Ты выйдешь за меня?

— Что ты сказал? — Выходи за меня. — Соник, ты серьёзно? — Что не так? — Ты не думаешь, что сейчас не лучшее время? Шэдоу с намёком опускает взгляд на роботизированную рыбу, что клацает своими зубами из-под воды, жадно скалясь на них, будто настоящий хищник, а не очередная бездушная игрушка доктора Эггмана, созданная по их душу. Они висели в воздухе, благодаря ботинкам Шэдоу. И Соник, расположившись как принцесса в руках своего рыцаря, неторопливо выводил пальцами какие-то узоры на спине Шэдоу. — Или ты так поддался моменту и решил озвучить своё предсмертное желание? — Шэдоу бы издевательски усмехнулся, не будь ситуация настолько не в их пользу, ведь вокруг уже принялись сгущаться рои базз-бомберов. Шэдоу толкает одного ногой, а затем отпускает из рук Соника, который сразу использует быстрое вращение, разбираясь сразу с несколькими бэдниками и ловко отскакивает на полной скорости об воздушный поток, поднимаясь выше и разбирается с остальными. Тех, что ниже Шэдоу берёт на себя — скользит рукой по воздуху, запуская поток энергии и разрубает себе путь наружу, а затем на всей скорости спешит дальше, подхватывая Соника обратно в руки. Да, момент сейчас явно не лучший. — Ну так что? Соник опирается рукой на одного из бэдников Эггмана, что уже запускает предсмертные искры и разрушается под тяжестью чужого локтя. Они в центре смерча. Небо залито затхлым, угольным дымом — не видно ни солнца, ни звёзд, и пепельно-грязный воздух сушит горло, пробирается вирусом в самое нутро. Робо-вирусом. Эми — превращённая в ляпистый, розовый механизм — кружит бездушной куклой и пытается ударить Шэдоу. Но тот вовремя перехватывает тяжелый молот, который ещё немного и пропустил бы, отвлекаясь на голос Соника. — Ты о чём вообще?! — Шэдоу пинает девушку подальше — резко, но мягко, надеясь, что по случайности не задел никаких важных органов, превращённых в схему болтов и винтов. — Ты выйдешь за меня? — голос Соника не сразу доходит до Шэдоу. Тот моргает, надеясь, что это тупая, неуместная шутка, а затем смотрит на Соника со всем холодом рубиновой глубины глаз — резко, злобно. И Соник замолкает, отскакивая от трупа мото-жука, чтобы не попасть под кулак Наклза. — Но почему? — всё-таки уточняет он, так и не получая ответа. Шэдоу будто смотрится в зеркало. Но, увы, то, что перед ним неживое — робот, андроид, созданный Эггманом по чужому подобию, что оказался в ненужных руках в ненужное время. Андроид почти полностью повторяет внешность, движения, способности Шэдоу и также силён, использует даже Хаос-контроль. Эта битва затягивается, напоминает сражение с собственной тенью, что звучит как ироничный сюрреалистический бред в подобной ситуации. Соник приходится как нельзя кстати. Вместе им удаётся разобраться с фальшивкой всего за пару минут и даже не приходится разыгрывать сцену того, кто из них настоящий. Соник со всей силы придавливает андроида ногой в стену, превращая в механическую кашу. Его губ касается усмешка. — Нет, — тяжело выдыхает Шэдоу прежде, чем Соник успевает закончить. Но через мгновение, раз дело уже сделано, всё-таки решает спросить: — Почему? Соник отпускает бездыханное тело андроида. То скользит вниз по стене лаборатории, оставляя неприятный червонный след жидкости. Соник хмурится, отряхивая ладони прежде, чем с улыбкой обернуться к Шэдоу. — Ты о чём? — Не строй дурака. Ты уже в который раз спрашиваешь это. И почему именно… свадьба и подобное даже не в твоём духе. Я уверен, что и кольца у тебя нет, — Шэдоу трёт переносицу, пытаясь скрыть неловкость. Этот разговор сам по себе абсурден и странен, особенно с Соником. Особенно в подобной ситуации. Но смущён, судя по всему, тут