До следующего полнолуния!

      Ощущение потерянности, боль в теле, страх и еще свежие следы, нацарапанные когтями в воспоминаниях, сбивали с ног, превращая тщетные попытки уложить события произошедшей ночи в бред психически больного. Может, совсем не привыкший к режущему слух рычанию и земле, орошенной кровавыми дорогами, мозг просто искал защиту? Не проще ли свалить все на медведей, даже если все увиденное не поддавалось логичному объяснению?       Сложно брести по неизвестной дороге в полной темноте. Ничего не видно. И не слышно. Словно все органы чувств в один миг решили отказать, тем самым направив на верную смерть. Может, именно сейчас сзади замахивается тварь, нанося решающий удар? Навязчивая мысль заставляет резко обернуться и сквозь тьму, до боли сузив глаза, пытаться разглядеть хоть что-нибудь, отличить темные лживые силуэты, навязанные разумом в неконтролируемом страхе, от простых теней деревьев. И ведь правда, а где деревья? Вокруг так пусто, только колючая трава на земле царапает босые ноги.       Не думая о том, где сейчас находится, он мечтает лишь выбраться, увидеть хоть каплю солнечного света.       Под ногами громким скрипом раздается ступенька. Он едва не падает вниз, успев ухватиться дрожащей ладонью за деревянные перила. Ступени ощущаются неприятно мокрыми, как после долгого дождя. Отчасти даже отсыревшие. Он неуверенно поднимается вверх, не представляя, что ждет дальше. Запертая дверь? Вокруг не видно даже окон, поэтому не сказать, что в доме кто-то есть. И было ли лучше, будь там кто-то? Он прекрасно знает, что вокруг никого, кроме Хэкеттов, и они точно последние, кого он хотел бы видеть.       Движения даются невероятно сложно, либо эта короткая, на первый взгляд, лестница, ведущая к какому-нибудь маленькому деревянному дому, оказывается слишком длинной, раз он до сих пор не дошел до заветной двери. Может, и это созданная разумом иллюзия?       Горячий свет касается измазанного алой кровью лица, жжет ослепшие глаза и согревает своим внезапным теплом, будто окутали одеялом посреди зимней стужи. — Дилан! — знакомый голос раздается за стеной слепящего света, со всех сторон раздаются хаотичные возгласы, еще больше заводя сознание в глубокий туман беспробудного сна.       Чьи-то теплые руки касаются тела, с болью сжимают в крепких объятиях. Он осторожно тянет руки навстречу, неуверенно проводя кончиками пальцев по плечам, но все еще не видя того, кто стоит перед ним.       Зрение и ощущения возвращаются лишь через крепкий сон, оставленный в памяти черной картинкой.       Дилан приподнимается, осматриваясь вокруг. Скрипучий пружинный матрас пробуждает повернутого спиной к нему Райана. Уже жалея о том, что так резко поднялся после нескольких часов сна за столом, парень с места осматривает его, будто впервые видит. Дилан не решается первым нарушить тишину, переминаясь с ноги на ногу. — Ты… как? — сокращая между ними дистанцию до двух метров, Райан внимательно всматривается в его лицо. — Ну, — он неопределенно пожимает плечами, — думал, что помер.       Его привычная интонация возвращает Райана к реальности, позволяет расслабиться. И Дилан бодро смеется, словно вся неловкость мигом спала, а сжимающие в квадрат стены комнаты резко увеличили расстояние. Как же хочется пошутить про пьянку и странные сны, если бы не уверенность в реальности событий той ночи. — Я тоже так думал, — он опускает виноватый взгляд вниз, делая еще один шаг к нему навстречу. — А… где ребята? Эмма? Кейтлин? Джейкоб? — чем дальше перечисляешь, тем больше уходит уверенность в том, что они выжили. На последнем имени Райан прерывает его, слегка мотая головой из стороны в сторону. — Только мы выжили и… — он вновь поднимает на него взгляд, стараясь увидеть в испуганных глазах понимание и поддержку, — Хэкетты. — И Крис? Лора ведь пыталась убить его, — сейчас в нем царит непонимание, медленно угасает надежда. — Крис жив, Лора мертва, — он старается говорить четко и кратко, чтобы в голосе Дилан не заметил неуверенность и сам не засомневался.       Нет, это ведь неправильно. Дилан свято верил, что с убийством Криса исчезнут все проблемы, даже сам Райан, стоявший за него когда-то горой, засомневался в своих убеждениях и поддался на уговоры Лоры. — И мы сейчас находимся в их доме? — не поворачивая головы, он осматривает комнату, кивает на заколоченное досками окно, — половина из них вовсе оборотни. Внимание, вопрос. Какого черта мы у них делаем? — Крис все объяснит тебе… — Или оторвет голову!       Райан усмехнулся? Что же могло так развеселить его, неужто еще не понимающий все до конца Дилан, который вполне здраво беспокоится за свою жизнь?       