Свингеры на один вечер

      «Господи, и как мы только к этому пришли??»       Стоял вопрос в голове Лео, стоявшего с Донни возле входа в их с Рафом спальню. О да, вы всё верно поняли, они идут туда именно за тем, что делают в постели помимо сна.       Действительно, как же они к такому пришли? Две серьёзные пары, которые в отношениях не один год, все были всем довольны. Каждый знал, что никто не был несчастлив, что всё сложилось так: Лео прижимает Рафа у них в комнате, Микки — Донни. Когда, с какой громкостью и в каких обстоятельствах уже другой разговор. Никто и не задумывался о смене партнёров. Об этом даже подумать тошно! Как же это так? Граничащие с моралью извращения каждого из них заставили бы брезгливо сморщиться, как от вида прокисшего мандарина, что привлекал лишь с одной, свежей стороны. А ведь эта сторона всё ещё съедобна и вполне себе хороша. Что-то мы не туда идём...       Тем не менее, это случилось. Они поменялись нижними. В их парах Лео и Микки были ведущими в постели и, исходя из этого факта, проникали, а другие два — ответно принимали. Возможно, хотя бы раз у каждого из братьев возникала мысль: «А если бы всё сложилось иначе?» Но подобные мысли быстро улетали куда подальше, так как они любили своих парней больше всего на свете и секс с ними тоже. Негоже левачить даже в мыслях. Мы снова отдаляемся от событий, которые ведут нас к настоящему.       Всё началось с глупой случайности, даже ошибки, которую совершил даже не один из них, а работник кассетного киоска, в котором Микки заказывал, очевидно, кассеты для их общих ежесубботних посиделок перед пузатым телевизором, который с большим трудом цепляется за последние ниточки света, что проводит ему Донателло и не даёт уйти на покой, пытая и мучая. Другими словами, долбят они старый телек до последнего, пока не сдохнет. В чём же ошибка? Микеланджело заказывает кассеты пачками, по пять-десять штук, получает после работы в пятницу и несёт домой. Ясное дело, не проверяет. Он лишь знает, какие фильмы у него в руках и сколько их, остальное не так уж и важно, пожалуй. Киоскник случайно всунул вместо какого-то там американского боевика фильм про свингеров, что почти так и назывался: «Ловушка для свингеров». Если коротко: супружеская пара хочет разнообразить свою сексуальную жизнь и подыскивает такую же парочку.       Все благополучно расселись на свои привычные места: Раф присел с краю, положив руку на спинку дивана, которая каждый раз укладывалась Лео на плечо, что садился рядышком, дальше было место Донни, а Микки сидел на подлокотнике, положив ноги на своего парня, что уже привык, что на него то так, то сяк залезут, закинут конечности, повиснут. Микки слишком любит плотный постоянный контакт и точно так же сильно любит Ди. Но все любят субботние фильмы, поэтому парни быстро к ним приступают. "Боевик" оставили напоследок, как самое сладкое. Но, боюсь, там они ожидали не такую сладость. В самом фильме как таковой эротики нет, он даже интересный и в каком-то смысле захватывающий. Но тема... Максимально неожиданная и интимно-личная. Поэтому, как только они все вчетвером видят, что что-то не так, дружненько заливаются лёгким шоковым румянцем.       — Так стоп... — первый говорит Майки, что слезает с колен рослого и идёт к кассетнику, вынимая из него содержимое. — Что-то не так...       — Да, действительно, — саркастично замечает Раф, вскинув свободной рукой, вторая занята тем, о чём было написано выше. — Это что за приколы такие?       — Да я сам не в курсе! — оправдывается младший, дуя щёки. — Видимо, в киоске что-то напутали, вот и всё. Завтра схожу поменяю, — он поднимает картонку с картинкой и описанием художественной работы, вдруг его взгляд всё же приклеивается к краткому описанию сюжета. — Хотя, можем посмотреть, если хотите... — говорит он через недолгую паузу.       — Слушай, я что-то не очень хочу с вами порнуху глядеть.       — Это не порно фильм, — пытается объяснить неожиданное предложение конопатого учёный, повернув к остальным двум голову, сразу поймав один очень недовольный и второй спокойный, в каком-то смысле заинтересованный взгляды. — Он вышел в начале двухтысячных, как драма и триллер, — кареглазый снимает очки, повернув голову снова к ящику. — Только завязка и название, может, опошляют его, а так должно быть интересно на один раз. Чисто для общего развития глянуть можно, — Ди сам не знает, зачем поддерживает инициативу брата, что уже суёт кассету обратно.       