём. - Я видел это собственными глазами. Я не мог удержать её и это было странно, - Сэм покачал головой и откинулся к спинке стула. - каждый день с ней происходят необъяснимые вещи. Её руки всегда были теплыми, но сейчас они ледяные. Она всегда ненавидела прикосновения, но сейчас, когда она касается кого-то, руки настолько холодные, что обжигает, но ей не неприятно, как было всегда. Она спокойно на это реагирует. Её кончики волос потемнели, будто их окунули в черную краску и это ненормально. У Джисона были подозрения, что у неё была открытая рана, когда она попыталась остановить твое кровотечение и что-то попало ей в организм. - Это проблема. - я уставился в стену, переваривая услышанная. Я не могу испортить Юну своей кровью, я даже не знаю, возможно ли это в теории. Но если всё так, как и говорит мне Сэм, нас ждут серьезные проблемы. Отец готов нанести удар, но мы должны сделать это первыми, но делать все так, держа Ким Юну подальше от эпицентра событий. - Я не хочу прерывать ваши братские любодеяния, но кое что случилось, - послышался голос Алайны, открывшей дверь в комнату. Мы оба повернулись в её сторону. Алайна выглядела безупречно по деловому, в белом платье и туфлях, но вид её был встревоженный. - Что произошло? - Сэм встал с кресла, будто его магнитом потянуло к ней. Она трясет красным конвертом перед своим лицом и я уже тогда знаю, что происходит. - О черт, - ругается Сэм, переводя свой взгляд на меня. Красный конверт в Аду, означает только одно: войну. И если красный конверт передает вам сам Король Ада, вы официально обречены на смерть для всех в этом мире. - Ваш папа хочет, чтобы вы вышли с ним на связь и провели цивилизованные переговоры, - говорит Алайна, вытаскивая бумажку из конверта. - цитирую: « Как бы вы не отреклись от меня, я всё еще Ваш отец, а Вы мои дети. Отцы обязаны оберегать своих детей. Поэтому я даю шанс на переговоры, с надеждой, что вы пересмотрите свои решения и не пойдёте на верную смерть. Ведь здесь есть два варианта: Вы будете уничтожены, если пойдёте против меня и если волшебным образом одержите победу - умрёте от рук беловолосой убийцы.» Если хотите знать моё мнение, то их надо всех перехреначить, близняшки. - Беловолосой убийцы? - раздаётся тихий голос, за спиной Алайны. Мы с Сэмом оба поворачиваемся в сторону Юны, - о ком он говорит? Твою мать. Это не то, что она должна была услышать прямо сейчас. - Это головорез со стороны Его Величества, - Говорит Хёна. Я не ожидал увидеть её здесь, но она маленькая, тихая и бесшумная, к тому же невидимая, поэтому её присутствие здесь было вопросом времени. Хёна пыталась придумать что-то другое, чтобы не раскрывать ей всю правду, но я чувствую, что секретом это остаётся ненадолго. - Он или она слишком опасны? - Юна входит в комнату, подавай мне стакан. Я делаю глоток, старясь продлить момент как можно дольше и не говорить ей ничего раньше времени. - Да, - говорит Сэм, кивая. - очень, наверное. Мы не сталкивались с ним или с ней. Но никто не может быть сильнее нас. Мы избранная шестерка. Я поперхнулся от слов Сэма. Я не думал об этом, но сейчас это стало приобретать смысл. Нас шесть друзей, шесть сверхъестественных существ и каждый из нас владеет силой. Мы не можем проиграть отцу и его людям. И я не умру от рук Юны. Она не убийца. Я смотрю на неё, когда она обеспокоено прижимается ко мне. И тут замечаю это. - Моя ангельская, что с твоими глазами? Она растерянно оглядывается, затем смотрит на меня, слегка улыбнувшись. - Что с ними? - Твои глаза.. Они светло-голубые. - я моргаю несколько раз, думая, что ошибся. Юна смеется и отмахивается от меня. - Тебе еще плохо, Хёнджин. Мои глаза тёмно-карие, почти черные. Сэм переводит свой взгляд на меня, затем на Юну и открывает рот, не решаясь сказать: - Юна, твои глаза сейчас голубые, а кожа слишком бледная.