Теплые руки парня касаются его, аккуратно схватив за открытую ладонь. Касания навевают воспоминания об их встречи этим утром, хоть именно это Дилан помнит достаточно смутно, как едва запомненный фрагмент сна. В этот раз вместо больной хватки лишь нежное прикосновение. Он поднимает его руку, не убирая взгляда с его глаз. Ожидаемая реакция приходит, хоть и с задержкой. Поднятые в изумлении и осознании брови, приоткрытые губы, с которых едва сорвалась одна короткая гласная. Он опускает руку, убирает взгляд в сторону, все еще ощущая на ней прикосновение Райана. — Да, я вспомнил, — Райану показалось, что ему требовалось чуть больше времени, чтобы все осознать и принять, но бодрый ответ Дилана убил в нем все сомнения, — да ты мне руку отхерачил! — И, как видишь, это не помогло, — с досадой произнес он и поволок за собой парня.       Еще летнее, поистине палящее солнце, скрывалось облаками или густой листвой деревьев. Они вновь оказались в лагере. Таком пустом и одиноком. В отличие от убийственного спокойствия Райана, Дилан и не старался скрывать свое волнение. Ночь в этом лагере оставляла жуткие воспоминания, заставляя все время оборачиваться на любой шорох, а при виде полуразрушенных домов впадать в сковывающий страх. Он и не замечал, как его буквально тащили по дороге за руку, будто ребенка, схватив за запястье. Райан точно понимал его состояние и всеми силами старался не нагнетать обстановку. Но вид радиорубки вновь все разрушил, закрутившись вокруг него вихрем приближающихся стен без дверей и окон. Райан слегка дернул парня за руку, стараясь привести в чувства. — Идем, — слегка заикаясь, он одернул руку, как от ожога, — а, кстати, куда мы идем? — К душевым, — пока он не успел задать встречный вопрос, Райан продолжил, — ты, типа, грязный. — Оу, и правда.       Только сейчас он понял, что до сих пор ходил в оборванных вещах босыми ногами по земле, а кровь, своя или чужая — он не знал и знать не хотел, — прилипла к коже неприятной засохшей тканью, местами все еще липкой. Хотелось привести себя в порядок как можно скорее. — Итак, мы застряли здесь по моей вине? — струи ледяной воды покрывали тело волной приятных мурашек. — Что? Нет, нет, — с неуверенной расстановкой замялся Райан. — Ну как же, меня укусили, поэтому Хэкетты теперь ни за что меня не отпустят на свободу, а ты либо не можешь уехать отсюда, потому что много знаешь, либо…       Окончание водных процедур произошло досадно быстро, Дилан нехотя вышел к нему в полотенце, ожидая новой чистой одежды, которую Райан сжимал в руках, задумчиво глядя в пустоту. — Либо?.. — Забудь, вариант сопливых мелодрам, — присев на скамью рядом, он наигранно вздохнул, — нелогично, зато романтично. — На самом деле, все куда трагичнее, — Райан хмыкнул, поднявшись со скамьи. Скомканная стопка одежды была успешно поймана Диланом, чье внимание сразу же привлекла вытянутая рука парня. — Эм… и что? — Райан усмехнулся с собственных мыслей, когда смотрел на него, словно позабывшего абсолютно все произошедшее. На Дилана, которому приходилось доходчиво объяснять каждую деталь. Впрочем, он не был виноват в том, что Райан слишком быстро свыкнулся со своей участью. — Здесь меня укусил Крис, — он убрал руку, — уже зажило, но… мы с тобой в одной лодке, типа. — Стой-стой-стой, — затараторил Дилан, — тебя укусил Крис? — Он спас мне жизнь, после того, как я вытащил оставленный Бобби нож, — он посмотрел куда-то вдаль и тут же продолжил, — нужно торопиться, мы обедаем у семьи Хэкеттов.       Не дожидаясь Дилана, он медленным шагом направился вперед, ощущая спиной все еще недоумевающий взгляд парня. Не хотелось добавлять, что укус он сделал не из благих целей и вовсе не соображая. Что Криса в облике оборотня еле удалось оттолкнуть, а сам Райан едва ли не был сожран. — Пиздец… Шикарно! Я буду обедать с семьей, которая перебила всех, оставив только нас в живых и то, с одним маленьким условием, что мы останемся тут, пока не состаримся, — всплеснув руками, крикнул он вслед. — Я-то думал, что знакомство с родителями намного легче. — Смешно. — А мне не очень.       Обед проходил в обстановке похорон. Дилан редко поднимал взгляд на так называемую семью, но очень быстро перестал так делать, когда каждая попытка украдкой осмотреть человека завершалась вздрагиванием от того, что в тот же момент этот человек смотрел на него. Еда не отличалась чем-то особенным, скорее пресной, но для голодных парней она не обладала статусом вовсе. Длинный деревянный стол вмещал в себя большое количество тарелок со всеми известными домашними блюдами, но его половина пустовала. Дилан не мог оторвать взгляда от тарелки, чертыхаясь про себя настолько тихо, словно боясь, что сидящий напротив полицейский с суровым взглядом исподлобья мог услышать.       