Как вы понимаете, парни его посмотрели. Это был пятый, последний фильм на сегодня, так что как назло пришлось расходиться по комнатам именно с мыслями о свингерах. Кажется, только Раф ещё проявлял мысленную прыть и не позволял ненужным мыслям лезть в голову. Но Лео всё испортил.       Они уже лежали в кровати, не успел бунтарь закрыть глаза, как с ужасом понимает услышанное:       — А ты когда-нибудь представлял себя с кем-нибудь из них? — уточнять не приходится. Холерик подскакивает на месте, садится и сразу же хорошенько даёт старшему по лицу своей подушкой.       — Ты больной?! — этот вопрос его засмущал, но не вызвал отторжения.       — Раф, — серьёзно говорит мечник, присев и придержав подушку с обратной стороны, что теперь была между ними, как баррикада. — Ну честно. Было ведь интересно? — изумруды несколько секунд в шоке дребезжат от стеснения, а потом отбегают в сторону, к краешку глаз.       — Было... — Леонардо кладёт подушку обратно на место и садится к брату ближе, взяв за руки, чем сразу заставляет того снова на себя посмотреть и слушать.       — А не хочешь попробовать? — Рафаэль молча смотрит, осознает, что тот не шутит, а потом неоднозначно отвечает.       — Это будет зависеть от твоего желания.       — Я хочу, — слишком быстро тот решается на это, застав партнёра врасплох, но что ж поделать.       — Ладно... Но говорить будешь ты, я на эту херню только из-за тебя согласился, — мечник приятно целует его поощрительно в щеку, укусив слабо зубками.       Нечто подобное было и у Микки с Донни, но лишь на утро, когда младший снова смотрел на эту кассету, когда собирался отнести её обратно.       Тем не менее, сказать остальным никто сразу не решился, ждали следующей субботы. Когда Майк с Донном расселись на диване в ожидании остальных двух; те приходят, но не спешат присесть, начав говорить со спины с тихого искусственно вызванного кашля:       — Кхм... — сидящие оборачиваются. — Ребят, тут такое дело... У вас не было никаких мыслишек после просмотра того фильма? — пытался начать он из далека, чтобы совсем нагло не предлагать.       — Были, — подтверждает Ди, понимая, к чему всё идёт, а Майку это и нравится, ведь он начал улыбаться.       — Так вот... Не хотите, как бы... — старший прижимает свои ладони друг к другу. — Попробовать разнообразить свою сексуальную жизнь?       — Я уж думал, ты не предложишь, — сразу же встаёт младший, подхватив Рафа под локоть. — Ну, значит, вместо кино будет разнообразие.       — Сейчас?! — вспыхивает задира, да и остальные тоже мягко говоря не ожидали. — Тебе даже привыкнуть к этой мысли не надо?!       — Мы с Донни поговорили об этом на следующее же утро, поэтому я уже давно ко всему морально привык, пошли, — он тянет темперамента в их комнату с рослым, куда тут же закрывается дверь.       Лео с Доном переглядываются, понимая, что им выбора особо и не дали. Но это даже к лучшему, в каком-то плане.       Учёный поднимается, они вдвоём идут в оставшуюся свободную спальню, но останавливаются перед открытой дверью. Старший смотрит на учёного, что точно так же сдерживает смущённый мандраж.       — Если будет неприятно — скажи сразу, ладно? — предупреждает мечник и входит в комнату, присев на кровать в позу лягушки, снимая резинку с волос.       Микеланджело довольно резок и резв во всех действиях, поэтому, как только дверь за ними глухо защёлкивается, он без зазрения совести практически впивается плотным касанием в губы холерика своими, не дав отстраниться руками, что держали его горячее лицо. Всё же, когда Рафу дали возможность говорить, из него сразу же возмущенно вырывается:       — Стой, блять! — голубые глазёнки с нетерпением ждут продолжения, пока их хозяин медленно передвигает их всё ближе к кровати. — Я не могу так быстро соображать. Тебе что, совсем перед Донни не стыдно?       — Я же сказал — мы уже поговорили и обсудили все такие нюансы. Я слышал, что ты ругал Лео за то, что он с тобой неженка, а ты сейчас не лучше, — эта фразочка конкретно снимает с ценностей саеносца все цепи. Почти все.       