Новогодний подарок

Прекрасный предновогодний вечер, в воздухе витал приятный запах разных пряностей и алкоголя. Этот замечательный праздник Курасан решил отметить в компании коллег, таких же актёров дурацкого шоу на ТВ, да и все остальные ребята решили сделать так же, так что вечер намечался быть интересным. Приглушенный свет на студии лишь добавлял атмосферность, ещё эта стоящая в углу ёлка со светящейся гирляндой, что так изящно разошлась от зелёных, уже чутка подсохших ветвей на остальные стены давая какой-никакой, но приятный глазу свет, а спокойные разговоры и не такая уж и громкая музыка, в перемешку с запахом витавшим в воздухе, только размягчало характер и развязывали язык. Вообще студия имитировала много всяких локаций, юноши и девушки — дорогие глазу и сердцу актёры, приходили сюда чуть ли не каждый день, дабы время не тратилось зря, и режиссёр успел выпустить как можно больше интересных для детей, подростков, а иногда даже взрослых, видео в эфиры. Хлебобулочному всего 19, алкоголь он почти ни разу не пробовал, разве что на семейных застольях ему наливали на донышко чтобы тот отстал от старших с этими глупыми вопросами по типу «А это вкусно?» Или «А можно мне тоже?», да и к тому же «Лучше вино дома, чем водку в подворотне». Однако сейчас в его руках находился стаканчик, содержимое которого трудно опознать, что-то вроде глинтвейна в перемешку с детским шампанским. Все были здесь, И Краткий уже успел в стельку напиться таким же как и он малиновым, крепким напитком, и распевать песни стоя на столе, Ёшка же старался спустить малиновку от туда, сильно краснея из-за него, ведь если не остановить ведущего вовремя, он может перейти с обычных танцев на стрип, начать раздеваться, а то и того хуже сделать, однако некая сдержанность всё же есть, раз уж Краткий добрался до такой должности и до сих пор не вылетел со скандалом со студии, хотя может, зная его безумные сценарии, которые часто предлагаются режиссёру. Чарджери и Сока о чём-то болтали, запивая сладкие речи только соком, видимо им не так уж хотелось выпить как лучшей букве алфавита. Брялку дали немного алкоголя, и после она так мило уснула на коленках Бутылыча, который так бережно прикрывал ей ушки, чтобы, как ему казалось, громкая музыка и крики обджектов, не разбудили её. Их отношения казались довольно милыми, и в то же время их было за что постебать. А вон и Лампчка, но она скорее больше готовит для ребят, чем отмечает. Вообще девушка очень любила кормить коллег, то что-нибудь из дома вкусного принесёт, то на студии готовит, что не остаётся без внимания, похвалы и небольших гонораров от режиссера. Голубоглазая даже выучилась на повара, пусть и не надеясь связать с этим всю жизнь, зато хотя бы будет радовать себя и окружающих. Замазыч и Стёрка читали вместе, сидя на лавочке у стола. На книге можно было разобрать название.. однако с большим трудом, там что-то вроде руководства для проведения праздника. Это была их затея, отпраздновать в домашней атмосфере новый год, со всеми коллегами-друзьями, этим двоим и вправду повезло что идею приняли на рассмотрение и одобрили. Хотя этим двоим пришлось несладко, ведь то что кто-то будет буянить, разборки с людьми которым это всё помешало, ложатся на их и без того уставшие плечи. А вот и подруги рыжика, Чашечка, Нансенсу и Пшика. Последняя наигрывала на гитаре какую-то замысловатую мелодию, добавляя в неё свой тихий, хрипловатый голос, больше похожую на колыбельную, такая спокойная и убаюкивающая, и в то же время символичная, новогодняя. В смысл вдаваться не хотелось, оставалось только слушать со стороны и наслаждаться. Как жаль что Пикчера и Клеви исключили, хотя наверняка по этому поводу будет переживать Кнайф, или Бутылыч, но никак не Курик. Когда этих двоих исключили, им запретили вход на студию в рабочее время, только до или после съёмок, однако они почти ни разу так и не пришли. Вот и на праздник их особо никто не ждал. Поговаривают что они уехали в другой город и стали там счастливо жить, но кто их знает?.. А вон и сам резчик перчаток, как обычно сидит отдельно от всех, шарясь в телефоне, иногда отвлекаясь на достаточно крепкий напиток в пластиковом стаканчике, похоже там был не глинтвейн а что-то покрепче, либо рыжий просто не заметил выбора между лайтовым пуншем и адским. Горячий воздух. Слишком горячий и опьяняющий, заставляющий голову кружиться. Нужно выйти, проветрить голову. После курантов ребята будут обмениваться подарками, до полуночи время ещё есть, так что зеленоглазый без зазрения совести вышел из здания, присаживаясь на ступеньки у крыльца. Мысли кареглазого были заполнены наступающим годом, гложило понимание того, что он пережил уже так много, а разве добился чего хотел? А чего обджект вообще хотел? Разве не то что есть сейчас? Студия, ребята что стали чуть больше чем друзьями, они стали почти как настоящая семья, заменившие ему в какой-то степени родителей, братьев и сестёр. А один из коллег даже стал значительно ближе к его сердцу чем мог бы, он грел душу словами а тело руками, хотя на площадке тот был тем ещё придурком и плаксой. Заснеженный воздух ударил в лицо холодной плёткой, сразу же разбудив чутка пьяное сознание. Это помогло отвлечься от лишних мыслей и развеяться. Курасан не курил, он считал