Пожилая пара супругов сидела отдаленно от других, но рядом друг с другом, иногда перешептываясь между собой. Тот самый Бобби, на которого Дилан взглянул при входе в дом и больше старался не смотреть вовсе, разместился с краю, уткнувшись в тарелку с супом. Крис же, метая взгляд из стороны в сторону, иногда переглядывался с Райаном. Дилана удивляло и ужасало спокойствие парня, который не боялся поднять взгляд и даже что-нибудь сказать, хотя пока все сохраняли гробовую тишину. И не секрет, что это напрягало еще больше, ведь теперь любой случайный звук заставлял невольно вздрагивать. Будь то случайно выпавшая из рук ложка или задетая локтем тарелка. — Я принесу тебе другую вилку, — женщина встала из-за стола, когда из дрожащих рук парня в очередной раз выпал столовый прибор, теперь уже звонко ударившись о пол.       Он прятал взгляд в сторону, произнося робкое и совсем тихое «спасибо, мэм», будто только за это его могли застрелить. — Дилан, — неуверенно и неловко его позвал Крис, положив руки на стол.       Парень машинально поднял взгляд, метая глазами из стороны в сторону, стараясь не задерживаться на чем-то больше трех секунд. — Слушай, я понимаю, как тяжело пережить утрату друзей и мне жаль… — он говорил это привычно педагогичным тоном. Каким говорят с детьми, но в случае с ним его интонация напоминала разговор с особо чувствительным ребенком, где каждое слово имело значение. — Нет, Крис, — его резво и громко прервал сидевший рядом брат, заткнувший еще и протянутой для надежности рукой. Пожилая пара молча наблюдала за ними, — ты ни в чем не виноват, запомни уже наконец!       Дилан вновь поймал его взгляд на себе вместе с желанием свернуться в прочный, может, стальной клубок. Полицейский буквально взглядом говорил, что виноват здесь только он. И Дилан бы яростно кивал, жить-то хотелось. — Да замолчи ты уже! — от неожиданности дрогнул даже Бобби, что-то невнятно произнесший.       Дилан заметил, как Райан встретился взглядом с Бобби. Нет, он никогда не сможет его понять. Ситуация вновь напоминала бред сумасшедшего, очередную психоделику, заставляя думать, будто он единственный тут был далек от этого мира, находясь в совсем другом.       Обед наконец-то закончился, все продолжили заниматься своими делами, помимо двух братьев, встретивших на выходе из дома Райана, который был уже как свой, и Дилана, только-только успевшего расслабиться. Невольно он вспомнил о том, что Крис должен был ему что-то объяснить.       Рука поддержки от Райана, крепко сжимавшего его запястье, была приятной неожиданностью, хоть и не обладала должным эффектом. Мысленно Дилан пытался отвлечься на исходившее от него тепло. — Наверное, ты понимаешь, почему мы не можем вас выпустить, — несмотря на постоянные напоминания от брата, Крис заметно так и не избавился от чувства вины, и Дилан был не единственным, кто прятал взгляд при разговоре. Будто видя в нем нового человека, он вникал в отдельные фразы, постоянно прокручивая в голове последние предложения до того момента, пока они не приобретали в разуме смысл. — В общем, пока мы не поймаем его, вы вынуждены жить здесь. — Ты будешь помогать мне в участке, — не дожидаясь окончания речи, вновь грубо отрезал Трэвис, до неприятного скептически покосившись на него. — А, почему я? — решился задать вопрос парень, вспотевшей от волнения рукой схвативший ладонь Райана в ответ. — Трэвис просто хочет сказать, что слегка не уверен в том… — Что ты не решишь сбежать при первой возможности, — сморщился мужчина в форме. — А, ну класс, мне никто здесь не доверяет, — наигранно улыбнувшись, он посмотрел по сторонам, отпустив Райана, — получается, теперь мы живем от полнолуния до полнолуния?       От мужчины последовал кивок.       Конечно, Дилана не радовал тот факт, что теперь каждый день он будет сотрудничать с полицейским, живя надеждами о том, что в какое-нибудь из полнолуний они все же отыщут этого проклятого волчонка. Однако пришедшее вмиг осознание того, что в это полнолуние он будет не в своем разуме, а животный инстинкт может навлечь на него беду, наводило едкий страх. Что, если в целях самообороны его просто убьют? Ведь выбирая между своей и чужой жизнью, всегда выбираешь свою. Это логично, черт возьми.       Напряженности в тоске немого участка добавляли еще и воспоминания о ярких рассказах Лоры, пробывшей там два месяца. Даже если отношения у нее с полицейским вышли на лад, глядя на него, Дилан понимал, что у него так не выйдет. Дни шли невыносимо долго, часы в мертвой тишине доводили до счета секунд в голове, от чего лезть на стену хотелось еще больше. — А, можно вопрос? — Дилану потребовалось несколько дней, чтобы решиться на этот вопрос. — Один, — не отрывая глаз от бумаг, разложенных по столу неровными стопками, произнес Трэвис. — Почему позволяете нам так свободно гулять по этому лесу, а не запрете… — он проглотил следующие слова, робко взглянув на коридоры вдалеке.       