Смущение в нём пропадает, возбуждение растёт, а кровь кипит теперь не только на щеках. Он сам целует младшего пылающе в губы, кусив их и затем облизнув, тем самым приглашая к себе в рот. Конопатый принимает предложение, проникнув мягким языком к языку Рафа и оглаживая им изнутри, а еще и лезет тёплыми руками под футболку, аккуратно сжимая приятную кожу, как тесто. Микки укладывает брата на кровать, навалившись сверху и придерживая себя на локтях, оставив футболку холерика скомкано задранной до грудной клетки. Смешав их слюни до единой смеси, конопатый поднимается, облизнувшись игриво. Его взгляд падает на открытую часть тела лежащего, а именно на живот.       — Святые пеперони, — с восхищением замечает мелкие детали, которых до этого совершенно не видел. — Лео тоже нравится животики, — Майки смеётся, пропуская поцелуи шеи или ушей, сразу заинтересовавшись твёрдым животом. — Да, у тебя не как у Донни, не такой плоский... — проведя по нему пальцами, добавляет: — И не такой мягкий...       — Ты меня ебать собрался или живот оценивать? — супится холерик, приподнявшись на локтях.       Пока эти оба пытались найти общий язык, Лео и Донни друг другу их ласкали. Они оба сидели на коленях друг перед другом, пока Ди периодично сжимал штанины брата, а старший оглаживал пальцами его запястья. Оба уже спелись в том плане, что уделили мокрому поцелую достойное количество времени. Настолько долгое, что у обоих уже началось пробуждаться снизу. Донателло первый не удержался, начав забираться мечнику под одежду. На это тот отреагировал почти сразу, мягко отстранился с тихим цоканьем языка, слизал оппоненту текущую дорожку слюнок, а после уложил на спину. Учёный сразу разложил ноги в стороны, как только другой оказался между ними, а после стянул с него свитер, отложив в сторону. Лео тоже помог ему снять джемпер, а затем наклонился, целуя тонкую шею высокого, дальше его губы касались ключицы, плеч и живота, в особенности живота. Непривычная тишина, что прерывалась лишь изредкими вздохами и ахами, слегка заставила доминанта понервничать. Он приподнялся на руках, что стояли по бокам от лежащего.       — Всё в порядке? — Донни вопросительно на него взглянул, поправив подушку так, чтобы она больше уходила под шею.       — А я выгляжу так, будто мне больно?       — Нет, я о другом. Ты просто... Молчишь, — тут Ди всё понимает, а ещё находит объяснение тому, что напрягало его всё это время.       — Я особо не звучу во время секса.       — О боже, я только понял... — со смешком осознает старший, снимая с партнёра на этот раз брюки. — Мы долгое время думали, что верхний ты, так как Микки слышно всегда через чур хорошо. Когда вы рассказали, что да как, особо об этом не думали. Сейчас до меня дошло, что это Майки такой громкий, потому что ему настолько нравится ощущение... Сдавленности, если можно это так назвать.       — Ну да. А еще эти двое сейчас в одной комнате и оры можно ожидать в любую следующую минуту.       Всё-таки Микеланджело смог понять, чего хочет Раф, поэтому затыкает его очередное недовольное слово грубым поцелуем, прижав его руки над головой, пока рукой издевательски мял его пах. Рафаэль любит грубо и быстро. Это сложно для Микки в данный момент, так как Донни выглядит для него, как слабая тростинка, которую хочется только целовать и приносить удовольствие, окутывая теплом своего тела. Но не в этом случае, темперамент и без него горит неплохо, что скорее всего подожжёт тёпленького Майки, что борется с этим неугомонным огнём.       Младший отстраняется, чтобы спуститься быстро ниже, он стягивает с бунтаря спортивки с трусами, после берёт смазку, вылив себе её на два пальца и сразу же их прислонив к лону холерика, что лишь мыкнул. Сжимающиеся стенки внутри откровенно зазывали Майки, что старательно пытался угодить ненасытному бунтарю. Боялся, что либо, если так поторопится, его просто прибьют за чрезмерную осторожность, либо, наоборот, сильную торопливость. Пока Раф спокойно стонет — можно не переживать.       Микки ускоряет пальцы в холерике на какой-то период, от чего тот приятно выгибается голодно ахнув. Младший ощупывает его изнутри, касаясь пульсирующих стенок, пока не добирается до интересующей его.       — Ах! Мнн... — сразу же громко реагирует тот, дав понять, что касается брат нужного места.       