это занятие слишком портящим здоровье, к тому же у него и так было достаточно зависимостей, а дым сильно обжигал горло и был невкусным на язык Послышались шаги позади, похоже кому-то тоже поднадоела эта праздничная «суета». Приближающаяся фигура была довольно высокого роста, тень выдавала её обладателя, хотя кто его знает, может он просто играет с освещением. Юноша присел рядышком с веснушчатым, осторожно накрывая его плечи тяжёлой тканью, вроде курткой. А ведь и вправду, дурачок, забыл надеть куртку перед выходом на улицу, только сейчас осознавая что он здорово так замёрз, мда уж, вот к чему приводит уход в мысли с головой. Загадочная личность пришедшая из той же комнаты оказалась просто седовласым маргиналом — Кнайфом, и с чего вдруг от него такая забота. Хотя, если судить по внешнему виду ножа, и вспомнить размер стаканчика, из которого юноша пил алкоголь, всё встаёт на свои места. Кнайфу 21 год, он старше и выше чем сгущёночный, от чего в его сторону часто прилетают фразы от Курика мол «как там погодка наверху?», которые безусловно бесили ножа, но тот не отвечал тем же, предпочитал тактично уйти. — Инвалид.. Напугал блин. Чего пришёл? Почему куртку принёс для меня? — Поговорить вдали от всех, а куртка... Ну ты же замёрзнешь тут долго сидеть, да и свалишь от разговора за курткой, а так вот...  — и правда, без пуховика парень давно бы уже продрог и промерз аж до мозга костей, вновь возвращаясь к своим идиотам — о чём поговорить? - правая бровь полезла наверх, опуская левую вниз, ликипо полнейшего непонимания активировано. Хотя поговорить всё же хотелось, ведь ножик это именно тот парень что очаровал сердце младшего, навечно забирая его душу в свой плен, хотя лучше бы в плед. Щёчки были уже заметно красными, так что смущение было не сильно заметно. — эй, Курик, а что ты подаришь мне на новый год? — такой стандартный вопрос, выбивающий из колеи, палить интригу с подарком совсем не хотелось, и нужно было выкручиваться. — ну как обычно - брови вернулись в норму, на место, по лицу расплылась улыбка а ушки чуть приподнялись. Да, обычно Курасан посылал всех нахуй в новый год, и как он пошлёт, так и будет год. — послать меня нахуй, это не подарок — лучшая защита это нападение, Курик не придумал ничего лучше чем спросить тот же вопрос — ну а что ты подаришь? — на такое заявление старший немного поёжился, поворачивая торс, да и голову на коллегу — у меня для тебя есть отличный подарок — дарить подарки до праздника конечно нельзя, примета плохая и всё подобное, но любопытство было выше. Да и предновогодний день тоже считался праздничным, как и все новогодние "каникулы", в общем ему уж слишком хотелось узнать что ему подарят, ведь если бы не этот вопрос, то он бы охотно дождался боя курантов, думая что на самом деле ничего Курасану и не подарят. Младший придвинулся поближе, с твёрдым намерением узнать что ему приготовлено, интриги в свою сторону он не особо любил. Надежда была на какие-либо красивые слова, или вручение коробки с пёстрым бантиком, но получилось не совсем то чего он ожидал, однако.. Был ли он против? Израненный осторожно, но крепко, схватил парня за подбородок, поворачивая его голову на себя, резким движением впиваясь в губы своего коллеги, бывшего друга, хотя ножик не назвал бы Курасана своим врагом сейчас. Глаза рыжего широко распахнулись а руки поднялись на уровень плеч, немного подрагивая, юноша слишком зациклился на этой наглости, что не задумывался куда их положить, да и стоит ли вообще. Наглый язычок "артефакта помойки" осторожно раздвинул податливые от шока губы, с той же осторожностью, но быстрой скоростью проникая в ротик круассана, исследуя его гладкие зубы, шершавое нёбо, влажный, тройной язычок-креветку, между сцеплениями которого так приятно водить своим. Сказать что Куря был в шоке всё равно что промолчать. В голове крутилось столько мыслей: кто они сейчас друг другу? Что этот поцелуй значит? Почему его язык такой раненый? Что Кнайф вообще творит?Дышать ртом сейчас не получится, а носом не слишком долго. Запястья как на зло были зажаты в руке серовласого, и когда он только успел их схватить? А ведь правда, когда? Только что ведь руки были наверху, а теперь сжаты внизу и скреплены вместе столь тёплой, большой рукой, уже не кажущейся грубой. Спустя пару минут, показавшиеся целой вечностью, ножик отстранился, поспешно поднимаясь с холодных ступеней и уходя обратно в тёплое помещение, оставив младшего в размышлениях. Неужели он действительно это сделал? Вот нахал! Хотя сейчас хотелось ругаться более грубо, окликнуть серовласого, выяснить всё. Руки упали вниз, а сам парниша старался перевести дыхание после такого, он ведь даже оттолкнуть не смог, всё это было слишком быстро. Внутри, внизу живота завязался узел, многие ещё называют это бабочками в животе, так что же это было, и почему так отдалось в теле? Курасан ещё долго сидел переосмысляя подарок от резчика перчаток, может это просто пьяные выходки, а может что-то большее. Юноша наверняка долго будет злиться, но уж точно не забудет этот вечер ещё долго. Ветер уже не давал былого наслаждения, отдушины от жары, да и ступенька на которой сидели парни была слишком холодной чтобы сидеть на ней дольше, время идти обратно, уже совсем скоро наступит новый год.