Трэвис удивленно взглянул на него, застыв. — Что? — Ну, как Лору и Макса тогда, в этом же участке, — Дилан успел пожалеть о том, что продолжил. — Малыш, слышал бы ты, как уверенно говорил о вас Крис тем утром, — он вновь спрятал взгляд за бумагами, — похоже, они с Райаном опрометчиво даже жизни могут друг другу доверить. Вот и поверили ему все, — с ярким звуком ручка ударилась о стол. — Понятно… — за волнительным ответом Дилан потерял всю цепочку мыслей, что так долго строил. — А я тут просто лишний. — Если тебя это хоть как-то успокоит, — потребовалось пару минут, чтобы полицейский вновь заговорил, — я не собирался никого из вас убивать. — Да, понимаю, — кивнул парень, опустив помрачневший взгляд к ногам, — просто нелепое стечение обстоятельств. Самооборона. Жизнь против жизни.       Диалог давно закончился, но до сих пор вертелся в голове навязчивыми мыслями. Парня никак не успокаивали такие уверенные слова Райана о том, что они все не такие. Погруженный в собственные мысли, он лишь твердил о доверии, в то время как Дилан хотел лишь понимания, прячась в собственно выстроенном углу подсознания. Комната, в которую пробраться мог лишь он. И иногда, буквально на пару секунд, Райан.       От холодных предосенних ночей согревали его теплые ладони и горячее дыхание, касавшееся розовевших щек. Порой нечто большее позволяло вовсе забыться, хоть и не настолько долго. Дилан был безумно рад впадать в пропасть страсти и тяжелых вздохов, но не всегда выходило оставить внимание на том, что хотелось. И после легкое неловкое молчание. — Тогда, может, просто полежим? — радость после такого предложения приходила сразу, забрав место стыда и страха. — Как дела с Трэвисом? — Все еще ведет себя как супер-важный мужик, — грустная улыбка медленно переходила в искреннюю, настоящую. Он наклонился к нему и прошептал, оглянувшись по сторонам, будто полицейский стоял за окнами этого дома, — ну и по-прежнему стремный. — Слушай… — Мне интересно, — пропустив мимо ушей его слова, Дилан продолжил, — чем ты занимаешься… — он привстал, разведя руками по разные стороны, — в этой дыре? — Ну, типа, я постоянно занят, — от внимательных глаз Дилана не ушло едва скрываемое волнение, парень заметно нахмурился, — Бобби таскает меня по лесу, ловушки там, следы какие-то. Иногда в дичь стреляем.       И все же он не придал особого значения его мрачному виду. Несмотря на холодное спокойствие Райана, Дилан давно заметил, что работенка не особо его радовало. — Э-э, Дилан, скоро полнолуние. — Да, я… я знаю. Нас запрут там на одну ночь. Перетерпеть бы, да и только. Да? — он с надеждой поднял взгляд на него. — Не знаю, — но вместо ожидаемого ответа он лишь покивал головой. Ожидание этой ночи тянулось бесконечно долго, от чего напряжение росло с каждым часом. А ведь оставалась буквально неделя.       Дилан искренне верил, что такие моменты пройдут так же, как простые, серые сны, крутившиеся черной картинкой буквально на две секунды. Также он с волнением надеялся, что черная картинка не проявит за собой фрагменты той ночи. Парень совсем не помнил, что случалось после перевоплощения и боялся именно этого.       На следующий день, встав по привычке еще до рассвета, Райан обнаружил отсутствие парня рядом. Обычно именно так просыпался Дилан, правда, немного позднее. Если он вставал всегда тихо и незаметно удалялся, направляясь с Бобби в лес, то парня всегда будил трезвон поставленного будильника. Громко произнеся его имя, он надеялся, что еще сонные глаза не могли различить его фигуру в темноте, однако ответа не последовало, и зов растворился в комнате, оставив его наедине с возникшими вопросами.       Улица тоже пустовала до той поры, пока из-за темных стен домов не появился мрачный Бобби. — Он у брата, не бойся, — в важной позе он скрестил руки на груди, ожидая Райана. — Так рано? — в изумлении он вновь глянул на часы.       Слишком много вопросов накрыло еще сонную голову. Почему ничего не сказал? А если сам не знал, то, выходит, Трэвис зашел к ним ночью? Но Райан очень чутко спит, и любой шорох разбудил бы точно, а зная Трэвиса, можно рассчитывать как минимум на армейское утреннее приветствие. — У нас много работы, — Бобби в спешке торопил его, хотя сам частенько и грешил медлительностью.       День прошел довольно туманно, Райан не заметил, как подошло время к обеду и стоило возвращаться снова в дом Хэкеттов. Его радовали свободные пару минут после, когда семья обменивалась обыденными словами о планах на оставшуюся часть дня за столом, а Дилан и Райан, ожидая остальных на пороге дома, радовались этим самым минутам вдвоем. В этот раз парень ожидал этого момента, чтобы просто убедиться и не строить заговоры, теории и худшие варианты.       Однако шериф и Дилан пришли только к окончанию обеда, наведя еще больше суматохи. — Я же говорил! Говорил, что этот щенок сбежит! — вне себя от ярости, Трэвис, державший парня за плечо, грубо оттолкнул его к стулу. — Слушал бы меня кто-нибудь, — раздосадовано воскликнул он, проведя влажной салфеткой по костяшкам окровавленной руки. — Эй, Дилан, что случилось? — как ожидалось, слова шерифа он пропустил мимо ушей или не принимал услышанное.       