Помассировав задиру изнутри ещё несколько секунд младший садится, сняв c себя одежду, натягивает на свой член презерватив, который тут же растирает в смазке. Он аккуратно входит до конца, вызвав и у себя, и у брата блаженный вздох. Майк облокачивается о его твёрдые бока и делает первые аккуратные толчки. Да, Рафаэль был очевидно громче, чем Донни, а Микки громче, чем Лео, но холерику этого было мало, чтобы стонать хотя бы в пол крика.       — У тебя член меньше, чем у Лео, — вдруг говорит бунтарь, очевидно заставив младшего слегка разозлиться.       — Извини?! — недовольно переспрашивает он, остановившись.       — Я к тому, что раз размером не выиграл, то хотя бы мастерством вытягивай, — конопатый продолжает привычные себе движения, но вовсе неподходящие для Рафа. — Грубее.       — Что? Как грубее? — удивляется тот, как будто впервые слышит такое выражение.       — Эм, — темперамент приподнимается на локтях, смотря на плавные движения в нём. — Ну... Обычно Лео сразу понимал, я особо не задумывался, как это объяснить. Это когда делаешь не вот эти волны, а резче, неожиданней. Не быстрей. Когда надо быстро, я сам попрошу, быстро и грубо это разные вещи.       — Ладно, я понял, — хорошо, что конопатый любит учиться и быстро это делает. Пристроившись поудобнее и взяв оппонента за таз он делает первый в своей жизни грубый толчок.       Донни аккуратно выгибается, сжимая простынь и слегка закидывая голову назад, пока Лео окутывает его длинный, но худой орган ртом, облизывая от основания и до головки, целуя и приятно причмокивая губами о кожу того. Разогрев брата как ртом, так и пальцами изнутри, мечник приподнимается, тоже раздевается, Ди передаёт ему презервативы и смазку сам.       Мечник повторяет те же действия, что и младший в другой комнате. Пока он садится поудобнее, Ди прислушивается.       — Как-то долго тихо, — лидер кивает, тоже заметив это. — Даже интересно, что они...       Но, конечно, не успел учёный договорить, как доносится хорошенький такой стон, за которым следует ещё несколько похожих резких. Они сливаются с другим голосом.       — О, — мечник немного улыбается от забавности совпадения, затем снова опускает взгляд к своим делам. — Звук стал в два раза громче.       — Да уж...       Донателло всё это время лежал и думал, что секс с Лео и Микки, по сути, почти не отличается. Оба нежные и аккуратные, много уделяют внимание именно партнёру. Но как же он ошибался: Леонардо влетает в него с силой соизмеримой с ударом, заставив продрогнуть от резкого сокращения пространства изнутри. Сначала он подумал, что ему показалось, но потом мечник начинает делать толчки. Ди разнежился из-за Майки, что и кормил его только приятными расслабленными движениями, что лишь к концу набирали скорость. А тут... Старший сразу же делает всё резко, грубо, уверенно, эти движения заставляли подчиняться. Теперь ясно, чего Раф такой иногда рядом с ним. Единственное, у Ди сразу же путаются мысли впервые, кажется, в своей жизни во время секса. Его через несколько минут практически драли, что его таз непроизвольно поднимается навстречу, а руки сжимали постельное бельё так, будто хотят его порвать. Кажется, у него в глазах рябит. Теперь он понимает, что думал, что идёт купаться в привычную речку, а теперь его смывает крепкими волнами огромного океана, которому только и подвластно его настроение. Именно поэтому громадный пожар может быть поглощён лишь такими водами, которые всегда оставляют какую-то маленькую искорку, что каждый раз снова разгорается и жаждет подавления.       Несмотря на подобные крышесносящие ощущения, Дон остаётся негромким и его стоны приятно переливаются в комнате, как ноты, лишь иногда губы застывают в коротком немом вздохе, который сразу заменяется чем-то погромче.       Как только Майки влетел в Рафаэля грубо и начал долбиться, именно долбиться, входя во внутрь со шлепком, пролетая по простате, тот наконец-то издаёт первый по-настоящему громкий стон. Холерик опрокидывает голову назад, сжав подушку и прерывисто задыхаясь. Голубоглазый еще и умудрился ускориться, специально грубо ощупывая его бока и грудную клетку, от чего холерик приятно дрожал и продолжал топить комнату в стонах. Его всего колошматит от дрожи и мурашек на шее.       Майки глядит на него и понимает, что нежный секс это круто, но грубый ещё круче. Особенно, когда у партнёра зрачки похожи на любовный туман страсти, стоны скачут во все стороны, а удовольствию нет предела. Конопатый ложится вперёд с одним толчком и приятно целует задиру, заглушив не на долго, но после поднимется снова, продолжив учиться новому сексу.       — Б-блять!.. — бунтарь поворачивает голову на бок, сжимая подушку ближе к лицу, вытирая о неё слюни и пот. Он сжимает ноги в коленях, комкая одеяло ими и оттягивая его руками. Искры в паху каждый раз застают его врасплох, делая еще чувствительнее. — Мнн!.. Охуеть... Ах!.. — прерывисто говорил задира, продолжая сладко выпячивать грудь от физического удовольствия.       Микки, к слову, не молчал, он тоже стонал не меньше от собственных движений, влетая как пуля, это действительно было чем-то по-звериному приятным, поэтому он не сбавлял темп, придерживая брата за таз и насаживая на себя. Они вроде слышали друг друга, но при этом только себя. Сложно такое объяснить, будто в одно ухо влетело два голоса, а во втором отражался собственный.       — Я скоро!.. Уже сейчас кончу... — предупреждает младший, поэтому Рафаэль тут же берётся за свой агрегат, начав сжимать его в кулаке, что гоняет вверх-вниз.       — Я-я тоже!.. — из-за толчка голос снова сбивается.       Майк влетает в него в последний раз, грубо прижавшись и склонившись вперёд. Холерик тоже от этого изливается, громко ахнув.       Младший тяжело дышит и укладывается на Рафа, восстанавливая дыхание и аккуратно выходя из него. Вдруг темперамент кладёт руки ему на плечи и легонько толкает от себя.       — Слушай, я понимаю, что ты меня только что оттрахал, но дальше единичного секса мы с тобой не пойдём. Съеби с меня короче.       — А, ой. Извини, привычка, — конопатый отодвигается, затем встаёт, чтобы взять салфеток влажных, которыми делится с тем.       Оба вытираются и одеваются, после бунтарь встаёт, потому что в нём резкое непреодолимое желание увидеть Лео, но те оба такие тихие, что ни черта не слышно.       — Я думаю, они тоже уже закончили, если оценивать по времени, которое может вытерпеть Донни, — встаёт голубоглазый и они вместе выходят из комнаты.       Ди как-то совсем затуманился от этих движений и даже не понял, что оргазм его настиг настолько быстро, да еще и мечник это как-то заметил, начав долбиться ещё резче (куда резче??), нагружая таз учёного неподнимаемым грузом.       Оба приятно мычат, издав лишь тихий скулёж себе под нос, а затем расслабленно остывают, как только старший вышел из того. Уделив отдышке минутку бесстрашный точно так же делится салфетками с оппонентом, они вытираются, а потом Дон садится, но не торопится вставать.       — Всё нормально? — всё же спрашивает лидер и подходит поближе.       — А, да, всё супер. Просто у меня кое-какие сомнения сейчас...       — О чём? — уже стал переживать Лео, но как только Ди принимает первую попытку встать, сразу же падает обратно.       — Сомнения насчёт моей способности ходить.       — Мамочки, прости... — смеётся старший, но извиняется искренне. — Давай, о стенку...       Так рослый добирается до выхода, Лео выходит первый, завидев остальных двух.       — Микки, помоги Дону до комнаты добраться, он еле на ногах стоит, — младший скорее подходит, подхватив партнёра и посмеявшись.       — Блин, капец... Что ты с ним сделал?       Младший уводит по-приятному пострадавшего парня в комнату. Видимо, обсудят они это всё лишь на утро.       Не успевает старший перевести взгляд на своего любовника, как он сам уже оказывается рядом и крепко обнимает, будто они несколько месяцев не виделись. Старший гладит его по голове, обняв в ответ.       — Тебе не понравилось?.. — беспокоится он, пытаясь найти причину внезапному контакту.       — Физически вполне понравилось. Морально наполовину.       — Извини, что заставил...       — Ничего, от этого польза есть. Микки наконец-то будет трахать Донни нормально, а не как до этого, — фыркает со смеха саеносец, лидер сдержанно хихикает.       Он его заводит к ним в комнату и целует несколько раз в губы, а ещё лицо, отчего бунтарь выглядит очень довольным и в какой-то степени уютным с ним сейчас.       Возможно, Раф был против изначально и согласился только потому, что Лео этого хотел, но так и остался при своём неозвученном мнении. Может, на какую-то секунду ему и правда было приятно со всех точек зрения. Да и наконец-то каждый из них по-приятному смог соскучится по телам партнёра, что нельзя никак заменить, они стали их ценить ещё больше, чем до этого. Это самый главный и правильный итог, который могли они вынести.