суицид в слоумо

Снежинки за окном лениво кружатся в неизвестном вальсе, оседая и падая на подоконник. Утро сегодня выдалось на удивление светлым и спокойным, погода стояла хорошая, вполне подходила для тренировок и новых свершений. Дарк Какао и Ванилла сидели в покоях короля, завтракая. Между двумя парнями зависла тугая тишина, что стала уже привычной за два месяца пребывания бывшего Ванильного короля в темной цитадели. —Солнце, я.. хочу помочь тебе. — начинает разговор Какао, спокойно-обеспокоенным взглядом оглядывая светлого. — Чего? Ты нормальный? — блондин недовольно фыркает и тянется к чашке с чаем, непонятно почему стоящей на другом конце стола — Мне помощь не нужна, а вот тебе я бы посоветовал найти хорошего психолога и проработать свои приступы агрессии. — Ванилла, я.. — мужчина беспокойно вздыхает и собирается с мыслями — Сделаю все возможное, но.. мне кажется что тебе тоже нужна помощь. Ты.. — Что «я»? — в привычной манере недовольно хмыкает блондин— Говори уж. —Немного более агрессивен чем раньше.. — заканчивает предложение Дарк, нервно сжимая обивку софы. — Ах я-то более агрессивен чем раньше?! — вспыхивает Ванилла — Себя то видел?! Бесишься по любому поводу, закрылся у себя во дворце и сидишь, не двигаешься дальше! Ванилла по детски злобно топает ножкой, недовольно смотря на собеседника и явно не собираясь общаться в дружелюбной манере. Какао устало вздыхает и потирает переносицу, продолжая свою мысль, не взирая на упреки со стороны блондина. —Милый, я понимаю твоё недовольство — цитирует какую-то книгу по психологии, что ему любезно предоставил Аффогато — Но я стараюсь исправиться и помочь исправиться тебе. Я.. правда сожалею обо всем что когда либо делал. Ванилла раздражается из-за этой чертовой жалости к нему. Ужасно. Бесит. Он не хочет этого. Это ему не нужно. Не нужно? Или все же, он хочет жалости? Нет. Определенно нет. —Да ты меня уже заебал!— срывается на крики парень — Сначала обвиняешь меня во всех смертных грехах, а теперь.. жалеешь меня! Хватит! Бесит! Блондин, подобно подростку в пубертатный период вскакивает с места и быстрым шагом идёт в сторону ванной. Лишь там он может скрыться от жалости любимого. — Ванилла! — слышится откуда-то сзади обеспокоенных голос Какао, но парень не откликается на зов, лишь ускоряет шаг, чуть ли не переходя на бег. *** Ванильный звучно хлопает дверью ванной, абсолютно игнорируя крики возлюбленного доносящиеся снаружи. Быстрым и резким движением дрожащих рук парень защелкивает замок, беспокойно выдыхая и чуть прикрывая разноцветные глаза. Мягкие губы непривычно дрожат, а нормальному зрению препятствует полупрозрачная пелена злости. Как же все это бесит. Взгляд разноцветных глаз нервно проходится по небольшой ванной комнате: мутное зеркало в величественной серебряной рамке, чёрный умывальник, плитка из-за потемневшего мрамора, белая ванна, что не сравнится с источниками в купальных. Блондин до боли сжимает руки в кулаки, кажется, впиваясь ногтями в мягкую кожу собственных ладошек, из-за чего на ней образовываются кровавые полумесяцы. — Ванилла! Прошу, открой! — раздаётся из-за двери обеспокоенный и от этого чуть более громкий чем обычно голос Какао — Я.. я мне жаль! Я просто.. хочу чтобы тебе стало легче! Вышеупомянутый негромко всхлипывает и злостно сводит тонкие бровки к переносице, лишь проходя вглубь. —Отъебись! Мне ничего не нужно! — голос срывается на дрожащий крик и прерывается более громким всхлипом. Соленая жидкость нещадно жжёт нежные щёки и парень ударяет кулаком по ближайшей поверхности, в попытках отвлечься от этой горькой и противной ненависти ко всему. Ближайшей поверхностью оказывается холодный мрамор столешницы у умывальника. Ванильный заторможенно заглядывается в собственный кулак, больно знобивший от резко соприкосновения с камнем и медленно поднимает взгляд покрасневших от слез глаз вверх, к зеркалу и впивается взглядом в самого себя. Растрепанные светлые волосы хаотично обрамляли почти смертельно бледное, худое лицо с залёгшими под разноцветными, безумными глазами синяками. И эти ненавистные темные рога на голове. Бесит. Взгляд опускается чуть ниже, оглядывая тощее тело, на данный момент одетое лишь в темное кимоно короля, и то не дóлжным образом. Звуки будто-бы становятся тише, а картинка перед глазами плывет, будто-бы заволакиваемая темной пеленой. Ванильный считает, что выглядит до неприличия ужасно. Скверно. Страшно. Не так как подобает.. возлюбленному короля. Он ужасен. Дыхание учащается и он скрывается на сдавленный крик, занося тонкое запястье вверх. Удар. Громкий звон рассыпавшихся осколков. Тупая боль в костяшках рук. Ванилла медленно опускается оголенными коленками на осколки зеркала, опуская окровавленные руки на щёки и тихо всхлипывает. Взгляд медленно скользит по осколкам. И останавливается на одном. Тонкая, дрожащая ладошка тянется к осколку и поднимает его, сжимая и ища наиболее острый уголок. Слишком тихо. Парень громко всхлипывает и неуверенно заносит осколок над тыльной стороной запястья, намереваясь сделать надрез. Будто-бы сквозь толщу воды слышится «истошный» скрип дерева и жалобный писк дверных петель. —Ванилла! — отдаленно слышится испуганно-обеспокоенный вскрик Какао и блондин будто сжимается, уже более уверенно направляя осколок к венам. Сейчас или никогда. Чья-то крепкая рука цепко хватает за запястье и вырывает осколок, отбрасывая его в дальний угол. — Ванилла…— Какао уже не кричит, но голос его дрожит от волнения. Мужчина мягко прикасается к плечу возлюбленного, будто-бы спрашивая разрешения на объятья, но так его и не получает. Ванилла крупно вздрагивает и кидается на шею правителю северных земель, разрываясь в беззвучных рыданиях. Тонкие ручки сжимают ткань чужой одежды, а хрупкие плечи содрогаются в крупных судорогах, потихоньку оседая в объятьях второго. Какао нервно вздыхает и сжимает Ванильного в объятьях, шепча слова поддержки и невесомо поглаживая того по голове. — Почему… — еле слышно всхлипывает блондин, чуть сильнее вжимаясь в плечо короля. — Поясни пожалуйста.— голос мужчины немного дрожит, но тот продолжает успокаивающе поглаживать хрупкое тельце. — Почему ты все это делаешь? Я.. — голос срывается на плач — Я всего этого не достоин. Я сделал много ужасного.. и ты все равно со мной. Какао прикрывает глаза, невесомо наматывая чужую светлую прядь на палец и крутя ее. — Потому что люблю. — Но… — И буду любить до самой смерти. Холодная плитка на полу уже не так сильно обжигает колени, а осколки не кажутся такими острыми. Ванилла смотрит пустым взглядом куда-то в сторону, а на его лице сияет лёгкая, практически незаметная улыбка. Жалость со стороны Дарк Какао уже не так бесит. "Возможно, Какао прав. Мне и вправду стоит поработать с агрессией…"