только он один. И когда слух оглушает сирена, а двери за спинами блокируются, успев запустить внутрь несколько роботов, Соник с лёгкостью разбирается сразу с пятью и оборачивается с едкой ухмылкой на Шэдоу, стоя на массивном роботе, внутри второго восседает Эггман. — Тогда просто скажи: «да» или «нет»? Шэдоу тяжело вздыхает. Очередная битва окончена. Эггман побеждён и сейчас либо сбежал, либо валяется чёрти знает где, среди разрушенных трупов собственных созданий. В этот раз было по-настоящему трудно. И Соник ещё кашляет кровью, хрипит и иногда содрогается телом от резкой боли, переходящей в живот, пока его осматривает Тейлз. — Шэдоу… Выдавливает он с глухой, тянущей болью в груди. Слова даются с трудом, но этот болван всё равно ранит себя, чтобы обратиться к нему. Шэдоу врезал бы тому, если бы сам не был без сил. И если бы Сонику не было так плохо. — Что? — отзывается всё-таки он, не убирая взгляда с неба, с которого пеплом спадают остатки горящих роботов. Прямо на нос, заставляя поморщиться. — Ты выйдешь за меня? Тейлз чувствует себя третьим лишним, когда тишина между этими двумя затягивается больше минуты. Поэтому спешит сделать всё, что в силах, чтобы разобраться с ранами Соника в качестве первой помощи, а затем уже забрать их и отвезти нормально к врачу. Но, замечая взгляд Соника, решает отложить поездку и оставляет их ненадолго наедине. Соник вновь кашляет и усмехается. — Это «нет»? За последний только месяц Соник задавал этот вопрос больше сотни раз — Шэдоу знает, считал — но так и не получил ни согласия, ни отказа. Шэдоу всегда уходил от ответа. Но, возможно, сейчас, когда им ничего не угрожает, можно было и поговорить. — Почему ты всегда выбираешь такой момент? Если ты правда хочешь, чтобы я за тебя вышел, то не лучше ли спросить в обычное время? Ответ не приходит. Шэдоу поворачивает шею, и одно это действие даётся с трудом, но вся боль — физическая — отступает, стоит увидеть лицо Соника. Скошенное болью, в ссадинах и синяках, обработанных Тейлзом. И с разорванной губой в печальной улыбке. — Не знаю, — признаётся Соник. И даже не издеваясь. Его взгляд с теплотой касается Шэдоу, неторопливо обводит с ног до головы. — Просто мне кажется, что так, если мы вдруг умрём, то хотя бы вместе? Не просто как пара, а нечто большее… достаточно романтично, не так ли? Я часто думал о том, что не хочу делать это, как обычно. Наш первый поцелуй, первое свидание… всё происходило странно и спонтанно, так почему и предложение не должно быть таким? В нашем стиле приключений на грани жизни и смерти. И свадьба под фейерверк пушек Эггмана. Шэдоу хочется смеяться, но голос хрипом оседает в горле, заставляя подавиться. Он закрывает рот рукой и издаёт звук, похожий на урчание, а затем всё-таки убирает ладонь и улыбается — так сияюще, облегчённо и счастливо. — Ты такой болван. — Знаю. Шэдоу прикрывает глаза, смаргивая осевшую пыль и пепел. И чувствует, как Соник садится ближе, с трудом принимает удобную позу и берёт его ладонь, какое-то время что-то творя, пока холодный метал не касается безымянного пальца. — Вот, — смеётся тот гортанно. Шэдоу поворачивает голову и приподнимает уставшие веки, чтобы разглядеть самодельное кольцо. Из куска железа от одного из роботов Эггмана. И кусочка алого камня — тоже части робо-глаза мото-жука. — У тебя всё-таки не было кольца, — хихикает Шэдоу. Без упрёка. В груди становится так легко-сладко. Даже излишне сентиментально для такой совершенной формы, как он. Но Шэдоу притягивает кольцо, чтобы коснуться прохладного металла израненными губами. — Ты выйдешь за меня? — всё тот уже поднадоевший вопрос. И Шэдоу смеётся, на этот раз не раздумывая отвечая. — Да. Конечно.