Потрепанный вид Дилана, смотревшего в пол с чувством вины, и усталость полицейского, старавшегося привести одежду и лицо в порядок, говорили о явной стычке между ними. — Дилан, почему ты сбежал? — Крис старался выглядеть понимающим, однако парень даже не смотрел на него и, видимо, не слушал.       Поняв всю тщетность попыток заговорить с ним, Хэкетты отошли к Трэвису, расспрашивая его уже потише. Райан сел рядом с парнем на порог, внимательно осматривая. Раны и синяки, оставленные шерифом в попытках усмирить его, казались серьезными, но быстро заживали. На первый взгляд, хоть физическая форма шерифа была куда лучше, в попытках отбиться от него, Дилан встал наравне по силе. Не секрет, что именно полученная от Криса сила и способствовала этому. — Скажите «спасибо», что не пристрелил, — продолжал ворчать Трэвис, — хотя, если бы не пистолет, то он бы не остановился. — Эй, Дилан, ну скажи хоть что-нибудь, — парень заботливо провел по его лицу рукой, с надеждой ожидая объяснений.       Дилан сидел смиренно, словно ожидал наказания. Руки, сведенные назад, слегка дрожали, в кожу впивались замкнутые наручники. — Я так больше не могу, — едва слышно произнес он, стоило Райану со вздохом повернуться, когда надежды на разговор были потеряны. — Ну а теперь, малыш, идешь со мной, — немного успокоившийся шериф, не изменяя своей грубой форме, поднял его с порога. — Стойте, — следом за ним встал и Райан, — куда вы его уведете? — В участок, — раздраженно произнес он, — однако за решетку. Я надеюсь, — он повернулся к семье, — что теперь все со мной согласны? — Трэвис говорил это для убежденности, вовсе не надеясь на чье-либо согласие, впрочем, никто спорить с ним не стал. — Но почему?       Полицейский заметно злился. — Если ты еще не понял, Райан, твой дружок попытался сбежать и не пожалел сил, чтобы остановить меня.       Погрузив его в свою машину, шериф тут же удалился, а Райана, решившегося направиться в участок с ним, остановила женщина. — Стоять, Райан, — по виду и не скажешь, но хватка у женщины сравнялась бы с хваткой всех ее сыновей, — ты нужен здесь. Там они оба успокоятся, может, даже поладят, — подмигнув, усмехнулась она.       Хоть и успокоиться это не помогло, но Райан надеялся, что так и будет.       В этот раз ночи были куда холоднее. Вознеся к потолку руку, Райан осматривал то место, где давно зажила рана, однако в воспоминаниях все еще хранился больной, яркий кровавый укус. Райан долгое время не мог понять, почему осмотр руки привился подобно вредной привычке и каждую ночь в свободные часы он всматривался в кожу, будто в какой-то момент рана на этой руке вновь появится. Конечно, от глаз Дилана это не ушло. — И долго залипать собираешься? — он расположился напротив него, сев в позе лотоса. — Э-э… да, точнее, нет, — парень, ожидавший, что тот уже спит крепким сном, не знал, что ответить, — прости. Разбудил? — Нет, но, — схватив его за запястье, он поднес руку к себе, осматривая заживленную рану, — что тут такого? Все идеально, будто никто и не кусал, — не отпуская, он поднял свою руку, пошевелив каждым пальцем, — вот ты мне руку отхерачил, зато как идеально все отросло.       Райан спрятал смущенный взгляд, застенчиво улыбнувшись. — Долго вспоминать это будешь? — Каждый миг, пока я с тобой.       Райан робко кивнул, намереваясь убрать руку, однако Дилан, ехидно улыбнувшись, и не собирался отпускать. — А знаешь, что? — он поднес его руку к губам, проведя кончиком языка влажную дорожку по этому месту. — Эй, ты чего делаешь? — изумленный Райан вновь попытался вырваться, однако тщетно.       Не сводя глаз с его удивленного вида, Дилан мгновенно заменил язык на зубы, под приглушенный стон парня впившись в кожу. На укус ушло буквально пару секунд и, стоило ему отстраниться, на коже мгновенно появился розоватый легкий след от зубов. — Вот и все. — Типа, мы квиты? — парень сразу же выдвинул первое предположение о мести. — Не-а, — оставив легкий поцелуй на месте укуса, он отпустил его, — теперь будешь рассматривать руку и обо мне думать.       А ведь он был прав.       Теперь фраза «жить от полнолуния до полнолуния» приобрела буквальный смысл в их отношениях. До этой злосчастной ночи оставалось совсем немного, Райан целый день был занят лишь работой и своими мыслями. — Ну куда ты целишься! Всю добычу упустим! — негодовал глава семейства, когда Райан без толики сожаления расходовал патроны, выстреливая в воздух, — недотепа, дай сюда.       Видясь каждый день с шерифом за обедом и ужином, Райан старался относиться к нему с пониманием, ибо все, кроме него самого, беспокоились именно о своей безопасности, а причины не доверять Дилану были. Сейчас стоило беспокоиться о том, что защита парня могла пошатнуть доверие семьи и к самому Райану. Сам Трэвис, немного похрамывая, до сих пор был зол на Дилана, судя по тому, что на вопросы парня о нем отвечал хмуро и односложно.       Как его состояние? Жить будет.       