.
19 июня 2022 г. в 23:39
в последнюю ночь, той самой смены, которая оставила отпечаток в душе, скорее всего, длинною в сознание, я помню, стоял на берегу той речки, около причала теплохода и смотрел на небо.помню, слёзы были горячее обычного, они по-настоящему обжигали щёки и, казалось, оставляли кровавые следы ожогов.
помню, в голове играла та самая песня, которая точно описывала это лето, этот момент.помню, слышал крики ребят, которые так были рады уехать отсюда — подальше от звучаний горна и язвительных ребят вокруг.
тогда он подошел ко мне.такой высокий, в своей темно-синей рубашке и в очках, которые вовсе не сковывали блеска его оливковых глаз.глаз, о которых я плакал бессонными ночами, о которых я вспоминал, живя в обыкновенным ритме, представляя, как он смотрит на меня, и я подойду к нему, прикоснусь к щеке, касаясь розовых губ.
он подошел ко мне, и посмотрев на него, я так безнадежно выдохнул, как жаль, что безнадёга была действительно к месту.:
«—валер, ты прости, что плачу при тебе.мне стыдно, очень стыдно за себя, за свои мысли и мечтания.за то, как мало время провёл рядом с тобой.»
я смотрел, не сводя глаз с меняющего выражение лица, моей пассии. а он смотрел так, будто я спустил с языка лишнего.так действительно было.
«—лёва….ты.говоришь о весьма странных вещах, я не понимаю по какому поводу ты, действительно, плачешь?»
и я почти понял, что открывать мне рот больше нельзя.но тогда я смотрел на него, глаза сами падали чуть ниже, на губы.и он, кажется, всё понял без слов.
приобняв меня за плечо, валера уставился на небо, а с глаз моих текли слёзы.и я хотел говорить ему о своих чувствах без устали, что бы он понял, как я его люблю — своего валеру.
«—лёв, послушай.я может быть догадываюсь за что ты извиняешься.вернее, мне страшно догадываться об этом.в любом случае, продолжи то, о чем хочешь сказать.»
глаза мои, помню, округлились.и губы задрожали, сказать я даже слова не смог, по телу бегали бешеной гурьбой мурашки.руки владели сами собой, и скинув чужую руку со своего плеча, так же, как когда-то это сделал валера, стоя в коридоре.я встал напротив лагунова.и что-то вымолвить я смог.и до сих пор жалею.
«—раз ты догадался, и попросил продолжить.я продолжу.да, валер.ты, кажется, прав — я люблю тебя, я люблю твои глаза, волосы, руки и даже твои повадки.знаешь, как я скучаю по тому, как ты пытался помочь мне, ещё вначале нашей с тобой смены.наверное этим воспоминаниям я подарю больше, чем кому-либо в жизни.ты прости меня.»
больше я на него не смотрел, все затрепетало внутри, меня затрясло.и больше ни звука я не слышал.
я не слышал даже вздохов его, не чувствовал его тепла и не чувствовал его рядом.он будто ко мне всячески остыл, да просто по-дружески.а после я всё-таки услышал его:
«—прости.знаешь…это всё временно, и чувства, и я.тебе не стоит забывать, что мы живём в мире, где вокруг нас может быть кто угодно, этот «кто угодно» может стать твоим следующим и на всю жизнь.я это к тому, что завтра мы уедем и не смей вспоминать меня.потому что этого не сделаю я и так будет легче.»
подняв голову, я увидел то, чего так боялся: виднелась лишь его макушка, рубашка сзади и его тень, исходящая в потоке фонарного света.
«ты знаешь, как же я люблю тебя всего.как скучаю и вспоминаю.я помню сколько бы не прошло, я помню.я дал себе обещание, что тебя я не забуду.так и будет.где ты сейчас? как ты сейчас? и…с кем ты сейчас? я помню даже твой старый адрес, представляешь.я безумно рад буду, если ты даже не откроешь этот листок бумаги, ведь здесь всё, что я оставил в памяти с того момента.
я просто не хочу, чтобы ты вспоминал меня.»
Лев Хлопов. 1985 г.