Он что-нибудь говорил обо мне? Нет.       А вам что-нибудь говорил? Нет.       А вообще что-нибудь говорил? Ммм, нет.       После окончания обеда, когда все разошлись по делам, Райан едва успел догнать шерифа, уже севшего в машину. — Мистер Хэкетт, могу с вами? — боязливо заявил парень, придерживая рукой дверь, которую Трэвис намеревался закрыть, как только увидел, что он бежит к нему. — Что? Нет, точно нет. Уже завтра полнолуние, ты сам знаешь, — попытка закрыть дверцу оказалась неудачной. — Одну ночь, пожалуйста, шериф, — чуткий взгляд парня впился в его душу, медленно высасывая всю уверенность. — А мама… что она сказала? — пряча за маской холода и безразличия толику сочувствия, он расслабил плечи, уткнув взгляд в руль. — Миссис Хэкетт разрешила.       Райан поймал себя на мысли, что перед образом и величием матери вся уверенность и отчужденность Трэвиса мгновенно падала.       Предстояла короткая поездка, во время которой оба не смели нарушать священную тишину. Сидящий на заднем сидении, парень лишь иногда ненароком поглядывал в зеркало, отражавшее его волнение в лице. Несмотря на умеренную скорость и аккуратное вождение полицейского, машину все же иногда трясло из-за попадавшихся мелких ям на дороге. Они только укрепляли атмосферу брошенного, одинокого, давно позабытого леса, вглубь которого когда-то строили дороги. Однако аура проклятого леса так отталкивала, что порой проезжавшие машины предпочитали десятую дорогу этой, старой и пошарпанной.       Взгляд ухватился за маленький контейнер с сегодняшнего обеда, подпрыгивавший на переднем сидении с каждой новой ямой.       Припарковавшись у участка, он кинул этот контейнер Райану, хрипло сказав: — Заодно поесть его заставишь.       В холодных и мрачных стенах участка в голове невольно возникала описанная Лорой картина. С каждым неуверенным шагом он вспоминал деталь за деталью, осматривая коридор столь внимательно, будто в попытках отыскать лазейку, с помощью которой можно было сбежать. Шериф, наученный своими же ошибками, соблюдал буквально все правила, который Райан когда-то улавливал в фильмах в такие моменты. Пистолет, который он прежде носил в кобуре, лежал на столе в начале коридора, при себе всегда пара наручников, ключи в связке на запястье. Райан шел впереди. Двери заветного коридора открылись, впустив вместе с ними холодный воздух в духоту маленького помещения.       Дилан смиренно сидел во второй камере, прислонившись к стенке. Камера, где когда-то сидел Макс, была очищена до блеска, выглядела куда новее предыдущей.       Связка ключей брякнула на запястье шерифа, отворилась решетка. Подняв взгляд, от неожиданности Дилан охнул, впервые за несколько дней нарушив молчание. Выражение лица, с которым он уехал в последний день их встречи, хранившееся подобно надетой маске до сей поры, медленно сменилось на едва заметную радость. — Ну, привет, — контейнер с едой расположился на кровати, Райан медленно подсел к парню, облегченно вздохнув, — рад тебя видеть. — Да, я… тоже, — Дилан не мог спокойно смотреть ему в глаза, каждый раз опуская взгляд вниз и, лишь на миг, поднимая, с легкой улыбкой осматривал его в профиль. — Если тебе интересно, как я пробрался сюда, то можешь благодарить миссис Хэкетт.       Ожидая короткую шутку, секундный сарказм или любой другой ответ, он в изумлении посмотрел на него, получив лишь молчание. — Скажи, когда полнолуние? — и вновь он говорил едва ли не шепотом, словно боясь, что кто-то услышит, — здесь ни мобилы, ни календаря, я сбился считать дни.       Райан с сочувствием смотрел на него, похожего на запуганного щенка. Даже при нем он не мог вернуть прежнего Дилана, оставаясь в состоянии постоянного стресса, медленно убивающего себя самого боязнью будущего. — Недавно здесь был Крис.       Теплая рука коснулась его плеча. Райан лишь кивнул. Хоть он и не знал, что Крис уже был тут, но был уверен в том, что он ему сказал. Самое страшное известие для Дилана и не менее беспокоившее Райана.       То был светлый день, когда солнце припекало стены участка настолько сильно, что порой казалось, словно очередной глоток воздуха мог стать последним. Вероятно, такая погода означала окончание лета. Дальше ожидались постоянные дожди, вечная слякоть и бушующий ветер. Стоило ли насладиться этими последними мгновениями лета? Дилан мог, если бы не овладевший телом холод. Ощущения были схожими, как перед полнолунием, что вводило в сковывающий страх еще сильнее, ведь, будучи в неведении, еще сложнее ожидать наступления этого самого момента превращения. — Ну как ты, Дилан? — Крис мог очаровать любого своей доброй улыбкой, но парень не входил в их число, зная, что за улыбкой, за спиной такого доброго человека кроется нечто страшное. Он не винил Хэкетта в этом, но теперь общий секрет навсегда поставил прочную стену между ними.       Он был бы рад что-нибудь ответить, может, даже пошутить и сразу же попросить освободить, однако не мог. Проведенные в камере часы сделали ее роднее дома, в котором он до этого обитал. И здесь, в полном одиночестве наедине со своими мыслями, он каждый раз доказывал себе, что лучше здесь, что здесь безопаснее. Он никого не убьет и никто не убьет его. — Видимо, все не так уж и плохо, — с его рук, шеи и лица мелкими каплями стекал пот, непонятно от чего: жары, волнения или даже страха.       Медленно раскрылась решетка и тут же закрылась за Крисом. Ключи, которые с собой повсюду носил Трэвис, теперь находились в кармане его брата. Уловив заостренный взгляд Дилана на них, он лишь шепотом сказал: — Ему мы об этом не скажем, пожалуй.       Дилан по-прежнему не решался что-либо говорить. Страх, что любое, сказанное невзначай, слово могло оказать отрицательный эффект, был слишком велик. Но, судя по виду Криса, он и не требовал диалога, лишь выжидал секунды с маленькой надеждой. — Я пришел сказать кое-что важное, — боязливо продолжил Крис, — брат, кажется, и не собирался этого говорить, а если бы и сказал… — последовал короткий вдох и мгновенный выдох, — в общем, будет лучше, если я скажу.       Видимо, его ожидала плохая новость. Впрочем, может и правильно, что об этом говорил Крис, а не черствый шериф, от чьего только взгляда подкашивались ноги. — Ты уже знаешь, что скоро полнолуние, — руки ощутимо подрагивали после этих слов, — после того, как все мы превратимся в оборотней, нас выпустят на охоту. Трэвис считает, что эта ночь должна быть решающей, поэтому это важно. Я надеюсь, ты понимаешь это.       Ощущение, словно воздух постепенно исчезал и вдыхать уже было нечего, окутывало и не отпускало. Дилан нехотя кивнул, смотря куда-то вдаль. В ожидании, когда до него полностью дойдет осознание всего сказанного, Крис пытался ухватиться за точку, в которую уставился Дилан, но быстро понял, что он смотрит в никуда. — Знаешь, Дилан, что бы ты не думал, — когда-то белый платок прошелся по мокрому лбу, — но тебе и Райану я полностью доверяю. И никто из моей семьи не желает вам зла. Пойми это, пожалуйста.       Монолог окончился, и Крис, поглядывая на время на часах, бесследно пропал, оставив за собой только звонкий щелчок и кучу хаотично появляющихся мыслей. — Все равно я понять не могу, — он вновь вернулся к настоящему, смотря на Райана, — ты совсем не боишься? Серьезно? — Э-э, Дилан, почему ты ничего не ел все это время? — Не уходи от темы, — пронзительный взгляд парня смотрел в самую душу. — Нет, мне просто интересно, — в доказательство своей искренней обеспокоенности он приложил руку к груди, — я волновался за тебя!       Глубоко вдохнув, Дилан опустил голову вниз и на выдохе произнес: — Ладно, я не ел потому, что не хотелось. Да и к тому же, я почти бессмертный, — парень усмехнулся, — от голода точно не помру. Доволен? Теперь говори.       Но молчание Райана выдавало его полностью. — Значит, боишься, — заключил парень, — а, ну точно. Ты же говорил, что не успел в оборотня превратиться. Выходит, это твой первый раз. — Ну, да, — пожав плечами, кивнул Райан, — слушай, Крис уже на протяжении нескольких лет так живет. И мы привыкнем.       Последнее предложение явно было лишним — это поняли оба. До последнего не хотелось принимать тот факт, что, возможно, они застряли здесь так же, как и все остальные. Не на одно полнолуние и не на два. Может, это все будет длиться несколько лет, а то и вовсе до чьей-нибудь смерти. — Ну, я бы не хотел половину жизни потратить, сидя в душном участке с душным шерифом. — И я планировал совсем другое, — в спешке Райан добавил, — хотя, мои навыки в стрельбе стали куда лучше. — Все равно Кейтлин не догонишь.       С едва скрываемой радостью они посмотрели друг на друга. До чего же приятно осознавать, что удалось отпустить прошлое и жить настоящим. Планировать будущее. Вместе. Жить надеждой о лучшем. — После этой ночи вернешь меня? Обещаю больше не сбегать, — усмехнувшись, он подмигнул парню. — Уверен, Крис поверит тебе. — Крис-то поверит, а меня вам придется долго убеждать, — саркастически посмеялся пришедший шериф, — как вижу, тебе и здесь неплохо живется. — Знаете, я передумал, — встав с грязного пола и отряхнув пыльные джинсы, Дилан подошел к решетке, — все же обветшалый, скрипучий, пыльный и грязный старый дом куда лучше этих стен. — Я рад, что ты это понял, но быстрой пощады не жди. — Он, — сквозь усмешку процедил Райан, — хотел поселить тебя в комнате Бобби.       От неожиданности Дилан дрогнул. Перед глазами сразу же всплыла картина огромного мужика, нависающего над беззащитным спящим Диланом одной ночью. — А вы точно шериф? — прислонившись к стенке, удивленно спросил парень, — или из тех, кого потом лишают значка за жестокое обращение с заключенными?       Шериф цокнул языком и, убедившись, что встреча проходила нормально, ушел обратно под едва сдерживаемый смех парней. День подходил к вечеру, и Трэвис нехотя уехал домой, оставив их одних. Возможно, их ожидала одна из приятных ночей, а его — очередная семейная нервотрепка перед полнолунием. Впрочем, думать не хотелось ни об одном, ни о другом.       Ночь пролетела незаметно, и мимолетные мысли шерифа, навеянные ему юношеской энергией и свободой, оказались всего лишь мыслями. Ограничившись теплыми объятиями, защищавшими от резкой прохлады ночи, и долгим сном, они до последнего старались как можно дольше пролежать в этом состоянии, когда лишь прикрыв глаза, можно было вновь уснуть на добрые два часа. Может, этому способствовало почти полное отсутствие сна за прошедшие несколько дней. Впрочем, уже к обеду лимит сладкого мгновения был исчерпан, а долгий сон на неудобной и к тому же маленькой койке сказывался яркой болью, которая, хоть и не сразу, но прошла.       Шериф сразу же появился, открывая решетку. Предстояла короткая поездка в дом Хэкеттов, там, возможно, долгий разговор и несколько часов ожидания полнолуния, в уже отдельных друг от друга клетках. От волнения ком в горле мешал говорить, поэтому приходилось только слушать и иногда кивать. Разговор, в основном, был больше для людей, Бобби и Джедедайя подготавливали кровь в пузырьках, Трэвис чистил ружье. Дилан, теперь со свободными руками, внимательно смотрел в зеркало, панически выявляя хоть одну странность. Райан смиренно сидел в кресле, иногда встревая с разными вопросами, начинавшимися всегда одинаково: «А если?..».       Пока надежда освещала дорогу впереди своим ярким ликом, сзади незаметной тенью подкрадывалось сомнение. И, чем дальше уходила ночь, тем глубже оно проявляло себя.       Вопреки ожиданиям, их рассадили по разным участкам дома. Тем и лучше, не хотелось наговорить лишнего перед превращением, находясь уже не в своем уме. И видеть состояние друг друга тоже не хотелось.       Дилан всячески подбадривал себя, пока не начал медленно терять сознание, с каждым разом закрывая глаза еще дольше и не осознавая, что происходило вокруг. Шум в ушах звенел все громче, мышцы сводило в судорогах. Глаза закрылись в последний раз.       И вновь вокруг лишь тьма и ничего больше. Где-то сзади или наоборот вдалеке звенели чьи-то голоса, больно колола ноги длинная трава. Он снова брел неизвестно куда, но в этот раз ощущал, как возвращался слух, как с возвращением зрения картина вокруг приобретала свои очертания, а за ними и оттенки. Руки проводили по веткам и листве. Значит, он был где-то в лесу.       Пройдя еще порядка двухсот метров и полностью вернувшись в адекватное состояние, он с радостью для себя обнаружил дом Хэкеттов. Постоянные попытки вспомнить прошедшую ночь оказывались неудачными. Лишь короткий фрагмент вертелся в голове, не проявляя себя, но вызывая только странные, неизведанные чувства. Как бы ни старался, Дилан не мог понять, вызывало ли это радость, тревогу, ностальгию или отчаяние, но хватался как можно крепче за это чувство, боясь потерять. Однако с каждой минутой оно уходило все дальше, как сон, забываясь само по себе.       Стучать не пришлось — дверь была открыта. В прихожей уже собрались почти все, Дилан с надеждой смотрел на них, но нигде не мог найти Райана. — Ну что? Поймали? — с надеждой спросил он.       Ответ не порадовал. Скорее ввел в ступор, а затем и в отчаяние. Не поймали. Не нашли. Не учуяли след. Неужели… он вновь бесследно пропал? — Попытка не пытка, — стараясь утешить скорее себя самого, хрипло произнес Трэвис. — Я говорила, что все это бесполезно, — спокойно и отчужденно проговорила женщина, — он снова удрал. — А Райан? Где он? — печаль мгновенно сменилась беспокойством. — Скоро явится. Он уже человек, так что, возможно, гуляет где-то рядом.       Медленно угасала надежда, медленно дни превращались в серую рутину, ничем друг от друга не отличаясь. Никто уже не считал сколько прошло полнолуний с их первого раза. Каждое они встречали одинаково, давно позабыв о красоте полной луны. Теперь уже она не вызывала ничего кроме ненависти. Информация о пропавших без вести пополнилась всеми вожатыми спустя недолгое время, впрочем, им не составило труда спрятаться, а Трэвису замести все следы, и теперь их имена навсегда остались в памяти некоторых людей и в базе данных. Может, оно и к лучшему. Никто уже не беспокоился о том, сколько они проведут еще месяцев или лет в этом лесу, среди этих людей. И сколько раз Трэвис говорил о том, что это полнолуние последнее для них в этом обличии?       Дилан привычно очутился посреди леса, вспомнив, по какой причине в нем находился. — И снова здравствуй, дорогой лес, — со вздохом произнес он, медленно поднимаясь на ноги. — И тебе доброй ночи, Дилан, — парень не сразу понял, что сзади него уже стоял Райан, чему-то улыбавшийся. — Ты почему здесь? И… — он огляделся по сторонам, посмотрев на небо, — полнолуние? Ночь? Почему мы проснулись? — Мы нашли его. Сайлас мертв.